— Я потратила слишком много чакры. Поддержка Доков, стальные крылья... Кабуто мерзавец, но мерзавец гениальный — так сыграть на наших чувствах и связях. Не знаю, долго ли еще продержусь... Но с этим — мы еще поборемся!
Ю стиснула древко нагинаты и поднялась на ноги.
— Если я выживу, — сказала она, глядя на лезвие, — назову тебя Жнец.
И перехватила оружие двумя руками.
В этот раз толпа врагов была посолиднее. Но, когда столкновение уже стало почти неизбежным, в середину бегущего мертвого скопища один за другим рухнули четыре вертящихся огненных шара. Они разлетались пламенными всполохами, разрывая мертвецов на куски, и спустя пару мгновений от набегающей толпы не осталось ровным счетом ничего, кроме беспорядочно плавающих в воздухе лохмотьев да четырех потрескивающих от жара пятен на камнях.
Ю, заслонившаяся было рукой от жара, облегченно вздохнула и тут же нервно хихикнула:
— Вот будет забавно, если разные куски неправильно склеятся. Человек один — а голова чужая!
И обернулась, чтобы тут же угодить в ласковые объятия...
Глава 56
Первой, кого я увидел в закатных лучах среди скал морского берега страны Молний, стала Тен-тен. В самом по себе факте не было ничего странного — на ее метку и прыгал. Скорее, было бы удивительно, не будь ее в поле зрения.
Странной была сама ситуация, которую я застал. Ну вот представьте — проводил я девушку на войну, решил проведать и что я вижу: чуть она осталась одна — сразу потянулась к какой-то подозрительной железяке!
Хм, ну ладно: в этом, с учетом личности девушки, тоже ничего странного не было. Тен-тен бы и Обезглавливателя у Забузы отжала, и Самехаду у рыбочеловека выцыганила — 'на просто посмотреть'. Особенно сейчас, когда моими стараниями у нее изрядно прибавилось взрослости и, хм-хм, женственности. Вот, стоило только устранить разрушающее психику влияние Гай-сенсея и Силы Юности — сразу раскрылась. Глядишь, и Неджи еще не полностью потерян для общества. Вот только... спасать его тем же способом, как Тен-тен, я не буду. Никогда!!!
Будем справедливы — Тен-тен вела себя абсолютно нормально, хоть и, кажется несколько заторможенно. Подозрительной была сама железяка, причем железного в ней было до прискорбия мало. Веер из пушистых перьев, каковых не могла иметь ни одна из существующих в мире птиц, мало того, что не выглядел как оружие, хотя точно им был, так я еще и чувствовал на нем печати. И они ощущались настолько знакомыми, что казались моими, хотя я точно знал, что никогда не ставил никаких печатей на подобный попугайский хвост. Нелепая штука. И это притом, что к строгому и стильному вееру Темари я до сих пор испытываю совершенно искреннюю симпатию. К вееру и к его хозяйке...
— Мне помнится, кто-то обещал вести себя осторожно и никуда не лезть, — сказал я, осторожно перехватывая руку Тен-тен и разворачивая ее к себе. — А ну-ка, брось каку!
— Ой, Айдо! Я просто... ну это... ну...
Девушка подняла на меня мутный, как со сна, но быстро проясняющийся взгляд.
— Да ладно, все нормально, — отмахнулся я, — бывает. Мало ли чего к рукам прилипнет! Купили по два рё, продали по четыре, на эти два процента и живем. Правильно, надо соответствовать новой фамилии! Вот, помню, я когда-то...
— Хватит уже... — буркнула смущенная Тен-тен, причем смутилась она гораздо сильнее, чем когда мы разговаривали о нашей семейной... и личной жизни.
Хе-хе, кажется, я зацепил чувствительные струны! Ну, зато теперь я за наш бизнес спокоен. Шин это, конечно, голова... Но деньги из семьи выпускать нельзя!
— Как тут у вас? — спросил я, переводя разговор и оглядываясь.
Увиденное меня не порадовало. Причем настолько, что я не сдержался и поморщился. И было отчего.
Весь берег, насколько хватало глаз, был усеян трупами шиноби Объединенной армии. Не сплошь и даже не очень густо, но берег в Стране Молний был большой, а зрение у меня острое...
Кабуто и Обито (скорее, конечно, Кабуто. Очкастый змеиный выкормыш всегда был чертовски хитрым) прекрасно осознавали сильные и слабые стороны своей армии и иезуитски подвели силы противника к беспроигрышной для себя тактике. Справедливости ради скажу, что это было не очень сложно — меня не раз и не два охватывала дрожь, едва я представлял себя на месте командующего в такой вот войне... Да, но у меня хотя бы теоретические наметки были! Орда мертвецов просто по определению не может действовать сколь-нибудь слаженно — довольны своей участью и отданными приказами сражаться с теми, за которых многие, собственно, и умерли, далеко не все воскрешенные. Они подсказывают своим противникам, как их победить, как могут мешают своим 'коллегам'. Приказы, конечно, отданы, но любой приказ неидеален, а полностью контролировать каждого — у Кабуто мозг лопнет. Тут вон после шести полностью мертвых, без своей воли, тел — Нагато в высохшую мумию превратился, а поднятых гораздо больше... Так что единственный вариант — медленно и неторопливо отступать, активно маневрируя силами и создавая на конкретном участке сражения численное и групповое преимущество. Ловушки, опять же, будут нелишними. Не убьют, но задержат и позволят растянуть вражеский фронт в глубину, размывая концентрацию сил.
Нечто подобное, как я краем уха услышал, изобразили в отрядах под командованием громилы из Камня и Хатаке Какаши. Питомец старикана-хитрована Ооноки и Человек-Пусть-Работают-Другие-А-Я-Заблудился-На-Дороге-Жизни интуитивно сообразили что к чему и разбили свои дивизии по командам. А тут... Качок из Облака, 'дранг нах... просто нах' и 'весь мир до основанья мы разрушим'. Может, и зря я позволил девочкам отправиться именно сюда?..
И, как будто прочитав мои мысли, Тен-тен вскинула голову:
— Айдо, Таюя, она... Рядом со мной все это время торчал ее Призыв. Я говорила, что не надо. Но этот железный истукан меня не понимал... И несколько раз сильно помог...
Девушка на миг опустила взгляд, но тут же продолжила:
— А совсем недавно он вдруг исчез! Айдо, я волнуюсь, ведь, когда Призыв исчезает, то шиноби... Он... Она...
Тен-тен запуталась. Она явно беспокоилась за Таюю, не признавалась в этом самой себе и не могла подобрать слов, чтобы выразить то, что у нее на душе.
В другое время я бы умилился: работает планчик-то! Что, девчонки, думали, что самые умные? А и я кой-чего могу! Мне раздоры в семье.. мур-р-р... не нужны!..
Но сейчас я кивнул: 'Понял!' и, не медля ни секунды, телепортировался. Вознагради Ками Минато за Хирайшин! Чем бы мне его при встрече (а то, что она будет — у меня нет ни малейшего сомнения. Мой папашка — тот еще жук, просто благородный очень. Раз мертвецы нынче тут как тараканы шныряют, то обязательно и Орочимару, и Кабуто... да и Шинигами вокруг пальца обведет) отблагодарить? Воскресить, что ли? Или... упокоить окончательно? Там будет видно, надеюсь...
На месте ничего жуткого меня не ожидало. Так, поджарить до хрустящей корочки пару скал да испепелить десяток мертвецов — почти рутина. Но вот когда Таюя закономерно (и приятно, что уж скрывать) оказалась в моих объятиях, она сумела меня удивить.
Девушка подняла на меня взгляд и, сказала:
— Айдо, родной, ты здесь! Я так верила, что ты придешь!
— Э-э-э, — только и смог выдать я. — Ю, что случилось? Раньше ты так меня не называла... когда мы не в моей комнате, не в твоей, не в ванной, не в...
Таюя счастливо улыбнулась при звуке имени, потянулась к моему лицу (а, если бы ей пришлось подниматься на цыпочки, было бы романтичнее. Биджев рост!..) и шепнула:
— Я тут встретила кое-кого... и поняла, что трачу время на сомнения зря. Есть вещи, которые уже не изменятся, что бы ни случилось. Ты теперь мой... и я не дам тебе никуда сбежать!
Ее взгляд вдруг скользнул мне за плечо, глаза расширились... Я молниеносно развернулся, вытянул руку и впечатал ладонь прямо в лицо налетевшего мертвеца.
— Черт! Такой момент испортил, урод! — пробормотал я и сжал ладонь, не давая воскрешенному удрать.
Не бог весть какой эффективный захват, работает скорее в силу неожиданности и нелепости. Даже вырываться не надо, только отступить в сторону или назад. Но вот времени на это как раз давать и не было нужды. Риннеган действовал без всех этих пошлых ручных печатей, стоило только пожелать. Риннеган... а, может, и я сам?..
Опаляющая огнем и обжигающая холодом, бесконечно тяжелая и безгранично легкая, темнее самого мрака и ярче божественного света. Душа.
Я отшвырнул в сторону остов как всегда, совершенно другого мертвеца, облепленный землей, и повернулся к Ю.
— Пойдем отсюда? А то здесь нам совершенно не дают поговорить.
Сияющий восторгом взгляд красивой девушки, устремленный только на тебя. Восхищение своим героем в ее глазах... ради таких моментов и следует жить.
Но я оказался не в состоянии оценить весь этот коктейль, мучительно борясь с тошнотой. Парень, ты из Суны, тебе не было и восемнадцати и ты молчаливо и безответно влюблен в Темари. Бедняга... Да уж, подобные развлечения не для людей. В первый раз вырывать душу было как-то проще. Может, потому, что это было в бою?
Все это не помешало мне на рефлексах сгрести Таюю в охапку и прыгнуть на холмик, где ждала нас Тен-тен. И за это время я настолько оклемался, что смог обратить внимание на некоторые странности.
— Ю, что случилось? — окликнул я девушку, успокаивающе махнувшую ладошкой встревоженно глядящей на нас Тен-тен. Та выдохнула. — Когда я Хирайшином доставлял тебя сюда, все было как всегда. А сейчас — как будто с нами молодая Йоко. Когда она была скромной и стеснительной девочкой в относительно приличной одежде, без хвостов и не умела еще делиться со мной чакрой... Ты где-то разжилась Инфуином?
— Не знаю, — смущенно улыбнулась девушка, — но, может быть, причина... в этом?
Таюя двинула ладошкой, распечатывая нагинату, которую я когда-то (кажется — уже тысячу лет назад) ей подарил. Но сейчас нашим взглядам предстала...
— На поле боя я встретила своих... Четверку Звука. Там были все.... И Сакон. Мы сражались, — начала рассказ Таюя, потупив взгляд. Опасалась моей реакции. — Я победила... И очень-очень захотела, чтобы они получили то, чего у нас... у них никогда не было — покой. И тут я услышала, как кто-то говорит про какой-то договор. А потом нагината стала такой. Я взмахнула ею и... Я назвала его — Жнец.
Рассказ с паузами и умолчаниями закончился. Зря она так волнуется — я не ханжа, все понимаю. Однако я весьма доволен, что тип, занимавшийся в промозглых змеиных подземельях любовью с четырнадцатилетней девушкой на глазах у своего брата, торчащего у него из спины, наконец-то умер. Встретил — убил бы сам!
— Я тоже что-то такое слышала. Ну, когда веер... Это ведь реликвия самого Рикудо-сеннина, она позволяет создавать ниндзюцу любой стихии вне зависимости от твоей собственной! Я хотела только попробовать... как в руке лежит... и вдруг услышала: 'Ветер смерти... Пламя ада... Воды забвения... Могильный холм... Возьми!' — вставила Тен-тен.
Вот как, значит? Интере-е-есненько... Рассматривая переливающееся призрачным светом лезвие, я стиснул зубы до хруста. Девушки с опаской посмотрели на меня, но сказал я совсем другое:
— Видать, любой хозяин этой нагинаты рано или поздно должен обзавестись косой. Судьба такая.
Вздохнул и на непонимающие взгляды пояснил.
— Я нагинату у Хидана из Акацки это... затрофеил. По два рё, — постарался ненатужно улыбнуться и подмигнул Тен-тен.
— Она мне очень помогла, — поспешила уточнить Таюя.
— Хорошо. Таюя, ты молодец, что взяла подарок. Тен-тен, а ты молодец, что не взяла. Нельзя вот так просто брать конфеты у незнакомого дяди. Так что эту штуку мы пока приберем... — я запечатал веер в фуин на левой руке. — Но все же — очень хотелось бы знать, чем за это придется расплачиваться...
* * *
Хлопок, стук рассыпанных камней — и на пригорок рухнул Шикамару в сопровождении своей неподражаемой команды. Шика как всегда спокоен и собран, Чоджи выглядит суровым и серьезным, Ино — задумчивой, но в общем все в норме. Не ранены, так — потрепаны немного.
— Айдо, ты здесь? — констатировал очевидное Шикамару.
Заглянул с проверкой, — небрежно повел я рукой. — Расскажи-ка мне о ходе боевых действий.
У Нара изумленно дернулась бровь, но спорить он почему-то не стал и начал рассказывать:
— В общем — сражение идет нормально. Фронт нигде не прорван, в целом обстановка стабильная. Нейтрализовано значительное количество боевых единиц противника. К сожалению, потери составляют от одной четвертой до одной пятой личного состава...
На этом месте я снова поморщился — нет, ну кто так воюет?! Первый день — а четыре-пять тысяч человек как корова языком! И по остальным дивизиям, думаю, та же картина — вряд ли у Каменного генерала или Какаши много опыта во фронтовой обороне, негде им было этот опыт получать. Уже хотел было матерно высказаться о происходящем, как замер с открытым ртом: у меня ведь потери в подобной ситуации, если в процентах считать, и поболее будут, четверть боеспособных шиноби. А если не в цифрах, а в людях... Не тому, кто не уберег доверившихся ему, вякать со своим ценным мнением.
Шика с пониманием посмотрел на меня, будучи в курсе если не причин моих душевных метаний, то их сути (и откуда он всегда все знает?..) и продолжил:
— Я вообще-то здесь не за этим. Айдо, я искал тебя. Увидел Таюю, — девушка почему-то поморщилась, — понял, что ты обязательно придешь сюда, — а теперь она просияла. Хм, неужели и вправду выбралась из своей скорлупы? Если действительно так — то вся эта война того стоит! — и хотел поговорить. И вот о чем...
Наблюдая и анализируя все события в моей не самой рядовой жизни, я все больше убеждаюсь в том, что карма существует. Покинув Коноху, я избавился от этой части предопределенности, но, по закону сохранения энергии, она должна была куда-то деться. Ну и вот — теперь Шикамару постоянно не дают договорить.
Хлопок шуншина за спинами — и:
— Держитесь! Я уже зде-е-е... Айдо?!
— Наруто, — я обернулся. — Рад, что ты, наконец, решил освоить техники, требующие концентрации.
— Я... Это... — рыжий (сейчас еще более рыжий, чем всегда — обернутый в ауру Девятихвостого) смущенно поскреб в затылке. — Я не освоил... Это из-за чакры Лиса быстро получается... А... Что это вы тут делаете?!
— У нас тут вообще-то война, — вздохнул я. — Поэтому кыш отсюда, не мешай серьезным людям убивать друг друга.
— Но... Я ведь... Помочь!
— Сказал же — кыш!
Почти незаметный для посторонних рывок, рубящий удар ребром ладони сквозь тело — и на месте Наруто остались только быстро рассеивающиеся клубы белого дыма.
— Ну что? — буркнул я, покосившись на зрителей, рассматривающих случившееся с нечитаемым выражением лиц. — Я знал, что это клон!
— Как? — произнес кто-то, не раскрывая рта.
— Сердце подсказало!
Я отвернулся и поднес к глазам руку, которой развеял клона. Вокруг нее еще плясали, постепенно втягиваясь в кожу, оранжевые искорки.
— А вот за чакру Лиса спасибо. Все равно бы ты ее обратно не получил — далеко очень. Неплохо — но мало!
