Драконий клуб. Том 2

Вообще-то меня ждало целых два сюрприза. Но первым делом я пересекла комнату, взяла со стола плоскую жестяную коробочку и покрутила. Сбоку была аккуратно приклеена этикетка.

'Мазь от всех видов сыпи, язв и прыщей волшебного и естественного происхождения'. И ниже меленькими буквами, от руки: 'Народныя рецепт бабки Феоклании'.

Что ж, крем от сыпи не тот подарок, о котором мечтает каждая девушка, но сейчас он был как нельзя кстати, и я мысленно поблагодарила слугу.

Второй радостной вестью стала эмалированная ванная, появившаяся рядом с камином. Вода распространяла пар и дивный аромат мелиссы и ландыша. На кровати на бархатном покрывале лежала старомодная ночнушка — с длинными свободными рукавами, присборенными на запястьях, неимоверным количеством кружева, рюшечек и оборочек. На подушке покоился чепец. Его я проигнорировала, а вот сорочку повесила поближе к месту купания.

Быстро скинув платье (завтра попрошу Хоррибла заказать сменное, а это вернуть в магазин), шагнула к чану, чувствуя, как бегут мурашки от контраста холодного каменного пола и жара очага, и опустилась в воду. Принятие теплой ароматной ванны рядом с камином после всех треволнений оказалось таким наслаждением, что я чуть не заснула прямо там. Спустя четверть часа, нехотя покончив с водной процедурой, вылезла, воспользовалась пушистым полотенцем с гербом-дракончиком и натянула похрустывающую сорочку. Ткань упала до самого пола, прикрыв пальцы ног.

Я собрала волосы на затылке и завязала в узел. Вернулась к столу, открутила крышку баночки и чуть встряхнула её. Внутри колыхнулась беловатая масса, похожая, на сметану. Она и пахла, как сметана.

Ну, была не была!

Я приблизилась к зеркалу, в этой ночнушке похожая на привидение, и на всякий случай ещё раз постучала:

— Эй, Озриэль, Орест, вы меня слышите?..

Никто не ответил. Я вздохнула, зачерпнула горсть мази и шмякнула сперва на правую, а потом на левую щеку. Отложила баночку, в которой осталось меньше половины, и старательно размазала крем по лицу. Он почему-то не впитывался. Сходство с призраком стало окончательным. Средство действовало на кожу успокаивающе, но зуд, снова усилившийся после возвращения в комнату, не прошёл. Что ж, наверное, нужно время, чтобы оно подействовало. Вот завтра и проверим, какова истинная цена народным рецептам.

Я завинтила крышку, вернула баночку на стол и забралась в кровать. Отчаянно хотелось кого-нибудь обнять, и я вспомнила про крысу-пуфик. Но он мало того, что снова обзавелся хвостом, так ещё и попискивал. Обивка смутно напоминала шкурку. Я перевернулась на бок и закрыла глаза. В запасе у меня всего четыре дня, а единственный пришедший в голову план зависел от того, успеют ли за это время доставить голосовую микстуру. Это и планом-то нельзя назвать, ведь я фактически ни на что не могу повлиять...

Сглотнув ком в горле, я мысленно пожелала спокойной ночи Магнусу, Озриэлю, Эмилии, Индрику, мадам Гортензии и всем-всем друзьям, оставшимся в Затерянном королевстве. Заснула на имени Робина, и последней связной мыслью было: щеки всё равно чешутся, дурите волшебный народ, бабуля...

* * *

Проснулась оттого, что у меня ничего не чесалось. Точно так, бывает, пробуждаешься, если шум, при котором засыпал, резко прекращается. По щеке разливалась благостная прохлада, но почему-то только по одной. Я мурлыкнула от удовольствия и повернула голову, подставив под прохладу вторую. Сразу обе не получалось. Уже готовясь снова провалиться в сон, почувствовала, что постель стала слишком жесткой и холодной. Ступни совсем заледенели, а в плечо что-то больно упиралось. Да и сидеть как-то неудобно. Стоп. Почему сидеть?

Я распахнула глаза и вскрикнула, обнаружив, что нахожусь не в кровати и даже не у себя в комнате. Тут же зажала рот ладошкой. Повернулась и дотронулась пальцем до стены, к которой только что прижималась. На ней остался кремовый след в форме щеки и пустотой на месте правого глаза. Что я делаю в коридоре? Как умудрилась выбраться из башни? Напрашивался один вывод: я хожу во сне. Но я же не знаю запирающее заклинание! Неужели вспомнила его в сонном состоянии? Не иначе...

Следующее, что я поняла: стена гладкая на ощупь и почему-то деревянная. А в плечо упирается не что иное, как бронзовая ручка. Дверная. С барельефом дракона. Я подняла глаза и, чуть дыша, отползла от двери. Больше на ней не было никаких опознавательных знаков или табличек вроде: 'Стой, а то испепелю!', но я точно знала, кто за ней. Как, во имя всех сказок мира, я очутилась у покоев Якула Кроверуса?!

Изнутри не доносилось ни звука. Мне было бы легче, если бы он выводил рулады храпом, а вот такая тишина...

Я осторожно выпрямилась и на цыпочках поспешила прочь. Свернула в конце коридора, чуть не упала, запутавшись в подоле, и подхватила его, чтобы удобнее было бежать. Ночнушка сползла на одно плечо. Сейчас мне только горящего канделябра и воющего на луну волка не хватало. А во всем остальном: ночной замок, перепуганная принцесса, и неоткуда ждать помощи...

— Вам помочь?

Этот вопрос не радует, если его задаёт призрак.

Атрос стоял, облокотившись о стену, и поигрывая флягой на боку. Точнее, он, конечно, не облокачивался, а просто так стоял.

— Ээ, нет, благодарю, это ни к чему...

Я обошла его и остановилась на перекрестке коридоров, поочередно вглядываясь в каждый из чернеющих проемов и понятия не имея, где нахожусь. Если не успею вернуться в башню к рассвету, и Хоррибл обнаружит утром лишь пустую комнату с остывшей ванной... то лучше не додумывать, что будет дальше.

— Уверены? А мне показалось, вы заблудились.

Атрос дунул мне в ухо, и я взвизгнула от неожиданности.

— Вы совершенно беспардонный призрак! Неужели смерть вас ничему не научила?

— О, как раз наоборот: научила, что надо было оттягиваться при жизни.

Я вспомнила красотку-дракониху с картины, светящуюся буйволиную голову и скабрезные словечки, проскальзывавшие в беседе с Хорриблом.

— Думаю, вы и при жизни не слишком скучали.

— Что верно, то верно, принцесса, — подмигнул он. — Ну, так как, примете помощь от беспардонного призрака? — Поскольку я заколебалась, добавил: — Но я пойму, если вы предпочтете самостоятельно проверить все триста пятнадцать коридоров этого замка.

— Ведите, — вздохнула я и добавила: — Пожалуйста.

Я ухватилась за подставленный призрачный локоть (скрючила пальцы в воздухе), и мы двинулись вперед.

Глава 9

про мужскую напористость и женскую ревность

Чем дальше мы отходили, тем сильнее зудели щеки и нос. Я постаралась не обращать на это внимание. Не хотелось думать, что дверь Кроверуса справилась с тем, с чем не справился крем бабки Феоклании.

— Этот наряд вам больше идёт.

— Это ночнушка.

— И я о том же.

— Вы не спросите, как я здесь очутилась?

— Разве это не очевидно? Вы ходили во сне.

— Вы никому об этом не скажете? Ни господину Кроверусу, ни Хорриблу, никому-никому? — я постаралась, чтобы звучало не очень умоляюще.

Он остановился и ударил себя кулаками в грудь.

— Разве старина Атрос похож на стукача?

— Нет, конечно, нет! — обрадовалась я. — Как я могла подумать, что такой бескорыстный призрак, как вы, это сделает.

Он снова ударил себя в грудь:

— Разве старина Атрос похож на бескорыстного?

Я отодвинулась и сухо осведомилась:

— Что вы хотите этим сказать?

— От слов к делу, — восхитился он. — Вот это принцесса! Тоже не любишь тратить время на пустые разговоры, а?

Он многозначительно подмигнул, придвинулся ближе и обнял меня за талию. Я попятилась и прошла сквозь его руку.

— Что вы себе позволяете!

— Всё что ты позволишь, принцесса. — Он оглядел меня. — Из тебя получилось бы отличное привидение!

— Я.. я...я...

Я поверить не могла, что ко мне пристаёт призрак.

— Так как насчёт стрррррастного поцелуя? — Он заломил охотничий берет.

— Вы с ума сошли?

— Я умер, — поправил Атрос. — Так что для этого уже поздновато. Но такая принцесса, как ты, любого сведет с ума! И так, для справки: до башни ещё семнадцать пролетов, пятьсот шестнадцать ступеней и двадцать пять коридоров.

— Вы шантажист.

— Я призрак.

— У вас на всё одна отговорка.

Он снял с пояса флягу и, ничуть не стесняясь, отхлебнул. Качнул в мою сторону.

— Будешь?

— Я не могу с вами целоваться, — отрезала я, проигнорировав вопрос. — У меня есть жених, Суженый, если уж на то пошло. Моя судьба, нареченный. Пусть у него и нет аллергии на фисташки, но он совершенно замечательный, и мы безумно любим друг друга!

— Прямо-таки безумно? — уточнил Атрос.

— Да! И он совсем скоро придёт сюда...

— Приплывёт.

— Приплывёт...

— Или прилетит.

— Неважно, — вскипела я, — он сюда доберется, спасет меня, женится...

— Обязанность всех спасителей.

— И мы будем жить долго и счастливо! — заорала я.

— Я и не собираюсь отнимать его право.

— Но вы ведь только что сказали...

— Я не предлагал жениться, — пояснил Атрос. — У нас бы всё равно ничего не вышло: я призрак, а ты принцесса. И тебе сколько: пятнадцать, двенадцать? Уже разучился различать возраста.

— Семнадцать.

— Вот видишь: а мне четыреста одиннадцать.

— То есть вы в любом случае не хотели бы на мне жениться?

— Нет, можешь быть спокойна.

Я постояла минутку, а потом расплакалась. Дважды за сутки мне отказали.

— Что с тобой? — испугался Атрос.

— Никто не хочет брать меня в жеееены, — ревела я, размазывая остатки крема по лицу. — Ни дракон, ни даже прииииизрак. Что со мной не так?

— Твой жених хочет.

— Хочет, — всхлипнула я, — но не может.

— Это ещё почему?

— Нас пристрелило дружбой, и теперь мы даже целоваться не можем! Почему все — сначала Рудольфо, теперь вы — делают такие вот предложения, а жениться никто не хочет?

— Кто такой Рудольфо?

Я резко прекратила плакать, осененная ужасной догадкой.

— Я похожа на порочную женщину?

Призрак окинул меня взглядом знатока, дотронулся до ночнушки, и, вот ведь чудо, она сползла с плеча. Ещё раз критически оглядел и с сожалением заключил:

— Нет, даже так не похожа.

Я не знала, радоваться или горевать, что не привлекательна даже этим.

— Тогда в чем дело?

— Просто такие парни, как я, встречаются чаще, чем такие, как твой жених. — Он порылся в кармане, вытащил платок и промокнул мне глаза. По векам пробежал холодок, и слезы высохли.

— Вы стирали его четыреста лет назад?

— Я его никогда не стирал.

— О. Ясно.

Он снова подставил руку кренделем, и я ответила недоверчивым взглядом.

— Но...

— Ты ведь не передумала насчет теплой постельки? До рассвета ещё почти три часа. Конечно, если хочешь встретить утро на коврике перед дверью хозяина...

— Нет-нет, я уже соскучилась по своей розовой башенке и уютной розовой постельке.

По пути нам попалась галерея, полная горгулий.

— Жуть, — не удержалась я.

— Хозяин собирает.

— Какой оригинальный и тонкий вкус, — поправилась я.

Со всех сторон на нас пялились, косились и беззвучно рычали существа с раскинутыми для полета перепончатыми крыльями и короткими мускулистыми лапами. Кое-где на пьедесталах остались глубокие борозды от когтей — надо же, как добросовестно скульптор подошел к делу! Была даже парная композиция: две горгульи слились в неуклюжем танце.

— Коллекционное издание, — обронил Атрос и посторонился, пропуская меня в коридор.

— А стреляли из лука? — спросил он, снова пристраиваясь сбоку.

— В кого? — не поняла я.

— Ты сказала, что тебя и твоего мальца придружбило.

— А...нет, из арбалета, какого-то особенного ифритского. Озриэль сказал, что из него можно стрелять любыми заклинаниями, подходящими по калибру, но в тот раз он был заряжен стрелами дружбы. — Я вздохнула.

— И этот твой Озриэль умер?

— Нет, конечно! — вскричала я. — Даже не вздумайте такое говорить!

— Так в чем проблема?

— Как в чем? Я ведь вам только что сказала: стрела пронзила нас, и...

— В мои времена в случае ранения ты либо умирал, либо стрелу вытаскивали, и ты кутил дальше. Поскольку вы оба живы, не вижу проблемы.

— Мы вытащили стрелу, но заклятие осталось.

— Я так понимаю, стрела была магическая?

Я вспомнила черный дымок, рассеявшийся в воздухе.

— Да...

— Также мой опыт, — Атрос резко разорвал рубашку на своей груди, и я вскрикнула, — показывает, что иногда от стрел в ранах остаются щепки.

Я осторожно коснулась круглого давно затянувшегося шрама, и воздух вокруг него колыхнулся молочно-белым паром. Призрак запахнул лоскуты рубахи и как ни в чем не бывало продолжил путь.

— Хотите сказать, что во мне или в Озриэле...или в нас обоих могли остаться магические щепки, которые мешают нам стать больше, чем друзьями?

— Да, — просто кивнул Атрос.

Во мне начала разгораться надежда.

— А как в ваши времена доставали такие щепки? — спросила я срывающимся от волнения голосом.

— Обыкновенно: щипцами.

— То есть если стрела магическая, то нужны...

— Магические щипцы.

— А где такие достать?!

— Понятия не имею.

— Но вы про такие слышали?

— Нет, но ничто не ново под луной. — Призрак остановился и снова отхлебнул из фляги.

— И что это значит?

— Может, ты выйдешь из моего рома?

— Простите. — Я сделала шаг назад, и он, глотнув последний раз, завинтил крышку. Наверное, содержимое бутыли никогда не заканчивается — должны же быть у призраков хоть какие-то преимущества.

— Это значит, что если сие пришло в голову нам, то кому-то это пришло в голову ещё раньше, и этот кто-то уже нагревает на идейке... — Он многозначительно потряс кошелем на поясе. Нахмурился, снова потряс, потом вздохнул. — Ладно, в общем, представь, что он бренчал.

Мы как раз поднялись в башню и остановились перед моей дверью. Я принялась в волнении кружить по пятачку.

— Получается, всё, что нужно, это найти лавку, где продаются магические щипцы...

— Я бы, на твоём месте, не рассчитывал на первую попавшуюся волшебную барахолку.

— ...или мастера, который возьмётся за столь эксклюзивный заказ.

От следующей мысли я чуть не задохнулась, ночнушка вмиг стала тесной.

'...доставала или изготавливала в подпольных условиях то, что так просто не купишь в мастерской гнома или лавке магических товаров'.

Так сказал Хоррибл! Теперь я знаю, кто сумеет помочь! Мир вновь обрел краски, запахи, вкус и надежду. Я почувствовала себя как узник, обреченный киснуть в мрачной камере, перед носом которого вдруг открылась радужная дверца с надписью 'выйди через меня'.

Я подскочила к Атросу и поцеловала его в щетинистую щеку. Губы ощутили только холодок.

— Спасибо! Спасибо-преспасибо вам!

— Не за что, принцесса, — он машинально потёр щеку и взглянул на ладонь. — В прямом смысле: это знание тебе не пригодится. Ты никогда не выберешься отсюда, а твой возлюбленный друг в жизни не попадет сюда, уж извини.

— Это неважно, — ответила я, едва сдерживая улыбку. Пусть Атрос и дальше так думает, ни к чему давать Кроверусу пищу для подозрений. — Просто знайте, что вы мне очень и очень помогли. Я ваша должница.