Для меня лично это означало возможность восстановиться и успокоить парней. Тех буквально трясло. Меня, конечно, тоже, но учитывая, что я себя кое-как держу в руках... Едва все более-менее успокоилось, как у них всех глаза стали дикие, и, конечно, никто не хотел оставлять меня одну с непонятным стариком. При толпе свидетелей даже высказать это никто не посмел, но едва мы остались одни, я была окружена.
— Нельзя упускать такую возможность, — привела я, по моему мнению, ощутимый довод, продолжив разговор. — Талбот, по чужим словам, редко выбирается куда-то, а к нему Вонгола вряд ли в другой раз кого-то подпустит.
— Ты сказала, что тебе будет грозить смертельная опасность, — сказал Расиэль, пока остальные, не дернув и бровью, просто молча продолжали стоять на своем, не идя на диалог. — Неужели ты думаешь, что кто-нибудь из них теперь будет беспечен?
По крайней мере мне стала ясна несговорчивость парней. Зато мои слова обернулись против меня. Я-то думала об опасности от Девятого. Но никого этим уже не переубедить. Гиперинтуиция моя несуществующая говорила — и точка. Мне казалось, единственным, остававшимся при своем уме, был Расиэль, но и тот мало того, что против остальных не пошел, кажется, их даже немного поддерживал.
Это несмотря на то, что они все были потрепаны прошедшей схваткой. Видимых ран или увечий я не заметила. Рыжий только слегка прихрамывал, но, думаю, ничего серьезного, и его подлечат. Хотя... Наш хранитель Солнца не силен в лечении.
— Как ваши раны? — спросила я, приоткрыв глаза.
— Не думай об этом, — улыбнулся Мукуро, облокотившись о спинку дивана и проведя рукой по моим волосам.
— Отдохни, — поймала я его руку, — ты тоже сильно устал.
— С нами все в порядке, не беспокойся! — громко и уверенно отозвался Рёхей.
— Ей, я достаточно крепкий! — деланно фыркнул рыжий, когда я взглянула на его ногу. — От такого не сломаюсь. Не беспокойся, босс!
Рёхей и Конрад, стоявшие у дверей, как охрана, повернули головы на тихий стук. Все парни напряглись, будто ожидая нападения. Тсуна, просунувший голову в приоткрытую дверь, тут же испуганно отпрянул.
Видимо, братец тоже ощутил убийственную ауру, хотя, может быть, ему достаточно было просто увидеть их лица. Мне так точно.
— Имото... — позвал он, через минуту приоткрыв дверь. — Ты в порядке?
— Да, всё... — только было начала я.
— Пошел вон, — намеренно спокойно и холодно бросил Кёя.
Судя по его виду, бледному лицу и поджатым губам, тот отчего-то резко пришел в бешенство.
— Я тебя уже предупреждал, Савада Тсунаеши, — ничуть не уступал ему в по-своему угрожающем тоне Мукуро. — С этого момента, если ты к ней приблизишься, будем считать все мои действия законной самообороной.
Разноглазый был вымотан до предела, что было очень заметно, тем не менее взгляд его был уж очень нехороший. Даже тени сомнения в его словах не было.
— А? — удивился Тсуна вместе со мной, а затем вздрогнул от звука затвора пистолета в руках такого же мрачного и решительно настроенного Конрада.
Тот, вопреки обыкновению, даже не кричал, что выглядело зловеще.
— Но ведь имото — моя сестра! — попытался реабилитироваться братец. — Я за нее волновался, когда узнал, что она в опасности.
— А по-моему, ты хотел спасти своего друга Энму, — хмуро сказал Рёхей. — Это экстремально не по-мужски — бросать свою младшую сестру. Задача старшего брата — всегда ее защищать.
Так вот в чем дело. Видать, Тсуна был шокирован 'предательством' Энмы и никак не мог в него поверить, ведь ставил между собой и Энмой знак 'равно'. Но они не были одинаковы, так казалось лишь Тсуне. Видимо, Тсуна был слишком занят попытками собрать свою реальность обратно; вернуть все, как, по его мнению, должно было быть, так что парням казалось, будто братец наплевал на мое спасение. Действительно неприятно, что меня не бросились спасать сразу же, но таков уж братец. Ему нужно время подумать и переварить все. К счастью, кроме него у меня еще есть несколько надежных и быстродействующих 'спасателей'. Возможно, мой враг вернулся бы, так как его иллюзия подпространства не исчезла. Он потерял концентрацию на некоторое время, что позволило Мукуро меня вытащить, — и всего-то. Так что все случилось ну очень вовремя. Дальнейший бой я, скорей всего, не выдержала бы.
— Забавно, и-щи-щи, — засмеялся сквозь сжатые в появившейся знакомой полубезумной улыбке зубы Расиэль. — Осознай это, глупая челядь. Ты жив лишь благодаря титулу короля, который тебе не к лицу. Чувствуешь, что только он тебя спасает?
— Ребят, он же мой брат, — напомнила я, подозревая, что кто-то может сейчас просто сорваться.
— Если бы ты знала, что он все время чувствует в отношении тебя, ты бы так не говорила, — мягко обратился ко мне Мукуро, видимо, не желая ранить этими словами.
— Я привык, что ты всегда в порядке и с тобой все хорошо, — быстро выпалил заволновавшийся братец. — Мне казалось, что моя имото не нуждается в защите, Рёхей-семпай! Но сегодня я понял, что те, кто рядом с ней и кому она доверяет, люди ненадежные. Все-таки я знал, что они жестокие, и никогда бы не смог им доверять. Я думаю, что имото ошибается на их счет!
Обстановка сразу же еще больше усугубилась. Это я понимаю, как со стороны выглядит мое доверие к далеко не гражданским людям, но парни слышали совершено другое. Думал бы он, перед кем оправдывается и на кого переводит стрелки.
— И мне тоже? — прямо спросил Рёхей.
— Но ты же, семпай, как Ямамото! — быстро замахал руками Тсуна. — Вы же не убийцы!
У него стало такое лицо, как будто он мысленно добавил про себя: 'Но Рёхей-семпай все равно пугает'.
— Если бы кто-то похитил Киоко, я бы ему все кости сломал, — сказал Рёхей, будучи также непривычно собранным и серьезным. — Уверен, Ямамото без колебаний сделал бы то же самое.
— Не думаю, — возразил рыжий. — Меч в его руках — как влитой. Он бы на суши таких людей порезал.
Тсуна стушевался. Он оставался уверен, что эти-то двое обычные школьники, которые совершенно случайно попали в передрягу с Вонголой. Все-таки про Тсуеши-сана и семейку Сасагав я не стала ему рассказывать, так как это было личное. Да, ребята большую часть жизни провели в Намимори как самые обычные дети — это было правдой, где, как всегда, существовало 'но'.
— Я бы тебя убил просто из жалости, — сказал рыжий, скривившись.
— А я бы с удовольствием, — прозвучал низкий голос, и Тсуна подскочил, обернувшись назад.
Из-за приоткрытой двери мы смогли увидеть приближающегося по просторному коридору босса Варии. Тсуна при виде него не смог и слова вымолвить, что было правильным решением. Уж очень большой численный перевес был, и ребята еще не отошли от произошедшего.
— Мусор, — пройдя мимо, как будто не заметив Тсуну, обратился Занзас, заходя в комнату, — вышли все, я хочу с мелочью парой слов перекинуться.
Парни сразу же будто ощетинились. Но Занзас продолжил, вздернув бровь, и для весомости своих слов собрал в руке шар из пламени Ярости:
— Думаете, я не смогу ничего сделать, если будет еще одна попытка похищения?
В просторной комнате внезапно стало жарко и душно.
— Ребят, подождите за дверью, — попросила я, видя, что босс Варии будет стоять на своем, пока не получит что хочет, а уж парни в упрямстве могут посоперничать.
На меня так посмотрели...
— Если это снова тот Туман, то ты труп, — пообещал Хибари, подходя ближе к боссу Варии.
— Тебе доказать? — с вызовом поинтересовался Занзас.
— Давайте без драк, — вклинилась я между ними, подбежав и тут же схватившись за занывший бок. — Это точно он. Говори при всех или не говори, сам видишь, какие дела.
Занзас, кажется, понял и немного расслабился, усмирив пламя. Я вопросительно посмотрела на него, даже не имея догадок, по какому такому делу он ко мне пришел, но он при других говорить не захотел. Девятый опять что-то придумал? Все-таки Занзас показал при всех, что он с ним на ножах.
Он застыл на месте статуей самому себе и смотрел на меня непонятным взглядом. Я тоже, так как ждала хоть каких-то пояснений.
— Будь осторожней, мелочь, и не думай, что предупреждать было бестолку.
Сказав это, резко развернулся и пошел прочь. Почему мне показалось, что он хотел сказать что-то другое? Потому что это было как-то просто. Ну правда — неужели Занзас поднял свою задницу с кресла и прошел некоторое расстояние, чтобы сказать мне это?
Глядя вслед, взъерошила волосы и вздохнула, предчувствуя, что мне еще придется побороться с парнями за право наблюдать за Талботом.
* * *
Талбот спросил у Девятого разрешения занять комнату внизу под особняком, а всем остальным посоветовал отдохнуть в это время и обработать раны. Конечно, к нему мало кто прислушался — уж точно не парни, которые ждали за дверью.
В подвальной комнате он расставил на столе свои приспособления: небольшую наковальню, горелку, кучу каких-то непонятных емкостей и чаш, ведерко воды и еще какие-то жидкости, порошки, шкуры и травы. Сам сел за стул и сказал:
— Следи, чтобы этот любопытный ребенок не трогал ничего со стола.
— Ладно, — с укором посмотрела я на Беса, принюхивавшегося к какому-то порошку.
— Я к твоему дракону обращался, — ощерил он беззубый рот в улыбке, и я, просто на всякий случай, отошла от кувшина с непонятной жидкостью.
Бес показал мне язык и скинул лапы со стола. Мы отошли в сторону, ожидая действа. Но старик был таким медлительным, а его действия до того скучными и обычными, без каких-то вспышек пламени, разных дымков и прочих спецэффектов, что вскоре мы сели, дожидаясь, когда подготовка закончится.
Старик принялся стучать черепом на трости, используя его как молоток. Неопределимое пламя слабенько вспыхнуло — наверняка деду не хватало сил, чтобы бить по нагретому металлу. Мы было заинтересованно подняли головы, но потом снова заскучали под монотонный звук ударов. Пламя было настолько слабое, что даже не определить, какого оно типа.
Бес вначале сидел, обвив себя хвостом, а затем лег, положив голову на сложенные лапы. Я тоже села на табурет возле него, продолжая наблюдать.
Дед наконец закончил подготовку, положив на столешницу кольцо Тсуны, и открыл флакон с красной жидкостью, капнув на небольшую наковальню, приговаривая:
— Примо, как ты себя чувствуешь?
— Ты с Первым Вонголой разговариваешь? — уточнила я, скосив на него глаза.
— Верно, — не стал тот отрицать.
— И как? Отвечает?
Старикан снова замахнулся своей тростью, но легко, без напряжения, поэтому я так же легко уклонилась, откинувшись назад.
— Он здесь, я знаю. Молчит.
Хм, судя по интонации, Талбот не слишком этим доволен. Дед что-то принялся выковывать, но едва я придвинулась к столу, чтобы посмотреть, как он шикнул на меня, отмахнувшись тростью-молотком.
— Девятый тоже говорил что-то подобное, — нахмурилась, припомнив. — В записях где-то упоминается о возможности существования духа внутри кольца.
— Это чистая правда, — медленно ответил Талбот, сосредоточившись на чем-то своем. — Первый был очень интересным человеком.
Дух? В кольце? Должно быть, печальная судьба его ждала. Хотя в какой-то фантастической литературе я встречала идею помещения в предмет не духа, а отпечатка личности. Это не полноценная сущность, а значит, куковать ему там не так грустно. Но вообще, далеко не факт, что там что-то есть — никто же никогда его не видел.
Одна за другой появлялись заготовки. Но не колец. Дед что-то все выковывал, брал из коробки уже готовое и присоединял, пока не поднял то, что получилось, и не отложил в сторону.
— Что это вообще такое? — прищурилась, придвинувшись ближе, чтобы рассмотреть то, что вышло у старика.
А вышел пока что красный, горячий металл, но размерами чуть больше кольца. Состояла побрякушка из двух частей, связанных между собой цепочкой. Я прищурилась, всматриваясь в горячие очертания, пышущие жаром.
— Кольцо для Десятого Вонголы, — несильно стукнул он меня тростью по затылку, отгоняя от незаконченной работы.
Тряхнув головой, я отстала, чтобы чуть позже рассматривать действительно кольцо. Точнее два кольца — побольше и поменьше, — связанные между собой цепочкой. На большом кольце был и символ Вонголы, такой же, как на перчатках, и сверху маленькая, но хорошо угадывавшаяся мордочка Натса. Помню, что видела, как он доставал заготовки из коробки.
Следом Талбот создал какую-то бляшку с тем же знаком, огромным леопардом, чем-то похожим на Ури Гокудеры, и стилизованными стрелами. Видимо, маленькая кошечка выглядит слишком мило для такой побрякушки, поэтому она превратилась в грозного леопарда. Потом дед положил широкий браслет, который, наверное, можно было бы натянуть на предплечье. На нем были боксерские перчатки и свирепая морда Гарью. Следующей стала снова металлическая бляшка с изображением добермана по ободу — похоже, это для рыжего повязка на глаз. Затем старик положил серьгу с тремя висюльками, на креплении которой был выгравирован иероглиф 'пять'. Путь человека Мукуро?
— Эм... Дед, а ты не слишком увлекся? — решила спросить я на всякий случай. — Это уже не кольца. Да еще и с животными из коробочек, откуда ты знаешь, как они выглядят?
— Для тех, кто умеет видеть и слышать, нет тайн, хе-хе-хе, — хрипло засмеялся старик. — Не переживай, эта форма лучше подходит для каждого. Они отражают их способности с лучшей стороны.
— То есть у Тсуны сильные пальцы, у Рёхея — плечи, у рыжего — глаз, у Мукуро — ухо, а у Гокудеры... эм... бедра?
— Их форма будет для них удобна. К тому же, позволь старику сделать все красиво, — мы встретились взглядами, если так можно выразиться. Я смотрела на черную повязку на его глазах, а он, готова поклясться, — на меня. Через долгое мгновение дед перевел внимание. — Пора браться за твои кольца.
Талбот снова взялся за работу — откуда в нем только столько сил? Уже, наверное, часов шесть магичит тут, при том, что он в основном берет уже готовое, разбирает кольцо, соединяет заново и рихтует. Пока все эти мелкие стальные детали выковал, куча времени ушла. У меня уже спина начинала болеть, так я сижу и двигаюсь, а он стоит, согнувшись.
— Дед, а сколько тебе лет? — спросила я через некоторое время. — Ты, говорят, еще Первого Вонголу застал.
— Скоро придет и мой черед уйти, — ответил он вновь как-то туманно, — но пока еще не время. У меня много работы на благо Вонголы, и пока я ее не закончил, мне рано уходить.
— А каким он был? Первый? — полюбопытствовала я.
Все-таки Реборн, не скрываясь, сравнивал меня с ним, видя во мне чуть ли не его перерождение, а до того, — а может, и сейчас — они с Девятым видели его в Тсуне. Хотя, судя по иллюзии при 'испытании Вонголы', Девятый или тот Туман, что его делал, понятия не имеет, каким Примо был.
— Я встретил его юным, — неторопливо начал Талбот, продолжая работу. — Ему было около семнадцати. Он только начинал создавать Вонголу и собирал единомышленников. Непростое было время, да. В стране не было порядка, и в городах был хаос. Даже люди высшего сословия не чувствовали себя в безопасности, так как власть менялась почти ежедневно. Он умел найти подход к людям любого статуса и характера, да так, что они ему верили. Стоило ему посмотреть в глаза, и он будто уже знал, что ты замышляешь. Для меня всегда были загадкой его способности, но он был очень сильным, — старик повернул ко мне голову, будто снова посмотрел через повязку, но видеть-то не мог, — и любопытным. А еще мягким, как твой старший брат.
