Прогрессоры

Гарвейцы опускаются на колени, но оставлять их в живых в этот раз никто не намерен. Князь делает характерный жест рукой, и дружинники прикалывают всех. Тем временем из-за поворота появляются всё новые и новые дружинники. Их уже больше семи десятков. А с Гаем осталось в живых только четверо. Ещё пять человек оставалось в лагере. Из них выжили лишь трое — часть гарвейцев прибежала туда через лес. Их было достаточно много, и без потерь обойтись не удалось.

К тому моменту, когда мы добрались до лагеря, уже смеркалось. Поэтому разбираться с трофеями и договариваться о планах дальнейших действий мы решили утром, на свежую голову. Разожгли костры. Обильно поужинали, так как у большинства за весь день во рту даже макового зёрнышка не побывало. Не до того людям было. Перед тем как укладываться спать Гай лично расставил посты и определился с их сменой.

* * *

Утром князь построил остатки своей дружины и начал отбирать для меня десяток молодых воинов. Гед, нога которого уже полностью зажила, сам вызвался идти под моё начало, а остальных Гай отбирал, не спрашивая желания. По строю пошёл ропот. Первым не выдержал Лай де Берт — заместитель Гая, приведший оставшуюся часть дружины. Пожилой уже, но ещё крепкий, широкий в кости воин. Я во вчерашней сутолоке ещё не успел с ним познакомиться. Суть претензий Лая сводилась к тому, что ему абсолютно непонятно, с какого перепуга его людей отдают под начало какого-то иноземца. Да ещё и в обучение. Чему, мол, он их такому обучать станет, чего Лай сам не умеет? Гай в ответ только усмехнулся в усы и вкрадчиво спросил — не хочет ли тот сам разобраться, в чём именно его превосходит иноземец? Например, скрестив с ним мечи. И на меня покосился с нехорошей такой ухмылкой.

Лай сказал, что с превеликим удовольствием. Я тоже согласился, но сказал, что меч я против друзей не обнажаю и вполне обойдусь палкой. Подошёл к небольшому стройному деревцу, напоминающему земной ясень, срубил его в полуметре от земли (тьфу, поверхности Андана — так в Галинии называли свою планету) и отсёк верхнюю часть с ветками. Сделал рукой несколько махов. Угадал — хорошая древесина: тяжёлая, прочная и в меру упругая. Неторопливо приблизился к Лаю, примерил оружие к его мечу и отсёк лишний кусок — длина палки не должна была давать мне преимущества.

Князь, наблюдая за происходящим, тихонько посмеивался. Лай тоже уже начал понимать, что поступил крайне неосмотрительно — где это видано, чтобы с палкой супротив меча выходили, но сдать назад уже не мог. От поединка ведь нельзя просто так отказаться. Я тем временем расстегнул свою портупею, снял мечи вместе с ранцем и отдал Люку. После этого отсалютовал Лаю палкой, демонстрируя свою готовность. Дружинники расступились, освобождая пространство для схватки. Лай выдернул клинок из ножен (типичная кельтская спата), развязал пояс и не глядя, бросил его вместе с ножнами через плечо. Ближайший из дружинников дёрнулся вперёд и поймал его налету.

Мы начали сходиться. Лай держал меч на уровне груди, я же палку не стал пока поднимать. Так и держал в опущенной руке. Сойдясь, мы пошли по кругу. Лицо моего противника было абсолютно бесстрастным, а рука с мечом казалось жила сама по себе. Несколько лёгких убаюкивающих покачиваний неожиданно завершились рубящим ударом, направленным в моё плечо, сочетающимся с быстрым выпадом правой ногой. Меч был направлен плашмя и, останься я на месте, чувствительно хлопнул бы меня по плечу. Вот только неожиданным выпад был для всех кроме меня. Я отлично видел, что за секунду до этого Лай перенёс вес тела на левую ногу. Поэтому не стал парировать удар, а просто отклонил корпус назад, не трогаясь с места. Через несколько секунд Лай ещё раз попытался меня достать, на этот раз в ногу, но я чуть раньше плавно сместился немного в сторону. За следующую минуту он совершил ещё четыре нерезультативных атаки. Каждый раз меч встречал на своём пути только воздух. А потом я поднял палку на уровень груди.

Следующий рубящий удар я встретил палкой. Только вот направлена она была вовсе не на меч. Кончик палки ударил Лая по внутренней стороне запястья. Пальцы рефлекторно разжались, и меч упал на траву. Шагнув вперёд и вбок, я резко взмахнул палкой и нанёс ещё один несильный с виду удар сзади под колени. Ноги Лая подогнулись, и он упал на спину. Отсалютовав противнику своей палкой, я отбросил её в сторону и, выставив кисти рук вперёд, призывно пошевелил пальцами. Лай покрутил кистью правой руки, подвигал пальцами и, с удивлением обнаружив, что всё действует, упруго вскочил на ноги и пошёл на меня по-медвежьи.

Чуть ниже меня и почти в два раза шире в плечах, он казался очень серьёзным противником. Вот только он не имел ни малейшего представления о бойцовских практиках, позволяющих борцу оборачивать в свою пользу не только силу, но и массу противника. Поэтому я не стал придумывать ничего сложного, и провёл один из самых простых бросков — через себя. Ухватив своего противника за плечи, я два раза дёрнул его вниз, а потом, на противоходе, откинулся на спину, уперев согнутую ногу (колено прижато к груди) ему в живот. Коснувшись лопатками травы, я резко распрямил ногу, продолжая удерживать Лая за плечи. Совершив полный оборот по широкой дуге, он всей своей массой, помноженной на скорость, приложился об заросшую густой травой поверхность Андана. Резкий удар спиной вышибает из лёгких весь воздух и существенно мешает вдохнуть его обратно. А тут ещё и я перекувырнулся, подтянувшись на руках, и уселся на него верхом. Отпустив плечи, я перехватил кисти рук и прижал их к земле с обеих сторон от головы.

Зафиксировав удержание, я упруго вскочил, протянул своему поверженному противнику руку и резким рывком поставил его на ноги. Отпустив руку и дав Лаю отдышаться, я чуть склонил голову и представился:

— Степан де Рус.

После этого протянул руку, глядя ему прямо в глаза.

— Лай де Берт.

Ответный короткий поклон и крепкое рукопожатие.

— Меня сможешь этому научить? — спросил Лай, дружески приобнимая меня за плечо.

— Этому смогу. А всему остальному, извини, не получится, — честно ответил я. — Кости уже старые, гибкости нужной нет. А вот молодых — многому смогу научить.

— Учи. Больше у меня нет возражений. Извини, что усомнился в тебе.

— Да, ничего, ты ведь меня совсем не знал. Я на тебя не в обиде.

Теперь нужно было разобраться с трофеями. Одну из повозок, девушек и несколько ослов в придачу сразу отправили под надзором десяти дружинников обратно. Пусть хозяева разбирают свои вещи самостоятельно. Всё остальное свезли в лагерь и принялись сортировать.

Денег было совсем не много. Откуда они тут в приграничье возьмутся? Их Гай сразу прибрал в казну дружины. Оружия, наоборот, много. Часть разобрали те, у кого имелась нехватка отдельных предметов вооружения либо требовалась замена. В частности, мы полностью обмундировали и вооружили Люка, чтобы не выделялся на общем фоне. Всё остальное сложили вместе для последующей продажи.

Провиант собрали в общий котёл — кормить дружинников нужно регулярно, а собственных запасов уже практически не оставалось.

Сельскохозяйственный и плотницкий инструментарий, железо, посуду и прочую утварь перепаковали для реализации. Выкидывать жалко, а на себе тащить неудобно. Эта же судьба постигла всевозможную одежду, обувь, мотки тканей, верёвок и ниток.

Я не поленился отыскать и собрать все свои метательные предметы, которые не успел прихватить вчера. А потом решил поинтересоваться у Гая его дальнейшими планами. Выяснилось, что он намеревался возвращаться в столицу пешком. Вариант, конечно, интересный для меня с познавательной точки зрения, но больно уж затратный по времени. В лучшем случае к зиме доберёмся.

Спросил у него — не проще ли сплавиться по Волхону на лодках до Ядана, а там зафрахтовать пару кораблей и плыть морем до самого Ашама? Он ответил, что такая мысль ему в голову не приходила, так как раньше они всегда возвращались пешком.

— Ну, так раньше у вас просто не было лодок и такого количества трофеев!

— Ты прав, — согласился Гай. — Мне нравится эта идея. Тут лодок даже с запасом будет. Заберём их все и продадим в Ядане. Выбирай себе лодку.

— Я лучше две возьму. В одной нам тесновато будет.

— Хорошо, выбирай две.

Я подозвал Люка, и мы отправились выбирать себе лодки. А выбирать было из чего. Основную часть флотилии составляли затрапезные плоскодонки, но имелось и несколько килевых лодок, а также два баркаса. Ну, баркасы пусть себе начальство берёт. А мы выбрали парочку очень даже приличных килевых лодок, рассчитанных на четырёх гребцов, в них даже уключины имелись, и отогнали их в сторонку.

Позвал дружинников из выделенного мне десятка и спросил, кто из них раньше имел дело с подобными лодками. Оказалось, что такой имелся только один — Ланс, но зато, происходя из рыбацкой семьи, он понимал в них изрядно. И в ответ на мой вопрос, что именно ему в этих двух лодках не нравится, сразу заявил, что уключины. Молодец. Рогульки, играющие роль уключин на этих лодках, позволяли осуществлять только короткие несильные гребки. Нормально опереться о них возможным не представлялось. Я это почувствовал ещё тогда, когда мы с Люком перегоняли лодки вдоль берега. Уточнил у Ланса, сможет ли он сам изготовить десяток нормальных уключин и сколько ему на это потребуется времени. Он сказал, что за два часа должен справиться. Времени у нас было даже больше, поэтому я дал ему в помощь ещё двоих и сказал, чтобы приступал к делу немедленно.

Носимых часов тут, конечно, ни у кого не было. Время определяли преимущественно по Анду. Если на стоянке, то с использованием простейших солнечных часов, а на ходу — прикидывали в локтях. Компас на весь отряд был один — у Гая. Не морской, разумеется, но достаточно массивный прибор. Увидев его в первый раз, я поинтересовался, для чего он нужен. Оказалось, что это устройство незаменимо в степи, когда какие-либо ориентиры отсутствуют вообще, а Анд скрывается за облаками.

Оставшихся дружинников я заставил вытащить обе лодки на берег, тщательно прошпаклевать и просмолить швы. Нет у меня ни малейшего желания с мокрыми ногами сидеть. Дни уже теплее становятся, но всё равно это ещё не лето. Глядя на нас, и остальные десятники зашевелились. К этому времени Гай уже закончил разбираться с трофеями и распределением их и дружинников по лодкам. Себе он, как я и подозревал, выбрал баркас.

Подойдя, я поинтересовался, имеется ли у него карта большего масштаба, по которой можно было бы оценить предстоящий нам путь. Оказалось, что с собой у него была только та, которую я уже видел. Но в общих чертах он наш маршрут представлял, так как в столице у него имелась подробная карта всей Галинии, выполненная на бумаге. Сейчас расстояние до Ядана по его прикидкам составляло примерно двенадцать переходов (немного меньше четырехсот километров), а потом морем ещё в несколько раз больше. Я знал, конечно, точные расстояния, но вынужден был об этом помалкивать. Когда к нам подошёл Лай, прикинули, как будем сплавляться по реке и решили не спешить и нормально приготовить к плаванью все лодки. Это позволит двигаться по реке быстро и организованно, а не уподобляться кое-чему, плывущему по течению. Отправляться в путь будем завтра утром, а сегодня надо загрузить все лодки и проверить их на плаву. Если какая-либо из плоскодонных лоханок не сможет нормально держаться на воде, то лучше её потопить сейчас самим, чем потом она будет пытаться утопить груз и кого-то из нас.

Когда я вернулся к своим лодкам, все работы были уже закончены. Осмотрел новые уключины — то, что надо. Никаких кривых сучков и дурацких ремней. Ланс поступил очень просто: отрезал от молодых деревьев, ствол которых по тем или иным причинам разделялся на два, короткие рогатины. Обточив нижний конец рогаток на две трети высоты, он смазал их жиром и вставил в расширенные буравом отверстия в планшире. Спустив лодки на воду, мы опробовали их, спустившись до Волхона и пройдя метров триста вверх по течению. На одной я сел на руль сам, а на второй посадил Ланса. Ну, что, лодки вполне приличные, только вот гребцы из моих дружинников никакие. Присмотрев неподалеку песчаный пляж, загнал на него обе лодки до половины корпуса и начал обучение гребле. Сначала объяснил всё своим и посадил их тренироваться, потом перебрался в лодку к Лансу и повторил всё для его гребцов. Вернулся к своим. Посмотрел на их действия, плюнул и высадил всех на берег. Сел на весло сам и показал, как именно надо грести. При этом убедился, что на днище отсутствуют упоры для ног. Подозвал Ланса и объяснил, что именно и как надо сделать. Хорошо ещё, что он сообразил прихватить столярные инструменты, и гвоздей нужного размера у него с собой оказалось достаточно. Иначе пришлось бы возвращаться в лагерь.

После того как Ланс оборудовал лодки упорами для ног, я ещё раз показал дружинникам, как именно нужно грести, чтобы не тратить лишние силы и не создавать помех остальным. Когда у всех начало получаться спустили лодки на воду и прошли ещё немножко против течения. Нормально. Дальше будем тренироваться уже в походе. Развернулись и поплыли обратно. По течению грести — одно удовольствие. И скорость очень даже приличная.

К нашему возвращению в лагерь все припасы были уже упакованы и распределены. Поэтому мы сразу загрузили обе лодки и проверили их ход. Многовато получилось. Планширь всего сантиметров на десять над водой возвышается. Так и черпануть можно. Переговорил с Гаем и передал часть груза на баркас. Вот теперь совсем другое дело. Пообедали, а потом я организовал для своего десятка тренировки.

Некоторые из дружинников владели ножом неплохо. По их меркам, конечно. Показал, как это делают профессионалы. Народ впечатлился. Нарубил палок и раздал каждому по одной — если сразу с ножами работать, порежутся все без исключения. И пошло: стойки, захваты, движения. Когда это всё более или менее освоили — перешли к приёмам и связкам. В конце занятия каждому дал задание на самостоятельную подготовку — что именно отрабатывать.

Вернулись в лагерь — баркасов нет, килевые лодки только наши стоят и почти половина дружинников отсутствует. Оказывается, князья по моему примеру устроили тренировки. А как иначе — баркасы двенадцативёсельные. Даже если один гребец в такт не попадает, толку уже не будет. А если половина — кто в лес, кто по дрова? Вернулись они, когда уже смеркалось. Усталые, но довольные.

А я пока их дожидался, тоже времени зря не терял. Расспросил своих бойцов — как у них с грамотностью? Оказалось, что вообще никак. Ни читать не умеют, ни писать. Отдельные буквы знают. Вот и взялся их грамоте учить. Бумаги и карандашей нет под рукой — не беда. Палка имеется и целый пляж ровного песочка. Сначала алфавит написал. Потом начали писать буквы и произносить соответствующие им звуки. Собирать из букв слоги. К вечеру большинство уже могло читать короткие слова. Очень медленно, по слогам, но сами! Восторг ребят, даже не мечтавших никогда о возможности приобщиться к грамотности, был неописуем. А я принял решение — когда окажемся в Ядане, нужно будет обязательно купить бумагу, перья, чернила и, по возможности, карандаши.