Пока слуги и солдаты начали разбивать шатры, и строить сцену, Седой отъехал в сторону, и задумался. Ярл ни сказал ничего нового. Все это Седой знал и так, и уже неоднократно обдумывал. И все эти доводы за женитьбу, он уже сам себе приводил много раз. Так что же его останавливало? — Как ни странно это осознавать, но рожа Кудрявого....
... Не то что бы даже рожа Кудрявого нравилась ему больше, чем рожица Белки. И уж ясно дело, что Седой не воспылал к нему, какими-то особыми чувствами.
Просто.... Просто и так последнее время, на роже у Кудрявого, было написано такое неодобрение почти всего что делает Седой, и то что делает с ним жизнь во Дворце... А женитьба на этой девчонке, которая сама еще толком не понимает во что суется, окончательно бы приклеило это сомнительное выражение к роже приятеля.
Или дело не в Кудрявом, а в нем самом? — Ведь вроде он Седой, взрослый уже мужик. И сам подлостей в свое время понаделал немало, и от других, гавнища хлебнул столько, что и за тыщу лет большой бадьей не перечерпаешь, а так нагло воспользоваться наивностью глупой соплячки, не получается. Ведь не понимает дура еще ничего в жизни....
... Тут, вот. Как раз перед отъездом. Зазвала она его к себе. На ужин типа, и на разговор.
Пришел.... Ага.... Хорошо хоть заранее пожрал.... Потому как ужина то и не предвиделось...А после уже и кусок в горло не лез... Встала девчонка, пробормотала что-то несуразное, про то что мол знает, чего Седому от нее нужно...., да как выскочит из своих одежонок в един миг.... Как и умудрилась-то? Там одних завязочек, крючочков, да пуговиц небось с полсотни, а тут хрясь, — тока-тока разодета была будто кукла, и раз, — уже голышом стоит...
Стоит... Тельце то уже ничего так. Оформилось... Глазам есть за что зацепится. Ага. Глазам. Вот в этих то глазах и дело. Потому как глаза у девчонки горят таким огнем....
А Седому, глядя в эти глаза, сразу штурм Черной Цитадели вспомнился.... Там ему как раз в десяток..., он тогда еще десятником был, одних пацанов прислали. Те вот тоже, в первой волне на приступ шли с такими глазами... Вот так же вот горели, — верой в Добро, и отчаянной решимостью обреченных на смерть. Сопляки, а понимали что на убой идут. И правильно понимали... Никто из десятка, кроме Седого, дальше первого рва не прошел..., да и сам он, из второго, со стрелой в боку, потом из под груды трупов, еле выполз. Но ведь то война была. Сопляки на смерть шли, во имя Добра.... А эта? — Она то куда с такими глазами рвется? — В постель к Седому, как на смерть? — Да кем же надо быть, чтобы такое принять?
В общем наорал на нее Седой, обмотал поднятым с пола платьем, и велел подрасти для начала... И уехал на утро. А вот к чему теперь приедет???
Оно конечно, — всегда есть Малыш.
Уж Малыш то точно, не сдаст, и не кинет. Потому как не в его это натуре. И не потому что маговское слово крепкое такое, как Старик рассказывал, — не умеет просто Малыш предавать....
Да ведь только у Малыша новая блажь на уме, — "Религию, — говорит, — Хочу создать новую. Чтобы люди начали добро творить". Вот теперь и двигаемся, неспешно к Запретным Землям. И по дороге представления даем. Будто и впрямь скоморохи.... Ладно. Пойти пожрать надо, пока народ не собрался.
И пока Седой в своем шатре, предавался нехитрой походной трапезе, — на пространство перед воротами городка, начал подтягиваться народ. Да и как не подтянуться, — не каждый день, в такую занюханную медвежью дыру, заявляются аж целых два монарха. Сам Ярл, и новоявленный Красный Король, который говорят возник во Дворце чудесным образом, и воссел на трон, к которому больше никто и приблизится за сотню шагов не мог. Творил разные чудеса, и вроде как даже знает Путь К Спасению Мира.... А с ними еще, и легендарный герой, Тот Самый Полтинник. И все три Великие Личности, пришли сюда не для того чтобы пограбить, взять дополнительных налогов, или набрать рекрутов... Нет. Они нынче будут говорить как жить надо, чтобы тепло вернулось, чтобы хлеб да картушка расли, и что бы скот не болел....
Опять же, — пышная свита, ярмарка, даже зверинец есть.... Ну как можно пропустить такое?
Собственно ярмарка, балаган и зверинец, присоединились к отрядам Ярла и Красного Короля, уже в дороге.
Просто остановились как-то в одном месте, на одной поляне перед городом. Сначала-то Ярл с Седым, конкурентов турнуть хотели. Да Малыш уговорил оставить.... И оказалось, что и для новоявлянных проповедников, — Ярмарка, намалое подспорье, и для Ярмарки, — наличие таких персон как Ярл, Красный Король и Полтинник, — немалое преимущество.... Так и путешествовали они вот уже третью неделю. Медленно, зато весело.
Поначалу то Седой на это ругался. И на скорость передвижения, и на балаган этот, что Малыш развел. Дескать, — сначала дело, а развлечение потом. Мол, давай-ка лучше по-быстрому сбегаем куда надо, поговорим с Верховным, спасем мир, а там уж хоть религию создавай, хошь голым на площади пляши.... Но Малыш почему-то уперся, и ни в какую не желал на это соглашаться. Заявляя, что мол, — религию надо создавать сейчас, пока людям страшно. Пока они каждую хорошую весточку ловят, и верят ей. Верят, потому что надеются. Да и если мир спасти, после того как они в это Поверят, то они будут думать, будто это их вера, мир спасла. И тогда уж они про нее точно не забудут. А коли правильные мысли начать им вбивать потом, когда люди боятся перестанут..., когда на них навалится груз повседневных забот и волнений.... Тогда людям, как всегда не до веры будет. Лишь бы брюхо набить себе, да морду соседу.
... Оно конечно, — он прав. Народ по большей части только страх и понимает. Без страха лишний раз палец о палец не ударит, даже если и себе на пользу удары эти будут....
Да ведь боязно новую такую зиму пережить. Уж Седой-то точно знает, чего это стоило Красному Королевству и самому Седому. Сколько людей передохло с голоду да холоду... Это ведь все через него Седого прошло. И каждой известие, про вымершую деревню, или полувымерший город, он воспринимал как личное поражение, будто все они были бойцами его отряда, которых он не смог уберечь.
Это Малыш, целыми днями у себя сидел, да с Магией своей возился. Он то Малыш, — король то только по названию. А Седому пришлось все это на своих плечах тащить. В каждую беду своей башкой вникать, да решение из ничего выковаривать. Так что настоящий король, получается он.... Ага. Вот пнут тебя друг Седой, под жопу... — Невесело подумал Седой в ответ на эти мысли. — И будешь ты королем над собственной задницей, и пустыми карманами. ... А впрочем ладно. Представление началось, пора идти хлебушек отрабатывать. Может на старости лет, когда из королей выгонят, — податься в скоморохи придется, так что надо привыкать.
КУДРЯВЫЙ. ВОЖДЬ.
— И далеко еще? — Раз в двадцатый за последнюю неделю спросил Вождь Кудрявого.
-Да вроде нет... Я речушку-то эту кажись помню. Или это была другая речушка? Они тут, правду сказать, все на одно лицо.
— А может мы уже заблудились? — Раздраженно спросил Вождь, которому не нравилась эта поездка, эти новые идеи, и события.
— А может и заблудились. — Спокойно ответил Кудрявый, вполне довольный тем, что вырвался из душной атмосферы ДворцаЗлыдень ведает. Мы то здесь почитай два года назад проезжали, да в начале осени. А нынче у весны начало, еще снег не везде сошел. Все другим кажется.
Да и ехали мы тогда, путей то особо не запоминая, паскоку возвращаться, вроде как, не собирались.
— И как мы тогда найдет этих твоих магов?
— Да уж как-нибудь да найдем. Ежели они вообще живы еще.
— Вот-вот. И это еще один аргумент, в пользу того, что все что говорил ваш Малыш про меня, это полная чушь. — Вождь остановил коня, и обличительно поднял палец вверх. — Если я, как он утверждает, тоже маг, то почему я ничего такого не почувствовал?
— Так ведь он не говорит что ты маг. Он просто сказал, про врожденный магический потырьциал, которым ты пользуешься безназвательно.
— Бессознательно. — Поправил Вождь Кудрявого. — Только непонятно, как это понимать?
— А чё тут непонятного? — Это вроде как у Седого с крутизной его воинской было...
Он ведь в Те дни, тоже ничего такого не почувствовал. А с мечом стал, — ну чистое дите. Будто раньше его и в глаза не видел. Так что коли у тебя какие магические умения были, то ты их тоже лишился. Только раз ты ими пользовался бес..., вот это самое слово. — То и понять что ты чего-то лишился, ты не мог. Вот так вот!!!
— Все равно это бред!!! Будто бы я без способностей этих, ничего не мог сам сделать.
— Опять же, он не говорит что ты ничего не мог. Он говорил, что Дар у тебя такой был, что события, если ты очень захочешь, вроде как в твою пользу поворачивались. Оно и сам посуди, — на Последней Битве, — ты заморышем, да чисто полудурком выглядел. Я ж тебя только потому и запомнил, что ты себя будто урод какой блаженный вел. Орал, дергался, со шнурком тем все воевал, и с носа содрать своего не мог.... А спустя несколько годиков, — ан ты уже и полководец крутой, и изрядный кусок земель за собой держишь, и люди тебя слушаются. А самое невероятное то, что ты даже старых бойцов, себя слушать заставил.... Я тебе одно скажу, прежде чем салабон уважение заслужит, — он через столько крови и грязи пройти должен.... А чтобы старших заставить себя слушаться.., — это я даже не знаю что и сделать то надо было. А Одноухий, с Большим Шишкой, — Седой говорил, у него в ближних подручных ходили. И чтобы такие люди, сявку салабонистого слушаться начали..., — истинное чудо!!!
— Просто тебя там не было, и ты даже представить не можешь, почему....
— Не могу. — Охотно согласился Кудрявый. — Потому как много я чудес повидал. Но что бы такого!!!
— Все равно бред. — Устало сказал Вождь, явно не желая дальше продолжать бессмысленный спор.
— Да ты не парься так. Я ж все понимаю. В смысле, — каково тебе. Та ж поднялся на том что с магами воевал. А теперь оказывается, что ты и сам из ихней братии. А во вторых, — небось думал, что сам весь из себя такой, — смышленый да воинственный, — а оказалось, это просто для тебя магия, крапленые кости кидала. Ясно дело, — обидно. Мне вон тоже обидно было, когда я думал, что кухарских своих умений вместе с магией лишился. Я ж тогда с досады, чуть друзей не предал.
Вот и тебе, вериться в такое неохота.... А только мой тебе совет, — поверь. Потому как тебе и дальше людей водить. А на одну удачу, полагаться тут нельзя.
-... Тогда почему я проиграл в битве на Гиблых Землях?
— Да хрен ли ты у меня это спрашиваешь? Может сам победить не хотел... А может... А вот небось, возомнил ты о себе невесть что, и очень сильно..., (а Малыш насчет "очень сильно" говорил), победы и не желал. Думал так сойдет. А может еще чего сильнее желал.
— Чего же я мог еще сильнее... — Вождь вдруг осекся, и выражение отчаянного спорщика, сменило на его лице маска глубокой задумчивости. Пожалуй даже, слишком глубокой. Наверное именно этим и объясняется, что он сказал в слух следующие слова. — Возможно тогда, я куда сильнее хотел узнать кто меня предал.... Вот и узнал. Причем всех....
— Во. А я о чем говорю.... Стоп. Я вот эту каменюку точно помню. — Кудрявый указал на здоровенный булыжник, скорее даже небольшую скалу, торчащую из земли. — Там у него с противоположной стороны, все вроде как оплавлено быть должно.
Они заехали за камень, и убедились что противоположная сторона камня, действительно была оплавлена. — Вот, — удовлетворенно сказал Кудрявый. — Теперича отседова, вон через тот вон лесок, что на горизонте виднеется. А за леском то аккурат и обитают Чудные Маги.....
СЕДОЙ.
На следующее утро после представления, Седой не стал задерживаться, а взял коня порезвее, Рыжего, и поскакал вперед.
И вовсе не только потому, что осточертело ему тащится еле-еле, в окружении полусотни фургонов, почетной Баронской Стражи, Гвардии Ярла и толпы Учеников. Просто впереди у нас была Треха. И ему надо было там кой-какие дела сделать, до того, как туда вся скоморошья ярмарка заявится. Потому как после, рожей своей светить на этих улицах, где его и так каждая собака знала, — было не резон.
Скакали целый день, лишь изредка давая передохнуть лошадям, и к воротам Трехи, прибыли уже на закате.
Чудно. Но ощущение у Седого было такое, будто он возвращается домой. хотя и прожил Седой в этой Трехе, всего полгода.... Однако до того, ему так долго жить, ни где не приходилось. Ну если только не считать того хутора, где он беспамятный торчал, будто тупая колода.
Только возле самых ворот, он опомнился, и пропустил вперед Рыжего, а сам скромно поехал позади, прикидываясь слугой. Благо, что расфуфыренный, нацепивший на себя кучу шелковых тряпок, да золотых цепочек-перстней Рыжий, тянул если не на ярла, то уж на барона-то точно. Узнать в нем прежнего дурашлепа-раздолбая, с первого взгляда было невозможно. А прикидывающимся тихим да незаметным Седого, Треха вообще не видела.
До кабака Нехромого, удалось пробраться незамеченными. Благо Рыжий, тут все улочки-закуточки знал. Да и темновато уже было, так что особо лицами светить не пришлось.
Ну а там уж, — послали мальчишку, что при конюшнях пасся, Нехромому весточку передать, а тот открыл им заднюю калитку, и впустил их через кухню, да сразу наверх в покои под самым коньком крыши, которые обычно использовались только когда гостиница была полностью переполнена. Но сейчас, они были заняты.
— Ну здорово. Как жизнь-то? — Спросил Седой входя.
— Живу помаленьку... Не жалуюсь. Сам понимаешь, в моих раскладах, не до жалоб. А сам как?
— А-а-а... — Седой неопределенно махнул рукой, что могло означать как и "Лучше не бывает", так и "Лучше бы повеситься". — Живу. — Коротко отрезал он. И спросил переводя разговор обратно на собеседника, — Нехромой то как? — Не достает?
— Нормальный мужик. — Так же коротко ответил Одноухий. — Принял, как будто мы в одном отряде служили.... Спасибо тебе.
— Да не за что. Мы то с тобой, как раз в одном отряде-то и служили. А своего кидать....
— Э-э-э ... Выпить с дорожки хочешь? — Быстро спросил Одноухий, перескакивая со скользкой темы предательства.
-... И пожрать тоже. — Ответил Седой. — Так же не желавший обсуждать поступок Одноухого. — Последний раз, по человечески вчера вечером жрали..., в дороге то не до пиршеств....
— Ну ты теперь то к пиршествам привычный.... — Метнул пристрелочную стрелу Кудрявый....
— ... Пока никак. — Коротко отрезал Седой. — У нас тут блин, мир, любовь и всепрощение... Но если я тебя у себя укрою, жди беды.... Гавно это куриное, тебя как-нибудь, да достанет. А заодно и мне либо бунт, среди баронов учинит, либо еще какую подляну организует. А Ярл, тебя сдал давно уж.... Ярл мужик вообще-то нормальный, но лишних проблем наживать не станет.
Мы и так дружим, — глаз с друг дружки не сводя, доспехов не снимая, и с мечом в обнимку спать ложась.... А ты им всем как заноза в заднице. Да и слава у тебя..., не один Куренок, твоей головы ищет.
— Да уж..... — Пробормотал Одноухий, поглаживая накладной шрам, через всю щеку, который Седой, заиграл у Лисьего Хвоста, а потом подарил Одноухому, что вкупе с длинной, окладистой бородой, и побритой башкой, помогало ему скрывать свою персону. — Когда ты меня сюда послал. Я было решил что и ты меня кинул. Меня ведь тут еще со времен Армии ненавидят люто....
