Омегаверс Я иду тебе навстречу ч.1

Мы хорошо жили. Потом я сдал экзамены в мед... Но однажды я пришёл домой с занятий и увидел альфу, который избивает папу, а близнецы лежат в комнате задушенные... Я даже разбираться не стал — набросился на него. Убил гада, но папу это не спасло — он умер в больнице от кровоизлияния в мозг. Всё это я узнал уже после того, как вышел из тюрьмы. Соседи вызвали полицию, меня в участок загребли... Я ничего отрицать не стал, просил только сказать, что с папой, но полицейские только смеялись.

— И кто это был?

— Не знаю, да мне это было и неважно. Важно было то, что мои братья погибли. Меня осудили по статье о превышении мер самообороны — ведь к нам домой вломился чужак, да ещё и детей убил. Дали полтора года, я вышел раньше за примерное поведение... Я до конца отсидки надеялся, что папа будет меня ждать дома, а нашёл только могилу на кладбище. После этого я плюнул на свои планы и ушёл сюда.

— А как ты начал свою стаю собирать?

— Я не собирал. После того, как Омен отравил нашего вожака, наша стая разбежалась. Я остался не у дел и просто жил, где придётся. Однажды я наткнулся на улице на нашу троицу — Кермита, Радугу и Нэда. Они только-только туда пришли и пытались найти себе пристанище на ночь. Желторотые... — Гровер усмехнулся. — И я их пожалел. Была у меня одна конурка на примете, туда и повёл. Как-то так получилось, что они признали во мне главного и остались. Я решил, что стоит их пометить, чтобы чужаки не попытались сбить с пути. Я надеялся, что ребята, пообтеревшись в этом дерьме, всё же захотят вернуться к нормальной жизни, а для этого надо выжить... И они согласились. Мы начали крутиться уже вчетвером, а потом к нам прибился Суо. Он так был похож на моих братишек, что я сразу решил — забираем к себе, пока кто-то другой не сломал мальчишку. Но надо было марку держать, и я предложил этот договор. Суо согласился с такой готовностью, что я даже удивился. Он так ни разу и не пожаловался... Не поверишь, наверно, но каждый раз, как я его пялил, мне потом стыдно становилось.

— Почему же? Верю.

— Хорошо, что он себе пару нашёл. Мне даже полегчало. Джас хороший парень и в обиду его не даст... Потом пришли Квентин и Майло, потом Суо Джаспера подобрал... и мне стало легче и спокойнее. Я опекал молодёжь и снова чувствовал себя старшим братом. Как в прежней жизни. Я всего лишь хотел защитить их, дать шанс... Ты не считаешь меня размазнёй?

— Нисколько. Если ты так беспокоишься за свою репутацию, то чужим всё это знать незачем.

— Когда мы с тобой встретились там, в переулке, в первый раз, то я сразу понял, что ты отличаешься от других обитателей этого болота. Нет, не потому, что цивил. У тебя в глазах было что-то такое... И меня это взбесило. Недооценил я тебя тогда. А когда ты сам к нам пришёл и я к тебе пригляделся, то понял, что ты такой же, как и я. Только не скрываешься. Я видел, как ты общаешься с нашими омежками и вспоминал своих братьев и папу. Мне становилось то плохо, то хорошо... а сегодня... Даже не знаю, как описать, что у меня сейчас внутри.

— Но это приятное чувство? — улыбнулся Гиллиан.

— Очень, — улыбнулся в ответ Гровер. — Давно со мной такого не было.

— А что за фотография?

— Последнее, что у меня осталось от моей семьи. — Улыбка альфы померкла. — Она была со мной в тюрьме, я таскал её с собой по трущобам... а потом спалил.

— Зачем? Ведь это память о твоей семье!

— Жизнь здесь такая, что лишние ценные вещи только мешают. Я помню, как мы сюда перебирались и я забыл фотку на той халупе... Ох, и перебаламутило меня это! Я боялся, что её кто-нибудь найдёт... Не успели. Потом я решил, что память на то и память, чтобы в голове хранить. И сжёг. Как будто отпустил их. И мне немного полегчало... Ладно, ложись спать. Завтра получим подробности дела, обсуждать будем, а это лучше делать на свежую голову.

Гровер затушил окурок, переставил пепельницу на стол и отошёл к своему лежаку. Гиллиан, подумав, достал свою фотографию. Долго разглядывал счастливое лицо своего омеги... потом потянулся за спичками и решительно поджёг уголок. И не сводил глаз с горящего снимка до самого конца. Последними сгорели улыбка и глаза Риана.

Да, так будет правильно. В конце концов, у Риана осталась вторая. И если он её сохранил — а Гиллиан был в этом уверен — то память о том дне будет жить ещё очень долго.

Посланец Биттнеров надолго разговорился с Гровером. Остальная стая переглядывалась, ожидая возвращения вожака.

— Интересно, к чему был вопрос про машину? — ни к кому конкретно не обращаясь, спросил Кермит, затягиваясь сигаретой. — Можно подумать, что надо что-то большое вывезти.

— Приходилось? — нахмурился Гиллиан.

— Пару раз. В первый раз я за рулём сидел — Гровер где-то умельца нашёл, и тот меня учил, куда когда давить и как крутить руль. Во второй раз уже он сам. И оба раза мы едва не разбились, но работу сделали.

— И что там было?

— Не знаем, — мотнул головой Джаспер, обнимая своего Суо. — Наше дело было — конкретную машину перегнать. Заплатили через два дня и хорошо заплатили.

— Много там было?

— Судя по осадке — прилично. Мы пытались по запаху угадать, что воруем, но запаковано было на совесть — умельцы Барри придумали очень хорошую упаковку.

Гиллиан поджал губы. Год назад на одном из предприятий семьи начали выпускать упаковочную плёнку и ящики, не пропускающие запах. Спрос получился впечатляющий. На основе этой разработки начали выпускать новую изоляцию для комнат, и стоимость этого материала тут же взлетела до небес.

— И как часто вы выполняете подобные заказы?

— Это часть договора с Баронами. Мы всего лишь исполнители, и если на нас выйдут, то спрос с нас будет невелик, хотя и могут шлёпнуть. — Суо отчаянно вцепился в балахон Джаспера. — Но достаточно удачливых редко убивают — предпочитают брать под колпак и использовать сами. Мы пока уходим от ответственности — все думают, что мы всего лишь мелочь, и это нам на руку. Мы ведь не только с гонораров Баронов живём — мы чистим квартиры, мелкие магазинчики, выполняем чьи-то поручения...

— А почему вы на нормальную работу не хотите устроиться? Вы же способные ребята...

— За те гроши, что платят? — фыркнул Нэд. — Не смеши меня, Гилл! Ты думаешь, почему работяги по пятнадцать часов вкалывают? Потому что за переработки приплачивают, и это позволяет не нанимать лишних людей, за которых надо отстёгивать в пенсионный фонд и оформлять медицинскую страховку хотя бы по минимуму. Вроде бы деньги и не слишком большие, но с учётом реальных потребностей и необходимого количества рабочих для нормального графика набегает прилично. Особенно за год. А если работяга с устатку покалечится, то ему больничные могут и не заплатить. Мол, сам виноват, надо было работать по графику и не жадничать.

Гиллиан слушал рассуждения приятеля с ужасом. Риан как-то говорил, что люди на заводах и фабриках пашут, бывает, без выходных, получают смешную зарплату, на простейшие вещи, случается, лунами копят, и немало всего съедает плата за квартиру. Особенно зимой. Раньше альфа думал, что рабочим прилично платят, и при достаточно разумной трате денег прожить вполне можно... Оказывается, не всё так просто.

— А разве ценовая политика государства...

Стая переглянулась и засмеялась.

— Ну ты даёшь! А ещё в финансовый поступать хотел!

— Гилл, пойми, всё базируется на социальной иерархии, — начал объяснять Джаспер. — Вам в частных школах могут втирать что угодно — вы же нормальной жизни почти не видите. Вы видите только разницу. Да и то из окон шикарных машин, при абсолютной доступности к самому передовому и полной сытости. Вам обеспечивают такой уровень жизни, при котором хотел бы жить каждый. Но всего самого лучшего на всех никогда не хватит. То, что считается самым лучшим, стоит бешеных денег, а нам остаётся только старьё, которое уже морально устаревает. Если хочешь, то я тебе покажу, как живут люди в самых разных местах, и ты поймёшь разницу. Если честно, то мы думали, что ты быстро от нас сбежишь, но ты ни капли не жалуешься.

— А откуда ты всё это знаешь?

— Я после расставания с Элином немало покатался по нашей великой стране, где только не жил. Даже на скамейках в парках и в подвалах между отопительными котлами ночевать приходилось. Я работал в самых разных местах, всё видел, всё слышал. И сюда я пришёл уже с багажом, который мне очень пригодился. Я понимаю, как вся эта система работает, и это помогает мне строить планы.

— И в чём суть этой системы?

— Чем квалифицированнее работник, тем выше зарплата. Чем выше сидит этот работник, тем выше зарплата. Руководители получают больше всех, поскольку отдуваются перед властями и обеспечивают рабочие места, чтобы простые люди могли заработать на жизнь. Случись чего — они будут отвечать по полной программе. Вплоть до расстрела. Само собой, что желающих устроиться повыше всегда будет больше, чем этих самых вожделенных мест. И за самые лакомые куски разгорается драка. Если кому-то удаётся пробиться туда, то он будет всеми силами держаться за своё место, чтобы не скатиться обратно — к хорошему быстро привыкаешь. Кроме того, человек с деньгами получает доступ туда, куда работяге ни за что не попасть. Это создаёт пусть иллюзию, но принадлежности к элите. Если вляпаешься, то деньги или какие-то услуги могут помочь отмазаться. Появляется иллюзия безнаказанности. А если появляется тот, кто попытается использовать этого счастливчика в своих интересах, то он будет крутиться — век воли не видать — чтобы не попасть под следствие и уцелеть. И таких хватает. И так на самых разных уровнях. Везде. Все в обойме, братан.

— И вы тоже?

— И мы тоже. Но мы не прикрываемся процессуальными нормами, закреплёнными в законодательстве. У нас всё чётко. Есть договор. Если ты его не соблюдаешь, то тот, кого ты подводишь, а то и кидаешь, имеет право дать тебе по зубам или вообще башку оторвать. По заслугам, как говорится. Есть такие, которые просто пытаются заработать на угол и жрачку. Есть такие, которые хотят пожить, как короли — со всеми необходимыми атрибутами. А есть такие, которым плевать на всё — они просто живут, как Светлейший или Деймос на душу положат, лишь бы просто жить. Жрать хочется каждый день, под погоду тоже не всегда подстроишься, голым не везде походишь, а за всё это надо платить. Не хочешь платить — просто бери, но если нарвёшься — не жалуйся. Должен был понимать, что делаешь. Отсюда и все наши проблемы. Иерархия.

— Но ведь вы могли пойти учиться...

— А жить на что? А если нарвёшься на шпану, тебя подрежут, отлежишься, а потом завалишь сессию? Стипендия тоже быстро улетает, многие подрабатывают, а там — та же система. В ней крутятся самые разные люди, и все они хотят жить. Что те, кто работают на предприятиях или улицах, что те, кто надзирает за их работой, что полиция, что бизнесмены, что олигархи, что политики, что работники спецслужб, что военные на границах, что обслуживающий персонал. Это всё скручено в один большой клубок. И незаменимых почти нет. И если одни готовы честно работать — что в нашей помойке, что на заводе — то другие хотят всё получить без особого напряга. И таких тёплых местечек для своих тоже хватает. Кто-то пашет, надрывается, а плодами его трудов пользуется другой, отстёгивая за работу меньше, чем работяга заслуживает. Лишь бы заткнуть ему рот, чтобы не жаловался. Это очень сложно всё. И существует уже давно. Ты знаешь, насколько различается зарплата в зависимости от типа работника? Альфа получает больше беты, если речь идёт о тяжёлом физическом труде. Оно и понятно — вы все сильные и здоровые. Бета получает больше альфы, если речь идёт о конторской или интеллектуальной работе. Оно и понятно — они более сдержанные, меньше зависят от инстинктов, и это даёт им больше возможностей для плодотворной и бесперебойной работы. А омега, если он даже и получит хороший диплом, получает меньше всех. Знаешь, почему? Потому что течки по графику, который не всегда согласуется с запарами, если есть дети, то на них больше внимания уходит, что опять же отражается на работе. И омега в коллективе отвлекает — озабоченных и наглых везде хватает. Если омега забеременеет и откажется делать аборт, то за декрет не каждый работодатель платить захочет. А куда ему деваться потом? Самому жить надо, ребёнка кормить надо, семье, если таковая есть, помогать тоже надо... И таких миллионы. И мы живём в окружении завистников, которым не дают покоя наши богатства и достижения. Надо содержать армию, разрабатывать оружие, снабжать, а ведь всем этим солдатам тоже пожить хочется. А если убьют? Хоть погулять напоследок... И по всем ключевым точкам сидят люди, которые с них кормятся сами и дают подкормиться тем, кто им нужен и выгоден. От закона прикройся, от проверяющих прикройся, от недовольного гражданина отделайся... и каждый шаг несёт свои последствия. Я много повидать успел, Гилл, и знаю, о чём говорю. А главная проблема — в головах. В эти головы вкладывается с детства — от школы до того, что мы вокруг видим. И я уже начинаю думать, что повстанцы правы — так жить больше нельзя. Но слишком многие боятся рисковать. Они держатся за свою уютную конурку и хотят одного — пожить как можно сытнее и спокойнее. А ты говоришь "ценовая политика"... Цена лишний раз подчёркивает разницу между работягой и мажором. Это и есть иерархия. Пирамида, на самом дне которой стоят такие, как мы.

Гиллиану снова стало стыдно. Он как никогда остро осознал своё отличие от этих славных ребят.

— Если бы не этот бардак, в котором родились многие из нас, то мы бы сейчас жили нормально, система бы работала, как отлаженный механизм, время от времени обо что-то спотыкаясь, но продолжая вращать всеми шестерёнками, но что-то в нашей истории пошло не так, и машина начала скрипеть, накапливая сбой за сбоем. И сейчас таких сбоев накопилось так много, проблемы обострились настолько, что не заметить их невозможно. Один в поле не воин, и повстанцы начали что-то делать, но без последствий этот бардак не разгребёшь, и сейчас власти работают, пытаясь сохранить то, что имеют. Те, кто пытается сохранить свой нынешний статус, впитанный с молоком папы-омеги, будут стремиться оставить то, к чему привыкли. Их не волнуют шестерёнки вроде нас. Они просто сидят и крутят педали и кнопки нажимают, направляя машину туда, куда им надо. Однако рано или поздно машина сломается. Я думаю, что Рейган намеренно суёт им палки в колёса, чтобы показать это. А пока это делается, мы должны как-то жить.

На Гиллиана смотрела вся стая, и альфа опустил голову.

— И я... питался на самом верху...

— Но ты же ушёл, — сочувственно погладил его по плечу Майло. — Ты начал учиться, понимать, видеть. Таким, как ты, трудно жить в этой системе, особенно среди шестерёнок вроде нас. Даже в нашей помойке можно жить нормально, и мы пытаемся. Так, как можем. Если ты научишься, то потом, когда начнёшь снова подниматься, ты сможешь что-то изменить. Ведь такие тоже есть. Везде есть.

Вернулся Гровер и достал сигареты.

— Значится, так. Со мной пойдут Гилл, Джаспер и Нэд. Остальные сидят дома и носы не высовывают.