— Тогда, — он почесал за ухом, — у меня к тебе есть одно занятное предложение, но, прежде, должен задать тебе вопрос...
— Слушаю?
— Тебе не приходилось за стойкой стоять?
— Да, я в пабе довольно долго работал, — я пожал плечами.
— Прекрасно! — Дорни улыбнулся. — Нет желания вспомнить былое и заработать звонкой монеты?
— Да я согласен, — я засмеялся и протянул ему руку. Последовало рукопожатие. Похоже, я только что поселился в Туманном Порту, получив при этом работу... Как удачно и внезапно!..
— И когда приступать?
— Уж точно не сегодня, — Дорни посмеялся. — Завтра-послезавтра... не раньше.
— Хорошо...
— Ты с вещами? Давай сюда...
Я вручил ему сумки и сюртук и вернулся к пиву. Дорни спрятал всё куда-то под стойку.
— А почему именно я?
— На твоём месте мог быть любой, — он пожал плечами. — Будем считать, тебе повезло. Да и с тех пор, как сын женился и уехал в деревушку на западе, в одиночку работать я устал...
— Всю неделю — один? — я округлил глаза.
— Не... по ночам меня иногда подменяют, но, вообще, да, один. Двух поваров, посудомойщицу и музыкантов я в расчёт не беру.
— Тяжко, — я покивал.
— А то! Так что, придётся тебе выручать старика... Только, вот что, совсем забыл, — он хлопнул себя по лбу. — Тебя же надо будет куда-нибудь поселить...
— Я неприхотливый...
— Тогда, чердак в твоём распоряжении! Я там когда-то обустроил милую комнатушку, думаю, тебе она понравится. Если что, можем потом тебя переселить куда угодно.
— Отлично! — я улыбнулся. — Мне нигде там не надо будет отметиться?..
— Что?..
— У городкской стражи, например...
— Так, ты, конечно, всё-таки не местный, но ты присягу графу давал?
Я кивнул.
— А какому-нибудь лоялисту, говорящему от лица короля?
— Нет. Дорни, ты чего? — я изогнул одну бровь.
— Спокойней, просто проверил, — он посмеялся. — Нет, Патрик, не бери в голову. Если со стражей и будут неприятности, так только если ты подерёшься где-нибудь прилюдно или совершишь откровенное преступление...
— Тогда, ладно.
— Патрик?
— Можно просто Пат...
— Пат, тебя кое о чём можно попросить? — он жалобно приподнял брови. — Тут за углом есть табачная лавка... Ты мне не купишь?
— Конечно, — я улыбнулся. Дорни вручил мне четыре медяка, и, сообщив, что скоро вернусь, я выскочил из паба. В отличном настроении, я спрятал руки в карманы, повернул за угол, дошёл до вывески с табачным листом и неожиданно наткнулся, видимо, на продавца, который запирал дверь на ключ.
— Парень, извини, лавка закрыта, — худощавый мужчина с усами и в расстёгнутой жилетке поверх рубашки с закатанными рукавами повернулся ко мне и развёл руками.
— А?.. — я начал жестикулировать, пытаясь найти подходящие слова.
— Иди к пристаням, там тоже продают табак, — он спрятал руки в карманы. Я пожал плечами и поблагодарил его. Ничего другого не оставалось делать, как отправиться в указанном направлении...
Может, я повторюсь, но со времён самого моего пробуждения в этом мире не припомню, чтобы ещё хоть в одном городе пабы попадались на каждом шагу! Пока я шёл к морю, их я насчитал штук шесть, если не больше. А ещё пекарни, лавки мясников, портных, сапожников... Прошёл мимо разящей жаром кузницы...
Когда в нос влетел запах морской соли, в уши ударил громоподобный звук выстрела, от которого я даже подпрыгнул. В то же мгновение воздух взорвался от восторженных криков находящихся на пристани моряков и горожан. Подняв глаза, я увидел, что в бухту входят три трёхмачтовых корабля, а от борта первого отрывалось большое дымное облако. Заворожённый этой прекрасной картиной, когда три гиганта под белоснежными парусами с такой лёгкостью и плавностью подходят к рейду и встают на якорь, я снова был напуган новым выстрелом. На этот раз он был произведён со стен небольшого форта, расположенного слева от меня, где-то в миле от крайнего городского бастиона. Похоже, Порт встречал своих вернувшихся сыновей...
Мимо прошёл человек в вязаной шапке и матросской робе, сжимающий в зубах небольшую трубку, и я вспомнил, зачем сюда пришёл. Обернувшись, я взглядом нашёл вывеску со словом "табак" и быстрыми шагами направился туда. Внутри, слева и справа от меня, высились огромные витрины, занятые трубками самых разных форм и размеров, а возле дальней стены имелся прилавок, за которым сидел мрачноватого вида пожилой господин в бардовом сюртуке.
— Чем могу? — отчеканил он, когда я подошёл ближе.
— День добрый...
— Добрый...
— У меня есть четыре медяка, и меня попросили купить какого-нибудь табака. Вы не могли бы мне помочь?
— Могу, — он пожал плечами, открыл ящичек под прилавком и достал оттуда бумажную упаковку, перехваченную шнуром. — Самое лучшее за половину серебряного. Надеюсь, ваш друг останется довольным.
— Думаю, да, — я взял табак и вручил продавце деньги. — Счастливо!
— Хорошего дня, — он улыбнулся, и я вышел из лавки. Оглядевшись, я примерно вспомнил, как досюда добрался, и, прежде, чем отправиться обратно, приподняв угол упаковки, поднёс табак к своему носу.
А аромат примерно такой же, как и у того, что давал попробовать Крейв. Почему-то казалось, что он должен больше четырёх медяков стоить, но, как подсказывает мне опыт, на вкус он может сильно отличаться от того, что я учуял носом. Надеюсь, припоминаете, я о том флакончике в доме Аллии, который поманил меня ароматом виски...
— Где тебя носило?! — меня встретило недовольное ворчание Дорни, сменившееся на добрую интонацию, когда я вручил ему табак и объяснил ситуацию.
— И, кстати, — в довершении я решил дополнить свой рассказ увиденным, — к пристани подошло три корабля...
— Скорее всего, наш флагман, "Прекли", а вместе с ним "Чайка" и "Неудержимый", — он почесал за ухом. — Они — последние, которые должны вернуться в Порт. Их команды страсть, как любят пить в нашей таверне... Завтра сможешь их всех увидеть, а пока предлагаю тебе разместиться наверху.
Он протянул мне ключ и указал на лестницу. Я, взяв свои вещи, кивнул и незамедлительно отправился в свою комнату...
Байка Семьдесят Седьмая
Три капитана
— Доброе утро, Патрик, — сказал я сам себе, потягиваясь на кровати и заглядывая в окно. — Или уже не утро?..
Нельзя, конечно сказать, что на улице было по-вечернему темно, но, точно, не так, как бывает ранним утром. Похоже, ещё чуть-чуть и город окутают сумерки. Я встал с кровати, оделся и прошёл к окну...
Сказав, что обустроил на чердаке уютную комнатку, Дорни не соврал ни на каплю. Кровать, застеленная свежим бельём, стояла около окна, спинкой упираясь в стену. Как бы рассветные лучи ни старались, ни малейшего шанса ударить мне в лицо у них не было. В ногах расположился огромный вместительный шкаф, упирающийся наверху в крышу. Туда я благополучно скинул все свои вещи, выложив в отдельный ящик пистолеты, порох и пули. Последних, к слову, осталось не так уж и много.
Далее...
Здесь же имелся маленький стол с пустым кувшином, пара стульев и тумбочка, на неё ещё вчера я выложил содержимое карманов: медальон, камень из той пещеры, лисёнка. Тумба стояла так, что сейчас на неё падал свет из окна, и всё озарялось довольно радостными тонами... если не считать слоя пыли, которую, похоже довольно давно не протирали...
Стены паба неожиданно чуть содрогнулись, сквозь толщь пары этажей прорвался приглушённый смех, смешанный с отзвуками музыки. На моём лице появилась улыбка, а в голове гениальная мысль — спуститься вниз, хорошенько перекусить и чего-нибудь выпить!..
Господи! Ну и толпа! Я не думал, что в паб влезет столько народа! Сюда набилось, похоже, человек двести, а то и все триста! В основном, это были моряки в синих коротких куртках с белыми отворотами и в белых брюках. Если вспомнить слова Дорни, то можно предположить, что сюда пришли все команды названных ранее кораблей... Как их там? "Чайка" и... Неважно!
Я кое-как пробился к стойке, растолкал пару моряков, ответивших на это недовольными возгласами, и во весь голос крикнул:
— ДОРНИ!
— Сейчас! — эхом донеслось от какой-то дальней части стойки. Я вздохнул и через пару секунд передо мной появилось его запыхавшееся лицо. — А! Патрик!..
— Уже, как я понимаю, вечер? — я улыбнулся.
— А ты только проснулся? — его глаза округлились.
— И захотел выпить... Я завтра приступлю к работе, идёт?
— Конечно, — он посмеялся и, не спросив меня, что я буду, принялся наполнять кружку, кажется, портером. Я потянулся к карману за медяком, но Дорни меня остановил. — Буду в плохом настроении — вычту из твоей платы за месяц.
Кивнув, я взял кружку и тут же был оттеснён от стойки неожиданно нахлынувшим потоком посетителей. Оказавшись прямо в середине паба, я ошарашенно посмотрел по сторонам...
Похоже, места, чтобы присесть, я вообще не найду. Про стойку я молчу. Я прислонился к столбу и со страдальческим взглядом отпил из кружки... Портер... Да, должен признать, народа в пабе оказалось ещё больше, чем я предположил. Что ж поделать, на Святого Патрика почти всегда даже потолок был занят, не привыкать... К тому же, играла весёлая музыка со скрипочкой, лица людей вокруг сияли радостью и добродушием, обстановка просто располагала к тому, чтобы нарваться на беседу, хорошую компанию и трате всего, что есть в карманах... А, нет! Я же за счёт заведения пью! Вообще прекрасно!..
— Эй, рыжий! — раздалось из-за спины. — Да, ты! У столба!
Я обернулся и увидел у стенки стол, за которым сидело трое солидного вида господ в тёмно-синих мундирах. Перед ними в ряд лежали треуголки чёрного цвета с белыми кантами, рядом с которыми, так же в ряд, стояло шесть пустых кружек. Судя по весёлому румянцу на их лицах, огню в глазах и лёгкой дрожи в голосе, это далеко не первые за сегодня пинты. Один из них, видимо, окрикнувший меня, чуть привстал и взмахом руки подозвал к себе.
— Да? — я немного склонил голову и подошёл к столику.
— Слушай, парень, предлагаем тебе сделку! — лицо человека расплылось в доброй улыбке. — Принеси-ка нам эль и крылышек... ку?..
— Куриные подойдут! — продолжил за него другой.
— Да, вполне! С нашей стороны, мы... как это слово?..
— Обязуемся, — подсказал третий, жадно затягивая дым из своей трубки и тут же пряча в нём своё лицо.
— Вот!.. Можешь взять себе ещё одну кружку, а мы предоставим стул... или табурет, на худой конец. Идёт? — он протянул мне свою руку.
— Идёт! — радостно ответил я и, не медля, её пожал.
— Тогда, подставляй ладонь.
На неё упало десять медяков. Я кивнул, поставив свою кружку на стол, развернулся на каблуках и промаршировал к стойке.
— Эй! Дорни! — окрикнул я.
— А! Пат! Снова ты? — спустя мгновение передо мной уже сияла его улыбка. — Куда дел кружку?
— Не важно... Главное, что не разбил.
— Тогда... тебе чего?
— Четыре пинты эля и куриных крылышек.
— Парень, тебя не порвёт? — с ухмылкой спросил он.
— Меня — точно нет, а вот их, — я указал на стол, от которого пришёл, — В общем, им виднее.
— О, Хозяйка морей... — на его лице появилось изумление.
— Что такое?..
— Это их двадцатая пинта за сегодня...
— Двадцатая пинта?!
— Двадцатая пинта! Они здесь чуть ли не с утра сидят! И они ещё могут членораздельно говорить?!
— Да они даже на ногах держатся! Один из них, по крайней мере...
— Так, сейчас... — он метнулся к кружкам и начал их наполнять, попутно крикнув что-то на кухню. — Кстати, передай им, что с них семь медяков.
Отсчитав монеты, я положил их на стойку. Слева к ним тут же потянулась чья-то рука.
— Не сметь! — я хлопнул по ней ладонью, заставив, таким образом, убраться.
Поставив кружку и тарелку с горячими и чертовски аппетитными крылышками передо мной, Дорни сгрёб к себе в ладонь монеты и, прокашлявшись, громоподобным голосом продекламировал:
— Дамы и господа! Горожане и селяне! Бродяги и моряки! Прошу немного помолчать!..
Шум самую малость убавился...
— Имею честь представить вам трёх замечательных людей, сидящих сейчас в нашей таверне! Поприветствуйте капитанов "Чайки", "Неудержимого" и "Прекли"!
По пабу разнеслось восторженное "Хэй!". Капитаны, изобразив смущение, покивали.
— И сейчас они соизволят выпить свою двадцатую пинту за сегодня! Пожелаем им хотя бы не упасть под стол!
Громкий смех, не смолкавший несколько секунд, смешался с новым "Хэй!", после которого Дорни спросил у меня:
— Пат, ты сам-то всё это унесёшь?
— Унесу! Не зря же в пабе проработал!
Тарелку я сжал между предплечьем и грудью, потом одной ладонью схватил первые три кружки, а четвёртую взял той рукой, в которую упиралась тарелка. Кивнув Дорни, я развернулся и отправился обратно к столу. Забавно, пару раз пришлось отбиваться от посягательств на крылышки. Дойдя до конца, я поставил сначала первые три пинты, потом тарелку, потом и четвёртую.
Капитаны тут же схватили свой эль, чокнулись, я вместе с ними, и неплохо так отпили из них.
— Это действительно ваши двадцатые пинты? — округлив глаза, спросил я.
— Не знаю, — ответил один из них. — Дорни виднее, у него память хорошая...
— Да и на седьмой я со счёта сбился, — добавил второй.
— Как ты мог сбиться со счёта, — возмутился третий, — если помнишь и посчитал седьмую?!
— Я помню всё, что было до седьмой! Хватит на сегодня глупых вопросов!
— Позже подерётесь! — усмирил их первый, хорошенько ткнув второго локтём так, что он собой протаранил третьего.
— Конечно, — процедил третий, а потом сменил интонацию на более дружелюбную. — Рыжий! Будем знакомы?
— Конечно! — я улыбнулся и отпил из кружки.
— Вэрми Кроуди, капитан "Чайки", — третий, видимо, самый молодой среди всех, обладатель тонких закрученных усов, растрёпанной чёлки, каштановых волос и чуть впалых щек, кивнул и прижал к мнимому козырьку два пальца.
— Рутни Нод, капитан "Неудержимого", — хозяин пушистой бородки, медных волос, собранных в хвост, добрых глаз и откровенно хулиганского выражения лица, одарил меня улыбкой.
— Кирт Лурри, капитан "Прекли", — из всех троих этот казался наиболее серьёзным и трезвым. Под разделённой пробором чёлкой красовались две прямые чуть сдвинутые брови. Из-под них исходил пристальный взгляд, а под усами тонкие линии губ застыли в небольшую дугу.
— Патрик О'Шентли, бродяга, можно просто Пат, — я сделал кивок, капитаны тут же задали вопрос:
— И из какого уголка будешь? Не с Отшиба ли?
— Эм, нет, — я улыбнулся. — Я иду из Кожжота.
— А похоже, что с Отшиба...
— Эй! — крикнул Кирт. — Мы парню стул обещали! Рутни, здесь рядом есть кто-то из твоих матросов?
— Не-а...
— Вэрми?
— Справа от тебя старший канонир сидит...
— Так разберись!
Вэми прокашлялся, встал, ещё раз прокашлялся и рявнул:
— Старший канонир Шогри!
Моряк слева от меня, гораздо пьянее капитанов, с опалённой бородой, встрепенулся и, услышав знакомый голос, ожил.
— Я! — вырвалось из его рта.
