Птенцы Бедвира

Так почему же Этель не идёт к детям, которые ей почти ровесники? Орния недолго гадала о том, решив думать, что девочку напугали бесстрастные лица заколдованных некими (пока для Орнии) злобными существами.

И лишь потом поняла, в чём дело: странные гости (пока ещё гости!) заставили Этель держаться от них на расстоянии, поскольку были одеты слишком богато: девочки — в длинные платья и в длинные бархатные накидки с капюшонами, а мальчик щеголял в кожаном плаще почти до самой земли. И все трое — в сапожках, несмотря на то что вне помещений — лето, пусть временно и прохладное из-за непогоды... А маленькая девочка, которую когда-то полумёртвой нашёл Бедвир неподалёку от гавани, бегала не только босиком, но и в платье, больше похожем на драный мешок, хоть Орния и старалась её приодеть, когда получалось выручить немного монет. Увы. Этель прятала новые вещи и продолжала бегать босиком и в рванье... И сейчас Орния смотрела на неё и думала: "Не жалеет ли малышка из-за нежданных-негаданных гостей, что не оделась сейчас в новьё?"

Бедвир действовал, как обычно. Вроде ничего никому не сказал, только оглянулся на Сиджи, а потом на Клемента — и оба побежали к камину. Орния — за ними, поскольку видела: тёмный маг повторяет один и тот же ритуал.

Выяснилось, что камин можно использовать и как плиту. Точнее — часть камина. Над экономно небольшим костерком Сиджи повесил незнакомый (среди утвари в руинах такого у них не было!) Орнии котелок, довольно вместительный, а Клемент принялся колдовать над смесью сушёных трав. И на острове с замковыми руинами, и в соседнем с ним лесу травы собирали все невольные ученики Бедвира, одновременно обучаясь использовать их не только в делах тёмной магии, но и в целительстве и некоторых защитных ритуалах. Так что выбрать определённые травы для укрепляющего, необходимого сейчас всем чая легко...

Клемент тихонько подозвал Кениона. Кажется, создавая укрепляющую смесь, он ещё и показывал младшему брату мешочки с травами, называл их и объяснял, к чему пригодна каждая отдельно и в сборе. Орния заметила, что старший почти незаметно держится с Кенионом чуть настороже. Не ожидал столь "изысканного" тёмного дара у младшего брата, как тёмное оборотничество?

Тоже вполголоса Орния не удержалась от любопытства:

— Сиджи, откуда здесь этот котелок?

— Мы с Бедвиром нашли его здесь, когда впервые приплыли сюда, на остров, — ответил мальчишка и скупо улыбнулся. — Мы здесь много вещей нашли. Даже пару чашек. Наверное, здешний смотритель был из зажиточных и не хотел с собой брать на большую сушу хоть что-то. А вот за деревом для растопки пришлось несколько раз сходить в лес.

— Не боялись — королевские лесничие поймают? — усмехнулась Орния, дотрагиваясь до котелка, несмотря на его закопчённый, чёрный бок: так не терпелось побыстрей напиться горячего чаю, что воде, которая всё не закипала, просто-напросто не верилось.

— Нет, — ответно улыбнулся Сиджи. — Они хоть и злые, но к тому берегу не ходят. Там болото, потому что море размывает берег. А если б они и ходили, только бы порадовались: там после штормов много деревьев повалено, так мы — Бедвир и я, сколько могли, сучья нарубали и увозили сюда, к маяку. В общем, лес чистили.

Когда Клемент высыпал в закипающую воду сотворённый им травяной сбор, ко всем хлопотавшим из-за чая подошла Риннон. Девушка смотрела уже не просто оживлённо, но с любопытством оглядываясь в новом жилище. Орнии она протянула котомку, довольно грузную даже на вид.

— Что здесь? — удивилась Орния, принимая эту котомку.

— Это не моё, — вздохнула Риннон. — Это Морган додумался накинуть на себя вуаль невидимости и пробраться в кухню собственного дома, прежде чем забирать сестру. А здесь... Пироги, выпеченный ночью хлеб и варёное мясо. Думаю, никто не откажется... — жалко улыбнулась она и поспешила назад, к сестрёнке.

Та как раз вышла из своего оцепенелого состояния и испуганно вскрикнула, завидя как неизвестных людей, так и незнакомое место.

Понаблюдав немного, Орния поняла, что есть время, пока Бедвир не поможет мальчику и второй девочке. Поэтому снова обратилась с расспросами к Сиджи.

— А вода откуда? Тоже с того берега?

— Нет, за зданием маяка есть ручей с пресной водой. С ним нам повезло.

Они разговаривали о новом месте так, словно ничто другое их не волновало. Но Орния подозревала, что и Сиджи прячет естественное любопытство узнать, что же произошло в городе. Оба помнили, что, пока Бедвир не разрешит, беседу о страшном и странном он не позволит. Те же взрослые трое, что побывали в том происшествии: страж поборников Кахир, Морган и Риннон, — явно не хотели даже вспоминать о случившемся. Едва к ним подходил кто-то, кроме Бедвира, они чуть не испуганно замирали, ожидая расспросов, а потом с облегчением вздыхали... Орния подозревала: тёмный маг уже знает, что случилось с беглецами в городе. Время от времени посматривая на Сиджи, она видела, что и он бросает на Бедвира оценивающие взгляды. Кажется, мальчишка думает: тёмный маг знает о том, что случилось, из-за странных ран Кахира и Моргана. А уж умение вывести всех невольных путешественников из необычного состояния доказывало это предположение.

Когда Бедвир вернул из странного оцепенения сестрёнку Лукаса и все в новом жилище начали успокаиваться после внезапной встречи и небольшого потрясения от нового жилища, в котором очутились, Бедвир кивнул Орнии. Девушка, Сиджи, а затем и присоединившаяся к ним для помощи Риннон принесли каждому чашку с горячим травяным отваром и небольшой кусочек пирога. По обоюдному, хоть и бессловесному согласию, хлеб и мясо Орния и Сиджи припрятали на будущее.

— Идите все сюда, — привычно монотонно велел Бедвир.

И юные некроманты подтянулись к грубым топчанам, где лежали Морган и Кахир. Встать эти двое пока не могли, несмотря на оказанную им помощь. Сил маловато...

Вскоре все устроились возле раненых двоих, и к Орнии осторожно подошла Этель. Малышка коротко оглядела младших сестёр и брата известных ей членов маленькой общины, а затем подняла глаза на Орнию. Ни вопроса, ни малейшего движения встать ещё ближе. Но Орнии было достаточно взгляда Этель, чтобы крепко подхватить малышку за подмышки и усадить к себе, на колени. Этель немедленно прижалась к ней. Орния знала: не потому, что холодно. А потому, что таким образом малышку в очередной раз уверили: её никто не будет отгонять от себя, как это сделала Риннон, впервые появившись в замковых руинах.

Однако сегодняшняя Риннон явно пережила нечто настолько страшное, что, как заметила Орния, проходя мимо Этель, она словно мимоходом, но ласково даже погладила удивлённую малышку по голове.

— Что случилось в городе? — бесстрастно спросил Бедвир, глядя на поборника. — Расскажите сначала вы, Кахир.

Видно было, что поборник колеблется, в очередной раз оглядывая странных для себя слушателей и слишком отчётливо недоумевая, кто все эти юные люди. Но потом его взгляд будто ушёл в себя, а через несколько секунд Кахир неуверенно начал. Видимо, решил, что ничего опасного, если он расскажет этим странным незнакомцам о том, что же случилось в городе. Ведь они помогли ему.

— В городе пожар, — со вздохом проговорил он и содрогнулся. — Сначала-то всё было тихо. Мы с Барни, поборники из службы воинов, несли обычное дежурство на окраине, дополнив собой ночную городскую стражу из троих солдат. Так делается всегда. И есть причина совместному патрулированию: случись что на глазах ночной стражи, нас немедленно посылают в храм поборников чистоты с известием о происшествии или за помощью. Пожар начался внезапно. Мы как раз выехали на лошадях с улицы, на которой расположены богатые усадьбы, — и вдруг... Пока проезжали, было тихо и спокойно. А тут... Оглянулись. Сначала показалось, что над всей улицей взорвали праздничные фейерверки. Но почти одновременно раздались крики ужаса и взывание о помощи. Мы развернули лошадей. Намеревались вернуться на ту же улицу. Но от этого решения пришлось отказаться, так как улица настолько наполнилась огнём и дымом, что в этот адский жар лошади отказывались идти, а потом и вовсе чуть ли не взбесились. Как будто учуяли или услышали что-то, что их страшно напугало. Повода они тоже не слушались. Потом стало ясно: если мы не спешимся, они нас сбросят. А когда мы остались пешими (лошади умчались так, словно их кинулся подгонять сам дьявол!), мы, все пятеро, попытались хотя бы подойти к началу улицы. Несмотря на обезумевших от страха лошадей, сгинувших в ночной тьме, мы думали, что пожар на улице произошёл по какой-либо случайности. Замотали тряпками лица — в первую очередь закрыли носы, потому что дым даже в темноте выглядел густым и чёрным. Боялись задохнуться. И зашагали к изгороди первой усадьбы с краю. Дальнейшее помню очень... смутно.

Он уставился на свои руки, сморщившись то ли от боли, то ли от тщетных стараний вспомнить ночные события.

— Да, помню очень смутно. Как... в больном сне. Мы и шагу не сумели ступить дальше той изгороди. Из дыма выскочили какие-то уродливые твари. — Он снова скривился и стал говорить тише, порой переходя на шёпот. — У ночных стражей были стандартные обереги, не как у нас — усиленные. Но мы же не знали... Возможно, из-за этих стандартных адские твари в первую очередь накинулись не на нас, а на стражников. Сначала тварей было две, и от них тоже валил дым и огонь. Они свалились на стражников откуда-то сверху. Почудилось, что из того дыма, что мчался над нашими головами. Я не знаю даже, как их описать... — Его передёрнуло от вновь переживаемого страха. — И, кажется, были они очень тяжёлыми. Твари прыгнули так, что стражники рухнули под их тяжестью. Те двое даже закричать не успели. Третий попятился от них — но его будто вдёрнуло в дым...

Зубы Кахира застучали так громко, что он опустил голову, стыдясь собственного страха, а потом съёжился, словно страшась, что неведомые твари вот-вот ворвутся в странное помещение. Но поборник снова сглотнул и взял себя в руки.

— Дальше... не помню. Нет! Помню! Из дыма выбежали вот эти юноша и девушка, которые вели за собой детей. Мы с Барни растерялись, хотя мечи уже были у нас в руках. Но за ними выскочила ещё одна тварь, и благородный юноша... — с невольным восхищением Кахир кивнул Моргану, — обернулся к ней... с детским мечом. И это его движение пристыдило нас и заставило очнуться. Мы бросились ему на помощь! Тварь оказалась... трудной. Всё её тело состояло будто бы из сплошных доспехов. Конечности вроде и тонкие, но бить по ним мечом — будто рубить ножки стола из красного дерева, окованные металлическими пластинами.

Орния оглянулась на Моргана, который всё ещё обнимал сестрёнку. Мальчишка сидел, угрюмо опустив голову, наверное тоже заново переживая те мгновения. У Лукаса почему-то лицо было помертвевшим до безжизненной белизны. А Риннон плакала — беззвучно, но навзрыд. Она сидела позади всех, закрыв ладонями лицо, и раскачивалась на топчане из стороны в стороны. В возникшей тишине, когда Кахир выдохся, рассказывая, слышалось лишь едва слышное шипение, когда она судорожно втягивала воздух... Орния смотрела на неё, поначалу не понимая, почему девушка рыдает... И окаменела: поборник сказал, что вся улица заполонена огнём и дымом, из которого вылетают жуткие твари. Та самая улица, где живут родители Риннон и Лукаса.

— Шеи-то у них тонкие, — хмуро закончил поборник. — Но добраться до них трудно. Эти конечности... тварь ими молотила так, что... Но эту мы с Барни прикончили. Вторая нас догнала, когда мы добежали до лесной опушки. Она успела добраться до Барни и вцепиться ему, упавшему, в шею. Потом... Мы убили её — вонзили клинки в спину: там тоже оказалось уязвимое местечко. Барни ещё был жив, только ранен, и я потащил его... Ещё две догнали нас уже в лесу, где мы хотели спрятаться. На этот раз не повезло юноше. А когда я бросился ему на выручку... — Он вновь судорожно выдохнул. — И я не знаю, как мы выжили.

Во вновь наступившей тишине удивлённая Орния тоже пыталась понять: если двое вооружённых мечами не сумели отбиться от неведомой твари, то как убереглись от смерти они все?.. И опять обернулась — на движение Моргана, который исподлобья взглянул на Риннон. А за ними оглянулись все... Девушка подняла заплаканные глаза и гундосо проговорила:

— Я убила этих тварей, а потом создала защитный круг. Если бы я могла... — и она зарыдала уже в голос. — Если бы я сумела... защитить родителей!..

Глава седьмая

А потом, через некоторое время, Риннон снова рыдала.

Поборник, отдохнув от долгого повествования, вспомнил ещё кое-что:

— Когда мы убегали от городских стражников, тот, что был одним из первых, убитых теми тварями, зашевелился. И с ним что-то начало происходить. Темно, я не всё видел, но его руки и ноги начали утончаться и удлиняться... как будто стражник становился той же тварью. И одежда... висела на нём, как будто... — Помолчав, он ошеломлённо поднял глаза на Бедвира: — Вы говорите, Барни... тоже?

Тёмный маг кивнул.

Поборник, говоривший — полулёжа и опираясь на локоть, после его ответа обессиленно рухнул на топчан.

Только-только успокоившаяся от плача, Риннон внезапно завыла так, что перепугала не только всех младших, но и поборника. Даже Этель бросилась сначала было к Сиджи, а потом спряталась куда-то, зажав уши ладошками. На этот раз Орния немедленно подошла к девушке-заклинательнице, чтобы крепко обнять её:

— Не плачь, Риннон! Мы успели вовремя! Так что всё позади...

А у самой перед глазами — тот самый защитный круг, а в нём лежит сначала смертельно раненный, а потом уже мёртвый страж-поборник. И он изменяется в ту же адскую тварь, добыча для которой — вот она, лежит беспомощная, но уверенная, что защитный круг спасёт... И этой беспомощной добычи много.

Откуда Бедвир знал, что с ними может случиться?

Впрочем, глупый вопрос. Бедвир — сильный маг. Он видел.

Пока Орния укачивала плачущую Риннон, сама всё посматривала на побледневшего Моргана, который тоже только сейчас догадался о смертельной ловушке, в которую мог превратиться защитный круг Риннон... А ещё чуть позже Орния спросит Бедвира, почему дети, спасённые Риннон и Морганом, выглядели безучастными, хотя твари до них не добрались. Тёмный маг объяснит, что все они: и старшие, и младшие — оглядываясь на преследователей, успели встретиться глазами с тварями. Что их и делало впоследствии уязвимыми перед адскими чудовищами.

Пока Риннон выплакивала свой запоздалый ужас перед тем, что могло случиться в созданном ею защитном кругу, а Орния обнимала её, утешая, трое младших начали осваиваться в помещении бывшего маяка. Поскольку Риннон переключилась на утешавшую её Орнию, её младшая сестра, которую девушка-заклинательница до того обнимала, осторожно отошла от них и огляделась. После чего сразу подошла к мальчику — брату Моргана. Тут же тревожно осмотрелась и успокоилась, наткнувшись глазами на сестрёнку Лукаса. "Неудивительно, — думала Орния, следившая за ней, — если жили рядом, неподалёку друг от друга".

Уставший от рассказа Кахир расслабился на выделенном для него топчане. Кажется, он понял, что здесь, в странном помещении, он не подвергается опасности, а потому усталость стала всеобъемлющей: он закрыл глаза, и Орния заметила, что вокруг поборника еле виднеется призрачная дымка, подсказывающая, что Кахир задремал.