— Это тебе приправка. А вообще ты умничка — даже не пришлось приказывать ложиться на спину, сам лег.
Фернандо слабо улыбался, глядя на тело перед собой, и чувствовал, что дьявол опять заполняет его.
— Ненавижу, кода меня называют "умничкой", — рыкнул Кристиан, пытаясь найти наиболее удобную под спиной опору, по крайней мере, чтобы пара камней не впивалась сейчас и в без того ободранное плечо. — Обычно эти люди после сильно об этом жалеют.
— Посмотрим, — бросил Фернандо и шагнул одной ногой через Легрэ, опустился на колени, усевшись на мужчину чуть пониже живота. Возбужденная плоть бывшего стражника добавляла еще похоти в разворачивающееся действо. Немного поерзав, король с притворной заботой спросил:
— Не тяжело?
— Ни капли, — парировал тот, собирая всю волю воедино и внутренне готовясь к самому худшему. Руки сжали молодую траву, и пока Легрэ держал их вдоль тела, едва касаясь запястьями коленей Фернандо. — Ты устал? — начал нагло издеваться он. — Или тебе просто присесть некуда?
глазами на бывшего стражника. Нежно проведя рукой вдоль лица мужчины, он ответил:
— Ну что ты, конечно есть. Как ты и говорил, под меня охотно подкладываются. Только ты выразился менее изящно. Захочу, и Луис будет также лежать.
Фернандо не отрывал заинтересованного взгляда от Легрэ.
— Так и подо мной будет, — неприятно улыбнулся Кристиан, медленно обхватив левой рукой запястье Фернандо — пальцы сжимались подобно тискам, а взгляд синих глаз неотрывно боролся со взглядом короля. — Считаешь, что я под тебя лег? Ты так просто все трактуешь, Фернандо, что не вызываешь во мне ничего кроме смеха. А еще мне тебя жаль — ты не в состоянии сломать меня, потому отступить тебе проще. Ты слаб. Ты горазд только таких, как Луис подчинять. — Пальцы сжались до предела — как нервы, как хмельное чувство азарта и опасности в груди. — Боишься, что я тебе не по зубам? А вот я тебя не боюсь... Совсем. Правда, неприятно?
Король поцокал языком, не отводя веселого взгляда от мужчины.
— Как же ты предсказуем, Легрэ. Всего лишь две рядом стоящие фразы — и все, ты готов. — Фернандо довольно рассмеялся. — Легрэ, с чего ты решил, что я хочу тебя сломать?
Дьявол был уже настолько силен, что он почти не чувствовал боли. Возбуждение от слов и действий, желание игры и манипуляций, да и просто желание были настолько сильными, что перекрывали все.
— Жаль... Это было бы... забавно. — Кристиан чуть пошевелился, чувствуя нестерпимый жар в паху, который был сильнее боли и слаще словестной дуэли. — Чего же ты хочешь, Фернандо?
Настроения короля менялись, как маски у хорошего шута — король вновь почувствовал странное разочарование.
— Легрэ, — он поджал губы, — неужели ты думаешь, что ломать человека так, чтобы тот четко это осознавал, интересно? А чего я хочу... Может быть, убить тебя? — задумчиво бросил король. Самым кончиком даги он уперся в грудь бывшего барона напротив сердца.
— Может быть? — Кристиан отпустил руку короля. — Хотел бы, Фернандо, убил бы уже. Так мы продолжим или ты уже остыл?
Король также задумчиво провел по груди Легрэ дагой, оставляя тоненькую ниточку разреза.
— Остыл? — король поднял черные глаза на Легрэ. — От чего или для чего?
Разочарование продолжало накатывать волной. Что же такого видит в нем мальчик, а он сам не замечает? Или все-таки нет ничего? Хотя буквально пять минут назад казалось, что удалось зацепить струну, которая что-то дергает внутри, за которую можно ухватиться.
Фернандо посмотрел на луну. Может, хоть сейчас что-нибудь интересное услышит?
— Пусти, — сердито рыкнул Легрэ, дернувшись и инстинктивно ухватив короля за предплечье, попытался отвести от своей груди сталь, но вдруг рука его остановилась, взгляд стал долгим и настороженным. — Пусти меня, Фернандо, — прошептал он.
— Это уже мольба о пощаде? — король перевел улыбающийся взгляд на мужчину. Новая маска — новая эмоция. — Неужели? Так быстро? Легрээээ... — протянул Фернандо, потягиваясь всем телом и как бы ненароком освобождая руку.
И не дав сказать барону ни слова, быстро раскрыл дагу и вонзил самый кончик вспомогательного лезвия в точку чуть пониже ключицы. Второй рукой он изо всех сил прижал Легрэ к земле, не дав ему сильно дернуться и пораниться.
Через несколько секунд король убрал оружие, но продолжал удерживать мужчину и дальше.
Кристиан вскрикнул и стиснул зубы. Шумно дыша, он пытался справиться с болью, которая на миг стала вездесущей, голова чуть приподнялась и снова рухнула на траву. Он попытался что-то ответить, но из горла вырвался стон. Образ короля расплывался перед глазами черной тенью, становился то четче, то туманнее. Легрэ чувствовал, как сильные руки удерживают его, придавив к земле, и по ранам расползается неприятная боль, слышал дыхание Фернандо, ощущал его ненависть. Тело предательски дрожало, пытаясь уйти от пыток, разум был темен.
— Пусти, — после мучительной минуты упрямого молчания, прошептал Легрэ.
— Теперь нет, — шепот короля полз вкрадчивой змеей. — Зачем? Ты же именно этого добивался? Хотел посмотреть моего дьявола? Чуть-чуть увидел. Чуть-чуть почувствовал. Зачем же мне тебя именно теперь? Когда все только начинается?
Кристиан сглотнул, неотрывно глядя в глаза короля.
— Нет... Я... — он не закончил фразы, просто лежал на земле и не мог заставить себя отвернуться, ударить Фернандо, послать к черту. Не теперь. Легрэ напрягся до предела, вцепился пальцами в траву.
— Нет, ты что? — король склонился к мужчине, всматриваясь в него. Глаза горели безумием, крылья носа чуть трепетали — запах крови будоражил и раздражал. Он лизнул еле заметный прокол, оставленный дагой. — Ты не боишься... Ты специально все сделал... Специально... — рука Фернандо переместилась на горло, он склонил голову на бок, рассматривая бывшего стражника, как какую-то экзотическую зверушку. Слабая, чуть заметная, тень улыбки на лице. — Ты сумел меня заинтересовать. И этого ты тоже добивался.
Большой палец короля уперся в кадык Легрэ и нежно заскользил вокруг него.
— Зачем? Сумей меня удивить.
— Что ж, — взгляд Кристиана скользнул по лицу короля, остановился на губах, — я попробую быть искренним, — и Легрэ, приподнявшись, коснулся губами губ короля, словно в жаркий день прохладного источника, смешивая дыхания, пробуя на вкус — не так, как это было в шатре, по-другому — почти нежно.
Дьявол Фернандо взвыл, тело толкнулось вперед похотью. Он ответил, страстно, горячо. Рука постепенно перемещалась с горла на затылок, жесткой лаской зарываясь в волосы. Через несколько минут король намертво вцепился в волосы Легрэ и оторвался от него.
— Хорошая попытка, — Фернандо облизнул стремительно пересохшие губы, глядя в синие глаза. Его немного потряхивало от скручивающего тело желания. — Теперь настоящую причину. Говори, — он рванул голову Легрэ назад. Дьявол опять рванулся вперед, и король провел языком по открывшейся шее. Чего-то не хватало. Опять щелкнули скрытые клинки даги.
— Я не могу. — Руки Кристиана израненные и сильные заскользили по обнаженной спине короля, по острым выступам лопаток, по горячей гладкой коже. Но Легрэ уже сдавал позицию за позицией. Он тяжело хватал губами воздух и рвано дышал. — Я... я хочу, чтобы ты делал это со мной, пока Луис... пока он не будет готов.
Фернандо выгнулся под руками Легрэ, подставляясь под его ладони. Мозоли от оружия чуть царапали кожу, добавляя удовольствия. Король склонился к мужчине, всматриваясь своим безумием, своей жаждой. Он начал говорить и одновременно с этим дага стала чертить надрез на шее.
— А почему ты думаешь, что можешь меня заинтересовать больше, чем на одну ночь? У меня уже есть любовник.
Фернандо склонился над порезом, играя, раздражая, собирая кровавые капельки.
Кристиана затрясло, точно в лихорадке, пальцы судорожно впились в плечи короля, и Легрэ, стиснув зубы, застонал, попытался дернуться, но на счастье Фернандо держал его крепко. Проваливаясь в странную покачивающуюся темноту, Легрэ слышал голос короля словно издали, а свой собственный — слабый и осипший, будто чужой.
— Я не ду... не думаю, — три тяжелых сбивчивых выдоха вырвались из груди, — я просто... пытаюсь найти временный компромисс. — Кристиан задохнулся. — Тебе нужна была разрядка сегодня... я видел, я тебе ее дал... И мне была нужна. Я не знаю, что будет завтра, я не Бог, Фернандо... Я предлагаю тебе временную меру, соглашаться или нет — твое дело.
Дьявол довольно облизнулся, убирая кровь с губы. Солоноватый вкус крови перемешивался с чуть пряным вкусом пота, вкусом страсти.
— Не думал... Мое дело... — король покатал фразы, довольно жмурясь. — Конечно, мое. Думаю, я точно лучше тебя.
Он наклонился к шее Легрэ и укусил возле пореза, вызвав новую конвульсию тела под собой. Рот вновь наполнился вкусом крови, и Фернандо начал жадно целовать барона.
Кристиан отвечал с желанием, так, словно это он был сейчас хозяином положения, и прижимал Фернандо к себе ближе, зарываясь пальцами в волосы, слизывая с губ собственную кровь, и открываясь, требовал еще. А потом, провоцируя на жестокость, вдруг взял — и прикусил губу короля, смешивая их кровь.
Тот рефлекторно дернулся, но Легрэ продолжал крепко держать. Глаза Фернандо полыхнули огнем. Вкус крови, такой одинаковый, но в тоже время такой разный, напрочь уносил разум. Осторожно взяв лицо мужчины обеими руками, он начал гладить его. Легкость движений и постепенно усиливающееся бешенство поцелуя. Через несколько минут король прервал поцелуй и, не отрывая губ от губ барона, ударил его по шее. Поймав выход боли, прошептал:
— Дальше поиграть захотел?
Легрэ вздрогнул и, почти безумно кривясь в улыбке, впился в губы короля коротким вызывающим поцелуем.
— Это тебе... вместо ответа, — шепнул он, отстранившись, вдавливаясь бедрами в пах короля и смело заглядывая ему в глаза.
— Я смотрю, ты ожил, — радостно улыбнулся король, вставая. — Поднимайся, к дереву спиной.
Кристиан подчинился — теперь уже как-то напряженно, без желания, и все же. Ему была нужна эта ночь. Он дьявольски устал и волновался о Луисе, он любил его и, возможно, так поступал только ради них. При других обстоятельствах Легрэ никогда бы не отпустился до подобной сделки с Фернандо. Впрочем, имея дело с королем, как с любым ненормальным тираном, к которым Кристиан так же себя причислял, ни в чем и никогда нельзя было быть уверенным. Оставалось надеяться, что все получится.
Коснувшись ствола бука израненной спиной, Легрэ поморщился.
— Теряюсь в догадках: что ты задумал.
— Ну, как что? Раздевать тебя дальше, раз ты опять решил поиграть, — Фернандо играючи поднял с земли кнут. — Страшно? — черные веселые глаза вперились в синие.
Легрэ с усмешкой покачал головой.
— Страшно, — признался он хрипло. — Боюсь, что мы с тобою так до рассвета и будем трепаться по делу и без... Твои игры с вон той железякой мне как-то приглянулись больше. Ты привяжешь меня, или... мне самому привязаться?
— Торопишься? — радостный оскал не сходил с лица Фернандо. — Тогда не будем тратить на это время.
Первый удар кнута разрезал ткань вдоль бедра.
— Ну, надо же, — король притворно покачал головой, — что-то у меня руки дрожат. Чуть-чуть левее — и у тебя бы были проблемы с наследниками.
Во взгляде, поднятом на Кристиана, не было ни капли улыбки.
— Сам разденешься?
Легрэ неторопливо и с долей остервенения стал развязывать шнуровку штанов. Скинув надоедливую ткань к ногам, Кристиан снова оперся спиной о дерево.
— Все твои любовники все сами делают? — ядовито поинтересовался он, глядя в глаза Фернандо. — Или изредка ты их все-таки трахаешь? Когда шевелиться не лень.
— Слишком много говоришь, — король отошел на несколько шагов и размахнулся, вложив в удар все свое остервенелое желание. Кнут самым кончиком коснулся груди Легрэ, обжигая ранящим поцелуем. Еще и еще раз. Кнут плясал вокруг мужчины, ударяя с самые разные точки на теле, иногда проносясь мимо, буквально в нескольких миллиметрах, опаляя воздухом кожу. Фернандо все это время был с абсолютно невозмутимым лицом.
Легрэ изо всех сил цеплялся пальцами за кору дерева, чтобы хоть как-то держаться на ногах, стискивал зубы, давился стонами. Потом боль перестала даже проходить, и вздрагивающее тело попыталось пасть на колени, пошатнулось, но едва оно коснулось коленями травы, Кристиан, судорожно цепляясь руками за дерево, поднялся. Образ Фернандо снова расплывался перед глазами, в ушах, казалось, навечно остался свист кнута, и жгучая ненависть к собственным желаниям плоти затопила воспаленный разум. Когда исполосованное в кровь тело Легрэ даже не вздрогнуло от удара хлыста, с искусанных губ сорвался тихий вздох, и боль стала теплой, приятной, сладкой — совсем такой, как в первый раз, давно, только без страха. Кристиан едва понимал, кто перед ним стоит. Он откинул голову назад, опасно открывая шею, прикрыл глаза, чувствовал, как сползает спиной по стволу.
Фернандо подошел к Легрэ и приподнял его голову, всматриваясь в лицо, в выражение глаз.
— Кристиан, — тихо позвал он и, когда веки мужчины чуть дрогнули, мягко поцеловал, чуть раздвигая губы языком, нежно лаская, давая странную передышку. — На колени.
Без единой мысли в голове, Легрэ выполнил просьбу короля. Ласка воспринималась, как нечто совершенно восхитительное, и было без разницы, кто ее дарил.
Фернандо присел и кончиком кнута аккуратно обвел наиболее сильные раны на спине. Наклонился и языком провел по следу от удара вдоль позвоночника, смакуя свои ощущения. Еще чуть-чуть. Встав сзади мужчины, он, вроде бы несильно, но с оттяжкой, ударил, оставив еще один след вдоль всей спины. Полустон-полувсхлип, раздавшийся от Легрэ, быстро набухающие капли крови, собирающиеся в тоненький ручеек... Кровь — лучшая смазка... Король со сдавленным рыком вломился в Легрэ.
Боль прошла в сознании Кристиана яркой вспышкой, потом — еще одной, потом что-то изменилось: постоянная, пульсирующая — она приходила откуда-то сзади, сводила с ума, заставляя стонать и выгибаться, вздрагивать от каждого толчка. Тело паниковало и тонуло в наслаждении одновременно, безропотно отдаваясь сильным рукам и никак не препятствуя происходящему. Немного привыкнув к этому ощущению неги, Легрэ инстинктивно толкнулся навстречу Фернандо, запрокинул голову.
— Еще, — тихо попросил он, не ожидая ответа.
Услышав сквозь марево жажды слова Кристиана, король, не прекращая двигаться, сместил руки чуть выше и нащупал раны. Ритмичные нажатия на рассеченную кожу, в такт движениям, сначала легкие, потом все сильнее и сильнее. Дрожание тела под руками, встречные движения, стоны — голова плыла все больше и больше. Фернандо погружался в сладостный дурман полного обладания.
Легрэ все больше сжимал в руках землю вперемешку с травой, черные волосы спутавшимися прядями липли ко лбу, покрытому испариной, синие глаза затуманились и смотрели перед собой — на светлеющее небо, что розовыми полосами разлилось над черной кромкой неба. Эта мука была сладкой, бесконечной и терпкой. Кристиан уже сам насаживался на член Фернандо все быстрее, сильнее сжимая его собой, будто стремился вобрать в себя, соединиться с ним навеки, а боль блуждала по телу — она была везде: щипала ладони, врезалась в колени, била ключом внизу живота, вгрызалась в открытые раны хищными острыми зубами. Легрэ не знал, сколько это длилось. Напряжение достигло пика, и Кристиан, коротко вскрикнув, упал в траву, орошенную его семенем.
