| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Господин Бенджамин нашёлся в кабинете — снова писал письма. Увидев ученика, бета улыбнулся.
— Прекрасно выглядишь! Нагулялся? И как там дела?
— Хорошо. Преподобный уже запасает дерево под скамьи для храма вместе со всеми, а Марион учит людей грамоте. И его слушают!
— В городе бы слушать не стали. Всё-таки хорошо, что город и село настолько друг от друга отличаются — если деревенские начнут потом переселяться в города, то что-то обязательно принесут с собой.
Клео осторожно пригляделся к написанному и понял, что господин Бенджамин пишет своим родственникам. Читать вверх ногами было не очень удобно, но Клео понемногу приноровился, да и почерк у хозяина красивый и понятный. Клео очень хотел научиться писать так же, и на Новый Год господин Бенджамин подарил ему пустую книгу для записей, чернильницу, большой запас чернил и красивое перо. Клео часто уделял время для занятий каллиграфией и видел, что уже делает успехи.
— Я... вам не очень мешаю? — осторожно уточнил омега.
— Да нет. А ты хотел что-то спросить?
— Я... просто... — смутился Клео. Ему и побыть с хозяином хотелось — успел соскучиться — и мешать не хотелось. Всё же написание писем — это очень важная часть его работы.
И господин Бенджамин это сразу понял.
— Ты уже обедал?
— Нет — я только-только вернулся.
— Я тоже. Пожалуй, стоит прерваться, так что сейчас допишу и пойдём. Где будем есть — в трапезной или на кухне?
Клео почувствовал, что опять краснеет — хозяин даёт ему право выбирать, где они оба будут обедать. Не хозяин говорит, а сам омега! Его ученик, слуга. Собственность.
— Может... на кухне? Там так уютно...
— Да, там очень хорошо, — согласился господин Бенджамин. — Я люблю сидеть за общим столом, но и там мне тоже нравится. Подождёшь немного?
— Конечно.
Клео привычно уселся в своё кресло и приготовился ждать. Господин Бенджамин быстро дописал письмо, аккуратно промокнул его от остатков не впитавшихся в бумагу чернил, отложил перо и встал из-за стола, потягиваясь. Засиделся...
— Идём?
По пути в кухню господин Бенджамин поделился с Клео свежими новостями, пришедшими с почтой, и Клео слушал очень внимательно. Изобретатель того самого фонаря успел собрать свой экземпляр с доработками в натуральную величину и даже испытать. Испытания прошли успешно, получили одобрение в адмиралтействе, и казна уже планирует выделить средства на перестройку новых маяков, чтобы снабдить их этими самыми фонарями. Химики из столичного университета смогли получить дающий очень яркий свет реактив, найденный покойным господином Рейвеном, и эта штука произвела фурор на очередном учёном совете. Как её можно применить пока было неясно, однако опыты кое-кому показались очень занимательными. Возможно, новый реактив сперва будет применяться на маяках и больших увеселениях наравне с фейерверками, однако мало ли где ещё может пригодиться столь яркий источник света! Сама наука химия начала выделяться в отдельную, и перспективы у неё были большие. Благо открытие новых земель принесло ещё и открытие новых видов минералов, а в одной из колоний обнаружили внушительные заросли очень любопытного дерева, из сока которого можно добыть тягучую массу, пригодную для изготовления множества полезных вещей. В викторанском университете, когда привезли первые образцы, все исследователи встали на уши и тут же бросились их изучать. Один коллега пообещал прислать кусок этого материала!
Одно беспокоило — борьба в колониях, где нашли это самое дерево, начинает обостряться, и если не получится договориться, то придётся не вывозить даром, а покупать, а больше нигде это дерево пока не нашли. Вот что бывает, если бездумно вывозить из колоний всё подряд, нагружая колонистов непомерными налогами и давя местное население, включая альхейнцев!!! Некоторые тамошние племена тоже ступили на тропу войны, поскольку их начинают вытеснять с земель, на которых они испокон веков живут. Словом, недальновидность правителей начинает оборачиваться нежелательными последствиями, и не исключено, что очень скоро колонии станут независимыми — поддерживать крепкую власть за морем куда труднее, чем на суше по соседству. И дороже.
За обедом Клео и господин Бенджамин сели рядом друг с другом, и разговор продолжился. Клео снова и снова поражался тому, сколько всего хозяин знает! И это притом, что он за пределы Ингерна не выезжает! На робкий вопрос омеги господин Бенджамин только улыбнулся.
— Это называется "логика". Весь мир, как бы велик он ни был, живёт по одним и тем же законам. Отличаются только отдельные вещи и обстоятельства, и если ты знаешь и понимаешь эти вещи, а также происходящие процессы, то тебе необязательно куда-то ездить и смотреть своими глазами, чтобы вычислять возможное будущее. Этот процесс называется "аналитика" — он основывается на анализе самых разных сведений и знаний. Это как из разных частей и крепёжных деталей собирать нечто целое. Например, некий механизм. Какие-то части друг к другу подходят, какие-то нет. От того, как эти части соединять вместе, будет зависеть, насколько прочной и долговечной получится конструкция, а также насколько хорошо она будет работать и приносить пользу. Сборка зависит от понимания, от того, как это делается и с какой целью, и то, что в нашем мире ещё правят устаревшие представления, здорово мешает двигаться вперёд. Это как совать палки в колёса повозки. Для этого и нужна наука в самых разных своих обличиях, нужны люди, способные ясно смотреть на вещи без предрассудков. Впрочем, и это мы делаем каждый день сами — когда строим планы и расчёты на день, неделю, сезон или несколько лет вперёд. Мы выстраиваем то, что будем делать, на основе того, что знаем и умеем, делаем поправки на какие-то изменения. Разница только в масштабе — кто-то занимается этим в пределах своей жизни, а кто-то в пределах от страны до мира. При последнем планировании приходится учитывать куда больше составляющих, и это гораздо труднее, чем рассчитывать грядущий урожай на ближайших полях. Для того, чтобы правильно строить такие расчёты с минимальными потерями, нужно долго учиться и рассматривать вещи не только с какой-то одной позиции, но и с разных, а с этим сейчас не очень.
— Из-за учения Церкви и старых традиций?
— Да. Во времена Великого Холода это имело смысл — на первом месте стояло выживание. Сейчас времена и обстоятельства не только изменились, но и усложнились, а со временем всё усложнится ещё больше. Старые подходы всё чаще заканчиваются плохо, и однажды необходимость что-то менять в корне не просто постучится в нашу дверь, а вломится в неё.
Клео тут же представил себе эту самую необходимость в образе огромного могучего злого человека, который со всего размаха выламывает дверь и врывается в дом не ожидающих такого людей... и понял, что ему хотел сказать господин Бенджамин, когда говорил об образах на гадательных картах и их толковании. Это осознание стало подобно грому среди ясного неба. Не просто сказанные слова, отложившиеся в памяти, а понимание их смысла.
— Сэр... а вы можете дать мне ваши карты?
Господин Бенджамин довольно улыбнулся.
— Понял, да?
— Кажется, да. И я хочу просить вас научить меня обращаться с этими картами.
— Тут особой науки не нужно — просто раскладываешь их перед собой в любом порядке и пытаешься выстроить из этих изображений что-то цельное, последовательное. Тебе дать только карты Сета или те, на которых мистики и гадают?
— А у вас и эти есть? — удивился Клео.
— Конечно — для сравнения. Они же отличаются. Когда заберёшь?
— А когда вам будет удобно?
— Да хоть после обеда.
— Спасибо! — обрадовался Клео.
— На здоровье. И ты ведь дашь мне их, если я попрошу?
— Конечно.
Пообедав, господин Бенджамин поднялся в свою комнату вместе с Клео и достал из комода две шкатулки, в которых и лежали те самые карты. Они, и правда, отличались друг от друга!
— Думаю, не перепутаешь, — сказал хозяин, вручая обе шкатулки Клео. — Занимайся. А если что-то будет непонятно, то обращайся.
На следующий день все встали очень рано, чтобы посетить очередную службу. Даже Бруно и мальчики не отвлекались, а господин Бенджамин разрешил взять с собой Кая. Клео тихо радовался этому, как и тому, что дороги теперь расчищаются вовремя, и людям будет проще добираться до храма. Впрочем, Криденс, Джерри и Кларенс выехали заранее, чтобы помочь соседям, которым будет труднее идти самим. Остальные вполне могли дойти и пешком.
Собираясь, Клео заметил, что от Сильвана стало сильнее пахнуть.
— Сильван... а у тебя скоро течка, да?
— Да, уже скоро, — с довольным видом кивнул сородич, а Криденс чуть покраснел — эта пара встала последней и выглядела заметно заспанной. — И мы уже готовимся. Не терпится поскорее увидеть на себе метку!
— Но это же, наверно, будет больно... — чуть скривился Клео, косясь на клыки Джима.
— Но зато все будут знать, чей я. А потом у нас будет второй ребёнок, и это самое главное.
— И кого бы ты хотел? "Волчонка"?
— Конечно. Но если снова омежка будет, то ничего страшного — родим третьего, и тогда точно "волчонок" будет.
Уже на большаке, встречая знакомых, Клео снова отметил, насколько бодрыми выглядят селяне. Приезд достойного священнослужителя приободрил их после нелёгких трёх лет, да и в храме многое поменялось, и выстаивать службу будет проще и спокойнее. По пути Клео разговорился со знакомыми, и Джоуи похвастался, что уже сумел прочитать по усвоенным буквам первые две страницы. Прочитанное так ему понравилось, что он ещё пуще загорелся желанием учиться! Помимо всего прочего преподобный договорился с одним из вдовых соседей-омег, почтенным Фальком, что именно в его доме будут проходить занятия, пока на дворе зима. Почтенный Фальк жил один, места в доме хватало, и омега охотно согласился пустить в свой дом желающих учиться. Летом решили построить небольшую избу под школу, и господин Бенджамин сообщил, что уже заказал ещё книг, вызвав радость всех любопытствующих.
Когда люди собрались перед храмом, и их вновь поприветствовал мелодичный перезвон вместо дребезжащей какофонии, что звучала при Уэйланде, Клео задумался. Как так? Но едва он заикнулся об этом...
— Так Уэйланд сам бил в колокол и потому выбрал самый большой, а он нарочно таким сделан, чтобы привлечь внимание, если вдруг что-то случится. Уэйланд то ли не знал этого то ли таким образом вымещал злость, но колокола, которые предназначены для возвещения начала службы, он не трогал. Но, скорее всего, он просто не умел звонить в них и даже не потрудился научиться хотя бы самому простому. Аристократ... — вздохнул бета. — Звонить в большие колокола перед началом службы перестали ещё на рубеже минувшего века и нынешнего, сами мелодии утверждали на заседании Сената, и наш новый каноник все эти тонкости отменно знает.
— Но почему епископу не сказали, что у нас звонят неправильно?
— Кто?
Клео понял, что сказал очередную глупость, и ему стало стыдно. И в это самое время двери в храм открылись.
Служба прошла отлично. Сегодня пел не один Марион — ему подпевали ещё несколько человек. И когда только успели?! Звучало это красиво и торжественно.
А Уэйланд ещё отговаривался!
Всю службу Клео не только слушал проникновенную проповедь, но думал над тем, как преподобный Альфред разговаривал с господином Бенджамином в свой первый визит. Новый каноник умный человек, хорошо отзывается о новых научных открытиях, не следует старым предрассудкам... Если он такой прогрессивный, то почему служит Церкви, а не занимается наукой или государственной службой, где мог бы сделать куда больше? Если подойти и спросить, то не будет ли это излишней дерзостью?
Домочадцы Птичьего гнезда благопристойно завершили все необходимые действия и стали продвигаться к выходу. Клео замешкался, продолжая колебаться, и это заметил господин Бенджамин.
— Клео, тебя что-то беспокоит?
— Я... я хочу поговорить с преподобным... спросить кое-что... но не будет ли это дерзостью? Мне кажется, что служителям Церкви такие вопросы лучше не задавать.
— Если тебя это утешит, то преподобному Альфреду ты можешь задавать любые вопросы. Он человек разумный и сердиться точно не будет.
— Тогда... можно мне задержаться? Заодно Мариону помогу.
— Конечно. Завтрак ты, наверно, пропустишь, так что вот... — Господин Бенджамин достал из кармана кошель. — Позавтракаешь в "Мышином углу" — там отменно готовят.
Дождавшись, пока все разойдутся, Клео собрался с духом и подошёл к преподобному, который негромко переговаривался с Марионом.
— Преподобный... могу я с вами поговорить?
— Это важно? — уточнил каноник, снимая с шеи церемониальную цепь и передавая помощнику.
— Для меня да... но если вы сейчас заняты...
— Мы с Марионом собирались сперва позавтракать. Можешь поесть вместе с нами. И у нас есть очень хороший чай.
Клео выдохнул с облегчением. Какой же хороший у них теперь каноник! И он такой же добрый, как и покойный преподобный Герберт.
Поскольку действующий каноник и служка обязаны жить при храме, в здании были предусмотрены не только отдельные кельи, но и купальня с печью и небольшая кухня. В кухне окно было заметно шире, чем в молельном зале. Не так уютно, как в усадьбе, но это неважно. Как только Марион переоделся в мирское, то тут же взялся растапливать печь для готовки, и Клео принялся помогать, благо успел привыкнуть, помогая домочадцам Птичьего гнезда. Имелась при храме и небольшая кладовая. Вдвоём они быстро управились, и здесь же за столом все трое сели завтракать. Готовил Марион хорошо, а чай и правда оказался выше всех похвал. Сперва они поговорили о повседневных делах, а когда дошли до чая, Клео решился спросить самое главное.
— Преподобный... вам этот вопрос может показаться излишне дерзким... — Преподобный Альфред чуть склонил голову набок, внимательно слушая гостя. — но я помню, как вы обсуждали с господином Бенджамином текущие дела... Вы ведь согласны с ним по многим вещам.
— Да, конечно. Спенсеры люди разумные, и я не могу не соглашаться с ними.
— Но тогда... — Клео плотнее обхватил пальцами горячую глиняную кружку. — тогда почему вы служите Церкви, а не занимаетесь именно наукой... или не состоите на государственной службе? Так вы могли бы сделать гораздо больше... мне кажется.
Преподобный Альфред на это только улыбнулся.
— Я не Церкви служу, Клео, а людям. И это существенная разница. Церковь до сих пор имеет в нашем мире огромную власть, её система складывалась веками, она правила умами и называла себя единственным источником Истины. Учение Патриархов стало единственным, которому есть место под нашим солнцем. — То, как это прозвучало, насторожило Клео — каноник произнёс те же слова, что и господин Бенджамин. — Я не спорю с тем, что в своё время этот авторитет поспособствовал установлению мира на наших землях, когда их раздирали усобицы кланов. Это бесспорно великое деяние, однако оно бы не свершилось, если бы за спиной некоторых иерархов не стояли Баалы. По сути, именно они дали зачин миру.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
