В детстве Сириусу об этом рассказывал Орион, но я все же хотел перестраховаться, поскольку воспоминания были весьма расплывчаты и частичны, сам Сириус был явно не в восторге от происходящего и интерес к разговору не проявлял.
— Теперь я горжусь тобой, сын мой, — после недолгого молчания, произнесла Вальбурга, когда я спросил её про ритуалы. Затем она очень подробно рассказала про необходимые действия, которые мне нужно было совершить, чтобы принять наследство Рода. И, надо сказать, эти вещи не были очень сложными, но требовали некоторой подготовки. В частности, время — для клятвы на алтаре мне нужно было дождаться ночи. Все остальное, кроме одного момента, было очень простым. Как обычно, было одно большое «но».
Кровная магия, как и любая темная магия, требовала жертвы. И в момент воззвания к магии Рода — этой жертвой была жизнь. На этом мои планы чуть не полетели в тартарары, рисковать жизнью я точно не собирался, не в моём положении, когда от одного моего существования напрямую зависел крестник, а в перспективе — Андромеда и весь магический мир Британии заодно. Я уже разрушил знакомое по фильмам будущее, сбежав из Азкабана раньше срока. Неизвестно, чем это обернется. Впрочем, о чем — о чем, а об этом я точно не жалел.
После моего явно красочного выражения лица, Вальбурга соизволила объяснить, что человеческая жертва может быть заменена на жизнь животного, но обязательно крупного, такого как бык или вол, полного жизненной энергии. Теперь я озадачил Кричера ещё и тем, где достать быка, пока сам занимался остальными приготовлениями к ритуалу принятия рода. Тот, на удивление, довольно быстро справился, и теперь флегматичный бурый рогач обитал в свободной комнате на третьем этаже, а домовик таскал животному люцерну и овёс.
Мне было жалко красавца, но себя и Гарри мне было жаль больше, так что участь животного была решена. Времени до ритуала осталось ещё много, и я, наконец, смог заняться Наземникусом Флетчером.
— Э… Сириус, браток… Ты ведь не станешь делать ничего со старым другом, — как-то тоскливо пробормотал он, когда я вывел его из состояния сна. Его красные, выпученные глаза постоянно бегали, осматривая окружающее пространство. Другими частями тела он пошевелить не мог, я постарался.
Мы находились в подвале дома, здесь раньше располагалась зельеварня, и это было единственное место, которое я пока что не стал трогать. А все эти ножи, крюки и прочее для разделки ценных ингредиентов вполне вписывались в атмосферу крайне негостеприимного места. Разумеется, я не планировал прибегать к пыткам, но таким образом ослаблять разум пленника было очень эффективно.
— Наземникус, старый… друг, — я практически выплюнул последнее слово. В душе поднималась ярость. Эта шваль действительно была старым товарищем Сириуса, задницу которого тот не раз вытаскивал из лап Пожирателей. — Не долго продержалась твоя дружба, после того как меня кинули в Азкабан, правда?
— Кхе, я просто… — его глазки тут же снова забегали.
— Расскажи-ка мне лучше, что тебе велел на этот раз сделать Дамблдор, — при здравом размышлении, я пришел к выводу, что старый игрок и пьяница не мог не спустить ту сумму, которую я обнаружил в вещах. Сбережений на черный день Флетчер никогда не делал. Значит…
— О… о чем ты? — расширившиеся зрачки вора стали мне подтверждением. Все, теперь я знал куда нужно копать.
— Legilimens.
Крик, полный боли, напрасно бился изнутри в толстые стены старого дома. Никто не услышит. Никто не придёт. Особняк на Площади Гриммо, как и полвека назад, молчаливо хранил свои тайны.
* * *
Копаться в воспоминаниях Флетчера было противно. Действительно противно. Грязная, трусливая душонка, жизнь, полная насилия и крови. За преступления, которые совершил Наземникус, в большинстве цивилизованных стран мира была положена смертная казнь. Разбой, кражи, вымогательства, убийства, изнасилования… И это меня ещё в Азкабан посадили! Впрочем, у Флетчера было только одно основание для оправдания всех его действий в глазах Закона. Практически все, что он совершал, совершалось над обычными людьми, магглами, низшим сортом в глазах волшебной братии.
Покопавшись в мыслях Наземникуса, я, похоже, начал понимать, как оно все устроено в магической Британии. Начать с того, что магглы не являлись для среднестатистического чистокровного волшебника людьми, в обычном понимании этого слова. И уж точно не считались за равных. В целом, я их немного понимал.
Дело в том, что у обычного человека не было практически никаких шансов против волшебника. Они не умеют мгновенно перемещаться, живут до шестидесяти-семидесяти лет, часто болеют. Конфундус, элементарное внушение, даже без Империуса — и незащищенный человек сделает все, что взбредет в голову магу. Бомбарда и заклятье невидимости — и от целого города не останется практически ничего. Камеры? Пистолеты? Магия иллюзий прекрасно действует и на маггловские камеры. Огнестрельное оружие — просто забавная игрушка против кинетического щита. Вся современная электроника и так сбоит при появлении магии, а стоит использовать пару специфических заклятий — она будет легко выведена из строя.
Статут Секретности был принят не просто так. Он защищает обычных людей от таких волшебников, как Флетчер. Практически беспомощных перед применением неизвестной, неизученной, но такой могущественной магии.
То, что делал этот воняющий и обливающийся потом тип… Если честно, то меня стошнило. Тем самым прекрасным завтраком Кричера. Я ещё долго просто держался за стенку, пытаясь отдышаться, пока в голове мелькали сцены из жизни этого отброса.
Но я просмотрел ещё не все, а поэтому:
— Legilimens.
* * *
Пока я принимал душ, смывая с себя грязь, которая вылилась на меня в процессе допроса Флетчера, в голове крутились обрывки его старого разговора со Снейпом.
— Ты убедился? — тонкая, с длинными узловатыми пальцами, земляного цвета рука держала плотно набитый, позвякивающий мешочек. Наземникус всегда хорошо чувствовал золото.
— Хе… эта старая сука точно уже в гробу, я тебе говорю… — Он нервно облизнул обветренные губы, пожирая глазами желанные монеты.
— Держи, — Снейп с презрением кинул Наземникусу галлеоны, затем встал со своего стула и двинулся в сторону выхода.
Наземникус, одухотворенно пересчитывая галлеоны из мешочка, ещё успел увидеть как перед выходом тот вдруг обернулся, будто что-то забыл и его рука поползла к палочке. Но мгновение спустя Флэтчер уже был возле знакомого дома с кричащей вывеской. Он планировал сегодня как следует расслабиться на полученный аванс.
До и после этого незначительного фрагмента, в памяти Флэтчера зияли настоящие черные дыры. Это был либо Обливэйт, либо действие Непреложного Обета, и во второе верится больше, так как такие провалы в памяти трудно было бы не заметить. Да и сыворотка правды не особенно помогала. Хотя…
Я посмотрел в глаза большой собачьей пасти, из которой лилась вода, и чуть поежился, вздыхая.
Не мне об этом говорить. Память Сириуса зияла провалами с момента поступления в Хогвартс. И я не был уверен, что таким образом Блэк защищал некоторые воспоминания. К тому же, этот эпизод… Все выглядит так, словно Нюньчик просто не успел стереть ненужное, Наземникус успел скрыться раньше, чем тот успел его заколдовать, спасенный только своим нетерпением просадить полученное. Но про кого они говорили? Какова роль Снейпа и Дамблдора? Сначала я думал, что старик просто дал задание Наземникусу поискать меня по своим связям… Кстати, огромное спасибо за них, «старый друг». Но теперь мне так не кажется, я никак не мог отделаться от ощущения, что там было что-то ещё.
«Дьявол!» — в отполированной серебряной поверхности на меня вновь смотрело чужое отражение. Миг — и в нем снова только я… начавший понимать, в какое дерьмо влез по собственной воле.
До ритуала осталось всего пара часов. И мне безумно хотелось напиться.
Глава 7
„Всегда сохраняется возможность, что на справедливый и добрый поступок оказал влияние какой-нибудь эгоистический мотив.“ (с) Артур Шопенгауэр
* * *
Ритуальный зал представлял собой большой каменный колодец глубоко под домом. Сюда вела долгая винтовая лестница, не особо аккуратно прорубленная прямо в скале, начинающая свой спуск из хранилища артефактов. Пройдя по ней, я оказался в просторной пещере, на мой неискушенный взгляд, природного происхождения. По углам её рос светящийся мох, а ровно в центре был расположен небольшой каменный алтарь. От черной, идеально гладкой плиты веяло чем-то древним и темным, от чего меня немного передернуло. Так себе ощущения, честно говоря. Весь алтарь был испещрен рунами, начертания которых я с трудом узнавал. Вроде бы это был кельтский… Хотя встречались скандинавские и даже славянские руны, в некоторых я вообще углядел иероглифы, но сказать точно, кому они принадлежали, уже было выше моих познаний.
Осмотрев пещеру, но не найдя ничего кроме всё того же мха, я с удовольствием хрустнул пальцами, разминая руки перед началом.
Родовой алтарь — это средоточие магической силы семьи, по совместительству — ещё и огромный накопитель энергии, стоя́щий на так называемом месте силы. Хогвартс, кстати, стоит на одном из самых огромных таких мест, природная аномалия питает все заклинания, наложенные на древний замок, как алтарь питает стены дома Блэк, не давая им иссякнуть, а рунам — истощиться.
Для проведения ритуала нужно было зажечь свечи из не очень приятного на ощупь материала (углубляться и вникать, что это вообще такое, я опасался и несколько брезговал, разумно предполагая, что ответ мне не понравится) и, прочитав заклинание на каком-то явно мертвом языке, окропить алтарь кровью жертвы, смешав её со своей. Но тут возникал вопрос. Как сюда завести целого быка, не разнеся лестницу и довольно узкий проход к ритуальному залу.
Размышляя об этом, я даже на секунду пожалел, что не решился принести в жертву Наземникуса, хотя тот больше всего заслужил такой участи. Ладно, сейчас не время, с этой китовой отрыжкой я ещё разберусь. Всё же, убивать мне претило, рука просто не поднималась, хотя Сириус в этом отношении был намного спокойнее, от его рук во время войны погиб не один Пожиратель. Да и в целом, воспитывался он в доме темных магов, тоже не видевших в убийстве ничего сверх-ужасного, даже если особой приязни к этим самым магам не питал. Я же пока что не решался переступить через эту черту.
Проблему с излишним обьемом жертвы решила частичная трансфигурация. Мне не под силу было полностью избавиться от веса животного, слишком заковыристой и сложной была формула для такого без году неделя волшебника как я, но удалось хотя бы уменьшить его в размерах. А затем, помучавшись, всё же затолкать через узкие проемы вниз.
Наконец, спустя некоторое время, всё было готово. Я зажег свечи и подвел покорно идущее животное к алтарю. На душе было немного мерзко, вот кто, а животное точно было ни в чем не виновато. Но таков его удел. Я делал то, что требовалось, чтобы после иметь возможность помочь и защитить Гарри и себя.
— Dedisanguinem, uteffectum sortiatur… — слова с непривычки резали горло даже после нескольких прогонов, срывались с губ и гулким эхом отражались от сводов пещеры. Казалось, словно несколько человек стояли где-то там, в тенях, до которых не дотягивался тонкий огонёк свечей, и повторяли вслед за мной забытые обращения к давно умершим богам и ушедшим силам.
Примерно на середине катрена что-то в атмосфере изменилось. Ушло ледяное ощущение чего-то иного, которое я даже толком описать не мог, но чувствовал с того момента, как начала гореть первая свеча. Не то чтобы это было «из ряда вон», по блеклым воспоминаниям из ранних лет Бродяги всё шло как надо, но мне всё равно было немного нервно.
Свечи вдруг ярко вспыхнули, огонь взметнулся, жёлтые всполохи были пронизаны черными как ночь жилами, но жара от них я не чувствовал. Магия, да и только. Чёрный огонь. Кошмар. Волосы встали дыбом, словно наэлектризованные, по спине табуном пробежали мурашки, будто кто-то холодными пальцами коснулся шеи. Подавив в себе желание взвизгнуть и позорно сбежать, я всё же закончил читать куплет:
— Surgetenebris, etfiliieius!
В руке сверкнул хищно изогнутый нож. Животное вдруг резко подняло голову, пытаясь сбросить заклинание, что было несколько странно, ведь я вроде надёжно закрепил его. Бык дернулся раз, другой, но было поздно. Одно движение — и черная в полумраке кровь потекла по алтарю, шипя и исчезая с черного камня, испаряясь в никуда. Теперь мой черед.
Клинком резанул ладонь и сжал её в кулак, тут же мученически зашипев от боли и закусив изнутри щёку. Кажется, перестарался. Кровь хлынула потоком, так же напитывая алтарь. Свечи полыхнули в последний раз и одновременно погасли, будто по щелчку невидимых пальцев погрузив пещеру в абсолютную темноту. Я чувствовал, что слабею, но вместе с тем мое тело наполняла какая-то неведанная ранее энергия. Она была одновременно холодной и горячей, зуб не попадал на зуб, из-за контраста меня откровенно лихорадило.
В какой-то момент силы стало слишком много, я почувствовал себя переполненным сосудом, стенки которого собирались вот-вот треснуть из-за всё повышающегося давления. Ещё одна вспышка — и мое сознание не выдержало, тело мешком свалилось на холодный камень. Последнее, что я запомнил — ровный ряд белых клыков около моего лица и горячее дыхание, сдувающее волосы. Затем меня поглотила тьма.
* * *
Я очнулся, что неожиданно, свежим и полным сил, только немного болела спина и затылок, явно от удара о камень пола при падении, и ныли суставы, тело после проведенных «на курорте» лет всё ещё относилось к холоду отрицательно. Зато в пещере было пусто, словно только что провели генеральную уборку, ни соринки, ни пылинки, ни того самого мха, даже туша быка куда-то пропала… Это было страшно и странно. Только алтарь все так же стоял в центре.
Хотя что-то всё же изменилось, но я не мог понять, что именно, даже не мог сказать, было ли это что-то во мне или в обстановке, в самом ощущении пространства вокруг. Нужно будет найти в библиотеке все, что касается алтаря и ритуала. Делать его наобум, вооружившись только рассказами картины, было не самой удачной затеей, только вот выбора у меня практически не было, чем раньше бы я провел ритуал, тем лучше, но вот после — уже можно было немного выдохнуть, цейтнот вновь ненадолго отступит.
О хорошем. Теперь меня можно было поздравить со вступлением в должность хозяина и главы рода. Лорд Блэк… звучит! Хотя по бумагам я смогу зваться так только с момента признания меня Визенгамотом, да и доступ к счетам получу тоже после этого факта, что, само собой, подводит меня к проблеме моего положения. Но и так было хорошо, серьезно, не помер во время ритуала и на том спасибо.
