Под знаком императорского дома

Развернувшись к стоянке такси, где сейчас одиноко висел единственный свободный флаер, Томи почувствовал на себе чужой пристальный взгляд.

Это было очень необычно. Здесь, большинство граждан, воспитанных в традициях глупой толерантности, вряд ли смогли бы так посмотреть. Вечно стыдливо отворачивающиеся или потупляющие взор, со своими бесконечными 'извините'.

Почти тут же тренькнул коммуникатор, принимая сообщение. Письмо из банка о зачислении на счет ровно 400 кредитов.

'Эльза'. Запульсировала у Томи одна единственная мысль. 'С ней случилась беда, и она пытается меня предупредить'.

Томи не торопясь выдохнул, полностью концентрируясь на возникшей проблеме. Нет внешне все осталось, как и прежде — недотепа, практически варвар с далекой окраины, разинув рот, шел по сияющей улице мегаполиса.

Вот только за плечами 'недотепы' была кровопролитна гражданская война, на которую Томи попал не по своей воле в десять лет.

Первым вопросом стояли флешки. Они буквально жгли карман модной куртки и являлись самым уязвимым звеном, как для Томи, так и для Эльзы.

И поэтому, не доходя до стоянки такси, юноша завернул в закусочную. Заказав нечто непонятное в тесте, аппетитно выставленное на витрине и чай, Томи небрежно сунул руку в карман куртки и так же небрежно взял протянутую ему запеченную булку.

— Разогрей ее друг погорячей. — Томи вонзил в булку две микрофлешки и, кинув на стойку несколько кредитов, направился в туалет.

Фокус удался. Следом за ним в туалет направились двое широкоплечих мужчин.

Едва Томи приоткрыл дверь кабинки, они разом повисли на его руках, а кто-то третий, забежавший следом, в упор шандарахнул в юношу парализатором.

Следующие дни Томи запомнил плохо. Его постоянно били, пытаясь получить ответы на вопросы: 'Кто связник. Что за материалы передавал и получал Томи. Кого еще он знает кроме Эльзы'.

Два раза его оттаскивали в кабинет напичканный приборами и, обколов транквилизаторами, устраивали форменную ломку мозгов.

Но, в конце концов, все закончилось. На порог тюрьмы Томи буквально вынесли. У него было сломано четыре ребра, пробита голова и левая рука висела как плеть.

Встречал его специально нанятый адвокат. Во флаер юноша смог сесть только с его помощью. Перед тем как взлететь адвокат быстренько зачитал постановление о взаимном отсутствии претензий между имперской службой безопасности и бывшим военнослужащим имперских военно-космических сил.

— Соглашения направлено на отказ сторон от каких-либо претензий друг к другу. Таким образом, при указанных обстоятельствах, вы ни коем образом не поражены в правах и сохраняете подданство империи...

Томи через силу сжал руку адвоката и дальше полет проходил молча. В космопорте адвокат помог рядовому в отставке зарегистрироваться на рейс к стыковочному узлу, расположенному на гелиорбите Фара.

В ракетоплане на соседнее кресло с юношей подсел куратор от клана. Он молча протянул Томи таблетку и, видя его вопросительный взгляд, пояснил: 'Болеутоляющее'.

Томи стиснул белую горошину и впервые за эти дни почувствовал мимолетное облегчение.

— Эльза погибла. Они пытались взять ее живой. Но она оказалась им не по зубам. Отстреливалась, а потом активировала переносной заряд тактической мины.

— Нас кто-то сдал? — Под грохот реактивных движков спросил Томи.

— Операция провалена. На Вороне принято решение свернуть часть агентурной сети. Мы отзываем всех засвеченных агентов. На тебя у них ничего не было. Извини, что так долго не могли тебя вызволить.

— Я не полечу на Ворон. — Томи сжал разбитые губы и сплюнул густой кровавой слюной.

— Смысл? — Куратор приготовился к легкому парированию аргументов горячего юноши, ослепленного, как он полагал, чувством мести.

— У нас не правильный вектор развития. Нужны опытные юристы и связи именно здесь в империи. Иначе они так же поступят с нами и на Вороне. Изоляция это тупик.

— Совет клана так не считает.

— Я остаюсь. Я имею право. Поступлю в университет на юридический факультет.

— Хочешь в одиночку победить империю?

— Стать агентом влияния. У меня получится. — Куратор от неожиданности поперхнулся и беспомощно замолчал, словно ожидая поддержки.

'Здесь кто-то из старших'. — Догадался Томи. Но сил вертеть головой не было совершенно.

Этим кем-то старшим был Элиот. Он сидел в противоположном углу ракетоплана, но все отчетливо видел и понимал благодаря умению читать по губам. Этот мальчик напомнил ему себя лет на двадцать моложе:

'Ситуация сейчас непростая Элиот. Я не могу тебе гарантировать обещанное повышение. Нам нужно сплачивать коллектив. Сейчас в цене выслуга лет. — Элиот молчал, глядя на лысину своего шефа. Да и что он мог возразить. Младшему не пристало критиковать старшего. Даже если для этого старшего Элиот вот уже пять лет подряд строчил всевозможные доклады и аналитические записки.

Без ложной скромности, Элиот давно превратился в правую руку начальника аналитического отдела планирования их клана.

— Вы давали слово, сэр, что в этом году я получу повышение.

— Давал, Элиот. Но сейчас надо просто немного подождать. У нас в отделе много ветеранов, их необходимо отметить в первую очередь. В конце концов, у тебя есть все необходимое для работы. Я не обижаю тебя и с благодарностями. Чем ты не доволен?

— Статусом.

— Ну получишь ты небольшую прибавку к зарплате. Ничего не измениться.

— Возможно. — Лаконично и весьма сухо отозвался Элиот. Глупо было объяснять своему боссу, что повышение ставило его на одну ступень с целой плеядой 'талантливых' сотрудников отдела, единственным достоинством которых было кровное родство и возраст, позволивший им зацепить краем войну за независимость.

Может быть тогда, в цене и было личное мужество и героизм, помноженный на железную дисциплину. Но в отделе планирования теперь, а в этом Элиот был убежден, были в цене мозги и немного аналитических способностей. Элиот не раздражался, ежедневно выслушивая заумные речи своих старших товарищей о том, как было хорошо тогда и как погано сейчас. Просто это мешало работе.

И еще, отсутствие реальной деятельности эти неуемные старички компенсировали различного рода придумками и циркулярами, настолько бредовых по сути, что Элиот даже не вникал в них, за что имел уже ряд устных взысканий.

Впрочем, не смотря на свое положение самого младшего, Элиот обладал полным доступом ко всей информации отдела. Это позволяло работать на более качественном уровне. Такая работа сродни наркотику раз попробовав, отказаться невозможно.

Предельно сухо попрощавшись, Элиот плотно прикрыл дверь кабинета шефа и направился в свой закуток. Внезапно он увидел, что обитая едким зеленым дерматином дверь его кабинета подпирается здоровенным детиной из личной охраны главы рода. Так началась его новая страница жизни.

Почему-то в памяти осталась запоминающаяся картина — считывающее устройство выплюнуло идентификационную карточку, как банковский автомат выплевывает деньги. Бронированные створки шлюза бесшумно разошлись и Элиот ступил на безупречно чистый пол длинного коридора, уводящего глубоко под землю. Новомодная пластиковое покрытие поглощало все звуки и Элиот шел в полной тишине, размеренно мерея шагами длину коридора.

Затем разом пол стал каменным. Гулкие шаги зазвучали далеким эхом. В эту часть старого дворца Элиот попал второй раз в своей жизни. Предания утверждали, что этот ход строился по личному приказу основателя клана 'Ворон'. Их род — род 'черных Воронов' имел тогда честь предоставить свой дворец под резиденцию венценосной паре основателей.

Вскоре трое стражников, вынырнув из темноты, просто преградили путь молодому аналитику.

Каждый из телохранителей лично знал молодого сотрудника аналитического отдела планирования Элиота Макарта. Но никто даже не подали вида, что они знакомы.

Нацеленный в лоб мощный армейский излучатель и грубые руки внимательно проводящие детектором по одежде к приятельской беседе не располагали.

— Он чист. — Оружие нырнуло в кобуру, а старший охранник позволил себе дружелюбно подмигнуть.

— Старый ждет тебя. Поднимайся на лифте.

Элиот не ответил, просто он был озадачен. Старый ворон, так называли главу рода 'черных воронов', к коим и принадлежал сам Элиот, был далеко не прост. Один из старожилов кланового совета старейшин никогда особо не интересовался судьбой одного из многочисленных дальних родственников.

Сегодня все изменилось. После окончания очередного собрания старейшин клана 'Воронов' Эрл Бриош вернулся мрачнее тучи и приказал вызвать к себе Элиота.

Этот вызов был подобно грому с ясного неба. В ход пришла сложнейшая механика человеческих взаимоотношений. Проще говоря, такой вызов разом нарушил сложившийся паритет сил. Вечная интрига — забраться повыше и потеплее вновь была готова вспыхнуть подобно пожару.

Пребывая в раздумьях, Элиот распахнул дверь приемной своего владыки. Телохранители, здесь их было уже четверо, даже не шелохнулись. Лишь Гайер, прозванный среди своих, за свой рост и молниеносную реакцию — 'питоном', удостоил молодого аналитика вежливым кивком.

Секретарь Старого ворона был из разряда тех самых людей, кто, услышав слово, успевал сказать в ответ десять и все по делу. Но сейчас он был занят, внимательно прослушивая новостной блок крупнейшего информационного агентства, одновременно делая пометки на компьютере.

Сообразив, что придется немного подождать, Элиот погрузился в мягкое кресло и прикрыл глаза. Нет, он не устал и уж тем более не собирался дремать. Он просто вновь занялся привычным делом, анализом. И по все расчетам выходило только одно. Во всем этом виноват его пресловутый меморандум...

Эрл Бриош прекрасно видел, что молодой Макарт прибыл точно в назначенное время. Отдельный монитор всегда отслеживал, что происходит в приемной. Дань старым привычкам, чем действительно необходимость. Глава рода даже отметил, как похожи Макарт старший и Элиот. Старика он не видел уже года три, младший же постоянно мелькал на виду.

Плох был бы 'Старый ворон', если бы не думал о будущем. Элиот входил в особый список наиболее перспективных и верных сторонников, на которых можно будет положиться, нет уже не ему, наследнику.

Тут же про себя чертыхнувшись, Бриош поправил себя, наследнице. Разговор предстоял тяжелый. И начинать его прямо сейчас Бриош не собирался.

Вместо этого он налил себе из графина свежей минеральной воды, сделал большой глоток и не торопясь достал из деревянного футляра очки. Зрение потихоньку слабело, а делать операцию Эрл не решался. Он никогда не доверял эскулапам, с этим он прожил целую жизнь и не собирался на склоне лет менять свои привычки.

Затем он вновь открыл оставленную им здесь утром папку. Взял в руки четыре с небольшим странички убористого текста, написанного от руки.

Заголовок был предельно лаконичен: 'Меморандум', дальше следовало чуть косая линия строк, таящая в себе ту самую проблему, в реальность которой мудрый 'ворон' поверил именно сегодня.

'Военный конфликт в клане — прогнозы и реальность'.

Эрл все так же аккуратно перевернул все странички и вчитался в подпись 'Элиот Макарт' и ниже, где стояла дата двухгодичной давности.

Затем он отложил рукописный текст и достал из той же папки стандартный балнк-отчет аналитического отдела, он был подписан самим руководителем и имел дату недельной давности. Во всем остальном оба эти документа совпадали вплоть до запятых, разве что доклад главного аналитика содержал более полные и свежие данные.

Мальчик написал этот чертов меморандум почти два года назад, когда о войне мог подумать только сумасшедший или гений. Эрл в раздражении кинул отчет главы аналитиков обратно на стол.

'Сука' — без затей произнес про себя глава рода. Сначала не поверить и просто положить под сукно меморандум Макарта, а затем выдать этот шедевр за собственное творение.

Решение возникло само собой.

— Макс. — Секретарь откликнулся мгновенно.

— Да, господин. Я весь во внимании.

— Ознакомь молодого Макарта с содержимым зеленой папки.

— Да. — Лаконично отозвался секретарь, что указывало на его крайнюю степень изумления.

Зеленая папка представляла собой краткие выжимки и подборки наиболее значимых донесений агентуры, внешних источников информации и прочие материалы подготавливаемые сразу тремя конкурирующими структурами: разведкой, отделом планирования, и личной службой безопасности главы рода.

Отдав распоряжение, Эрл Бриош аккуратно убрал документы в свой сейф и вновь позволил себе глоток воды, необходимо было в мельчайших подробностях продумать предстоящий разговор.

Но додумать ему не дали.

— Хозяин. — Секретарь выдержал подобающую паузу и добавил. — Элиот считает, что ничего нового он там не прочтет.

— Тогда я жду его. — Бриош вздохнул, вновь прикладываясь к минералке.

— Сэр. — Молодой аналитик был сдержан и немного напряжен.

— Проходи и садись, Элиот. Я хорошо знал твоего отца и позволь мне быть с тобой на ты.

— Конечно. — Лаконично отозвался юноша.

— Прежде всего, я признателен тебе за твой меморандум. Пусть и с опозданием на два года, но он лег на мой стол. Причины, по которым это произошло, мне не интересны. Точнее с этим я справлюсь сам. Важно совсем другое, какова твоя оценка нынешней ситуации!

Элиот кивнул. Он прекрасно понимал, что на пороге предстоящей войны, междоусобица роду только навредит. Поэтому никаких особых расследований и репрессий не будет.

— Если позволите один вопрос, сэр.

— Давай. — Бриош вновь хлебнул воды, чувствуя, что от волнения у него пересыхает в горле.

— Сегодня по блоку новостей сообщили, что совет единогласно проголосовал за разоружение. В течение месяца будут сокращены наступательные силы альянса и трех других родов. Также сокращению подлежат шесть полных танковых батальонов альянса. А знаменитая шестая штурмовая бригада альянса будет переброшена в приграничные колонии.

— Все верно, сынок.

— Теперь вопрос, сэр. Ганхен, ваш ровесник присутствовал на совете?

— Конечно, он же один из влиятельных политиков альянса.

— Когда произносили ритуальную клятву, он поднял свой взгляд на вас, как и заведено, вы ведь сидите напротив друг друга.

— Нет. — Ответил вдруг пораженный Бриош. 'Вестник смерти' — седой Ганхен никогда не прятал свой взгляд от Бриоша. За долгие годы заседаний в совете, они столь поднаторели в этих играх-гляделках, что научились, почти безошибочно определять, лжет ли взгляд твоего оппонента. И все равно никто из них двоих не отводил взгляд, произнося ритуальные слова согласия.

— Ганахен лгал. И знал это. Он боялся вас, сэр и только вас. Имеющийся расклад сил полностью в их руках, только с одним но. Наш звездный флот самый мощный среди всех родов.

Я уверен, что честь переброски штурмовой бригады альянса поручена нашим десантным крейсерам.

— Продолжай. — Бриош медленно краснел от гнева, на самого себя. Каждое слово молодого аналитика било не в бровь, а в глаз.