— Он этого сделать не сможет, поскольку будет казнен за активное участие в заговоре. В связи с этим тебе придется изображать убитую горем любящую сестру, пытающуюся если не отменить, то хотя бы смягчить приговор. Можешь даже всплакнуть при всех и истерику устроить. Только не переиграй, чтобы все достоверно выглядело.
— Ох, боюсь, достоверно не получится... Я ведь помню, как он себя вел, когда меня к Эстерману заманили...
— Если не уверена в своих актерских способностях, то как только узнаешь о приговоре, скажись больной и оставайся дома. Но прошение о помиловании на Высочайшее имя все равно подай. Чтобы господа февралисты ничего не заподозрили.
— Как прикажете, государыня! Постараюсь оправдать ваше доверие! Но Вы собираетесь казнить абсолютно всех заговорщиков?
— Ну что ты, Ира, конечно нет! Казнены будут только те, кто реально запятнал свое имя в мятеже, действовал осознанно, и виновен в смерти императора и великих князей. А кто оказался втянут в заговор по незнанию, не подозревая о конечной цели, или оказался в неподходящий момент в неподходящем месте, отделаются строгим внушением. Чтобы думали впредь, чем может закончиться модное ныне фрондерство. Тем более глупо обвинять в заговоре простых солдат, всего лишь выполнявших приказы своих начальников. Воздастся каждому по делам его...
