Фернандо успел подхватить его под бедра и в несколько быстрых движений тоже кончил. Замерев на месте на несколько блаженных минут, он пытался прийти в себя. Туман перед глазами постепенно уходил, унося с собой безумие. Дьявол довольным клубочком свернулся внутри, сладостно потягиваясь, распространяя приятно тянущую мышцы истому по всему телу. На какое время его внезапно возникающее бешенство угаснет.
Король аккуратно отпустил Легрэ. Тот еще не пришел в себя. Фернандо внимательно оглядел мужчину — да, перестарался чуть-чуть. Хотя ничего непоправимого нет, значит можно не волноваться. Но в любом случае, валяться в таком виде на земле не стоит. Подложив под барона свою рубашку, король сел рядом и начал легонько гладить его по лицу.
— Легрэ...
Кристиан лежал на земле, постепенно восстанавливая силы. Голос короля казался ему дуновением ветра, призрачным мороком, но постепенно возвращалась память, осознание происшедшего. Легрэ медленно приоткрыл глаза и взглянул на Фернандо. Губы едва шевелились, но он сумел слабо улыбнуться.
— Продолжим? — совсем тихо спросил он. — Или я тебе уже надоел?
— Странно, — король усмехнулся, — но не надоел.
Ему очень понравилась эта странная улыбка после такой ночи. Фернандо наклонился и забрал ее себе мягким поцелуем.
— Ты идти сможешь?
— Да, — ответил Кристиан, словно это было чем-то само собой разумеющимся. Его движения были неторопливыми и не четкими, но Легрэ сумел напялить на себя штаны и остатки собственной рубашки. Он по-доброму усмехнулся, заметив, во что превратилась одежда Фернандо: хороши же они будут, когда вернуться в лагерь — оба в крови, растрепанные и, судя по всему, довольные. Обсуждать что-либо Кристиан не хотел. Все получилось, и ни к чему разбивать эти грезы до утра. Они с Фернандо и так сказали друг другу больше, чем могли. Кристиану хотелось проведать Луиса, поесть, а потом забыться — пусть даже в руках лекаря. После Легрэ обязательно подумает обо всем. После.
Фернандо внимательно наблюдал за чуть ли не падающим бароном. Этот — выдержит, и не только путь да лагеря. Подобрав все оружие они пошли, если так можно было выразиться, обратно. На короля постепенно наваливалось мягкой тяжестью усталость, что было неудивительно. Препоручив Легрэ первому же встречному гвардейцу с приказом отвести его к лекарю, Фернандо пошел в шатер герцога — усталость усталостью, а проведать, как себя чувствует мальчик, нужно.
Луиса в шатре не было. Почувствовав неприятный укол, он вызвал охрану. Герцог должен был быть в шатре, никто его не выпускал, никто его не видел. Фернандо зверел. Быстро отдав приказ о поиске, еще раз допросил гвардейцев. Без толку...
Король раненым зверем метался по своему шатру. Прошло уже несколько часов, а поиски ничего не дали. Все, что мог, он уже сделал, оставалось только ждать, но как можно просто сидеть и ждать? По-хорошему, нужно было бы перекусить, но кусок в горло не лез, и Фернандо пил вино. Оно хоть как-то успокаивало.
47
Грохнуло так, что травник услышал даже сквозь глубокий, вызванный травами сон. Кубарем скатился с матраса, на котором спал, сбивая и подминая под себя чье-то тело. Приподнял голову, ошалело оглядываясь, пытаясь рассмотреть хоть что-то в полумраке шатра. Было шумно, кричали люди и ржали лошади. Раздавался лязг мечей и от мечущихся снаружи огней, по стенам ползали страшные тени.
— Да что такое?!Микаэль потянул того, кого так негаданно сбил, с удивлением понимая, что это — Сей.
-Что здесь происходит?!!!
Мальчишка не ответил, лишь замотал головой, зажмуриваясь и пытаясь обнять травника. А огни были все ближе, и Микаэлю совсем не хотелось оставаться в шатре. Мало ли... Он поднялся на ноги, потянув за собою перепуганного юношу.
— Пойдем-ка и осторожно посмотрим, кто и кого бьет... Только вот эти сумки прихвати.
Они крались вдоль задней стенки шатра, оставаясь в тени. Микаэль крепко держал Сея за руку.
Прошли так совсем немного, всего лишь к следующему шатру... в темноте особо видно ничего не было... Шум и гам переместился к северным краям лагеря — там звучали голоса и вспыхивали огни от факелов.
Если бы Сей не держал травника за руку, то точно бы потерялся. Но брат Микаэль, похоже, знал, куда нужно идти и вскоре они оказались перед палатой аббата — хотя об этом можно было только догадываться.
Мальчик все еще пугливо оглядывался, когда травник уже заглянул внутрь...
— Дьявол!
Микаэль метнулся внутрь, падая на колени и хватая лежащего Себастьяна за шею, пытаясь нащупать пульс. Провел ладонью по спине, вымазывая пальцы в темную кровь. Сдернул с пояса нож, разрезая одежду... Потом приложил лезвие ко рту аббата, удерживая на несколько секунд.
Как во сне, Сей наблюдал, как брат Микаэль метнулся к телу. Крови, много крови. Чья она? И почему Святой отец спит?
-Дьявол! Дьявол! Дьявол! Сей — сумку! Тряпки там... рви их... Мне куски нужны ткани! Быстро! Он дышит...
Оглянулся, почти что шипя на застывшего в ужасе мальчишку, схватил за руку, дергая на себя и тут же, с размаху давая ему хлесткую пощечину и оставляя на щеке кровавый след.
— Я сказал — быстро! Плакать потом будешь!
Пощечина помогла, вывела из оцепенения. Вдох — выдох и слезы, текущие по щекам. Что от него нужно? Куски ткани? Падре жив? Разве такое возможно?
Не позволяя больше страшным мыслям овладеть разумом, мальчик начал ожесточенно разрывать тряпки дрожащими руками, боясь даже смотреть в ту сторону, где лежал аббат.
Сам травник потянулся ко второй сумке, выгребая со дна полсклянки. Нашел нужную, открыл и медленно влил содержимое в рот Себастьяна, разжимая тому зубы рукоятью ножа и, поворачивая голову набок, чтоб зелье точно попало в глотку. Потом смочил кусок полотна настоем и протер спину раненому, осторожно обводя края раны. — Легкое задето... И крови много потерял. Лишь бы в легком кровь не застопорилась... И не воспалилось...
Микаэль выбрал одну из склянок и пальцами размазал по ране белесый крем. Потом отобрал у Сея еще один кусок ткани, опять смочив в настое, приложил к ране.
— Помоги мне. Я его приподниму — а ты перетянешь спину. И быстро! Шевелись!
Белый как мел, мальчишка на удивление скоро и толково сделал требуемое, хоть и под текущие по щекам слезы.
Пока монах занимался исцелением, шум стал стихать. Травник осторожно выглянул из шатра, огляделся и, вернувшись, задумчиво замер над лежащим аббатом.
— Сей, сумки мои бери... А я его попробую понести. Нам надо к краю лагеря... Ближе к лекарской палатке.. Сейчас мы его там спрячем... Лекарей пока не тронут — работы сильно у них много. А сами хоть узнаем, что это все значит. ..
Ксавье старался не влипать в самую гущу свары, отбиваясь, только если на него нападали, а желающие находились, так как он все еще носил форму королевской гвардии. Он видел, что король остался жив, видел, как они с Легрэ пробивали себе дорогу, защищая спины друг друга. Все приняло неожиданный поворот и очень быстро. Мужчина пытался принять решение, просчитать, подходящий ли это момент для осуществления задуманного, но в суматохе сосредоточиться не удавалось. И тут на его глаза попался травник, выныривающий из шатра, где только что произошло роковое покушение. Ксавье бросился ему наперерез.
Перед Микаэлем предстал темноволосый гвардеец. И если пересекающий бровь шрам выглядел вполне обычно для воина, то исчерченные отметинами губы смотрелись слегка странно.
— Вам нужна помощь? Там есть раненые? — быстро спросил он, чтобы монах еще чего доброго не перепугался и не попытался сбежать.
Микаэль вскинулся, машинально хватаясь за висящий на поясе нож. Представший перед ним темноволосый мужчина знаком травнику не был. Да и не сильно легко можно было рассмотреть в ночном мраке его черты. А вот от помощи монах совсем не собирался отказываться.... Тем более — когда помогает выигрывающая королевская сторона.— Да, там раненый! Один из наемников, защищал короля, видимо и в спину мечом получил... И сынишка там его... В лагерь сегодня приехал, весточку из дому привез... Извелся теперь вот весь уже. Перепугался в суматохе. Нужно мужчину перенести в палатку к лекарям! Ему помощь нужна... а то и так почти мертв. Поможете?
— Помогу, конечно, — "гвардеец" нырнул вместе с Микаэлем обратно в шатер, одного взгляда было достаточно, чтобы узнать в белом, как полотно, почти бездыханном мужчине бывшего аббата Валасского монастыря. Ксавье присел рядом с ним на корточки, проверяя пальцами пульс на шее, и закусил губу, нужно было мгновенно принимать решения. — Микаэль, — он поднял глаза, сознательно называя травника по имени, — только выслушайте меня спокойно и не пытайтесь ударить меня по башке прежде, чем дослушаете, иначе у этого человека не будет ни единого шанса выжить. Договорились?
Травник медленно выдохнул, опять кладя руку на притороченный к поясу нож.
— Значит, мы знакомы?Вскинул руку, заставляя испуганно вскочившего Сея опуститься и замереть.— Да, и я не всегда носил эту форму, — усмехнулся "гвардеец", — Это ведь инквизитор Ксанте... Его надо увезти отсюда, немедленно. В Валасский монастырь, там ему помогут, такие раны в полевых условиях не лечатся, а там лучшая лекарня в стране. Да Вы ведь и сами это прекрасно знаете. А инквизитора Паоло Вам бояться нечего... и это Вы тоже прекрасно знаете, — по его губам скользнула лукавая улыбка.
Сей не понимал, как они сейчас могут сидеть и обсуждать что-то... Разве на счету не каждая секунда? Мальчик робко держался дрожащей рукой за пальцы Себастьяна, легко сжимая, боясь, что они в любой момент станут холодными, что... Нет, нет, об этом нельзя думать.
Хоть к инквизитору, хоть к королю, хоть на край света, лишь бы спасти.
А что будет... Нет, об этом тоже не думать! Ни об инквизиторе, ни о том, кем он был аббату. Сейчас главное было спасти Себастьяна, и мальчик умереть был готов, лишь бы тому стало лучше.
Микаэль задумался, стараясь понять — откуда этот молодой человек его знает. И не только его, но и про него... Травник и сам думал о стенах монастыря — там бы он точно смог выходить Себастьяна... Да и за Сея бы меньше переживал. Но, вот что с монастырем — Микаэль не знал.
— Его надо прооперировать и рану зашить — и еще до утра. Потом... Дня три не трогать сильно — что б швы не разошлись... И лишь тогда везти можно. Зашить я могу и здесь — в лекарском шатре. Как раз и искать там не будут.
Микаэль подошел к мужчине вплотную, разглядывая его лицо.
— Откуда Вы меня знаете? Почему я должен вам доверять и ехать в то место, откуда только недавно ушел?
— Его тут все знают. Он же инквизитор. Он до утра тут не доживет, даже если был бы ранен менее серьезно. Вы что не видите, что здесь происходит? Нам надо увозить его отсюда, скорее. Я понимаю, что ему нельзя сейчас в дорогу, что он возможно этого не переживет, но если здесь остаться, он этого не переживет еще вернее. Не доверяйте, пожалуйста, как хотите. Но подумайте, есть ли у Вас выбор? — он вдруг сорвался и с усилием потер лоб, морщась, — Черт! Черт! Черт! Он не переживет, если его везти, да? — Ксавье понял, что планы не сходятся, что ниточки ускользают из пальцев и Себастьяна ему не спасти.
— Он переживет. Он сильный. — Сей сам не узнал своего голоса. И откуда такая уверенность? Внутри он себя таким отнюдь не ощущал. Но только сильнее сжил пальцы аббата. — Он должен. Он обещал.... — Последние слова прозвучали совсем жалко, к горлу опять подкатывал ком, и Сей держался из-за всех сил, чтобы не разреветься. Он должен быть сильным. Он должен быть возле Себастьяна. Чтобы не случилось.
— Лекарь, что скажете Вы? — Ксавье, конечно, хотелось верить мальчику, но в том говорили эмоции, а вот травник должен был руководствоваться знаниями.
Травник устало потер виски, соображая, что делать.
— Так, хватить дискуссии вести... Несем его в шатер к лекарям, я зашью рану. Голову я ему сейчас перевяжу — тут много людей с ожогами... Никто на него смотреть не будет. Потом — нужна телега. И с сеном мягким. Здесь две мили до деревни — там можно на пару ночей остановиться. Если тихо уйти, внимания не привлекая. А вот потом — я и подумаю, хочу ли возвращаться в обитель.
Микаэль посмотрел на гвардейца:
— А у вас будет возможность попробовать меня убедить в такой необходимости. Да и рассказать о том, кто Вы.
Сей тут же засуетился, доставая еще порванные полоски ткани и придерживая аббата, пока Микаэль перевязывал тому голову.
— Я могу чем-то еще помочь?
— Договорились, — кивнул Ксавье, — А вот это ты хорошо придумал, лицо ему забинтовать, — в его глазах блеснуло что-то похожее на профессиональное восхищение.
— Сей, бери сумки... А Вы — держите нашего пациента за ноги. Я возьмусь под руки... И — осторожней! Медленно и ровно!
Травник поддерживал Себастьяна, стараясь нести его как можно аккуратней, осторожно переступая по земле и молясь Богу, что б никто не обратил на них слишком пристального внимания... Мало ли — лекарь с гвардейцем раненого несут... И мальчишка, ревущий за ними, плетется... После такой заварушки и не такое увидеть можно.
Им повезло — всем действительно было не до них, никто не приглядывался к раненому, не до того мысли были. Каждый думал, как бы свою шкуру спасти, какое тут уж дело до тех, кто пытается спасти кого-то. Друг, соратник, родственник иль просто незнакомый.. Их не трогали каким-то чудом, и им удалось перенести аббата в другой шатер. Сей тут же сбросил сумки.
— Я за телегой! — и выскользнул, не дав другим и слова возразить. Ему нужно было что-то сделать, хоть как-то отвлечься. Поэтому он кинулся, не раздумывая туда, где, как он заметил, были лошади. Маленький и юркий, он ловко прятался, шаг за шагом подходя все ближе к своей цели.
— Вот черт! Ну-ка стой! — Ксавье бросился догонять чересчур ретивого мальчишку. Еще не затихла битва, его могли зашибить ненароком. Да и потом — какой-то подозрительный пацан посреди заварушки с покушением на короля, зачем-то пытается увести лошадей с телегой.
— Стой! — он отловил Сея за шиворот, — Хочешь отвечать солдатам, зачем тебе лошади, когда тебя схватят?! И туда не суйся, там королевские гвардейцы забаррикадировались. Обратно в палатку, быстро! Лекарю нужна помощь при операции, там ты нужнее.
-Но я... — Сей понимал, что мужчина прав, вот только... — Мне так страшно... — шепотом, так, что возможно, его и не услышали. Сей ужасно боялся остаться с братом Микаэлем и... Ошибиться, что какая-нибудь его ошибка станет роковой. От одной этой мысли у него коленки подгибались, трясло от холода и страха, поэтому он, не подумав, ринулся за повозкой. — Простите. — попытавшись выдавить из себя улыбку, которая выглядела очень жалкой на заплаканном лице, Сей вернулся обратно в палатку, замерев и не в силах выдавить ни слова.
Лекарский шатер был, слава Богу, большим — горели факелы, освещая нескольких монахов, занятых страждущими, коих после битвы было много. Стоял шум, слышались стоны и молитвы.
" Нагло и уверенно... И работать, работать... Тогда никто и не подумает спросить, что это за непонятный лекарь тут кудесничает"
