Земля! Месть проигравших

Сознание возвратилось из черной ямы глубокого, без сновидений, сна внезапно, одним рывком. Александр Сергеевич открыл глаза. Яркий, полуденный свет брызнул в глаза, он зажмурился, но свет пробивался даже через закрытые веки. Прислушался к себе. Впервые за много лет ничего не ныло, не болело не кололо. Самочувствие словно в далекой юности.

Открыл глаза и увидел доктора. Она смотрела на него с легкой ироничной улыбкой. Александр Сергеевич, не пытаясь подняться, несколько мгновений ошеломленно смотрел на нее, кадык судорожно дернулся.

— Скажите доктор, получилось? — спросил хриплым от волнения голосом.

— Конечно получилось! — ответила доктор и мужчине показалось что в голосе прозвучала легкая насмешка, но он был готов простить ее. Лишь бы получилось!

— Можно посмотреть..., — немного помедлил и закончил фразу, — на себя?

Доктор кивнула, вытащила из кармана дамское зеркальце и поднесла к лицу Александра Сергеевича.

Приподнялся на локте. Из зеркала на него смотрел молодой, немного больше тридцати, смутно знакомый мужчина. Ни седины в волосах, ни морщин. Это я, обожгла шокирующая мысль.

* * *

Ох уж эти утренние звонки. Бывает они 'сжигают' нервных клеток больше, чем настоящие испытания!

Под мерзкое дребезжание телефона Сергей Соколов, стараясь не разбудить жену, выбрался из кровати, шлепая босыми ногами по ламинату, подошел к подоконнику, поднял телефон. На экране светился номер дежурного по эскадрильи. Поднес трубку к уху.

— Слушаю, старший лейтенант Соколов, — произнес тихо и зевнул.

— Сокол, хватит спать! — услышал голос капитана Фролова, — Тебя Фисенко вызывает, срочно. Ноги в руки и вперед!

Блин, — подумал Сергей, — Все планы насмарку. Что ему надо то?

— У меня отгул! — ответил с нескрываемым возмущением.

— Все вопросы к Фисенко и да, просил, чтобы твоя супруга тоже была.

Дежурный бросил трубку, а Сергей осторожно положил мобильник на место и обернулся. Аридэль, приподнявшись, так что жадному мужскому взгляду открывался вид, на едва прикрытую ночнушкой грудь, вопросительно смотрела широко распахнутыми 'лисьими' глазами. Пришлось срочно пересказывать разговор...

Спецназ привез Сергея в Новосеверный и, после пары часов в штабе эскадрильи, его отпустили домой, Аридэль уже знала о его 'приключениях'. Он предчувствовал, что неизбежная встреча с медиками не закончится ничем хорошим и психовал. Девушка с невозмутимым видом выслушала его опасения и, не взирая на слабые возражения мужа, дескать я здоров, отвезла в поселок драуни — они назвали его Силса Амдир, что в переводе означало: Новая Надежда. Вечером Соколовы вернулись домой. После часа, проведенного в медицинской капсуле, он чувствовал себя отлично, только сильно хотелось есть и супруги отметили удачу Сергея торжественным ужином в кафе 'Юность', а заодно и восстановление здоровья — так что списание с летной службы, отменялось. День, так плохо начавшийся, закончился чудесно....

Они прошли по коридору штаба с безликими табличками владельцев кабинетов, рядом с дверьми и, остановились возле обитой черным дерматином с табличкой 'подполковник Фисенко С. В'. Сергей негромко постучал и отворил.

— Разрешите?

Остановился перед массивным столом в глубине кабинета, с раскрытым ноутбуком. За столом сидел командир эскадрильи: от него мощно повеяло запахом пороха и крови — командир успел повоевать еще на Донбассе. Справа — серый квадрат сейфа. На стене за спиной Фисенко с портрета строго смотрел в посетителей Президент России.

— Товарищ подполковник! — вытянулся в струнку Сергей, из-за его спины выглянула Аридэль. В ее глазах горела странная смесь восхищения и изумления. В армии кланов драуни никогда не было ничего похожего на воинские ритуалы людей, — старший лейтенант Соколов по вашему приказанию прибыл.

— Расслабься, лейтенант и присаживайся, — оторвав взгляд от монитора, пробасил хозяин кабинета и с любопытством посмотрел на Аридэль — с ней он раньше не встречался. В джинсах и приталенной белой ветровке она выглядела сногсшибательно, — и вы тоже присаживайтесь, — замялся, подыскивая слово, — барышня.

Аридэль хотела прийти в парадном комбинезоне командира-координатора, и Соколов с трудом убедил ее одеть одежду землянки. Все равно в штабе никто не разбирается в регалиях военных расы драуни.

Соколовы осторожно уселись за стол, Аридэль сняла и положила в клатч черные очки — Солнце было слишком ярким для глаз драуни.

Подполковник поднялся и смущенно развел руками:

— Собственно поговорить с вами хотел не я, а Савицкий... так уж получилось. Подождите немного, — произнес сконфуженно.

Фисенко вышел, плотно закрыв за собой дверь.

Савицкий... в гарнизоне был известен, наверное, всем. Майор и, начальник первого отдела по кличке: Зануда, славился невозмутимостью и поистине бульдожьей хваткой. Отыскав 'крамолу', он делал свое дело с невозмутимым упорством, не обращая ни на что внимания. Его уважали и, опасались. Не успели Соколовы переглянуться, как в кабинет мягкой, тигровой походкой зашел 'особист', присел за письменный стол комэска и положил перед собой папку. Он был костляв, а лицо его словно вырубили из сучковатого чурбака. Глаза, напоминали кремневые наконечники стрел и тускло поблескивали — он был сердит и расстроен.

Некоторое время майор, положив ладони на подлокотники, с каким-то хищным интересом рассматривал Соколовых, а те, в свою очередь, его.

— Ну, здравствуйте, здравствуйте голуби мои сизокрылые... натворил ты делов, Соколов, — он уставился на Сергея взглядом голодного питона, решающего сейчас сожрать добычу, или подождать пока побольше отъесться?

Аридэль подалась вперед:

— Он ни в чем ни виноват! — сразу произнесла решительно с легким 'прибалтийским' акцентом и зло сверкнула глазищами, на миг опередив опешившего от такого начала мужа, — порукой в том моя честь офицера!

Сергей упрямо катнул скулами и поднялся, но не успел ничего сказать.

— Сидеть, старлей, не до твоих обидок, — тихо, но внушительно сказал 'особист' и перевел взгляд на Аридэль, — Ваша забота о муже, госпожа командир-координатор, делает вам честь, но у нас есть пословица: каждый сам кузнец своей судьбы. — он немного помолчал и, повернулся к Сергею, — Ты хоть понимаешь, что охота идет конкретно на тебя?

— Но почему? Зачем им я? — Соколов стиснул кулаки, иначе все эмоции выплеснулись из него и, медленно опустился обратно.

— Не понимаешь? Молодо-зелено и наивно. Многое знаешь о драуни... И не забыл кто у тебя жена? Ты муж родственницы главы Совета кланов, — указательный палец 'особиста' прицелился в грудь Сергея, — Значит, тебя можно использовать в качестве заложника. Ты представляешь, что было бы, если бы тебя уволокли? Я...

— Что нам делать? — перебил Соколов, майор был кругом прав, и он возражал из чистого упрямства, — Мы не дети. Говорите прямо!

— Не дети, — насмешливо фыркнул 'особист', — Значит так, никаких выходов за пределы поселка, это первое, второе, считаю, что вам, обоим, на некоторое время нужно укрыться в поселке драуни — мы уже отправили запрос, вы, — он посмотрел на Аридэль, — можете ускорить его прохождение?

Девушка, не отрывая взгляд кошачьих глазищ от 'особиста', кивнула, не глядя положила узкую ладонь на руку Сергея, успокаивая.

— Насколько я знаю у вас, госпожа командир-координатор, там есть дом. Там и укроетесь на время, — открыл папку и пододвинул к Сергею лист, — это приказ об отпуске тебе на два месяца. Не благодари! И чтобы ноги твоей не было за пределами охраняемой зоны. Ты понял меня, старлей?

— И что дальше?

— А дальше посмотрим. Будет день — будет пища. Все — идите.

Сергей и Аридэль поднялись и направились на выход. У двери Соколов остановился, повернулся к глядящему на него со странным выражением: то ли сочувствия, то ли легкой завистью 'особисту'.

— Ладно... шантажировать, собрать о драуни информацию — я все понимаю. Но какова цель этого? Ведь мы человечеству принесем космос. Принесем будущее... Зачем? — спросил глухо.

— Экий ты... я тебе кто? Философ или политолог? Я простой армейский 'сапог' мне думать противопоказано ... — 'особист' замолчал, но, очевидно, прочитал в глазах офицера такую заинтересованность и нетерпение, что тряхнул головой и продолжил, — Хорошо. Отвечу, как я это понимаю. Да не нужно им никакого космоса. Им нужна новая машина, новая версия айфона и золотые часы и все, предел их мечтаний. Им нужен глобальный Макдональдс. Жрать и срать — в этом их суть...пока не выедят все, как саранча. Знаешь был такой немец Ницше. Его идеи потом фашисты использовали, но я не про это. Так вот он писал: 'человек — это промежуточное звено между животным и Сверхчеловеком'. И в этом я с ним полностью согласен. Помнишь, как в 'Алисе в Зазеркалье' говорила Белая Королева? Чтобы стоять на месте, нужно очень быстро бежать. Чтобы двигаться вперед — нужно бежать ещё быстрее. Так вот, нам, людям, нужно бежать вперед, а не мечтать о жрачке, как те западные. Тогда все будет: и звезды, и Будущее. Вот как-то так, — он вздохнул и немного помолчал, — Все иди.

— Спасибо.

Сергей вышел. Аридэль, бросила на 'особиста' пораженно— удивленный взгляд и вышла следом.

В тот же вечер, в сопровождении 'Тигра' (российский многоцелевой автомобиль повышенной проходимости, бронеавтомобиль, армейский автомобиль-внедорожник) с спецназовцами, Соколовы уехали в Силса Амдир и поселились в двухэтажном коттедже Аридэль.

Глава 7

Наверное, праздники для всех населенных разумными миров, сколько бы их не было во Вселенной — лучшее время года. И праздник Нового года-и, одновременно, нового урожая у драуни не был исключением и по праву считался главным тожеством года.

Взявшись за руки. Сергей с Аридэль, неторопливо шли, обходя встречные парочки, по широкой улице и полной грудью вдыхали холодный воздух осеннего Приполярья. Под ногами остро похрустывал лед — днем шел дождь, а под вечер подморозило. Совсем небольшой животик Аридэль — она была на шестом месяце беременности был почти незаметен.

А вокруг бушевало бесшабашное веселие. Плотная толпа в разноцветных масках и диковинных костюмах— двух одинаковых не найти, шумела: драуни смеялись, подпевали летящей над толпой музыкой. с необычным ритмом, резким, диковатым, со сменой дробных и затяжных звуков, похожей на музыку древнего Китая и, пританцовывали на ходу. Ветер отовсюду нес детский смех, игрался пестрыми лентами, привязанными к фасадам зданий. Густые ароматы снега и мокрого леса, незримой пеленой стелились над толпой — все было необычно, волшебно. В небе, словно поддерживая веселие, полыхали и беззвучно плясали в холодном буйстве красок розовые, сиреневые, желтые сполохи северного сияния. В мельтешении теней и стробоскопических вспышек на миг появлялись горящие праздничными огнями двух-трехэтажные коттеджи чуждых землянину на подсознательном уровне форм — с остроконечными крышами и шпилями и внешними лестницами изящных форм, поднимавшимися вдоль стен с дверями на каждом этаже; невысокие, изогнутые деревца, растущие прямо из мостовой, отдаленно похожие на дубы родного Сергею Донецка, только крона гораздо гуще. Среди ветвей что-то еле заметно мерцало приятным зеленым сиянием.

Они подошли к перекрестку с пяточком деревьев посредине. Небольшая компания драуни, вооружившись диковинных форм инструментами: иные отделено напоминали гитары и скрипки, иные саксофоны, спрятавшаяся там, наигрывала что-то. Волшебная музыка заполнила мир, останавливая гуляющих.

— Аридэль! — услышал Сергей крик. Повернулся и увидел на противоположной стороне дороги изящную женскую фигуру в черной маске, полностью закрывавшей лицо. Девушка стремительно подошла к остановившимся Соколовым.

От прямого, рассматривающего и оценивающего взгляда девушки Сергей почувствовал некоторое смущение и захотелось увидеть лицо незнакомки, хотя он и не сомневался, что оно прекрасно. Благодаря экосистемам нанороботов в крови, позволявшим менять внешность, он не встречал ни то, что уродливых, но и просто некрасивых драуни. Смущенно отвел взгляд — как-то неподобающие мысли для молодожена.

Девушка произнесла что-то слегка игриво, как показалось Сергею, на языке драуни.

— Здравствуй подруга... Так вот он каков, твой муж, — услышал перевод в микронаушниках, — хорош, хорош, милая подружка, можно тебя на минуту — пошепчемся.

Аридэль оглянулась на мужа, во взгляде появилась беспомощность, шепнула в ухо:

— Подожди здесь — я быстро.

— Иди конечно, я подожду, только недолго, хорошо?

Аридэль кивнула, тряхнув гривой золотых волос, и, подхватив подругу под тонкий локоток, направилась с ней к ближайшему коттеджу.

А Сергей остался один посреди плотной толпы празднующих.

Мимо пронеслась девочка в напоминавшем индийские сари бело-зеленом платье (клановые цвета Лэрдов), сунула в руки пакет с похожими на мелкие сливы фруктами, весело крикнула что это подарок от клана Лэрдов и растаяла в толпе, оставив после себя острый и свежий аромат праздника. Соколов недоуменно поглядел вслед, взгляд опустился на пакет. Ну и что с ним делать? Может и вкусные фрукты, а может и настоящая гадость, как например шведский сюрстремминг (консервированная квашеная сельдь) — у каждого народа свои гастрономические традиции, а уж тем более у другого вида людей. Рисковать не хотелось.

— А глупый дикарь думает, что это его ребенок! Как удобно — прикрыла грешки и стала 'героиней' — как же. пожертвовала собой ради клана. Наивный гэгуля (мелкое, крайне неопрятное животное на Таламаши с резким запахом — сравнение с ним считалось у драуни оскорблением) — его использовали, — услышал он за спиной незнакомый голос.

Оскорбление. А это было ничто иное как оскорбление и его и Аридэль. Землянин стиснул пальцы в побелевшие от напряжения кулаки, подержал так секунд пять, глубоко вздохнул, ослабил хватку и повернулся.

Постоял несколько секунд, обводя прищуренным взглядом глядящего на него стылым взглядом, словно на пойманную вошь, сухощавого драуни, без маски, лицо его одновременно напоминало и лису, и куницу и замершую толпу драуни, разных возрастов.

В этот миг он готов был драться против всех драуни, сколько бы их не было.

— Значит, вонючая гэгуля? Ну-ну... — произнес подрагивающим голосом. Несколько быстрых шагов. С мясницким хеканьем ударил правой в длинном выпаде — кроссе, как называют такой удар в боксе. Точно в челюсть. Не зря покойный друг Ваня Жуков учил товарища рукопашному бою.

Наглец отлетел метра на два, едва не свалив телом случайных прохожих, и рухнул на землю.

И настала тишина. Только откуда-то издали доносился женский смех да выл ветер, а над поселком все плясало северное сияние.

Драуни неторопливо поднялся, по подбородку, начиная с уголка стиснутых с злую строчку губ, тянулась багряная струйка, капли падали на рубашку с клановым символом — вышитой веткой мелких красных ягод. Сплюнул багровую слюну.

— Меня зовут Норин, я из благородного клана Кримжур. Ты, землянин, оскорбил меня. Я вызываю тебя на поединок до смерти одного из бойцов, на двух клинках. Здесь, и сейчас. — губы у него неприятно кривились, а в голосе звучало непонятное торжество, словно он испытывал злое удовлетворение от всего, что произошло.