3. Проба сил

Я усмехнулась и, порывшись в карманах, выудила наружу коготь кахгара. У меня, правда, была еще присоска рирзы, плюс второй такой же коготь. От того, первого монстра, которого убили Тени и которого все тот же Лин предложил мне некрасиво ограбить. Но я не стала — для Фаэса это была совершенно лишняя информация. Хватит и того, что я со стуком положила у него перед носом — и так глаза выпучились, а челюсть отвисла аж до пупка.

— Я работаю один, Фаэс, — спокойно повторила, глядя ему прямо в глаза. Подождала, пока до него дойдет, так же спокойно отвернулась и неторопливо вышла, оставив его изучать самое главное доказательство моей компетенции по вопросу о Тварях.

Снаружи меня встретил все тот же молчаливый пес. Так же молча проводил к выходу, выразительно покосившись на отступивших в сторонку рейзеров. Затем неодобрительно глянул на воинственно замершего у ворот демона, но ничего не сказал — только вздохнул. А потом лизнул мне ладонь, потерся ухом о бедро и неохотно ушел, по пути поведя носом в сторону какого-то воина и забрав его, после этого странного жеста, с собой в дом.

— Как прошло? — тихо спросила я шейри, под пристальными взглядами рейзеров забираясь в седло.

"Нормально, — фыркнул Лин, разворачиваясь к выходу. — Один попытался взять повод, но я наступил ему на ногу. Второму почти засветил копытом в лоб. Больше не лезли".

"Оказывается, тут с конями запрещено: блюдут чистоту и порядок в центре города".

"Да, я уже понял, поэтому с "копированием" решил повременить".

Я хмыкнула.

"Спасибо, друг. Не знаю, как бы на меня смотрели, если бы ты не вовремя занялся этим грязным делом".

— Эй, охотник! — внезапно окликнули меня со спины. Мы с Лином одновременно обернулись и вопросительно воззрились на высунувшегося из окна Фаэса. — Ты забыл свою плату!

Я пожала плечами.

— Мне пока не к спеху. Завтра заберу.

— Да? А грамоту-то мне на кого выписывать? — хитро прищурился эрдал: мой ответ явно пришелся ему по душе, потому что означал, что я не за деньгами гонюсь в своем стремлении гулять по Харону, а руководствуюсь совсем иными мотивами. О которых он, конечно же, ничего не знал, но после кахгара нутром почувствовал, что я тут всерьез и надолго. Тогда как людей, способных в одиночку одолеть Старшую Тварь, здесь ценили. И, кажется, умели подстраивать строгие правила под их желания. По крайней мере, мне на это весьма непрозрачно намекнули, говоря о грамоте.

— Значит, ты согласен меня принять? — на всякий случай уточнила я.

— Да. Ты привел весьма убедительные аргументы.

— Так и знал, что тебе понравится.

Фаэс, внимательно изучив нас сверху и уделив немало внимания заметно насторожившемуся демону, неожиданно усмехнулся.

— А ты еще больший наглец, чем я думал: явиться сюда верхом... да еще дважды... тебя как зовут-то, охотник?

— Фантом, — привычно ответила я, даже не подумав извиниться за Лина, после чего отвернулась и под озадаченное молчание рейзеров покинула двор.

- Глава 6 -

"Итак? — выжидательно покосился на меня шейри, когда мы снова приблизились к воротам города. — Думаешь, тебя выпустят?"

"А куда они денутся?"

"Ну... Фаэс мог ведь и запретить?"

"На фига бы ему это сдалось? — фыркнула я, взглядом отыскивая знакомых стражников. — После кахгара не думаю, что он считает, будто меня можно напугать десятком тикс или гигантской стоккой".

О-па. А вот и искомая боевая единица в знакомых доспехах и в красиво начищенном шлеме. Неужели этот товарищ каждый день тут дежурит? Или, может, просто смены часто поставили? А то и подменяет кого, пока силы есть и для сна хватает нескольких жалких часов?

Я ослепительно улыбнулась молодому парню, у которого при виде нас забавно вытянулась физиономия, и едва не помахала ему ручкой.

— Опять ты? — мрачно воззрился на нас вчерашний весельчак. Правда, сейчас он был отнюдь не весел и весьма даже недобро настроен. Глаза так и сверкают сквозь прорезь шлема. А торчащий снизу подбородок опять воинственно выдвинут и упрямо приподнят.

Мы с Лином дружно хмыкнули.

— Ты чем-то недоволен? Неужели опять не покормили?

— А тебя Фаэс еще не взгрел за то, что без спроса в Харон сунулся?

— Все-то ты знаешь, — фальшиво посетовала я, проезжая мимо. — Прямо не город, а большая деревня. Насчет меня приказов никаких не было?

Молодой стражник пренебрежительно фыркнул.

— Да кому ты нужен? Езжай себе, если дурости много!

— Хорошее напутствие, — одобрила я, едва не рассмеявшись. — Не забудь снабдить им каждого проезжающего рейзера. Думаю, они будут счастливы.

Парень буркнул что-то неразборчивое, но я не стала прислушиваться, а Лин и подавно не обернулся — вытянувшись струной, он прямо от ворот взял такой резвый старт, что меня бы непременно сдуло, если бы не стремена и если бы я не знала, что он обожает пускаться с места в карьер.

Харон, как и вчера, встретил нас настороженным молчанием. И все той же пустой, залитой солнечным светом дорогой, за пределами которой простиралось мрачное царство мрака и невысказанной угрозы.

Мы проехали, как и вчера, до приметного поворота и точно так же свернули все в тот же свободный проем, моментально оказавшись в сумеречной зоне, полной неведомых опасностей и смертоносных, вечно голодных тварей.

Однако охота на этот раз выдалась не очень удачной: всего три простых выверны, попавшихся неподалеку от разоренной нами поляны, и стая довольно крупных тикс. Но с ними проблем не возникло: первых Лин, уже наловчившись, уверенно заморозил, беспрепятственно лишив их преимущества, а со вторыми справились сообща. Причем, помня о замечании Теней, тикс шейри только ловил и хватал зубастой пастью. А уж убивать гадин все равно приходилось мне. Обычным мечом. Благо благодаря острым клыкам Лина у них уже не было возможности ни напасть, ни просто плюнуть.

В этот раз долго решили не бродить — вчерашнего риска нам хватило за глаза и за уши, поэтому, едва небо стало ощутимо темнеть, тут же развернулись обратно. Но решили не идти проторенной дорожкой, а чуть отступили в стороны: он взял правее, я — левее. Так и вернулись к дороге, страхуя друг друга, а по пути опять услышали знакомые издевательские смешки. Правда, сегодня они звучали совсем иначе и больше не предупреждали о близости очередной Твари. Кажется, неведомый хохотун теперь и сам начал к нам присматриваться, хотя еще вчера наши похождения его просто забавляли.

Я, как ни старалась, так и не смогла его засечь. Знак то мимолетно холодел, показывая, что угроза "хохотуна" вполне реальна, а потом так же быстро остывал, словно проворная и осторожная Тварь пугливо сбегала. Тем не менее, она никогда не уходила далеко и все то время, пока мы возвращались, преследовала нас ехидными смешочками, отмечаясь то справа, то слева, то немного забегая вперед. Причем, меняла направление так резко и быстро, что в какую-то долю секунды могла посетить сразу два или три места. Как будто прыгала с одного дерева на другое, уподобившись мутировавшему кузнечику.

Я никак не могла понять, в чем дело. И Лин ничего особенного не чувствовал. При этом у нас обоих создалось стойкое впечатление, что "хохотун" либо очень уж быстр и поэтому мы никак не можем его нормально засечь, либо имеет множество глаз по всему лесу, благодаря чему способен так долго и плотно нас опекать.

Последний смешок догнал нас уже на выходе из Харона, когда Лин соступил с последней плиты на обычную землю: Тварь, будто попрощавшись, хихикнула из кроны крайнего дерева, а потом, зашелестев листвой, окончательно пропала. И больше до самого города мы его не слышали.

На воротах нас встретил все тот же молодой шутник.

— Чего ж ты сегодня так рано? — притворно удивился он, видимо, отойдя от утреннего хмурого настроения, а затем демонстративно покосился на темнеющее, но еще не черное небо. — Еще солнце не село, а ты уже к дому повернул. Никак стряслось что-то?

— Стряслось, — охотно согласилась я под недовольное ворчание Лина. — По тебе соскучились и решили посмотреть: а как ты тут без нас? Дожил ли до вечера без сочной оплеухи?

Страж тут же подобрался.

— Это ты к чему?

— Да так. Просто подумал, что если ты и других провожал так же приветливо, как нас, то, наверное, кто-нибудь все же не удержался.

— Не дождешься, — фыркнул он, тут же расслабившись.

Я притворно вздохнула.

— Жаль. Было бы интересно посмотреть на то, как у тебя на физиономии наливается свежий фингал.

— Смотри, как бы у тебя не налился, — угрожающе предрек парень, на всякий случай отступив в сторону.

— Я-то смотрю. И пока никаких нехороших признаков не вижу. А вот тебе советую почаще оглядываться: никогда не знаешь, с какой стороны прилетит неприятность.

Стражник недобро сузил глаза, сверкнувшие из-под шлема искренней неприязнью, но мы уже проехали мимо. Правда, успев напоследок услышать негромкое:

— И ты бы поберег спину, чужак. Харон — не то место, где можно чувствовать себя спокойно.

В Дом Гильдии мы уже не пошли: поздно. Фаэс, даже если не спал, все равно бы не обрадовался позднему визиту. Так что мы неторопливо вернулись в трактир, порадовав хозяев своим появлением, так же неторопливо и со вкусом вымылись, поблагодарив заботливую хозяйку за заранее нагретую воду. Потом сытно перекусили (Лин так оголодал, что даже рискнул пожевать овса) и, пользуясь тем, что постояльцев все еще не было, а господин Берон отчаянно скучал, вместе с тем — так же отчаянно любопытствуя, что я даже позволила себе немного задержаться за столом, чтобы узнать последние новости.

Как оказалось, Нор был первой крепостью, которую после Захвата Фарлиона (заселение его Тварями, случившееся около двухсот с копейками лет назад, называли не иначе, как Захватом) люди сумели выстроить на территории бывшей Цветущей Долины. Сперва это был хорошо укрепленный пост. Потом удалось зацепиться гораздо серьезнее. Через полгода после первого успеха появилась собственно крепость, а потом в течение десяти лет войска короля потихоньку отвоевывали у Харона по небольшому кусочку пространства, постепенно возвращая себе эти плодородные земли.

Почему так случилось и как именно произошел Захват, люди считали по-разному. Кто-то полагал, что именно тогда, благодаря козням Айда, на Во-Алларе появился Темный Жрец — Хозяин Степей и повелитель Невирона. Кто-то думал, что именно отсюда, из Фарлиона, он начал свое недоброе возвышение. А кому-то казалось, что его загребущие лапы и по сей день наложены на Серые горы, из-за чего Фарлион так упорно противился возвращению людей. Тех самых людей, которые несли с собой веру в Светоносного, огнем и мечом истребляя порождения мрака. Дескать, где-то тут, в недрах Харона, есть у Жреца какой-то источник, из которого он черпает свои силы. И что, мол, если этот источник разрушить, то всем сразу настанет мир и блаженное счастье.

Насчет источника я, конечно, усомнилась, потому что если бы он был, Жрецу бы на фиг не сдалось покидать эти важные для него земли. Однако что-то рейзеры в Хароне все-таки искали. И за чем-то явно упорно охотились. Иначе не было бы регулярных рейдов, не было бы такой четко отлаженной посменной работы. Не было бы необходимости бороздить Харон вдоль и поперек. И вообще, людям вполне хватило бы отвоеванного у леса пространства, которое сравнительно несложно было защищать. Вон, уже два века справляются и ничего. Однако рейзеры, как заведенные, все отправляются и отправляются в Харон. По двое, по трое, целыми бригадами, готовые сутками утюжить старые дороги в поисках чего-то непонятного, но очень важного, о чем Фаэс пока ни словом не обмолвился.

Я не верю, что они каждый день уходят в Харон просто так. И не верю, что за двести лет они всем миром не сумели бы отстоять эти земли. Сколько бы тут ни водилось кахгаров, как бы ни грозили им рирзы или хартары, но если бы королю действительно сильно приспичило, тут бы давно все сравняли с землей: и лес, и горы, и даже саму долину. Потому что люди, когда им что-то нужно, это такой упрямый народ...

Однако в Фарлионе ничего не происходит.

Король почему-то не торопится привести сюда огромную армию, тех же Хасов, Орден. Даже ради золотых шахт, которых тут, судя по количеству дорог (только на моем "треугольнике" целых три"; а таких "треугольников" тут еще есть пять штук, так что подсчитать несложно), имелось весьма немало. Было бы все так просто и состояла бы проблема в одних только Тварях, не думаю, что Его Величество или кто-то из его славных предков не рискнули бы сжечь эти леса вместе с нежитью. По косвенным признакам никак нельзя сказать, что они — дураки или брезгуют возможностью заработать себе целое состояние. Нет. Что-то тут было еще. Имелась какая-то веская причина, по которой король до сих пор предпочитает сюда не соваться и обходится услугами исключительно рейзеров. Причем, именно за эти непонятные услуги Фарлион сумел выторговать для себя определенный суверенитет и со временем стал почти самостоятельным государством.

Но вот вопрос: в чем же дело?

На него у меня пока не нашлось ответа: не хватало информации. А господин Берон был совсем не тем источником, на мнение которого можно без оглядки положиться. Хотя когда он сказал, что некоторое время назад Долина Воинов принадлежала народу эаров, я насторожилась. Но так и не смогла понять, почему нелюди ее покинули или что (быть может, это даже вернее) заставило их отсюда уйти.

Сделав зарубку в памяти, я, пользуясь случаем, поинтересовалась заодно насчет Главной Площади и нелепого запрета на появление там всякой крупногабаритной живности. В ответ господин Берон громко рассмеялся и поведал забавную историю, которая и привела к появлению в Норе одного интересного закона.

А дело было так... примерно сто лет назад, когда центр Фарлиона оказался полностью очищен от Тварей и обрел надежную защиту в лице шестерки мощных крепостей, сюда решил нагрянуть сам король. Дед нынешнего Эннара Второго, которого звали Киортом Седьмым. Династия эта древняя, уважаемая, короли попадались Валлиону сплошь приличными (неприличных бы быстро смела своенравная Вольница), поэтому к визиту монарха отнеслись со всем вниманием и возможным почтением. Крепость красиво украсили, Главную Площадь чуть ли не с мылом вымыли, людям велели надеть праздничные наряды, повсюду понатыкали цветов... ну, как у нас, когда ожидают приезда президента. И даже подарок ему знатный приготовили — роскошного, каких-то восточных кровей и жутко породистого скакуна, к которому из-за дикого нрава и вредного характера опасались подходить даже опытные конюхи. При этом все знали, что мужчины в династии Каинноров издревле рождались невероятно упрямыми и суровыми, поэтому посчитали, что строптивый "подарок" придется Его Величеству по вкусу. Соответственно, готовили, мыли, купали и кормили животное тоже отменно.

Однако когда важный день все-таки настал, почему-то никто не подумал о том, что гордое животное от избытка пищи может захворать животом. И никто почему-то не догадался не кормить красавца-коня накануне праздника. В результате, когда занемогшего скакуна с радостью привели пред светлые очи короля, конь, простите за подробности, изволил опростаться прямо на Площади, на виду у всех присутствующих. И именно в тот момент, когда Его Величество возжелал внимательно оглядеть "приобретение" со всех, так сказать, сторон. Точнее, с одной стороны, с задней.