Все будет по-другому

Гарри опять вскочил и зашагал взад вперед.

-А вдруг это судьба дает мне шанс все изменить, — воскликнул он.

-Что изменить? — не понимала Гермиона, — Да перестань ты ходить, лучше сядь и объясни все.

Гарри опять сел, взял книгу и стал судорожно листать страницы, — Ага, вот она! — и с этими словами он передал ее своей подруге, — Прочитай и все поймешь.

Пока Гермиона была занята чтением, он не сводил с нее глаз, наблюдая, как изменяются черты ее лица с каждой прочитанной строчкой. Она то прищуривалась от ярко светящего солнца, то становилась чересчур серьезной, иногда уголки ее губ опускались вниз, делая ее грустной, а мгновения спустя они вновь взлетали вверх, и ее лицо озаряла улыбка.

Дочитав последнюю страницу, она подняла на него глаза и произнесла:

-Гарри, это просто легенда.

-Неужели ты так ничего не поняла, — разочарованно произнес он, — Это не вымысел, я чувствую это. Ведь все можно проверить. Если Альберт Форс, который упоминается в легенде, действительно находил книгу, то должны остаться сведения об этом, ведь правда? — он умоляюще посмотрел на нее.

Девушке стало неловко от своего недоверия, она отложила книгу в сторону и подсела к нему поближе, чтобы поддержать.

— Конечно, проверить можно. Предположим, что это окажется правдой, неужели ты собираешься...

-Да, да, — перебил ее Гарри, — Я буду ее искать, даже не раздумывая. Я уже устал нести этот груз вины на себе. Все, кого я так любил, встали на мою защиту и погибли из-за меня. Мое сердце скоро разорвется от боли, — его голос срывался на крик, — Если есть хоть один малейший шанс все исправить, я должен им воспользоваться. Ты ведь всегда была со мной, неужели сейчас, когда ты мне так нужна, я лишусь твоей поддержки, — в его глазах читалась мольба.

Гермионе стало стыдно за свое поведение, она крепко обняла его и чуть слышно произнесла:

— Я всегда буду рядом с тобой и никогда тебя не оставлю.

Глава 21

Джинни спускалась с Астрономической башни, раздумывая о Малфое. Еще несколько дней назад она была уверена, что знает слизеринца вдоль и в поперек, но сейчас девушка в этом сильно сомневалась. То ли война так повлияла на характер школьного врага, то ли она его никогда толком и не знала.

Кто бы мог подумать, что Драко Малфой будет спасать хоть кого-то из семейства Уизли. Девушка еще очень отчетливо помнила то чувство страха, которое охватило ее на обрыве. Даже во время битвы за Хогвартс она не ощущала такого всепроникающего ужаса, заставившего ее буквально оцепенеть. И какое же удивление она почувствовала, когда поняла, что именно Малфой, сам рискуя свалиться, оттащил ее от края обрыва. А потом еще успокаивал, как перепуганного ребенка.

Это было, мягко говоря, неожиданно. Еще большей неожиданностью стало то, что с ним можно было устроить шуточную перепалку, и слизеринец не будет исходить ядом, а просто начнет шутить в ответ.

И сегодня они проговорили на башне всю ночь, как обычные люди. Словно и не было этих пяти лет противостояния. Словно они забыли, что Гриффиндор и Слизерин враждовали испокон веков. Но ведь мир из-за их разговора не разрушился. Не прозвучал громовой голос с небес и не возвестил о неизбежной каре...

С этими мыслями Джинни зашла в комнату брата, собираясь разбудить этого соню, и просто обомлела от увиденного: ее лучшая подруга обнимала ее парня. Девушка мгновенно выскочила из комнаты и побежала куда подальше от факультетской гостиной, надеясь в одиночестве справиться с эмоциями и разобраться в себе. Ноги сами привели ее к Выручай-Комнате.

Гарри заметил выбегающую из комнаты Джинни и побежал за ней.

Гермиона осталась в спальне в гордом одиночестве. Одному Мерилину было известно, что подумала ее подруга, увидев, как они обнимаются. У нее защемило сердце от одной только мысли, что она могла причинить ей боль, одна надежда была сейчас на Гарри, он должен ей все объяснить.

Неожиданно,она почувствовала обжигающее тепло, Гермиона засунула руку в карман и достала зачарованный галеон, который просто горел на ее ладони. Многочисленные буквы, сообщающие, что на площадке для квиддича ее ждет Рон, побежали по круглой монете.

"Странное место для свидания", — подумала Гермиона, но выбора не было, и она поспешила на встречу с Роном.

* * *

Джинни сидела в кресле, сжавшись в комочек, и обдумывала все, что произошло в последнее время. Она сама себе поражалась, что убежала из комнаты, ведь, в самом деле, в объятиях Гермионы и Гарри не было ничего необычного или предосудительного. Они всегда могли позволить себе подобные проявления чувств, и ни у кого из окружающих не возникало никаких крамольных мыслей. Ну, исключая хогвартских сплетниц. Девушка не могла понять, почему именно сейчас ее это так задело. Может быть, потому что подсознательно она уже была готова к расставанию с Гарри.

Двери Выручай-Комнаты слегка скрипнули, и вовнутрь вошел понурый Гарри. По нему сразу было видно, что чувствует парень себя виноватым. Настолько виноватым, что готов замолить свои грехи любой ценой. Какая-то часть в Джинни, та, которая отвечала за тщеславие и самолюбие, на мгновение возликовала. Но это мгновение прошло, и девушка решила воспользоваться методом Гермионы. Впервые в жизни трезво подумать над всем происходящим и решить что же ей на самом деле нужно.

— Джинни, я...

— Гарри, давай буду говорить я, — Джинни тряхнула головой, прикрыв рыжими прядями лицо. — В конце концов, я была инициатором наших отношений.

Гарри молчал. На самом деле, сказать ему было нечего, ведь в тот момент, когда Гермиона прижалась к нему в объятии, он забыл обо всем на свете — о Джинни, Роне, окружающем мире. Он просто думал о той теплоте, которая разливается по его телу и о сумасшедшей надежде, что Гермиона сможет ответить на его чувства. Он был не прав. Он все делал неправильно. И при мысли о том, что он причинил Джинни боль, ему хотелось самому себе надавать по морде. Поэтому он молчал, предоставляя девушке возможность излить на него свой гнев.

— Гарри, я всегда любила тебя, даже тогда, когда ты совершенно не замечал моего существования. Когда ты встречался с Чжоу и когда пригласил Патил на Рождественский бал.

Каждое слово Джинни отдавалось в его сердце ноющей болью. Он не заслуживал такой любви или просто не хотел ее именно от этого человека.

— Я добивалась твоего внимания всеми возможными способами, согласись.

Да. Джинни старалась, тот поцелуй после победы в квиддичном матче многое решил в их отношениях. Да и другие мелкие детали сейчас всплывали в памяти.

— И у меня получилось — сам Гарри Поттер начал со мной встречаться. Чего бы мне в тот момент еще желать? Волан-де-морт побежден, мой любимый Гарри рядом со мной...

Гарри показалось, что девушка говорит сама с собой, совершенно забыв о его присутствии.

— Только вот все оказалось не таким, как я себе намечтала. Нет, ты в этом не виноват. Ты всегда был со мной искренним, просто я кое-что поняла. А поняла я то, что мой идеал и реальный Гарри Поттер имеют между собой мало общего.

С этим Гарри был полностью согласен. Себя он знал достаточно хорошо, чтобы удивляться тому, что Джинни в нем нашла. Нет, он не считал себя кем-то недостойным любви, просто яркая и неоднозначная Джинни не вязалась в его сознании с таким довольно мрачным типом, каким он был на самом деле.

— Наверное, при моем характере, я бы держалась за тебя до последнего, даже понимая, что у нас ничего не получается. Но... Однажды я подумала, а зачем мне это надо?

Зачем я заставляю себя быть с тобой? Зачем я заставляю тебя быть рядом со мной? Почему я не даю возможности нам обоим быть счастливыми? Я ведь видела, какими глазами ты смотришь на Гермиону. Не слепая. Но вот только самолюбие не позволяло признаться, что у нас все закончилось.

Гарри почувствовал себя виноватым вдвойне, если Джинни все это переживала в одиночку, а он даже не замечал этого ее состояния, то он просто не достоин такой девушки.

— Сейчас я задам один вопрос и хочу, чтобы ты, Гарри, ответил на него откровенно. Ты видишь наше совместное будущее?

Парень задумался. Он постарался откинуть все эмоции последнего времени и представить свою совместную жизнь с Джиневрой Уизли. И у него ничего не получилось.

— Нет, Джинни, не вижу.

— Спасибо за правду. Как ни странно, но я ее тоже не вижу. Так не проще ли нам расстаться?

Гарри молча смотрел на девушку, с трудом соображая, что она ему только что сказала. Расставание. Заговорить об этом он бы точно никогда не решился. У него просто бы не хватило сил. Но сейчас он понял, что это единственный верный выход. Не смотря на все их прекрасные совместные воспоминания. Не смотря на тепло и нежность, которые они дарили друг другу. Сил говорить у него не было, и поэтому он просто согласно кивнул головой.

— Я так и думала, — Джинни слегка улыбнулась. — То, что я тебе сейчас скажу, заставит моего брата проклясть меня, но все-таки я скажу — не упусти Гермиону.

С этими словами, девушка вышла из Выручай-Комнаты, оставив Гарри наедине со своими мыслями.

Глава 22

В это время на квиддичном поле, Рон выписывал на новенькой, подаренной Джорджем, метле различные трюки, наслаждаясь полетом. Теперь он прекрасно понимал Гарри, который всегда говорил, что на метле все проблемы забываются. Может быть, сейчас проблемы и не исчезли, но парень, по крайней мере, твердо решил поговорить с Гермионой.

Впервые в жизни Рон решил не плыть по течению, надеясь на то, что все решится само собой. Если раньше подобный метод оправдывал себя, то сейчас поступать как нерешительный подросток... по крайней мере, стыдно. Действительно, не бояться сражаться с Пожирателями, но испугаться поговорить с девушкой по душам — глупо.

Опустившись на землю, он уселся на, влажные после дождя, скамейки для зрителей и стал дожидаться Гермиону. Все-таки старые зачарованные галеоны ОД могли пригодиться не только для борьбы с врагами. Конечно, поговорить с девушкой можно было и в более уютной обстановке, но вот только в воскресном Хогвартсе трудно было найти место, где тебе точно никто не помешает.

— Что ты хотел, Рон? — раздался за его спиной слегка запыханный голос девушки, и Рон мгновенно растерял все слова. Оказалось, что очень просто размышлять о чем-то наедине с собой и до боли трудно говорить, глядя в честные карие глаза.

— Рон, — голос Гермионы стал слегка тревожным, и девушка села на скамью рядом с ним, — Что-то случилось?

— Да, наверное... — собственный голос не желал слушаться, — Я... Это... Ты понимаешь...

— Нет, не понимаю, — Гермиона попыталась заглянуть ему в лицо. — И не пойму, если ты мне не скажешь.

— Я хочу поговорить о нас, Гермиона. Может быть, после этого разговора ты посчитаешь меня редкостной сволочью, но нам нужно поговорить о наших отношениях.

— Немного неожиданно, — девушка задумчиво потерла висок, — Но ты прав. Если в наших отношениях возникли какие-то проблемы, то это лучше обсудить. Я уверена, что вдвоем мы найдем решение.

Вначале, слова Гермионы показались наиболее подходящими в данной ситуации, но потом ему пришло в голову, что девушка может иметь в виду что-то совершенно другое. Вдруг она его искренне любит. Вдруг... Но если думать об этом, то разговор можно было бы вообще не начинать.

— Гермиона, я тебя очень люблю. Ты мой лучший друг и всегда была лучшим другом. Даже когда я этого не заслуживал. Но... — горло перехватило, и Рон отвернулся от девушки, чтобы она не видела его лица, — Мне кажется, что мы ошиблись. Приняли дружбу и привязанность за что-то большее.

Гермиона молчала, и с каждой секундой тишины на сердце у Рона становилось все тоскливее. Он не хотел терять друга-Гермиону, он не хотел делать больно замечательной девушке.

— Ты прав, Рон, — тихо произнесла Гермиона, — Мне тоже иногда приходили в голову подобные мысли, но я старалась гнать их от себя. Все казалось, что это неправильно. Спасибо, что решился со мной поговорить.

— Ты на меня не сердишься?

— За что? Ты сказал правду, о которой я и раньше догадывалась. Ты оказался намного смелее меня.

— Значит, мы можем остаться друзьями?

— Рон, мы друзья. Что бы ни случилось, мы все равно останемся друзьями.

— Гермиона, ты лучшая! — закричал Рон, схватив девушку на руки и подкинув ее в воздух.

— Уронишь! — но вместо страха в ее голосе звучал смех.

Они возвращались в замок, смеясь и делясь сомнениями, стоит ли все рассказывать Гарри и Джинни или можно их немного разыграть. На сердце у каждого из них было настолько легко, словно тяжкий груз всеобщих ожиданий наконец-то свалился, и теперь они были вольны строить свое будущее, так, как им захочется.

Пока довольные жизнью Рон и Гермиона возвращались в замок, Гарри в это время уже вернулся в гостиную и размышлял над последними словами Джинни. Он и сам бы сделал все возможное, чтобы не упустить Гермиону, вот только для того, чтобы не упустить, вначале нужно было ее завоевать. А как подступиться к своей лучшей подруге Гарри не знал. Она — девушка Рона. Но даже если бы Гермиона и была свободной, он все равно не знал, что делать.

Смешно, что восемнадцатилетний парень, у которого уже были романтические отношения, не имеет ни малейшего понятия, как подступиться к сильно нравящейся ему девушке. Для любого другого подростка это выглядело на самом деле смешно, но ведь помимо природной стеснительности у Гарри просто не было возможности получше узнать девушек. Не помогла даже подаренная Роном книга. И не потому, что он был тупой. Просто, если в течение стольких лет практически все мысли заняты опасным врагом, то ни на что другое времени практически не остается.

Но сейчас все изменилось. Вот только Гермиона встречается с Роном. И лезть в их отношения кажется настолько диким и неправильным, что, кажется, проще давиться собственной ревностью.

Вот как сейчас. При виде вошедших в гостиную, держащихся за руки и искрящихся весельем, Гермиону и Рона, у него заныло сердце, и Гарри уже собирался уйти в комнату. Только вот эти двое не дали ему этого сделать. Усевшись с двух сторон, они начали вещать о произошедших в их отношениях изменениях. В первую секунду Гарри подумал, что друзья назначили дату свадьбы.

Гермиона смотрела на Гарри и боялась опять ошибиться в своих чувствах. Ведь однажды она уже приняла дружескую привязанность за любовь. А вдруг сейчас то же самое? Конечно, в ее памяти еще хранился тот вечер возле камина. К Рону она таких чувств никогда не испытывала. Но... Ведь была еще Джинни, а обижать подругу не хотелось.

И в самом деле, с чего она взяла, что ей нравится Гарри? Просто он один из двух парней, которые были с ней постоянно на протяжении стольких лет. Да она ни с кем другим практически не общалась. Малфой не в счет, при виде этого белобрысого слизеринца в душе девушки возникали самые темные чувства. Был еще Виктор, но Гермионе иногда казалось, что всемирно известного квиддичиста она просто придумала. Так что, это не считается, но если откинуть — остаются те же самые Рон и Гарри.