"Кому-то ещё больнее чем мне", — мысленно утешал себя Нурарихён.
— Не вмешивайся, Танцующая Лань, — попытался вернуть себе воинственный вид Быстрый Гепард. — Это не твоё дело.
— Я ученица верховного шамана Тихого Дождя, — напомнила мужчинам девушка. — Всё то, что касается судьбы нашего племени, в равной степени касается и меня.
— Танцующая Лань? — улыбаясь спросила девочка, невинно моргая разноцветными глазами. — Здорово. Тебе идёт, сестрёнка. Папа, я тоже хочу себе такое красивое имя.
— Поговорим об этом завтра, — спокойно отозвался доктор. — Я — Виктор Франкенштейн. Меня ожидает совет вождей и верховных шаманов племён. Я желаю, чтобы мои спутники шли со мной, ибо раз их пропустил ваш лес, значит и ваши лидеры не возражают против пары дополнительных гостей. Претензий к вашим соплеменникам... не имею.
Слово "пока" так и не прозвучало, но это не помешало всем остальным почувствовать, как оно буквально повисло в воздухе, который стал ещё более густым, тяжёлым и холодным. На траве образовался иней, восемь шаманов напряглись, а их ноги согнулись так, будто бы они удерживали тяжёлый груз, а вот вся троица гостей подобное проявление недовольства попросту пропустила.
— Идите за мной, Виктор Франкенштейн, я провожу вас на место собрания, — произнесла Танцующая Лань, в один миг убрав всё своё духовное давление. — Ваши спутники могут идти с нами: члены совета не возражают против этого. Быстрый Гепард, ты и остальные воины должны вернуться к охране границ. Это приказ Тихого Дождя.
Хмурые воины-шаманы молча ушли, воспользовавшись аналогом быстрой поступи, а белокурая краснокожая развернулась к гостям спиной, неспешно зашагав к пирамиде. Учёному и его детям не оставалось иного разумного выхода, кроме как последовать за ней.
"Анализ данных завершён: объект Танцующая Лань, с вероятностью в девяносто восемь процентов является чистокровным человеком, обладающим Священным Механизмом драконьего типа. Интенсивность излучения позволяет предположить, что данная одарённая является владелицей одного из лонгинов", — получил отчёт от ИД доктор, что вызвало новую волну интереса, сумевшую поколебать обычное спокойствие... граничащее с равнодушием.
Воспоминания о первой, пусть и скоротечной встрече с обладателем подобного артефакта, несмотря на все минувшие с тех пор годы, оставались всё такими же яркими. Кроме того, из исторических хроник выходило, что Создатель поместил в артефакты души драконов, которые если и уступали Великому Красному, то не настолько уж и критично.
"Я был перед ним словно насекомое, придавленное одним его присутствием", — отметил про себя мужчина, начав планировать способ того, как получить доступ к душе истинного дракона, для получения более точных данных.
Вариант того, что желаемое можно получить силой, был временно отложен, так как добровольное сотрудничество всегда было предпочтительнее. Кроме того, владелица Священного Механизма могла быть опасна... если не для Виктора, то для его окружения и себя — точно. Рисковать же утратой даже теоретического доступа к образцу божественных технологий было нежелательно.
"В этом мире можно купить многое... Главное — предложить хорошую цену", — сделав пометку в памяти, учёный сконцентрировал своё внимание на текущих событиях.
Примечание к части
Всем добра и здоровья.
Богоборческая
(Северная Америка. Тысяча семьсот пятьдесят третий).
Танцующая Лань провела гостей к основанию пирамиды, где стоял широкий дом из обожжённых глиняных кирпичей, укреплённых духами земли и огня. Золотая крыша, ловя лучи солнца, отражала свет полированными гранями, искря будто кусочек пылающей звезды. Впрочем, ни самого Виктора, ни его спутников это не удивило, удостоившись исключительно мимолётного взгляда для оценки наложенной защиты.
"Магический язык местного пантеона", — краем сознания отметил Франкенштейн, переложив подробный перевод цепочек символов на специализированные ИД (всё же они могли справиться с этим гораздо быстрее того, чем учёный вообще найдёт время заняться этим лично).
Вход в зал собраний, в который был превращён один из жилых домов, был закрыт сшитыми в полотно оленьими шкурами, в то время как над проёмом обнаружилась рогатая голова взрослого самца, янтарные глаза коего внимательно смотрели на посетителей. Доктор даже ощутил укол разочарования из-за того, что его не проводили в само святилище, где обычно и проходят заседания влиятельных шаманов.
"Этого следовало ожидать. В конце концов я бы тоже не впустил себя в средоточие своей силы, если бы был на месте этих краснокожих...", — Виктор сомневался в том, как называть туземцев этого материка, так как они одновременно и подходили, и не подходили под самые разные термины.
— Вас ожидают, — объявила беловолосая молодая шаманка, что в будущем обещала посрамить своей силой иных капитанов Готея Тринадцать, что было сравнимо с уровнем рядового бога одного из пантеонов.
"Артефакт драконьего типа влияет на тело и душу, служа катализатором для усиления и перестройки оболочек. С вероятностью в девяносто пять процентов дракон, душа которого послужила для создания механизма, может общаться со своим носителем, но лишён возможности перехватить контроль над телом", — в очередной раз вспомнив печати джинчурики, исполняющие схожие функции...
...
— Мы видим тебя, Виктор Франкенштейн, — поприветствовал лидера гостей седой сутулый старик, лицо которого украшали глубокие морщины и тускло-жёлтые глаза, одетый в накидку из шкуры медведя, сидя на шкуре волка.
— Приветствую, господа... дамы, — чинно кивнул учёный, остановившись в двух шагах от входа, прямо напротив группы из семи пожилых шаманов, сопровождающих семерых военных вождей.
— Сопляк, — рыкнул звероватого вида худощавый лысый мужчина, одетый в чёрные шкуры и занимающий крайнее место справа. — Мог бы хотя бы постараться выучить традиции, прежде чем идти на переговоры.
— Не вижу в этом смысла, — равнодушно отрезал доктор. — Слова — это лишь шелуха, в которую люди облачают свои мысли для того, чтобы их смогли принять другие. Я буду выражать уважение так, как мне удобно и тогда, когда посчитаю нужным, и никак иначе.
— А не боишься такое говорить здесь и сейчас? — крупный воин, единственный кто красовался голым торсом, поднялся на ноги и поиграл могучими мышцами. — Вас трое, а нас — четырнадцать...
— Я пришёл говорить о деле с теми, кто ценят время и поступки, а не пустые словоблудия, — перебил его Виктор, руки коего оказались сложены на груди, а кисти спрятались в широкие рукава одеяния, из-за чего он стал напоминать огромного ворона.
— Наглец, — военный вождь одного из племён союза сделал шаг и замер, ощутив как от хрупкого вида древней старушки, кутающейся в белую шкуру какого-то кошачьего, ощутимо повеяло угрозой.
— Сядь, Упрямый Осёл, — проворчала единственная (за исключением Танцующей Лани, которая осталась на улице) краснокожая женщина в ближайших окрестностях.
— Но... — как-то разом здулся грозный воитель.
— Сядь, — припечатала старушка, хмуро глянув на своего вождя.
— Да, бабушка, — опустив плечи и потупив взгляд, здоровяк послушно вернулся на своё место.
"Интересная девушка. Уровень сил... примерно равен девятому-десятому офицеру второго отряда Готея. А вот плотность энергии почти капитанская. И ведь у неё нет никаких сторонних примесей: эта шаманка человек, не обладающий никакими Священными Механизмами", — изучающий взгляд Франкенштейна, бросаемый на краснокожую женщину из-под края капюшона, встретился с ехидно прищуренными глазами одарённой.
— Вы — мужчины... целый день можете спорить о том, у кого детородный орган длиннее, а я не хочу оставаться здесь на всю оставшуюся жизнь, — старушка скрыла всю свою силу, став напоминать самого обычного человека. — Виктор Франкенштейн, ты хотел переговоров о мире? Тогда говори, зачем он нам.
— Сухая Лоза верно говорит: оставим бессмысленные сотрясания воздуха белым людям, — жёлтоглазый шаман шевельнул кистью правой руки, вслух произнося: — Мы слушаем тебя.
Военные вожди, увидев как одного из них осадила собственная бабка, старались сидеть и не привлекать к себе внимания. Сразу было видно то, кому именно здесь принадлежит право принимать решения, а кто присутствовал исключительно для красоты.
"Странный у них общественный строй. Но интересный", — решил для себя доктор, выдерживая необходимую для ответной речи паузу.
— Белые люди, думаю как и красные, устали воевать между собой: слишком многие мужья, отцы, братья, а также жёны и сёстры погибли в бессмысленном противостоянии, — учёный сделал ещё одну паузу, отмечая скривившиеся лица одних туземцев и заинтересованные взгляды других. — Мои союзники попросили меня сообщить вам, что они готовы пойти на некоторые уступки ради прекращения вражды, но только в случае, если и вы пойдёте на уступки.
— Нет, — рыкнул худощавый лысый шаман, перебив гостя. — Однажды белые люди уже говорили о мире: они приплыли на наши земли, построили свои дома, стали выменивать у наших братьев и сестёр меха, мясо, оружие в обмен на бесполезные блестяшки. Они клялись в дружбе и даже устроили большой праздник, назвав его Днём Благодарности, на который позвали своих соседей... А затем убили их. Убили мужчин и стариков, измывались над женщинами и детьми... И после этого ты — Отец Чудовищ, смеешь говорить нам о мире?!
Оратора поддержали военные вожди и ещё двое шаманов, в то время как ещё четверо одарённых слушали молча, сохраняя непроницаемые лица.
— Не удивляйся тому, что мы знаем о твоих деяниях, Отец Чудовищ: созданный тобой Белый Демон, что зовёт себя Мао, всё рассказал нам о тебе, — не унимался лысый.
— Мы услышали тебя, Ядовитый Змей, — прервал соратника желтоглазый старик и, как ни странно, этого оказалось достаточно для установления тишины. — Ты прав, Виктор Франкенштейн, слишком многие уже погибли в этой войне, которую развязали белые люди. Но... не меньше погибало в те годы, когда наши племена сражались между собой. Лицемерием будет сказать, что лишь белые люди лили красную кровь.
В воздухе повисло напряжённое молчание, которое нарушил учёный:
— И всё же я озвучу наше предложение. Во-первых, мы собираемся разделить известную нам территорию на зоны влияния, в каждой из которых будет существовать своё правительство... вроде вашего совета вождей... вольное устанавливать свои законы, которые не будут противоречить основному своду правил. Нас устроит, если некоторые области целиком будут состоять из красных людей. Во-вторых, мы собираемся сделать образование общедоступным... как магическое, так и не магическое. Таким образом ваши одарённые получат возможность изучить новую магию, в дополнение к шаманским практикам, а остальные члены племён узнают о науках, развиваемых в других уголках мира. В-третьих, мы будем строить города по новым технологиям, благодаря чему природа понесёт минимальные потери, а кроме того... будем выращивать продукты питания и изготовлять как орудия труда, так и украшения, которые смогут приобрести все. В-четвёртых, мы обеспечим лечение раненных, больных, немощных, а если кто-то сможет оплатить данную услугу — я проведу процедуру омоложения.
Сухая Лоза тихо рассмеялась, весело прищурившись на последних словах.
— В-пятых, я готов помочь вашим племенам обрести второй облик... всем членам племён, а не только избранным одарённым, — оставив самое "вкусное" под конец, объявил доктор. — Вы сами сможете выбрать тотемное животное, черты которого хотите приобрести, и в которое решите превращаться.
— Хорошо поёшь, Отец Чудовищ, — лысый шаман неприятно усмехнулся. — Только вот с чего мы должны тебе верить? И вообще... почему мы — настоящие хозяева этой земли... должны ютиться на нескольких клочках суши, в то время как белые люди станут обживаться на землях наших предков?
"Недоверие понятно, но неужели им не очевидно, что старая тактика войны не работает? Логично было бы затаиться, согласиться на союз, изучить врага и получить его знания, чтобы затем, в подходящий момент слабости, ударить изо всех сил... Видимо я чего-то не понимаю", — Франкенштейн обратился за пояснениями к ИД, но те выдавали слишком много нерациональных причин поступать так, как делают красные люди.
— А как быть с женщинами и детьми, которых белые люди забрали в рабство? — спросил старик с жёлтыми глазами.
— Если захотите, то сможете выкупить их, — пожал плечами учёный. — В конце концов, насколько мне известно из вашей истории, похищать женщин из другого племени для вас нормально.
— Женщины становились частью племени, наравне со всеми, — заметила Сухая Лоза, голос коей прозвучал словно скрип сухой ветки. — Никто не делал из них бесправных работниц, вынужденных удовлетворять мужчин по первому требованию, выполнять самую грязную и тяжёлую работу за жалкие подачки... И вы, белые люди, ещё удивляетесь тому, что многие из них предпочитают смерть, а не жизнь в неволе. Хотя... вы ведь привозите чёрных людей, чтобы они работали на вас вместо слишком непокорных красных.
"Рабский труд... не эффективен. Необходимо внести предложение о реорганизации труда на территории будущей страны: невольников заменить на наёмных рабочих или механизмы. Повальное внедрение автоматонов навредит людям, а вот необходимость учиться, чтобы управлять сложными но дешёвыми устройствами даст стимул к самосовершенствованию. Необходимо снизить качество механизмов, чтобы регулярно возникала необходимость в лёгком ремонте, дабы пользователь понимал принципы тех или иных процессов", — сделав мысленную пометку, доктор отправил приказ аналитическим ИД, на что ему потребовались какие-то секунды реального времени.
— Если союз племён красных людей войдёт в образующийся государственный аппарат, то мы сможем внести как одно из обязательных условий освобождение всех красных людей из плена и отправку их в ваши земли, — пусть у Виктора не было права единолично решать подобные вопросы, но после непродолжительных размышлений он пришёл к выводу, что после рывка технологического прогресса рабы станут не нужны сами по себе, а потому этот жест избавит их от необходимости придумывать, куда девать невольников. — Однако же для того, чтобы начать этот процесс, мы должны остановить военные действия и перейти к более плотным переговорам.
Внезапно воздух будто бы загустел, автономная исследовательская платформа сообщила о том, что произошёл разрыв связи с базой, а следом за этим на плечи обрушилось чудовищное духовное давление, в котором преобладали тёмные эманации. Анализ показал, что явившееся на встречу смертных существо, по силам не уступающее среднему капитану Готея, ближе к "пустому" чем к шинигами, но обитателем Хуэко-Мундо всё же не является.
— Отец?.. — хриплым голосом спросил Нурарихён.
— Нет, — ответил Франкенштейн, бросив мимолётный взгляд на побледневших вождей, которые стали почти белыми людьми, и напряжённых, даже растерянных шаманов. — Диверсия.
— Какой сын бального шакала... — поднявшись на ноги, лысый старик начал произносить ругательство, но как раз в этот момент произошёл удар, заставивший землю вздрогнуть, а следом прозвучал яростный и болезненный вой.
