Ролевик: Экзорцист

Этот «третий вариант» они нашли к обеду.

— Велико могущество Отца Небес. — Гала смиренно поклонилось солнцу. — Не оставил без наказания нарушившую заветы.

Димир чуть дёрнул уголками губ.

— Тут скорее поработала Мать Земли, — авторитетно заявил Миха. — Почва осыпалась и камень попался.

— Мать не склонна к жестокости. Да и было это на рассвете, в ведомости Отца, — отрезала пресвитер.

— Не будем разводить тут теологический спор, — вмешался Димир. — Поблагодарим обоих, а сами — встряхнёмся. Вряд ли нам второй раз так повезёт.

— Ладно. — Миха выбрался из оврага. — Только ты с ведьмами больше не обнимайся.

— Ничего не могу обещать. Все женщины — ведьмы, и сердце украсть могут без всякой чёрной магии.

Гала посмотрела на них, вздохнула и начала читать заупокойную молитву. Ждать, когда эти двое закончат — бессмысленно.

Они не закончат никогда.

Сноски:

«Праздник, обед и завтра» (исп.)

[Обратно]

The Need

Гаснут золотые ворота,

Чей-то голос скажет: «Лети».

Надпись на дверях туалета:

«Будешь на Земле — заходи».

Звёздочка сверкнёт у порога,

Догадайся, сколько ей лет.

Выйдешь на пустую дорогу —

Щёлкнет за спиной пистолет.

Наутилус, «Берег»

Димир смотрел в окно и кутался в тёплый экзорцистский плащ.

Лето — не иначе как специально для гостей из другого мира, — выдалось на удивление дождливым. Каждое утро начиналось с плотного тумана, из-за которого даже поход в клозет становился испытанием. Днём небо загораживала серая однородная масса, создающая впечатление, что эту планету освещает не приличная звезда главной последовательности, а безжизненный белый карлик. Не то, чтобы на обычных звёздах кипела жизнь... во всяком случае, точно не органическая... В общем, сквозь облака местное светило выглядело очень неубедительно.

А по ночам гуляли ливни.

Люди ворчали, ругались, вопрошали, чего Отец на них разгневался... Это вселяло надежду, что непогода когда-нибудь закончится. Было бы хуже, если бы местные хихикали и заявляли: «То ли ещё будет! Вот подожди пару недель, туман будет такой густой, будто облака укрыли всю землю».

Миха старательно тренировался, не расставаясь с Луком и в ванной. Наверное, он и не заметил, что весь мир погрузился в депрессивные настроения — у него же была цель жизни, новая, такая вкусная информация и куча классной еды с необычными вкусами. А Димир... он гнал от себя апатию как мог: начал качаться, вспоминая все виды спорта, которыми он когда-либо занимался; знакомился с новыми людьми, читал местные книги, но...

Но.

Ещё совсем недавно Владимир самоуверенно полагал, что легко впишется в этот мир. Какая разница? Люди — они везде люди, надо всего лишь узнать их и показать, что сам такой же. Ага. Конечно. Что-то похожее с ним было, когда он, желая подтянуть свою магию, открыл какую-то книгу по буддизму и утонул в обилии незнакомых слов. Когда нашёл их значения — оступился на том, что в самих объяснения много непонятного. А когда ему показалось, что он разобрался, слова снова обманули его: притворялись понятными по отдельности, но разбегались, хихикая, при попытке сложить их вместе.

Тогда он перешёл на более популярную литературу, которая подтвердила, что дело не только в терминах, это просто иное. Слишком сложное и... совершенно не его. Наверное, так же чувствуют себя люди, пытающиеся изучить новый язык в солидном возрасте: огромный пласт взаимосвязанной информации, к которой не знаешь, как подступится, чуть куда двинешься — ошибка, ни в чём нельзя быть уверенным. И умный, умеющий и, главное, привыкший изъясняться человек превращается в умственно отсталого персонажа с задержкой речи.

К примеру, деньги здесь не имели значения. Нет, они были, но в изначальной своей функции — как инструмент, упрощающий обмен ценностями. Но сапожник мог запросто отказать клиенту, чьё приветствие ему не понравилось, а трактирщик — налить человеку, что показался ему слишком потерянным.

Конечно, какие-то ранги существовали. Здесь не настолько сошли с ума, чтобы считать всех равными и одинаково прекрасными. Но эти ранги были какими-то эфемерными... будто очки уважения. Вот этот — уважаемый человек, а вот этот — не особо. Причём, причины, по которым уважение выдаётся тоже виделись Димиру весьма смутно... Вежливость, да, но не лесть... Общественные заслуги, но без навязчивости... Помощь, но не всякая...

И популяризаторской книжки нет.

Из мира, в котором если у тебя есть деньги, то никого не волнует какой ты, Димир попал в мир, где вопрос «Кто ты?» определяет, будешь ли ты сегодня есть. Это не смертельно, просто... утомительно, да... Димир устал.

Да ещё погода эта...

— Привет. Как ты себя чувствуешь? — В комнату осторожно заглянул Миха.

С эмоциональными «муси-пуси» у него по-прежнему была беда, но чисто на логике он догадался, что не видеть друга пять дней подряд — это не очень-то нормально.

— Старым, — проворчал Димир. — Холодно постоянно, да ещё и суставы ноют от сырости. Представляешь? У меня и ноют суставы. Пора меня в дом престарелых сдавать.

— Эм... — Михаил зашёл в комнату, стараясь не отходить от двери.

Он небезосновательно полагал, что ему могут настучать по голове за исследовательский эгоизм. Точнее, не по голове — они же взрослые люди.

Бить его будут в совесть.

— Может, ты отойдёшь от местного совсем не герметичного и продуваемого окна, закроешь ставни и пересядешь к камину?

— А ты мне принесёшь кружку горячего шоколада, чтобы страдать было сподручнее?

— Тут ты неправ. В последнее время страдать модно именно на подоконнике.

Димир фыркнул и обернулся. Миха старался выглядеть виноватым и обеспокоенным, но актёр из него всегда был неважным. Его буквально распирало от счастья, желания что-то делать, бегать, прыгать и бороться с нечистью — магический допинг действовал исправно. Настолько, что сейчас Михаил казался младше лет на пять — Лук постепенно приводил его тело к идеальной физической форме.

А ещё говорят, что старость не болезнь.

— Ладно. Хорошо. Для здоровья действительно полезнее страдать у камина, — признал Димир и поплёлся менять дислокацию.

Комнату ему выделили аскетичную, но просторную. А, главное, камин в этом мире был точно такой же нормой, как в России — батареи.

— Может тебе, это... книжку принести? — осторожно спросил Миха, но тут же осёкся. Местное письмо по структуре напоминало иероглифическое, и изучению поддавалось неохотно. А Димиру, в отличие от «главного героя», грамматику никто прямо в мозг не загружал. — Ну... или по бабам?

— Ещё хуже.

Мало того, что нравы здесь были пуританскими — до свадьбы ни-ни, а после — только для размножения, так ещё и в моде масса под центнер. Оно и понятно, избытка пищи тут нет, и лишние килограммы являются символом достатка. Но одно дело понимать это умом, и совсем другое — принимать.

Димир подозревал, что через годик эти дамы покажутся ему очень красивыми и привлекательными, но пока его эстетическое чувство на такое не поднималось и требовало моделей.

— Э-э-э... я что пришёл-то, — задёргался Миха. — Олсо обещал показать способы ориентирования при такой видимости... Хочешь со мной?

— Только простуды мне не хватало. Иди сам, Супермен. Небольшая меланхолия меня не убьёт.

— Но может превратить в унылого обывателя. Это хуже смерти.

— Хорошо, в унылого обывателя я тоже превращаться не буду. Обещаю.

Миха вздохнул, но подумав, что сделал всё что мог, и удалился.

А Димир продолжил тупо пялится. На этот раз — в огонь.

В этом мире для него места не было предусмотрено. Его навыки купли-продажи и организации здесь оказались никому не нужны. Автаркия и контр-потреблятство прилагаются. Причём, не как в СССР, здесь из-за природной изоляции всё-таки удалось убедить народ, что не в шмотках счастье. Но и на торговле образованием не заработаешь: «Всё в руке Отца», «Надо прожить свою жизнь достойно», «Негоже нарушать гармонию Матери» и всё в таком же духе. В научном познании никто не заинтересован, либо Димир таких ещё не нашёл...

— Блять!

Мужчина шарахнулся от камина, но было поздно: из огня выстрелило щупальце, схватило его и потащило внутрь. Димир и пикнуть не успел, как оказался лежащим спиной на прогоревших дровах, а напротив него была...

— Аудор?.. — недоверчиво спросил Владимир, медленно осознавая, что ему, конечно, жарковато, но шашлыком он почему-то не становится.

— Привет, — улыбнулась жен... девушка. Она вся состояла из пламени, буквально. — Извини, что так резко. Чрезвычайные обстоятельства.

— Ка... — «Какие ещё обстоятельства?!» хотел спросить Димир, но не успел.

Аудор засунула руку ему в грудь.

Димир выгнулся от неожиданного жара. Рот открылся в попытке закричать, но воздух в лёгких сгорел.

— Смотри, какой милашка. — Аудор сжимала в кулаке толстого чёрного извивающегося червя. — Димир, познакомься, это депрессия. Депрессия, знакомиться не предлагаю, жить тебе и без того осталось недолго.

И разорвала его пополам.

Червь бешено завертелся, неумолимо распадаясь в чёрный дым, а девушка улыбнулась и нависла над Димиром, остановившись в паре миллиметров от его носа.

— Ну как, полегчало? — спросила она невинно. Ответа не последовало: мужчина спешно проверял, не сгорели ли у него лёгкие. — Извини, что через огонь, но местные боги не любят гостей, а излучение пламени меня немного маскирует.

— Не л-любят г-гостей? А кто?!

— Когда это боги обращали внимание на людей? Одним больше, одним меньше, подумаешь... — она опустилась ниже, прижимаясь упругой огненной грудью. — Это как леснику муравьёв считать. В крайнем случае посчитает муравейники, но не отдельных букашек. Но вот если на его территорию заберётся кто-то, такой же как он...

— Ты... богиня?

— Да... — с придыханием произнесла Аудор, почти целуя. — Войны.

— Не похоже что-то...

— Так войны же, а не воинов. А её устраивают не солдаты, а короли...

Она опустилась ниже, прижимаясь губами, и...

— Димир!!!

Крик прошёлся по нервам жидким азотом. Кто-то дёрнул его за руку, вытаскивая из камина.

— Во имя Отца! Во имя правды и истины! Изгоняю тебя, нечестивое создание! — с яростью воскликнула Гала, направляя посох на камин.

Аудор усмехнулась и растворилась в пламени за мгновение до того, как святое оружие вспыхнуло белым светом.

Димир перевернулся на спину и проморгался. Комната после огня казалась почти чёрной и очень холодной. Такой... приятно-холодной, потому что Димир сейчас сам себе напоминал раскалённый кусок металла.

— Ты как? — Пресвитер быстро ощупала его восхитительно холодными руками на предмет ожогов. — Тебя надо к целителям. И сообщить о нападении.

— Ч... что это было?.. — Перед глазами Димира плыли круги, и, кажется, его раздевали. Освобождали от раскалённой одежды.

— Наверное, саламандра. Я о них слышала... в сказках. Они принимают соблазнительный облик и заманивают мужчин в огонь. Те не испытывают боли, пока не становится слишком поздно... И тогда огненные девы наслаждаются их муками.

— То есть, это... не настоящая?

— А у тебя много знакомых, что могут жить в огне?..

Димир промолчал. Мозг уже достаточно остыл, чтобы не объяснять радикальной монашке о всех потенциальных возможностей его знакомых. Мужчина не знал, способна ли реальная Аудор на такие фокусы... Вполне возможно. Но версия с двойником звучала убедительно, хотя бы потому, что эта девица была... иная.

— Встать можешь? — спросила Гала.

— Мне... мне лучше на улицу.

Идея была дурацкой, но...

— Да, ты прав. Ванну набирать долго, а тебе нужно остыть. Пойдём, я выведу тебя, потом побегу за целителями. Попытайся далеко не убредать, хорошо?..

Димир кивнул, не совсем уверенный, что в таком состоянии он вообще сможет куда-нибудь идти. Но пресвитера это не смутило: она закинула его руку себе на шею и потащила как пьяницу.

Под дождём действительно стало легче. Мужчина поднял голову, чувствуя, как по лицу стекают капли воды, и... ощущая, что он на улице не один.

— Здравствуй, Димир, — послышался голос Аудор так чётко, будто произносился прямо в голове.

Он обернулся. Девушка... женщина стояла в четырёх метрах от него. Капли стекали по кожаному плащу с глубоким капюшоном.

— Ты ко мне в огненном виде не приходила? — уточнил он на всякий случай.

— Зачем бы мне делать это? — она плавно подошла ближе, остановившись ровно в зоне дружеского комфорта.

— Мало ли... говорят, местные боги не любят конкурентов.

Он испытующе посмотрел на Аудор. Та не смутилась, только мягко улыбнулась

— Верно. Но местные уже давно забыли, что значит быть человеком.

— И что это значит?

— Это значит, что встреча не обязательно должна быть личной. Иногда достаточно позвонить.

— Так тебя здесь нет? — Димир прикрыл глаза. Веки отсекли изображение серой мути, от потоков дождя... Но Аудор продолжала стоять там же.

— Нет, — спокойно подтвердила она. — Я просто визуально-слуховая галлюцинация, небольшая аномалия. Мне незачем прятаться в огне... да и будь я реальной, меня бы никакое пламя не скрыло.

— Так ты реально богиня?..

— Что-то вроде. Боги — это слишком расплывчатое понятие.

— И... как так вышло?

— Неспокойные времена, из грязи в князи — сам понимаешь, как это бывает... Так что у тебя был за визитёр?..

Димир глубоко вздохнул и прогнал перед мысленным взором всю сцену. Если Аудор сейчас галлюцинация, то бессмысленно пересказывать всё вслух.

— Фалль, — только и сказала она под конец представления. — Плохо.

— Кто?..

— Богиня, которой мне всё-таки следовало оторвать голову в своё время, — спокойно призналась Аудор, обходя Димира по дуге. — К сожалению, тогда я не понимала, что и богов можно запросто уничтожать.

— И что она от меня хотела?..

— Втереться в доверие. Сделать тебя должником — любит она делать непрошеные подачки за рубль, а потом спрашивать на миллион. Возможно, в любовницы метила.

— В твоём облике?..

— Мы похожи, — пожала плечами женщина.