— Да, признаю, — вынужденно согласилась турианка, — это наша недоработка. Хотя стоит заметить, что рано или поздно это бы и так просочилось бы...
— Только у нас было бы больше времени, — возразила Тевос, — и кроме того, мы смогли бы добиться большего...
— А вот здесь я с вами, уважаемая Советница, не соглашусь, — как ни парадоксально, возражение пришло от саларианца, — несмотря на то, что натиск кроганов и людей удалось остановить, сражаться Гегемония, по большому счету, не способна. Армия разбита, и в боевых действиях участвуют лишь отдельные части. Таким образом, наиболее боеспособными являются солдаты миротворческого контингента, а их ресурсы не бесконечны. К тому же, наши войска не могут быть во всех местах одновременно — даже если мы будем снимать войска с тыла, где некоторые части проходят переформирование, максимум, на что мы будем способны — это задержать наступление. Пока нас спасает лишь то, что кроганы, похоже, сами испытывают те же проблемы — потери среди ворка оказались довольно высокими, и сами кроганы находятся в том же положении, что и мы. Их просто слишком мало для проведения наступления без прикрытия из этих порождений Бездны Шрайка.
— За это время... — попыталась вставить азари.
-...мы не смогли бы ровным счетом ничего, — отрубила Ориния, — да, Тевос, я знаю, что вы собираетесь сказать. Мы могли бы перебросить подкрепления из пространства Цитадели, но не забывайте, что за это же время кроганы усилятся на столько же. Кроме того, может быть вам это еще неизвестно, в чем я лично сомневаюсь, но в последнее время наши корабли подвергались сопровождению и даже нападениям каперов, по всем признакам соответствующих кварианцам. Пока атакам подвергаются лишь единичные суда, но по докладам аналитиков, более дерзкие нападения — лишь вопрос времени. Да, мы могли бы выдавать в сопровождение более сильный эскорт, но вы, Советница, не можете не понимать, что в таком случае наши народы будут задавать еще больше вопросов. Вы, конечно, можете заявить о начале нового похода против кроганов, и, возможно, это даже будет иметь успех среди обывателей, но вот атаки кварианцев уже ни к чему не припишешь — рассказы о том, что кварианцев банально купили люди, уже никого не убедят. Не после того, как в пространстве Цитадели начали прислушиваться к пропаганде другой стороны.
— И что вы предлагаете? — спросила Тевос, — заключить мир? Вы же понимаете...
Слова азари были прерваны внезапными вызовами, пришедшими Советникам практически одновременно. Озадаченно переглянувшись, представители народов включили омнитулы и погрузились в чтение. Изучив короткие сообщения, Советники, не сговариваясь, подняли глаза и посмотрели друг на друга.
— Вам пришло то же, что и мне? — задал риторический вопрос саларианец.
— Если вы об атаке, то да, — мрачно произнесла Тевос.
— А я предупреждала вас, коллеги, — флегматично, словно ее это не касалось, сказала Ориния, — наступление кроганов будет лишь началом.
* * *
Вспышка выхода из сверхсвета на секунду озарила темноту космоса, оставив после себя огромный, даже по меркам людей, корабль. Вступивший в строй практически перед началом войны авианесущий линкор SB-002 "Чума" отправился в долгий путь, избегая в контакта с кораблями и любой возможности обнаружения. Он проделал гигантский крюк, прошёл через весь Скиллианский предел и часть Аттического траверса. На обходном маршруте суперлинкор не встретил ни одного корабля: ни союзников, ни противников. Рейдер вышел в тыл всей группировке сил Цитадели совершенно скрытно. Немалую помощь в этом оказал разведывательный корвет, прокладывавший путь и заблаговременно корректировавший маршрут рейдера. Но всему приходит конец, и "Plague" затормозил возле масс-реле, приготовившись к выпуску кораблей. В этот раз все пространство циклопической палубы корабля было забито стратегическими бомбардировщиками. Один за другим B-1 покинули корабль, и сформировав строй, исчезли во вспышке ретранслятора. Дождавшись ухода ракетоносцев, SB-002 развернулся, и медленно направился к ближайшему поясу астероидов. Ему предстояло ждать там несколько суток, после чего, согласно плану операции, корабль должен был вернуться в пространство Альянса. Никто не должен был знать истинный боевой радиус стратегического оружия человечества.
* * *
Батарианская Гегемония. Орбита планеты Ваат.
Появившись около ретранслятора, "Шампуры", разделившись, разошлись в стороны. Конечно, сам выход из ретранслятора не заметить было невозможно, но вот отследить движущиеся объекты, особенно такие мелкие, как бомбардировщик, было уже задачей нетривиальной. Тем более, что экипажи не собирались облегчать батарианцам задачу — ракетоносцы шли в режиме радиомолчания. Весь расчет на этом этапе операции строился на подготовке и слётанности пилотов, и, стоит сказать, не зря.
Девушка, хотя скорее молодая женщина, сидевшая на месте штурмана-оператора вооружения, напряженно переходила с кадра на кадр экрана, проверяя исправность систем. Конечно, безо всякого встроенного контроля — на летящем бомбардировщике это попросту невозможно. Но знающий человек может определить состояние систем по выведенным данным, а летчица без лишней скромности считала себя профессионалом.
— Ханна, успокойся. Ты уже пятый раз насилуешь экран, и поверь мне, от этого один черт ничего не изменится, — пилоту бомбардировщика, видимо, надоела деятельность помощницы.
— Джошуа, заткнись, — огрызнулась оператор, — проверки лишними не бывают.
— Энн, ну вот найдешь ты отказ, и что дальше? — вступил в разговор третий член экипажа, — прерывать миссию один хрен никто не станет, так что мой тебе совет — прекрати насиловать Тринадцатую.
Своим именем бомбардировщик был обязан бортовому номеру "13 красный", ну, а еще тому же числу, но уже на картинке рядом с кабиной. Этой же картинкой объяснялось и второе имя ракетоносца — три рогатых колокола обеспечили B-1 прозвищем "Hell's Bells".
— Мы у цели, — сообщил командир, — Ханна, готовь ракеты.
Женщина, переключившись на пульт ввода информации в вычислители "Изумрудов", углубилась в работу. Целью бомбардировщика была огромная верфь, на которой, под данным разведки, ремонтировались корабли миротворцев и, самое главное, единственный дредноут Гегемонии. Так что Ханна понимала командование, отправившее их на, фактически, самоубийственную миссию — мишень была более чем "вкусная".
— Готово, Джош, — отрапортовала Ханна, — ракеты готовы.
— Отлично, тогда ждем сигнала.
Сигнал не заставил себя ждать — на ведущем бомбардировщике загорелся проблесковый маяк. Пилоты машин, дружно выведя двигатели на максимальную тягу, бросили бомбардировщики вперед, выводя их на атакующий рубеж. В системах наведения ПКР люди не сомневались, но для успеха требовалось бить с кинжальной по космическим меркам дистанции.
— Истребители!
Предупреждение от третьего члена экипажа сменилось вспышками плазменной пушки — заработало единственное оборонительное орудие "Шампура". Конечно, одна пушка не была большой угрозой даже для машин Цитадели, особенно для профессиональных пилотов. Но бомбардировщики шли строем, и в итоге атакующие перехватчики встретила настоящая стена плазмы. Сразу три машины, не ожидавшие отпора, исчезли во вспышках взрывов, а еще два истребителя, лишившись маневровых двигателей, сбились с курса, невольно отваливая в сторону. Турианцы быстро сориентировались, и, на ходу перестроившись, атаковали ведущего.
— Первый сбит! — щиты бомбардировщика не выдержали слаженного удара, и сдались, а спустя мгновение изрешеченный бомбардировщик, беспорядочно кувыркаясь, отлетел в сторону. Выживших, судя по всему, не было.
И это было лишь началом — несмотря на отчаянное сопротивление, ракетоносцы продолжали нести потери. Турианцам удалось сбить еще четыре машины, прежде чем Ханну, стиснувшую от напряжения зубы, обрадовал крик пилота:
— Ханна, давай!!!
И тут же кинетический щит, полыхнув голубым от попадания сразу нескольких ракет, схлопнулся, а следом за ним по кабине прошла строчка попаданий. Что-то больно чиркнуло летчицу по боку, и Ханна, выругавшись, скосила глаза на источник боли. Вокруг раны, уже затянутой медсистемой летного скафандра, кружилось несколько крупных алых шариков из крови. Автоматическая аптечка уже ввела обезболивающее, и боль притупилась, позволив Ханне продолжить выполнять задачу.
В последний раз сверив введенную программу, Ханна отдала команду на пуск. Люки ракетоносца открылись, и из чрева "Шампура" одна за другой вылетели двенадцать ракет. Удовлетворенно кивнув, женщина крикнула в микрофон:
— Джош, ракеты пошли, выводи нас! — ответа не было, — Джош, ты слышишь? Джош, ответь, мать твою!
Не дождавшись ответа, летчица догадалась посмотреть на жизненные показатели экипажа. Увиденное ее, мягко говоря, не обрадовало — очередь, выпущенная турианцем, прошила всю кабину, наповал убив остальных членов экипажа. Грязно выругавшись, летчица нажала несколько кнопок, беря управление на себя. Мысли путались из-за потери крови и воздействия обезболивающего. Перед глазами всё двоилось, мысли путались, но Ханна, усилием воли отогнав от себя туман, ввела данные для перехода в режим ССД и, довернув бомбардировщик, нажала клавишу перехода.
Тактический прыжок длился недолго, и вскоре поврежденная машина достигла ретранслятора. Тут же бомбардировщик слегка вздрогнул — система, получив данные о перегрузке накопителей заряда, отстрелила капаситоры. Ханна посмотрела на пилотажный индикатор — в горячке короткого боя женщина не заметила, что турианцам удалось повредить несколько накопителей, которые тут же во избежания взрыва отстрелила автоматика. Теоретически, помешать бомбардировщику это не могло, но в сочетании с отстреленными от перегрузки накопителями, делало прыжок через масс-реле небезопасным. С другой стороны, выбора все равно не было — катапультироваться на территории батарианцев пилотам категорически запрещалось.
— "Придется рискнуть, " — единственный живой член экипажа по памяти ввела данные для перехода, и направила искалеченную машину к ретранслятору.
Вскоре поврежденная машина достигла реле, и на экране комплексного пилотажного индикатора высветилась желтая предупреждающая надпись "ОПАСНЫЙ ПЕРЕХОД".
— Да в курсе я, — раздраженно прошипела Ханна, подтверждая начало выполнения программы полета.
К подходящему бомбардировщику от ретранслятора протянулась голубой жгут энергии, захватывая машины в масс-поле древнего устройства. Летчица всем телом ощутила знакомую вибрацию, а через секунду мир перед глазами утонул в ослепительной вспышке. B-1 покинул систему...
* * *
... И материализовался спустя мгновение в точке сбора. Пространство вокруг масс-реле было пусто, что было ожидаемо — система, указанная в полетном задании, популярностью не пользовалась. Ханна скорее удивилась бы, если бы в системе вообще был хоть кто-то. Кроме, разумеется, затаившейся среди астероидов "Чумы". Её-то и предстояло найти летчице. Впрочем, это не было такой уж невыполнимой задачей.
Переключив свое внимание на многофункциональный дисплей, женщина ввела нужную частоту и отправила условный сигнал, идентифицируя себя и одновременно посылая сообщения о состоянии машины и экипажа. Спустя несколько секунд пришел ответный пакет с азимутом и маршрутом следования. Ханна облегченно выдохнула — Тринадцатой дали самый короткий коридор.
— Долетела, — мелькнула мысль в сознании, — странно, почему так темно?
Перед глазами летали странные яркие мушки, оставляя за собой цветные полосы. Но вскоре и они погасли, и пилот бомбардировщика, державшаяся в сознании исключительно за счет боевых стимуляторов, погрузилась в блаженную темноту.
Через час полета, обогнув очередной астероид, летящий на автопилоте бомбардировщик вышел на громаду суперлинкора Альянса. На корабле, видимо, заметили его состояние — вход в ангар, в нарушение световой маскировки, перемигивался посадочными огнями, а навстречу искалеченной машине уже летели специальные дроны, которые должны были облегчить ей посадку, сглаживая ошибки в пилотировании.
Летающие роботы закрепились, и на экране КПИ (Прим.авт. комплексный пилотажный индикатор) загорелась зелёная надпись о подключении БПЛА. Не получив подтверждения от пилота, диспетчер через робота взял управление на себя. Машина, неуклюже раскачиваясь, выпустила посадочные опоры, подлетела ко входу в ангар и приземлилавь, аккуратно регулируя тягу. Погасив скорость реверсом, диспетчер облегченно выдохнул, и не теряя времени, дал команду дежурноым бригадам выдвигаться к бомбардировщику.
Через семь секунд кабина пилотов была взломана, и техники, подняв летчицу, шустро отнесли ее к уже ждавшей бригаде из медчасти корабля. С женщины сняли шлем, и, подключив оборудование, приступили к процедурам прямо по пути в лазарет звездолета. Усилия медиков оказались напрасны. Подошедший главный корабельный врач оценил показания мониторов, вздохнул, и, отрицательно покачав головой, закрыл глаза пилоту. Штурман-оператор вооружения бомбардировщика "Hell's Bells" с бортовым номером "Тринадцать красный", капитан Ханна Шепард, была мертва.
* * *
Потери эскадрильи бомбардировщиков оказались страшными — из двадцати машин, ушедших на задание, относительно целыми вернулись восемь, из них лишь пять подлежали восстановлению. Кроме того, без потерь не вернулся ни один экипаж — каждый бомбардировщик привез собой одного, а то и двух погибших. В итоге из шестидесяти пилотов невредимыми остались пятеро летчиков, а остальные семь лежали в госпитале с ранениями различной степени тяжести, при этом врачи давали оптимистичный прогноз лишь трем пилотам — при попадании снаряда авиационной пушки шансов выжить у человека практически не было.
Тем не менее, задание было выполнено. Оставленный в районе боя зонд перед самоуничтожением послал пакет данных, по которым командование смогло оценить масштаб разрушений. Пятнадцать ракетоносцев, прорвавшихся к цели, выпустили в общей сложности сто восемьдесят "Изумрудов". Тридцать шесть ракет несли разделяющиеся боеголовки, а остальные были выполнены в "противорадарном" исполнении и служили для прорыва системы ПРО станции и кораблей прикрытия. Двадцати процентов от общего числа хватало с запасом — двести шестнадцать термоядерных зарядов по двести килотонн представляли значительную угрозу даже без "противорадарных" ракет, а с прикрытием...
Верфь уничтожили полностью, её объекты получили не менее тридцати попаданий. Еще сорок боеголовок "словили" прикрывающие верфь батарианские корабли — из миротворческого флота на Ваате присутствовали лишь находящиеся в ремонте крейсера, а также истребители прикрытия. Остальные боеголовки провели анализ обстановки и перенацелились на поверхность планеты после сигнала об уничтожении приоритетных целей. И хотя до поверхности долетели далеко не все (на Ваате, как стратегической планете, было довольно мощное ПКО), но и тех, что пробились сквозь заслон, было достаточно. Перехватив около семидесяти целей, ПКО пропустило оставшиеся тридцать.
