Камень 1

— Эту продавать, что ли?

— Нет, в Питере стоит тягач с полуприцепом. На обустройство деньги нужны, вот и продадим.

— А встретить тех, кто стрелял, не опасаетесь?

— Есть такое дело.

— А ферма рядом?

— Нет, километров 100 севернее. В Суоярвском районе, ближе к Лоймоле.

— А я тут егерем числюсь. Платить почти не платят, так что приходится крутиться. Вон — мотнул головой — с охотников за гостевой дом денежку снимаем, когда сезон, рыбой приторговываю. Была машина, так Надежду поставлю с копченой рыбкой на трассу — до тридцати тысяч в день выходило. А без машины никак, только в Питкяранту что свезёшь, но берут мало.

— А с машиной-то что?

— Налетел на камень задним редуктором, так , что и редуктор в хлам, и полуось не вращается. Еще и коробку стукнул, масло уходит. Сюда дотащили, а с ремонтом не складывается.

— Как же от вас уехать тогда?

— Могу предложить такой вариант. Я вас водой переправляю в Питкяранту, оттуда доберётесь до Ленинграда, потом купите, что для Нивы нужно, и привезёте.

— А как из Питкяранты в Питер попасть?

— Не знаю. Наверно, автобусом?

— Не получится, с собакой в автобус не пустят. Только поезд или такси. Может, до Питера довезёте?

— Нет, ребята, напрямую не рискну, а вдоль берега долго чапать, несколько дней уйдёт. Ладога суровая, на моей посудине напрямки нельзя никак.

— Тогда получается Приозерск.

— Да тоже как-то не очень. Туда по тихой погоде только топлива надо литров 100, и пилить часов 5 туда и 5 обратно. А не дай бог, ветерок волну подымет, тогда сразу к берегу, сидеть пережидать. Вон, видите, сегодня вроде и день спокойный, а волна метра полтора, лучше в Ладогу не выходить. У нас погода может за полчаса поменяться, значит больше чем на полчаса хода от берега и отходить нельзя. А лучше и того меньше.

— А если машину вам оставим?

— Так её же чинить надо!

— Ну, да, надо. Но из двух одну проще собрать, чем вашу реанимировать. А в Приозерске запчасти для любой машины будут, магазинов много. Что купите, что переставите.

— Что ты думаешь, — вмешалась подошедшая Надя — сходи до Приозерска. Вон, Шура меня на ноги поставил, а ты ломаешься. А из двух Нив одну всяко соберёшь, а то уже скоро год, как в блокадном Ленинграде, за хлебом через Ладогу.

— Уговорили. Дождёмся только погоды, смотаюсь за соляркой, а после и пойдём.

Поселили нас в гостевом домике. Шура уговорил хозяйку, и она запрягла Андрея истопить для нас баню. И то, уже скоро две недели, как в Карелии, а ведь ни разу не то, что не попарились, а и не мылись.

Вечером Шура ёще раз поработал с хозяйкой, обновил блокаду боли. Состояние, по его мнению, не изменилось.

Погоды мы ждали ещё день. К вечеру следующего дня Андрей быстро собрался и, с врученным женой списком, ушёл на своём катере. Вернулся часа через три довольный, с продуктами и соляркой.

— Завтра с утра выходим. Приготовьте вещи сегодня.

Вещей получилось три здоровые сумки. Шура написал доверенность на нашу Ласточку, записали телефон хозяина.

Еще раз занялся хозяйкой, вернулся воодушевлённый.

— Представляешь, из почки ушёл оттенок боли. Видимо, камень то ли вышел, то ли рассыпался. А если там не камень, то просто лучше стало. Так что первый опыт можно читать удачным.

'С утра' оказалось в 5 часов. Мы с Шурой всегда считали, что это ещё ночь, но Нина была настойчива и сообщила, что Андрей уже на судне. Делать нечего, наскоро перекусили и пошли к пристани.

У пристани — понтонных мостков — стоял катер, похоже, собранный из чего было. Но габариты и вид внушали доверие — метров 10 в длину, спереди довольно большая каюта, посреди рубка. За рубкой втиснут маленький гальюн, дальше двигательное отделение и как бы палуба, не знаю, как правильно назвать. Что-то вроде кузова Газели с нарощенными бортами. Перильца везде — кажется, они называются леера.

— Это для рыбалки — кивнул Андрей, увидев моё недоумение — у меня и движитель водомётный, по камышам да по мелководью самое то. На открытой воде сразу Рыбнадзор прицепится, а так сеточку кинешь, и спрятался.

Двигатель прогрет, тихо урчит за переборкой.

Тётя Тася прыгнула на борт спокойно, покачивание пристани не понравилось, но наше с Шурой присутствие придало уверенности.

— Ну, поехали! — выдал Андрей классическую фразу, и отошёл от причала.

Полчаса, пока выходили из шхер, было интересно. Потом Андрей вёл катер по навигатору, держась в видимости берега, и изредко удаляясь от него в устьях шхер. Эхолот тоже был активен, но не него наш капитан не обращал внимания. Слабая качка не вызывала неприятных ощущений.

В конце концов мы задремали в каюте, восполняя так рано прерванный сон.

— Прибываем — разбудил нас капитан.

Катер втягивался в залив.

— Вон там причал для паломников — показал Андрей — а вокзал в той стороне, туда не дойти. Я вас высажу поближе, а сам пойду на охраняемую стоянку.

Он тихо приткнул катер рядом с пешеходным мостом, помог сойти и отчалил.

— Счастливо добраться! Заезжайте как-нибудь.

Глава 7

Мы с тётей Тасей и вещами остались у места высадки, а Шура пошел искать машину. Искал довольно долго, но, в конце концов, за нами приехал древний джип Ниссан с правым рулём. Как я понял, водителю самому нужно было в Питер, ну и решил прихватить попутчиков. Как бы даже не за деньги — за полный бак.

На выезде из города заехали на АЗС. Заправились, Шура пошёл платить. Возвращается обескураженный.

— Слушай, — говорит — на карте нет денег.

— Да как нет, оставалось тысяч шестьдесят лимита.

— Выбран полностью — разводит руками.

Последний раз картой платили в Петрозаводске. С банком, конечно, поругаться можно будет, но не сегодня. Выгребаем из карманов наличку. Не хватает пятисот рублей. Водитель слушает, недоволен.

— Ладно. — говорит — вот вам деньги, платите.

В конце концов, расплатились, уехали.

— Давайте — водила говорит — заскочим сейчас в одно место, здесь почти по дороге.

Нам возражать как бы не пристало, хоть и ерунда пятьсот рублей, но условия не выдержали.

— Ладно, — Шура говорит — только недолго.

— Да мне там только деньги получить за товар.

Ну-ну. Деньги за товар можно и неделю ждать, уж я-то знаю.

На выезде из города повернули направо, дорога отходит от главной под небольшим углом, выходит, и правда по дороге. Приезжаем в посёлок. С круглой площадью в центре. Надо же, чудеса цивилизации!. Здесь и Магнит, и Пятёрочка, и ещё куча магазинов. В Карелии такого не видали и в райцентре.

Водитель отправился получить деньги, мы ждём. Минут через двадцать возвращается,

— Просят подождать, пока в кассе пусто.

Хотелось поехидничать, но мы с Шурой сдержались. Хорошо бы, думаю, сегодня домой приехать.

Через час водитель опять пошел за деньгами, Шура и говорит.

— Что-то я чувствую нехорошее, связанное с водилой. То ли денег не дадут, то ли еще что. Но невнятно.

— Мужики, просят через час подойти — вернулся водитель — знал бы, не приехал. Теперь в Питере буду только вечером, никуда не успею. Что мне, в машине ночевать?

— Ну, переночевать можно будет у нас, но вот есть у нас нечего.

— Ну, это ерунда, придумаем что-нибудь.

Шура остался в машине, зацепился языком с водилой, а мы с Таисией вышли пройтись. Площадь ухожена, рядом деревянная церковка стоит, за ней Братская могила видна. Прошли дальше, среди старых высоких ёлок католическая кирха. На дверях что-то написано, но нам с тётей Тасей туда и не надо, нас больше газоны интересуют.

Наконец, мне гулять наскучило, взял собаку на поводок, возвращаемся.

У дороги импровизированный рыночек. Тётки продают зелень, заготовки разные в банках. Нас увидели, товар свой нахваливают.

— Верю, что всё свежее, уважаемые, — отвечаю — но денег нет. Вот совсем нету.

Бабки сразу интерес потеряли. Иду мимо, слышу, одна жалуется:

— Руки сводит, мочи нет. Уж и компресс ночью ставила, и таблеток наелась, а всё одно, левой еще шевелю, а на правой пальцы совсем свело. На процедуры к сестричке хожу через день, а толку никакого.

— Вы извините, что вмешиваюсь — включился я в разговор — но мой брат может помочь. Новые пальцы не вырастит, но болеть перестанет.

— Знаем мы таких, — напустилась на меня её коллега — по телевизору показывают. Денег возьмут и смоются.

— А почем берёт? — проявила интерес потенциальная пациентка.

— Много берёт, — я решил поднять планку — но сегодня можно уговорить за еду. Хлеб, колбаса и вода. И собаке пакет корма.

— Давай, пусть попробует. Но если не поможет, ничего не заплачу.

— Пойду спрошу, он в машине сидит.

Шура тоже проголодался. Мы с Тасей полезли в машину, сопровождаемые внимательными взглядами торговок, а Шура пошёл к ним. Наш водитель опять отправился к должнику.

Водитель вернулся, а Шура что-то застрял. Но торопиться нам опять некуда, велели подойти через час.

Через час водитель опять ушел, но вернулся Шура.

— Уф, — говорит — ну и занудные пациентки попались. С первой, которая с руками, сначала не получалось ничего. Не вижу на солнце потоков этих, наверно их аурой лучше назвать. Пришлось идти в церковь, там полумрак, и стало видно. Боль снял начисто, и, по-моему, подлечить сумел. Не знаю, как, но после длительного воздействия, а я минут двадцать ладонь массировал, цвет ауры изменился на здоровый. Ещё у неё и кожа на руках как помолодела, вышли из церкви, она вообще обалдела. А как продемонстрировала результат, все ко мне ломанулись. Одной письяк снял с глаза, двум кожу на руках омолодил.

— И ты знаешь, такое ощущение, что в церкви легче работать. Не только лучше видно из-за полутьмы, но просто легче. Сил и так трачу немного, но нынче совсем легко было. Хотя, может, это я опыт нарабатываю.

— А что там с оплатой вышло?

— Сейчас принесут.

И действительно, в течение минут двадцати подтянулись по одной четыре тётки с четыремя большими пакетами из Магнита. Шура снисходительно выслушивал благодарности и приглашения заезжать. Для Таси принесли небольшой тазик, в который поместилась часть корма. Пошел дождичек, вылезать на улицу не хотелось. Мы перекусили не выходя из машины, и водила опять отправился выбивать свои деньги.

Ходил он ещё не один раз. Ругался, плевался, грозил всяческими карами. Всё равно деньги ему привезли только в одиннадцатом часу.

Злющий водитель газанул, и мы наконец тронулись к дому. Мы с Шурой остались на заднем сиденье, всё-таки сидеть на привычном водительском, не имея педалей — жутковато. Руль ладно, но тормоз нога ищет постоянно. Хотя, может, это водитель такой. Сумел же он свернуть не туда, и пришлось опять возвращаться на надоевшую круглую площадь и искать правильный путь на Питер.

Наконец, показался долгожданный поворот с указателем, мы выскочили на главную дорогу, и тут Шура говорит:

— Сбрасывай скорость, впереди какая-то хрень будет.

Но водила-то о Шуриной способности предвидеть неприятности не знает:

— А, это камеры, мы их уже прошли — и нажимает на газ.

— Тормози срочно! — кричим уже мы вместе.

Оба втискиваемся на пол между сиденьями, оба хватаем и держим Таисию.

И тут на пешеходном переходе наш незадачливый извозчик кого-то ловит. В последний момент он нажимает на тормоз, тормоза хорошие и визжат знатно, но пешеход отлетает в канаву на левой стороне, а машина — в 'попутный' столб.

Удар не очень сильный, мы с Шурой ничего даже не ушибли и удержали собаку. Машина не перевернулась, но морда помята изрядно. Водитель — как оказалось, его зовут Николай — сидит вроде бы целый, но явно не в себе. Сам вылезает из машины, но через правую дверь — левую заклинило.

Шура торопится к сбитому. Останавливается несколько машин, кто-то звонит на 112. Беру Таисию на короткий поводок, чтобы в толпе не попала под машину. В багажнике нахожу аварийный знак, отношу его назад, ставлю. Место аварии не очень хорошее, обзорность затруднена, знак точно нужен. Уже темно, фонари вроде и есть, но мокрый асфальт бликует, видно не очень хорошо.

Подхожу к Шуре, он склонился над лежащим. Того уже вытащили из канавы, подложили что-то под голову.

— Что с ним?

— Похоже, ничего страшного. Есть сильные ушибы и сломана нога, но критических цветов в ауре я не вижу. По идее, следует зафиксировать ногу, но мы с тобой те ещё санитары. Подождём лучше скорую.

Пока ждём скорую, молодой парень приходит в себя и начинает активно шевелиться, вроде даже пытается встать, но сломанная нога этому не способствует.

— Мне туда надо — показывает на забор.

За забором какие-то постройки, торчит синий церковный купол. Какое-то монастырское хозяйство, похоже.

— В больницу тебе надо, нога у тебя сломана. — Шура придерживает его — Я снял боль, и ты не чувствуешь, но нужен хирург и ногу в гипс.

— Нет, мне нельзя в больницу, обязательно нужно туда, мне нельзя прерывать курс, пусть у нас даже узнают, что выходил, но нельзя уезжать! — хватается за нас с Шурой — Мужики, помогите, пока менты не приехали.

До двери в заборе несколько метров, мы с Шурой смотрим друг на друга и решаемся. Я иду к двери, там звонок, начинаю трезвонить, колотить в дверь. Шура потихоньку помогает парню встать, чтобы зеваки потеряли интерес.

Наконец, из-за двери слышу недовольный женский голос

— Чего надо?

— Тут с вашим послушником неприятность, под машину попал, откройте.

— У нас все дома, — не верит собеседница — пусть сам подойдёт.

— Не подойти самому, нога сломана. Говорит, что боится какой-то курс прервать, в больницу не хочет.

Дверь открывается, выглядывает плотная невысокая тётка. Узнаёт раненого, начинает причитать и креститься. Наконец, обращается к нам:

— Помогите, пожалуйста, надо бы его спрятать, а к доктору утром съездим, или вызовем.

— Вызвать лучше сразу — отвечает Шура — травма неопасная, но надо правильно обработать, а я не умею.

— Давайте скорее, пока полиция не приехала — торопит тётка.

— А вы нас до утра не приютите? — встреваю в разговор — а брат раненому может помочь. Ехать-то нам теперь не на чем.

— Ладно, только быстро давайте.

Мы с Шурой довели прыгающего парня до калитки, посадили внутри за забором.

— А собаку то куда! — завопила было тётка, но быстро перестроилась — Ой, какая красивая, какая умница, как хозяина слушается!

А Таисия и впрямь, чувствует необычность ситуации, идёт как положено, у моей левой ноги, и чётко повторяет все мои повороты.

— Сидеть! — показываю ей рядом с парнем, и бегу к машине за вещами.

— А ну, куда...— вскинулся было наш водитель, но узнал меня и обречённо махнул рукой.

Я вытащил сумки, заработанные пакеты с едой. Подхожу к водиле:

— Вот мой телефон, если понадобится. Как я понимаю, ты на сегодня своё отъездил?

— Да что на сегодня, похоже, что на несколько лет. Ведь слышал вас, да не услышал. Теперь точно посадят, наезд на пешеходе, а у меня еще срок условный висит. Сбитый-то как?

— Ногу сломал и ушибы.

— Средней тяжести значит. Точно закроют.