Низвержение

— А ты что, тоже бежишь куда-то? — машинально переспросил я. Глаз мой зацепился за острые кончики ушей, заправленные за белокурые пряди необычной девушки, и я смешался в растерянности. Из-за расшатанных нервов, дурная привычка держать руки в карманах дала о себе знать, и я машинально сунул правую руку в брюки.

Осклизлый трупик личинки сам собой прыгнул мне в руку, и я предсказуемо вздрогнул. Вскрикнув от неожиданности, я резко выдернул из кармана руку и стряхнул труп личинки на землю, между мной и девицей. Отрубленная рука Малфеозы теперь была у меня, а личинка была мне без надобности. Она только распространяла в кармане миазмы, и гнила в тряпочку.

— Это что еще за... — блондинка брезгливо сощурила серые глаза и присмотрелась в траву. — Что это ещё за... а-а-а-а!

Последний вопросительный слог слился в её голосе в пронзительный, звенящий девичий вскрик. Стремительно набирая обороты, он ввинтился мне в уши и поднялся над всей округой. Ни разу в жизни я не слышал, чтобы девичий взвизг настолько был громким, и я поежился. Я даже не сразу опомнился, что его наверняка слышали все слуги Хелен, а когда всё же, очнулся — мне оставалось только улепетывать, как загнанному зайцу, что я и сделал.

* * *

— Он туда побежал! — указательный пальчик уверенно показал в сторону потрепанных зеленых кустов. За ними маячила внешняя ограда, отделявшая храм от внешнего мира. Ясно, что святотатец бежал туда.

Сама волшебница уже окуталась полупрозрачным барьером волшебной брони, над её головой поблескивала диадема спектрального щита от большинства стихий, а на кончиках пальцев горели всполохи заготовленных стрел из огня. Выражение её лица и глаз, весь её вид показывал готовность немедленно преследовать богохульника вместе с паладинами, дабы жестоко его покарать.

— Госпожа Кира! — выдохнул запыхавшийся жрец Эмерик, который появился поблизости во главе паладинов. — Вы здесь, слава Хелен! А я уж совсем потерял вас из виду, думал уже, вы... решили... — он резко осёкся. Сначала он посчитал, будто она решила слинять: от мобилизации или вообще из города, не суть важно. Потом уже он услышал её испуганный крик и поспешил сразу на помощь.

— Я случайно увидела, как он бежит, и сразу поспешила туда, — заполошно зачастила волшебница. — Немного заплутала, так что когда он вдруг выскочил из кустов, я запаниковала. Решила вот, остаться и сначала наложить на себя защитные чары.

— Вот и правильно! — горячо выпалил Эмерик, протирая седеющую макушку собственным капюшоном. — Защита — прежде всего. Не хватало еще, чтобы нам волшебницу пришиб на ровном месте какой-то грязный мерзавец! Госпожа Кира, следуйте за нами и не рискуйте больше. Паладин Берт за вами присмотрит. Берт!

— Слушаюсь! — с готовностью отозвалась сероглазая девушка и послушно засеменила вслед за отрядом вооружённых людей.

Втихомолку перемежая грязные ругательства матерными конструкциями, она то и дело оглядывалась по сторонам. Как назло, "паладин Берт" взял её под плотный присмотр и едва не порывался тащить медлительную волшебницу на себе. Лишь прищуренный неприязненный взгляд, который не обещал наглецу ничего хорошего, удержал его от этакой глупости. Просвета не просматривалось. Совсем.

— Он там! Я вижу богохульника! — вдруг заорал один из паладинов, далеко впереди. Погоня уже давно продолжалась по улицам города.

Словно забыв о собственной неуклюжести, волшебница вдруг резко ускорила бег, в считанные удары сердца, догнав и перегнав паладина Берта — а затем и вовсе оторвалась стопами от земли, словно птица. Летящей стрелой она преодолела расстояние, разделявшее её с передовым отрядом, и приземлилась на крышу какой-то кареты. Мстительно оскалившись белоснежными зубами в сторону беглеца, она всплеснула руками, и на её ладонях запылало небольшое солнце.

— Боже, госпожа Кира, не надо! — в последний миг, вскричал жрец Эмерик. — Не надо рушить дома горожан заклятьями!

— Все хорошо! — бросила волшебница, даже не повернувшись. — Я буду бить аккуратно. Но сильно!

— ... , во имя богини, — только и вырвалось у схватившегося за голову жреца, когда огненный шар размером человеческий торс полетел по улице с басовитым гудением. — Ложись!

* * *

Когда мне в спину мстительно запустили огненный шар, предвидение оповестило об этом за несколько ударов сердца, чем это случилось, и даже любезно осветило перед глазами прерывистую область удара. Каменные осколки мостовой должны были разлететься по всей округе, словно шрапнель, но и без них было весело. Заклятье было зачаровано и усилено на область ущерба, что поднимало его на круг выше — сразу на четвёртый. Но на том же круге имелось заклинание управляемого огненного шара, так что в намерениях волшебницы я сразу запутался.

Для меня не было ничего хуже огненного шара, который летел бы за мной, как привязанный, но волшебница решила попробовать поразить меня на авось — зато с максимальным сопутствующим ущербом для всех. "Великолепная страсть к разрушению" — мелькнула в сознании мрачная мысль. Это была первая волшебница в истории, которая заготовила огненный шар, зачарованный на область воздействия, и расхаживала с ним по населённому городу.

Бег резко потерял смысл. Едва я это осознал, как сразу же встал. Бросив в сторону летящей смерти последний свой взгляд, я сосредоточился и обхватил пространство вокруг себя, будто невидимыми щупальцами своего разума...

"Бабах!" — с оглушительным грохотом огненный шар взорвался, окутывая все вокруг морем пламени. За оранжевыми лепестками было не видно, как моё тело подхватило, будто на руках ветра, и переместило за десятки метров от сердца взрыва.

"Как телепортация — только телекинез" — подумал я, пытаясь удержать на месте обед, который просился наружу. Машинально пройдя несколько шагов на непослушных ногах, я споткнулся и стукнулся о мостовую собственной челюстью. Меня ощутимо укачивало, как на морских волнах, или будто меня раскрутили на демонической карусели. Приподнявшись на ватных ногах, я побрёл прочь. Столб чёрного дыма за моей спиной укрывал меня от сторонних взглядов не хуже отвода глаз, а то и лучше. Стоило скрыться за поворотом, как я окончательно оторвался.

* * *

Открыв и снова закрыв глаза, жрец Эмерик вознес истовую хвалу богине, что дома на этой улице были каменные, а черепицу от пожара уберег дождь, прошедший ещё поутру. Разлетевшиеся пылающие обломки изгороди были наименьшим из возможных последствий чар этой волшебницы.

— Я накрыла его? Накрыла? — спрашивала у паладинов госпожа Кира, пытаясь что-нибудь разглядеть сквозь плотный слой дыма. Жрецу оставалось только вздохнуть и задаться вопросом, прихожанкой какого бога была волшебница. Едва ли она посещала храмы Хелен, иначе она так бы ему не хамила в первую встречу.

Переговорный амулет, который вдруг раскалился за пазухой, оторвал жреца от сторонних мыслей. Схватившись за тусклый кристалл, Эмерик сжал ладони, молясь о том, чтобы новости не принесли ему новые бедствия. Хрупкий амулет связи использовали только по срочной надобности.

— Эмерик, это Балгрум! — над притихшей улицей раздался голос старшего паладина. — Немедленно возвращайтесь в Храм. Мольдемон вновь пробудила своих личинок. Её рабы рвутся к храму со всего города, не разбирая дороги. Эмерик, повторяю! Немедленно возвращайся, иначе тебе конец!

— Похоже, нас хотели выманить из храма этим дурацким трюком, — стиснув зубы, жрец спрятал свой амулет. — Отходим! Все отходим. Вы слышали Балгрума?

— Чего демон хочет этим добиться!? — один из паладинов не удержался, и задал вопрос жрецу. — Они же не смогут напасть одновременно!? Тогда они просто умоются перед храмом кровью и всё на том.

— Кто умоется кровью!? Горожане, стражники, которых захватил демон? — скрипнул зубами Эмерик, и тут же воскликнул, в сердцах. — Да плевать демону на всё! Он просто хочет, чтобы жители города убились об наши мечи! Чем больше людей погибнет, тем ему лучше!

— Простите, ваше святейшество, — устыдился воин, осознав это. — Мы постараемся не бить насмерть людей, если только получится.

— Постараемся не бить насмерть... — мрачным эхом откликнулся Эмерик, тут же встряхнувшись. — Госпожа Кира, вы нам понадобитесь!

— Я всё слышала! — отозвалась сероглазая полуэльфийка, спускаясь с крыши кареты. — Пойду с вами в Храм и буду готовить сонные чары. С магистром Зертаном я не сравнюсь, но кое-чем помогу.

— Мы полагаемся на вас.

Глава 6. Обоюдоострый клинок

Я сидел, скрестив ноги перед отсеченной рукой демоницы. Учеником мастера Ариозуса я часто занимался медитацией — на пламя свечи, звук текущей воды, каменные своды пещеры или просто прислушивался к тишине своего сознания. Но никогда еще объект моей медитации не был столь странным. Всё должно решиться сегодня, здесь и сейчас. Касаясь мысленными щупальцами конечности демоницы, нетронутой тленом, я думал. Прошло не так много времени с тех пор, как я очнулся на краю Разломных земель, закутанный в паучью паутину, но для меня словно сменилась эра.

Авгур, источник сверхъестественного знания и просветления. Чем больше он открывал, тем более загадочным и непостижимым становился для меня мир. Мог ли я сказать, что происходящее вокруг меня определялось лишь слепым случаем, и ничем более?

Теперь уже — нет. Воды времени уже давно пришли в движение от прикосновения моей руки, и волны от моего вмешательства расходились всё дальше и дальше, исчезая далеко за пределами поля зрения. Случай складывался благодаря моим усилиям, причем часто инстинктивным. Мне нисколько не мешала действовать неспособность предвидеть что-либо во всей совокупности его последствий и причин. Начать с того, что я вообще пришёл в этот город, один из всех...

Не думаю, что сплюнув в одном месте, я мог спасти тысячи людей. Нет. Не тысячи. Сотни, может быть. И не сплюнув, а подняв тревогу один, два, три раза. Некоторые люди настолько стремились к смерти, что я уже спас их жизнь, раз пять или шесть. И сейчас я собирался сотворить то же самое. До сих пор это случалось бессознательно. Но, пожалуй, даже читая будущее как раскрытую книгу, я повторил бы всё то же самое. Я — добрый пророк, выходит?

"Пусть так. Посмотрим по плодам" — подумал я.

Я притянул к себе отрубленную руку Малфеозы телекинезом и коснулся её, кончиками своих пальцев. Помнится, я считал эту способность "симпатической магией". Какой же вздор! Это было больше, чем магия подобия или способность остановить сердце, завладев локоном чужих волос. Это — новая грань моего псионического таланта. Настолько важная, что ей подобало отдельное имя.

— "Ваззаго. Тот, кто ищет" — прошептал я. Это — Уподобление. С этой способностью можно пройти в чужих сапогах всю свою жизнь. Проникнуться чужими свойствами до степени смешения душ и обмена телами. Пожалуй, эта способность была стократ более опасной и могущественной, нежели Авгур или тем более, Нерис. Ведь если реально существующий человек обладал способностями Авгура, то я мог взять их взаймы...

Ха! Возможно, неспроста тот браслет оказался у меня на руке? Ведь если я и есть — Ваззаго, и некогда я был знаком с некоторыми людьми, или не людьми вовсе, то я мог кое-что у них взять, и тогда всё резко становится на свои места.

Ладно, неважно. Говорят, что шаманы-вуду из диких племен способны подчинить себе человека, завладев его каплей крови. Вместо неё у меня есть аж целая отрубленная рука демоницы по имени Малфеоза, и я сделаю больше.

Я не буду останавливать её сердце. Вместо этого, я ей стану.

* * *

В кабинете бургомистра, через маленькие окошки под самым потолком пробивались последние лучи заходящего солнца. Воздух в комнате был затхлый и спёртый, наполненный запахом старых книг и пергаментов. На стене, покрытой пылью и затянутой паутиной, висела большая карта городских улиц. Прямо посреди комнаты стоял тяжёлый письменный стол из черного дерева, с кучей полок и выдвижных ящиков для бумаг. Рядом со столом находилось необъятное кресло, украшенное позолотой. В комнате были двое.

— Последние твои дела необъяснимы, — жёсткий, даже жестокий металлический голос не оставлял сомнений, что посетитель разгневан и лишь сдерживает свой гнев, продолжая ронять слова. Его собеседник не ответил.

— Молчишь? Молчи. Твоей единственной задачей было пробудить личинок в тот момент, когда штурм начнется. Всеобщая паника, паладины, жрецы и маги отвлечены или их застали врасплох. Мы наступаем. Что может быть проще, чем протирать штаны в кресле, сидеть, и ждать свой приказ!?

Его собеседник продолжал молчать, и лишь чуточку сдвинулся в кресле.

— Нет, — голос говорящего возвысился до свирепого рыка, как у взбешённого дракона. — Тебе понадобилось пробудить своих слуг дважды. И дважды без всякого толку, всего лишь всполошив святош, которые уже попросили помощь со стороны, а она — идет. Всей нашей кампании грозит провал, и всё благодаря тебе, Малфеоза. Тебе одной.

Сидящий начал подниматься из кресла.

— Ты хочешь что-то сказать!? — начал было, посетитель, но в воздухе промелькнули длинные и тонкие конечности, будто лапы палочника. Они обхватили его со спины и притянули к себе, с чудовищной силой. — Что...

Чёрные губы демоницы раскрылись, показывая острые пилообразные зубы, и впились в чужое горло. Комната содрогнулась от дикого нечеловеческого рыка, и наполнилась звуками свирепой свалки. Когтистые лапы вонзились в грудь демона-мотылька, и жестокий рывок вынул из неё сердце, которое ещё дрожало и содрогалось. Но едва ли этого было достаточно, чтобы разжать челюсти демоницы, которые уже рвали горло противника и хрустели шейными позвонками на зубах. Борьба обернулась предсмертной агонией бьющихся друг о друга демонических тел. Казалось, победителей нет. Одни проигравшие.

И всё же, в алых глазах мотылька горело нескрываемое торжество. Её враг прекратил содрогаться в конвульсиях, и лишь тогда веки демоницы сомкнулись, медленно и спокойно. Малфеоза улыбнулась, испуская последний вздох.

А комната продолжала тонуть в наступающих сумерках. Тишину, которая воцарилась внутри, лишь спустя долгое время нарушил стук в дверь, но некому было ответить. После долгой и томительной паузы, дверь открылась сама, пропуская высокого и широкоплечего человека, облаченного в стальные доспехи. Он неуверенно заговорил, оглядываясь в полумраке. Его взгляд не сразу заметил перевернутый тяжелый стул и разлитую по узорчатому паркету кровь.

— Прошу прощения за вторжение, господин бургомистр. Это паладин Балгрум, — начал он, но вдруг осёкся. — Господин Роже, вы слышите?

Ему никто не ответил.

* * *

— Шевели быстрее ногами, — недовольно бросила Кира, поторапливая своего спутника — высокого молодого парня, который бессмысленно смотрел прямо перед собой. Издали они походили на супружескую пару: подгулявший пьяница-муженек, которого ведет домой благоверная.

Когда сероглазая полуэльфийка прямо на улице наткнулась на мерзавца, из-за которого ей приходилось до сих пор подвизаться при святошах Хелен, да ещё и бесплатно, первым её побуждением было забить его на месте, как дурного козла. К чему она немедля и приступила, засучив рукава платья. Но вкус к рукоприкладству быстро пропал.