Он машинально полил цветы, вспомнив, что Лариса делала это через день, да и суховато было в квартире — отопление работало на полную. Звонить ей он не хотел: наверняка там сейчас семейное сборище с пресловутыми тазиками салатов и шампанским... а хотя ей ведь завтра за руль, какое шампанское!

Подумав, Алексей пристроил ловец снов так, чтобы на него точно попадал лунный свет. Луны сейчас не было видно за тучами, но он поэкспериментировал с фонариком, вроде должно было получиться интересно: замысловатое плетение сложной паутиной отражалось на противоположной от окна стене, а колыхание перьев и шевеление ворсинок меха завораживало даже в тусклом свете слабенькой лампочки. От этого словно мягкая лапа проходилась между лопаток, заставляя ерошиться, но не от страха и не от от ярости, а от какой-то сладкой и приятной даже жути...

На звонок телефона он чуть не подскочил рывком, хорошо, вовремя вспомнил, что не стоит этого делать, добрался до базы в коридоре.

-Серый, — виновато сказала Лариса, — я тут застряла еще минимум на сутки. На сервис звонила, они там разобрались, что накрылось в моем гробу на колесиках, но сам понимаешь, праздники, пока-а-а деталь найдут... А брату за руль после возлияний нельзя, его в городе первый же патруль повяжет.

-Ясно. А ты что не на мобильный звонишь?

-Разрядился, а зарядку я не брала, думала ж, на один день. Ты как там?

-Скучаю, — честно ответил он. — Кошки тоже. А цветы я полил.

Она посопела в трубку.

-Я не нарочно, правда.

-А я разве что-то говорил?

-Но думал, — отрезала Лариса.

-Ничего я не думал. Джеку привет передавай.

-Непременно. И, Серый...

-Ларочка, с кем ты там? Это тетя Лена? — послышался на заднем плане уже знакомый женский голос.

-Нет, мам, — отозвалась она и быстро выговорила: — Я тоже скучаю, Серый. Все, пока!

-Отбой, — ответил он и поставил трубку на базу. Переглянулся с кошками и вздохнул: — Придется еще обождать, усатые-волосатые. Ч-черт, а как мне ваш лоток чистить, если я нагнуться за ним не могу?

Правда, с этим эквилибристическим трюком он худо-бедно справился, пристроив в итоге лоток на составленные табуретки, чтобы не мучиться так больше. Кошки сперва недоуменно фыркнули, но согласились, что подобное решение тоже имеет право на жизнь.

А потом Алексей не выдержал и полез искать обещанную дискографию неизвестной ему доселе группы. Очень уж их тексты были созвучны его состоянию: "тоска, одиночество, боль, молчание ночи..." Там было совсем не о нем, но пара строчек в любом треке неизменно цепляла какие-то болевые струны в его душе...

Проснулся он на рассвете от свежего морозного запаха и ледяного прикосновения.

-Что это ты на моем диване дрыхнешь? — спросила Лариса, перегнувшись через подлокотник и щекоча его заиндевевшими волосами. — А, Серый?

В ответ Алексей только улыбнулся и зажмурился, когда ему на нос упала холодная капля.

-Совсем без меня распустился, — слышал он, — побриться, и то не может! Разлегся, понимаешь, как тюлень... И опять ничего не ел! Серый, ну как так можно, а? Я вот тут еще привезла, меня нагрузили, как верблюда...

-Нет, я больше не буду салатики! — ужаснулся он, открыв глаза. — А ты почему вся в снегу?

-А я своим ходом добиралась, — вздохнула девушка. — До заправки брат добросил, но моя таратайка так и не едет. Если ее и починят, то только после праздников. Короче, добиралась на попутках, на грузовиках в основном.

-Со всеми салатиками наперевес?

-Не-а, я ими щедро оделила добрых водителей, — улыбнулась она. — Я хочу вареной картошки с селедкой, и чтоб никаких разносолов!

-Я тебе сварю, — серьезно ответил он, поднимаясь. — Но селедку придется выковыривать из-под шубы, другой нет.

Лариса расхохоталась, исчезла в ванной, вернулась оттуда разрозовевшаяся, с каплями воды в завившихся мелким бесом волосах, мимоходом потрепала Алексея по плечу и, убрав кошачий лоток, села на табуретку, подперев подбородок рукой. Другой рукой она гладила ластящихся к хозяйке кошек.

-Мама ужасно распереживалась, когда ты взял трубку, — сообщила она. — Решила, вдруг ко мне залезли грабители, меня в лучшем случае заперли в ванной, в худшем — убили, а теперь ищут ценности. По телику как раз был сюжет про банду, которая орудует в праздники, когда народ толком ничего не соображает.

-С чего бы грабителям отвечать на звонки? — резонно спросил он.

-Это ты у нее спроси. Впрочем, она всегда такая была: чуть задержусь где на часок-другой, так она милицию по тревоге поднимает...

-Полицию.

-Тогда еще милиция была.

-А, точно... — Алексей включил конфорку и сел напротив Ларисы. — Как там все твои?

-Да как обычно, — ответила она. — Племянники в сугробах валяются и носятся с Джеком наперегонки, мама с невесткой салаты строгают в промышленных количествах, отец с братом по хозяйству... Ну и периодически бегают в сарайчик самогон проверить. Он у них там то яблочный, то смородиновый, то сливовый, то вишневый, а по мне так одинаковая отрава. Подарков вот надарили, но я большую часть там оставила, разве что платок пуховый прихватила, он уютный, а когда отопление отключают по весне, зябко бывает. А мелкие, — девушка улыбнулась, — все елочки нарядили. Ну как нарядили, в основном фантиками от конфет, игрушки им запретили на улицу таскать, чтоб не побили. Все равно нарядно вышло.

-Здорово, — сказал он. — На свету, наверно, особенно, да?

-При фонарях тоже ничего. Жалко, тучи, даже месяца не разглядеть, а при луне снег искрится, так и тянет в нем поваляться. Знаешь, упадешь на спину, а над тобой — черное небо и звезды, много-много...

-Знаю, — улыбнулся Алексей. — Сам когда-то любил валяться в сугробах. Теперь если только прилечь аккуратненько.

-Тоже можно, — фыркнула Лариса. — Развиднеется, проберемся с тобой в скверик, я тебе показывала из окна. Там по осени палую листву собирают в кучи, но почему-то до весны не вывозят. В этих кучах раньше бродячие собаки ночевали — глянешь, пар идет, — но сейчас они куда-то подевались, то ли их разогнали, то ли сами ушли. Так вот, когда эту кучу снегом заносит, получается настоящий диван. А освещения с той стороны почти нет, можно на небо посмотреть. Это не как за городом, но все же...

-Отчего ж не рискнуть здоровьем, — серьезно ответил он и спохватился, что картошка уже выкипает. — Ты селедку сама будешь выковыривать или мне доверишь?

Лариса сунулась в холодильник, принюхалась и поморщилась.

-Нет, пожалуй, не буду и не доверю. На, выкинь в ведро, только в пакетик заверни, а я вынесу, чтоб не воняло...

Девушка закопалась в сумку и добыла баночку.

-От маминых маринадов я отказаться не могу, — серьезно сказала она. — Чур, морковка моя! И луковка!

-Чесноком-то хоть поделишься?

-А как же, — прохрустела Лариса. — Будем, как Змеи Горынычи... Ой, мне же на работу завтра!

-Так праздники ведь! — опешил Алексей.

-Это у нас, а у поставщиков и клиентов — нет. Плюс я свои отгулы отрабатываю, — пояснила она. — Или не ходить? А, ну их нафиг, на письма я и так отвечу... Не пойду! Будем бездельничать и смотреть что-нибудь новогоднее, как тебе?

-Я только за, — честно ответил он, и даже не стал добавлять, что и так бездельничает.

Правда, побездельничать вволю им не дали. Шестого поутру затрезвонил городской телефон, Алексей сквозь сон услышал, как Лариса, сдержанно ругаясь и спотыкаясь о кошек, прошлепала в коридор, ответила что-то сонным голосом, потом постучалась к нему.

-Случилось что-нибудь? — повернул он голову.

-Это Федорчук, ну, наш знакомый лейтенант, — пояснила она.

Алексей невольно приподнялся на локте.

-И чего хочет?

-Я откуда знаю? Тебе звонят, ты и разговаривай!

-А почему не на мобильный?

-Говорит, твой не отвечает.

Алексей взглянул на телефон и понял, что начисто о нем забыл, так что аккумулятор сел вмертвую.

-Ладно, давай сюда этого Федорчука, — вздохнул он, и Лариса кинула в него трубкой. — Доброе утро.

-И вам того же, — отозвался лейтенант. — Тут дело такое, Алексей Иваныч, наш профессор Преображенский...

-Тарнопольский, наверно? — машинально поправил тот.

-Да я шуткую, — фыркнул подозрительно веселый с утра полицейский. — Короче, он о чем-то с вами потолковать хочет, а я ж не имею права без согласия личные данные разглашать. Запишите его телефончик, если захотите, так позвоните, вдруг что прояснится.

-Хорошо, — ответил Алексей и показал жестом Ларисе, маячившей в дверях, мол, ручку дай или карандаш. — Диктуйте. Да, записал. Спасибо.

-Да не на чем. Если что узнаете, тоже звоните, а то мне эта ваша нехорошая квартирка просто покоя не дает! Сержант мой, Семенов, тоже извелся, уже напридумывал какой-то чуши про параллельные измерения и барабашек... Совсем у молодежи крыша набекрень...

-Вы бы знали, насколько мне эта квартира покоя не дает, — тяжело вздохнул Алексей. — С прошедшими вас. И с наступающими.

-Взаимно, — ответил Федорчук и отключился.

Лариса уставилась на Алексея.

-Ну, чего он хотел? — любопытно спросила она, нагнувшись пониже.

-Ларис, не нависай так надо мной, — попросил он. — Если ты так сделаешь, а я буду спросонок, то могу на автомате тебя отбросить, а это ничем хорошим для обоих не закончится.

-Ладно, не буду, — девушка села рядом на пол. — Так чего хотел бравый Федорчук?

-Хотел не он, а профессор, — пояснил Алексей. — Поговорить со мной о чем-то. Телефон вот оставил.

-Будешь звонить?

-Конечно. Мобильный только заряжу, не хочу твой домашний светить.

Лариса огляделась, нашла зарядку под стулом, воткнула в розетку и протянула шнур Алексею.

-Втыкай и звони, а то я от любопытства помру!

-Что, прямо вот так? Не приняв ванны и не выпив чашечки кофе? — не удержался он.

-Принимаешь ты только душ, а кофе на дух не переносишь, — ответила она. — Не ерничай, у тебя все равно не получается. Звони давай! А то какавы с чаем не дам.

Алексей тяжело вздохнул и покорился.

-И громкую связь включи, — попросила Лариса. Он кивнул.

-Доброе утро, это Георгий Федорович? Алексей Серегин беспокоит, ваш сосед. Лейтенант Федорчук передал, что вы хотели о чем-то со мной переговорить?

-Доброе утро, — задребезжал старческий тенорок, — я уж не ожидал, что вы перезвоните так скоро... Да, все верно, молодой человек, я желал бы обсудить с вами кое-что, но, боюсь, это не телефонный разговор.

-Ах, не телефонный разговор... — протянул Алексей.

-Да-с... Не могли бы мы встретиться с вами с глазу на глаз, ну хотя бы у меня?

Лариса отчаянно замотала головой.

-К сожалению, с глазу на глаз не выйдет, — ответил он. — Вы видели, что я ограничен в передвижениях, поэтому без сопровождающей никуда выйти не в состоянии. А сюда, уж простите, вас пригласить не могу. Быть может, в каком-нибудь кафе?

-Там слишком шумно, — посетовал профессор. — Лучше все же у меня. Приходите вдвоем, мы побеседуем, а девочки пока могут попить чаю и посплетничать о чем-нибудь, как вам такой вариант?

Лариса покивала, и Алексей сказал:

-Да, это подойдет. Когда вы хотите пересечься?

-Если вам удобно сегодня, то в любое время после полудня. Часа в два вас устроит?

-Вполне, — ответил он.

-Тогда я жду вас с нетерпением! — воскликнул профессор. — Всего доброго!

-И вам того же... — пробормотал Алексей, отложив мобильник, и посмотрел на Ларису. — Что это еще за тайны мадридского двора?

-Вот и выясним, — потерла она руки. — Серый, я давно хотела тебя спросить, да все к слову не приходилось... У тебя какое-нибудь оружие есть?

-Только нож. Влад подарил, — пояснил тот. — А если ты о стволе, так он табельный был, я его сдал, когда комиссовался. Да и на кой он мне? Вдобавок у меня же контузия, кто мне справку выдаст хотя бы на хранение?

-Ладно, я тогда свой прихвачу, — совершенно серьезно ответила Лариса, оценила выражение лица Алексея и засмеялась: — Да шучу я! Это зажигалка такая, в форме пистолета... Давай, вставай, я пойду завтрак готовить.

И она ушла, распевая во весь голос "тяжело в деревне без нагана и с наганом тоже тяжело!"

-Чего еще я о ней не знаю? — спросил Алексей у кошек. Кошки выразительно усмехнулись, потянулись и отправились на кухню.

Увидев Ларису перед выходом в гости, Алексей чуть не выронил свою палку и невольно попятился.

-Ты чего? — спросила она, прихорашиваясь перед зеркалом.

-Ты даже на работу так не одеваешься, — пробормотал он.

-Ясное дело, зачем мне на работу наряжаться? — резонно заметила Лариса, подумала и выпустила из сложного узла волос длинную вьющуюся прядь.

-А сегодня зачем?

-Захотелось, — ответила она и повернулась к нему лицом. Девушка была вроде бы не накрашена, но, учитывая то, что перед зеркалом она провела часа полтора, фарфоровым цветом лица и нежно-розовыми губами самого соблазнительного вида она была обязана не только природе.

В ушах у нее поблескивали маленькие серебряные сережки с золотистыми камушками (может, топазами, а может, еще какими-то, либо это вовсе была бижутерия — Алексей абсолютно не разбирался в дамских украшениях), и благодаря этому и еще почти незаметному макияжу глаза Ларисы немного поменяли оттенок.

Простенькое с виду трикотажное серое с едва заметной искрой платьице благопристойной длины, с этакой коротенькой штучкой поверх (как ее, то ли фигаро, то ли болеро, Алексей не мог запомнить), ну и тоненькая дубленка с отделкой из серебристого меха. С виду скромненько, но рядом с девушкой он почувствовал себя неотесанной деревенщиной в своих потертых джинсах и видавшей виды камуфляжной куртке, надетой прямо на футболку.

-Мы с тобой очень забавно контрастируем, — сказала Лариса, подтянув его к зеркалу. — Только не делай угрюмую физиономию и не смотри этак вот исподлобья, а то у тебя такой вид, будто ты сейчас зарычишь и кусаться начнешь. Вылитый Джек! А что ты носом шмыгаешь? Простыл?

-Нет, я это я пытаюсь понять, чем от тебя пахнет, — пояснил он. — Чем-то безумно знакомым, но я не могу разобрать. Вроде бы лимон, а вроде бы что-то сладкое еще, и я точно этот запах помню с детства, если мне не мерещится. Что за духи?

-Это не духи, — улыбнулась она. — Это эфирное масло. Одна капля — и благоухаешь сутки, никаким духам не снилось. И тебе не померещилось, были когда-то то ли просто леденцы, то ли монпансье, — помнишь, в маленьких жестяных коробочках, горошинки такие? — с лимонным вкусом и таким вот запахом. Только меня на вкус пробовать не надо!

-Идиотская шутка, — буркнул Алексей и, сев на банкетку, сунул ноги в раздолбанные берцы.

Обуться ему тоже было не так-то просто, и если летом проблема решалась легко — надел мокасины и пошел, то зимой было намного хуже: нагнуться, чтобы завязать шнурки или застегнуть молнию, не нагнешься, вот и корячься, как хочешь, и спасибо, если есть, где присесть! Хорошо, Лариса отвернулась, застегивая короткие сапожки: если она желала, то могла быть вполне деликатной. Правда, чаще всего она этого не хотела.

-Готов? — спросила она, дождалась кивка и взяла с тумбочки ключи. — Тогда идем. Как раз к двум доберемся: дорожки по случаю выходных не чистят, как бы не увязнуть!