— Потому, что она повёрнута на абстрактом сюрреализме. Пунктик у неё такой. А кто не разделяет её увлечения творчеством Дали, Малевича или Пикассо, того она самолично чик по горлу...
— ???
— Ага, зарезать может, как два пальца облизать, — кивал бывалый каторжник Кусок. — Особенно тех, кто станет утверждать, что Дали и Малевич трансцендентны в своей сюрреальной абстракции. — Кусецкий строго посмотрел на ошарашенного полковника и с воодушевлением продолжил, — Вы же Михаил Михайлович человек культурный я вижу, поэтому прекрасно понимаете, что надо с иронией относиться к тем утверждениям, будто Малевич использует автоматическую эстетику, заключающуюся в подавлении рационального контроля. Скорее, гадом буду, он защищает чистый автоматизм, в котором нет места разуму и который стремится достичь синтеза абстрактной эстетической формы и метафизического человеческого духа. Короче говоря, старенькой мамкой клянусь, он отвергает геометрические формы в пользу визуального и эмоционального воздействия органических форм природы. Это же очевидно, типа рупь за сто!
Совершенно добило полковника экстренное сообщение по рации о том, что сотрудниками МВД на месте преступления арестован следователь Печёнкин Вадим Сергеевич, служащий по ведомству генерала Иванова. Буквально несколько минут тому назад означенный Печёнкин расстрелял четырёх человек, всадив по две пули в каждого. Имеем в наличие четыре трупа. Подробности выясняются.
Это сообщение, прозвучавшее по рации, услышал и сидящий рядом с полковником Кусецкий, который, спокойно пожав плечами, прокомментировал:
— А я что вам говорил! Эта банда вся наглухо отмороженная на голову. Мочат всех подряд. Я в печали и возмущён до самой глубины своей души. Они рвут мое сердце в лоскуты. Совести совсем нет.
— Кто бы о совести говорил, — хотел сказать Михаил Михайлович, но только стиснул крепче зубы. Надо делать вид, что я тебе сучёнок поверил, вот только вилку надо найти, чтобы лапшу с ушей снять.
Полковника ФСБ Михаила Михайловича не покидало чувство, что контору подставляют по-крупному. Сначала всё шло, как по маслу, а потом повалили нюансики. Практически полностью вера, что генерал Иванов махровый взяточник и главарь банды, у полковника развеялась после того, как его спецназовцы с гиканьем и устрашающими воплями ворвались в кабинет к генералу. Иванов сопротивления не оказывал, но взирал на маски-шоу с некоторым презрением во взгляде. Хорошо держался генерал Иванов: так пойманные на горячем преступники не держатся. А этот вёл себя очень спокойно, выдержано, даже с некоторой иронией к ситуации. Как великолепный юрист генерал сначала внимательно изучил все бумажки, которые ему продемонстрировали.
— Я так понимаю, что пока ещё нахожусь в статусе подозреваемого? — констатировал генерал. — Поясните тогда мне причины, по которым, вы врываетесь ко мне? Я так понимаю, что вы жутко торопились и никаких экспертиз не проводили? Шьёте дело белыми нитками?
Ему предъявили причины: сразу зашли с козырей. Вот факт взятки в размере двух миллионов рублей. Что, генерал, съел? Вот показания твоей супруги, где она прямо говорит, что ты, коррупционер, принёс домой пакет с этими деньгами. Супруга же твоя врать не будет? Вот показания гражданина Кусецкого, под протокол утверждающего, что ты у него вымогал ещё три миллиона. Вот факт передачи этих денег твоей жене, которая, надо полагать является ближайшим помощником по преступной деятельности.
У чекистов горели глаза — давай генерал, на счёт раз-два признавайся в грехах. Ведь убедительные факты на лицо. В тему даже попадает недавняя стрельба, устроенная следователем Печёнкиным. Вот зачем ваш Печёнкин пристрелил четырёх иностранных специалистов? Молчите!? Что, не молчите? А что можете сказать?
— Могу сказать, что надо верить фактам убедительным, а не сфабрикованным, — нудным голосом стал сообщать генерал. — Кто мешает вам проверить записи с видеорегистраторов? Они пишут везде, как в этой конторе, так и в подъезде моего дома. Опять же вы можете опросить моих сотрудников, соседей с моего дома. Что касается следователя Печёнкина, то факт устроенной им стрельбы мне решительно непонятен. Собственно, чем всё это объясняет сам Печёнкин? Вы с ним поговорили?
С этого момента стройная обвинительная теория против генерала Иванова стала с треском разрушаться. Если лёд разрушения версии, что Иванов скурвился, ещё не тронулся, то уже пошёл крупными такими трещинами. Проверили видеорегистраторы, опросили свидетелей. Оказалось, генерал уже три недели не выходит из конторы, здесь же и ночует. С Кусецким не пересекался. А как он тогда умудрился лично вымогать бабосы у гражданина Кусецкого? Конечно, можно подделать записи, свидетелей запугать, но Михаил Михайлович уже понял, что с обвинением генерала они дали маха. Правильно спрашивает генерал о показаниях Печёнкина. А нет никаких показаний. Вскоре после ареста с Печёнкиным стали происходить странности: его взгляд остекленел, а сам Печёнкин впал в полную прострацию, как отключился. Валяется сейчас в коматозе в ведомственном госпитале. С женой генерала та же картина: внезапная потеря ориентации и коматоз. Её поместили рядом с Печёнкиным. Третью палату в госпитале занял гражданин Кусецкий, так же внезапно сбрендевший до кататонии. Все главные свидетели вышли из строя. Врачи утверждают, что этих пациентов отравили чем-то экзотическим.
Михаил Михайлович уже понял, что эксперты докажут истинность утверждений Иванова, а не Кусецкого и свихнувшейся жены генерала. Стало ясно, что эти люди находились под жуткими препаратами, как и следователь Печёнкин, поэтому не отдавали отчёт в своих действиях. Толку совсем немного от таких свидетелей. Конечно, есть некая вероятность, что это именно Иванов их чем-то опоил, но вот зачем? Какие у него были мотивы? Деньги Кусецкого так же оказались фальшивыми, что вписывалось в новую версию, что Иванова ловко подставили, устроив против него грубо сварганенную провокацию. Впрочем, ФСБ тоже подставили и заставили потерять время на разборки с липовой взяткой. А за это время неизвестная сила, устроившая в регионе погром, сэкономила несколько дней. Аналитики хором кричат, что это и была цель неизвестной силы — отвлечь внимание от себя, физически устранить иностранцев, затормозить следствие, а самим под шумок грабить, что плохо лежит. Вот кого надо ловить, а не друг друга. Первый раз в жизни Михаил Михайлович понял, что столкнулся с противником выше его на голову. И что делать? Прежде всего, надо извиниться перед генералом Ивановым, которого отстранили от работы, и поместили под домашний арест до исхода разбирательств. Придётся извиняться. Ещё бы экспертов потрясти, как грушу. Пусть мозгоклюи хоть оккультизмом занимаются, хоть камлают, но пояснят, зачем неведомые бандиты гребут всё подряд, и как они умудряются не оставлять следов.
Надо бы уже снять наблюдение с квартиры генерала, а наблюдателей отправить на другой участок.
Только ММ подумал о своих сотрудниках, наблюдающих над поведением генерала, как их старший сам связался с товарищем Первым.
— Объект покинул свою квартиру и движется к гаражам, — был озвучен доклад.
У ММ разыгралось любопытство: "Это куда же ушлый объект, на ночь глядя, намылился, наплевав на домашний арест?" Вместо того, чтобы снять наблюдение, ММ распорядился продолжать слежку, а сам дал команду своему водителю ехать к гаражам генерала. Надо прояснить момент. С чего это Иванов развил такие непонятные телодвижения?
Пока его автомобиль гнал к цели, пришло новое сообщение: "Объект вывел из гаража автомобиль марки Форд. В руках у объекта наблюдаем пистолет-пулемёт типа "Кедр" ПП91"
— К объекту не приближаться, — распорядился ММ. Вот так номер отчебучил генерал.
ММ решил лично разобраться с этим вопросом. Просто так генерал не мог слететь с катушек, не тот это человек. Значит, что-то его допекло. Лучше ММ поговорит с этим человеком, пока тот не наломал дров. Ведь нормальный мужик этот Иванов. Жалко будет, если его отдадут под трибунал.
ММ высадил своего водителя, а сам сел за руль. Зачем подвергать риску простого служащего, полковник сам разрулит эту проблему.
Вскоре наблюдатели сообщили, что объект следует в сторону города Михайловка. Следуя инструкциям, надо остановить объект с помощью милиции, на любом посту, но ММ сам решил выяснить цель генерала. Пришлось ММ тряхнуть стариной и опять заделаться в наблюдатели. Полковник минут через тридцать догнал резво передвигавшийся фордик и пристроился ему в хвост на расстоянии около двухсот метров. Уже начинало смеркаться и ММ опасался, что генерал куда-нибудь свернёт. Ищи его тогда. Но пока фордик ровно двигался по трассе.
Василий Семёнович Иванов не впал в депрессию от последних событий, не забился в угол, принявшись транслировать оттуда обиду на весь мир — он разозлился, чего с ним давно не случалось. Это как же, вашу мать, надо понимать? Неведомые бандиты совсем охамели и нюх потеряли, если спокойно наезжают на высокопоставленных силовиков. Травят их, понимаешь, с помощью ФСБ, сводят с ума ближайших сотрудников, да и жену Катьку сделали полоумной. Хотя у женщины и так мозгов в голове мало. Но Катька всё-таки жена генерала, то есть моя жена, хоть и убогая, а за своих надо драться. И плевать, что уволят со службы. Честно говоря, его уже и так и так уволят. Хорошо если не посадят.
Хоть генерала, когда он очутился у себя дома после трёх недель отсутствия, и переполняла дикая злоба, но профессиональные качества у него злоба не атрофировала. Привычка въедливо копаться в материалах уголовных дел сработала и в этом случае. Из дома генерал позвонил в управление по Кумылженскому району. Руководитель управления по этому району пока ещё не знал, что его шеф попал в опалу, поэтому докладывал спокойно, а не послал генерала в эротическое путешествие. Иванова интересовало что-нибудь необычное, произошедшее в районе. Увы, но ничего интересного на этой земле не произошло: тишь да гладь. Всё спокойно. Народ, как в самой станице, так и на хуторах живёт своими заботами. Занимается сельским хозяйством, строит дома. Здесь у нас в песках полный покой, даже приезжие из Геленджика переопылились с местными и стали такими же меланхоличными.
— Что за приезжие? — уточнил генерал, хотя вспомнил, что в этот район прибыло несколько десятков переселенцев, пострадавших от экологической катастрофы в Геленджике. Странно как-то, что они прибыли в пустынную местность. За неимением других сообщений генерал поинтересовался жизнью переселенцев.
— Прижились они тут, — последовал ответ. — Строятся потихоньку, организовали себе ООО, купили много единиц строительной техники. По документам у них всё чисто, что даже удивительно, ведь многие ООО не выдерживают даже нескольких лет работы. Разваливаются. А эти держатся. Но, наверное, скоро развалятся тоже.
— С чего вы это взяли? — удивился генерал.
— Да за последние недели они прекратили строительные работы у себя, техника исчезла. Наверное, уже кризис у них наступил, что начали распродавать технику. Уволили наёмные строительные бригады, хоть много объектов ещё не закончили. Так что, у нас, как и везде. Жизнь кипит, но происшествий нет.
Попрощавшись с подчинённым, генерал криво усмехнулся. Ошибается его подчинённый, грубо ошибается. Вот это и есть самая большая странность в этой местности. Во-первых, переселенцы не простые люди, а пережившие катаклизм. Во-вторых, у них оказалось очень много средств. Откуда? И это после того, как люди пережили крах. И самое главное: мгновенное исчезновение десятков единиц строительной техники. Если учесть, что ещё несколько сотен машин также бесследно "исчезло", то вырисовывается интересная картинка с сексуальным подтекстом. Да и убиенные Печёнкиным иностранные специалисты, также начали интересоваться именно этим безлюдным районом. Доинтересовались на свою погибель. Вот такая, понимаешь, порнография вырисовывается. Плевать на всё — решил генерал — карьера всё равно загублена, даже глупенькую жену противник не пощадил. И Печёнкина им не прощу. Лично гадов покараю.
Иванов решил прояснить ситуацию с этим ушлым ООО. И будь, что будет. Прояснять решил с помощью ПП91 "Кедр", который в своё время припрятал в тайнике. Конечно, это незаконно, но как в наше время жить без автомата? Василий Семёнович не боялся смерти, он боялся прозябания на пенсии в серой бытовухе и выматывающей нервную систему мелочной суете. Путь он погибнет, но погибнет на посту, как герой. И орден посмертно получит. Ага, получишь тут орден. Вместо ордена на его могилке кое-кто даже спляшет.
Никого из своих сотрудников он не мог подключить к своей поездке, поэтому пришлось ехать одному. И один в поле воин. Никогда Иванов не кланялся врагам.
Его задумка была проста, как две копейки — поехать на этот хутор Потаповский, где окопалась гнусная банда и разнести там всё вдребезги и напополам. То, что банда окопалась на этом хуторе, в этом генерал был уверен на 95 процентов.
Уже два часа генерал держал в руках руль фордика, сумерки перешли в ночь, свет фар машины разгонял мрак. Один раз водитель заметил даже зайца, перебегавшего дорогу. Зверёк заметался в свете фар и чуть не попал под колёса. Генерал вовремя затормозил: пусть живёт косой. Иванов посмотрел в зеркало. Из зеркала на него пялился хмурый мужик, он буравил смотревшего колючим взглядом, наверное, решал, как вернее того порешить.
— Ага, — буркнул генерал. — Вид имею — самому страшно. Вот такие брат дела. А дела твои — скорбные.
То, что за его фордиком следует, как приклеенная, машина ФСБ, Иванов пока не замечал.
— Ну, всё трепещите разбойнички, воин справедливости идёт к вам! Мой меч сокрушит ваши нечестивые головы со всей пролетарской ненавистью! — проговорил генерал. Вот только интуиция намекала, что его ждёт облом и полная "Ж". Генерал отмахнулся от интуиции: хусым, однова, однако, живём, чего тогда труса праздновать. Но интуиция продолжала верещать: "Ты у нас такой дурак по субботам, али как"?
ММ вёл машину, стараясь не терять генеральский транспорт из вида. Генерал уверенно гнал фордик к чёрту на кулички. Вот уже проехали накрытую пологом ночи станицу Кумылженскую и покатили дальше. Полковнику приходилось ехать, не включая дальний свет, чтобы объект его не засёк и не всполошился. Вскоре ММ почувствовал, что его автомобиль оказался на весьма приличной дороге, хоть эта дорога вела к хутору. Вокруг стояла темень тёмная, только впереди мелькал свет от фар фордика генерала. Вот генерал остановил машину у тёмного строения и выключил свет фар. Та же самое действие совершил и ММ, только в ста метрах от фордика. Кажется, начинается — подумал ММ и достал свой табельный пистолет. Теперь надо включить весь свой богатый опыт и помнить, что здесь все враги: и генерал, и местный люд. Сейчас надежда только на свою реакцию и опыт. Из темноты фээсбэшник стал наблюдать, как генерал, не очень профессионально стал перемещаться в сторону хуторских строений. Странности с этим местом уже оказались видны невооруженным глазом. Хутор весь был погружён во тьму, только где-то в отдалении, возле крупных тёмных строений, светился одинокий прожектор. Ни в одном окне домов не горели лампочки. Они что, так рано спать ложатся, даже телевизор не смотрят? А где звуки взлаивающих собак, криков кошаков? Стояла жуткая тишина, как будто хутор вымер вместе со всей своей живностью. Только насекомые стрекотали.
