Периферия

— Вчера вечером было совершено нападение на офис Ночного Дозора. Есть жертвы с обеих сторон. И среди нападавших был один вампир.

— Ты считаешь, что я тоже в этом замешана, дозорный? — Лицо вампирши начало меняться: сошлись в вертикальную нитку зрачки, чуть выдвинулась вперёд лобная кость, из-под верхней губы показались кончики клыков. Похоже, мои слова по-настоящему вывели Эльвиру из равновесия.

— Ты зарегистрирована, — Я протянул руку к её груди, и под кофточкой проступили очертания тёмно-зелёной светящейся печати. — Если бы я считал тебя виновной — ты бы уже рассыпалась в прах.

— Тогда что тебе нужно? — Упырица скалилась всё сильнее. Кажется, я поторопился признавать её вменяемой...

— В Осколе живёт всего двадцать семь природных вампиров, — терпеливо объяснил я. — Ещё восемнадцать таких, как ты — "обращённых", вы ведь так выражаетесь? Ты наверняка знаешь всех своих собратьев.

— Я не собираюсь доносить!

— Это никому не нужно. Я хочу другого — чтобы ты поговорила со своими друзьями. Не лезьте в эту кашу! Вас очень мало, даже меньше, чем волколаков или других оборотней. Большинство оскольских вампиров давно не убивали людей — вы ведь довольствуетесь кровью животных, верно? У Ночного Дозора нет претензий к общине вампиров — только к отдельным нарушителям. Поэтому я и хочу, чтобы ты удержала своих от участия в провокациях. Иначе вас всех просто уничтожат.

— Если так, ты обратился не по адресу, — Облик Эльвиры стал чуть более человеческим. — Иди к Лукичу, он старший. Я что... я ничего не решаю...

— Ну так решай! — не выдержал я. — За себя и других молодых. За Павла, за Елену, за Драгомира. Если хотите выжить, пораскиньте мозгами!

Рассказывать вампирше о том, кто именно был вчера упокоен у стен нашего офиса, мне не хотелось. О судьбе Лукича она рано или поздно узнает, но не от меня.

— Я не могу решать за всех, дозорный, — Эльвира наконец-то полностью пришла в себя. — Если хочешь, пойдём со мной. Сам поговоришь с нашими. Может быть, тебя они послушаются.

Через полчаса мы сидели за столиком в открытом кафе, одном из тех, которые десятками открывались в Осколе каждое лето. Я мельком просканировал окружающих — одни люди, только где-то метров за сто мелькнул, пробегая по своим делам, слабенький Светлый маг. Ни одного из обещанных вампиров, кроме сидящей напротив Эльвиры, пока не наблюдалось.

Я прекрасно понимал, почему моя спутница притащила меня именно сюда. Несмотря на метку, я всё ещё оставался дозорным, а у вампиров не было особых причин доверять нам. Наверняка у них имелись свои излюбленные места для встреч, но там их легко было бы накрыть одним ударом. Здесь, в центре города, было слишком много людей, и при силовой операции неизбежно кто-то бы пострадал.

— Опаздывают твои собратья, — сказал я Эльвире, допивая стакан пива. После вчерашнего оно было мне крайне необходимо.

— Сейчас появятся, — глядя в сторону и нервно поигрывая своей "фенькой", отозвалась она.

Действительно, не прошло и пяти минут, как возле нашего столика остановилась компания — трое молодых людей и две девушки. Не спрашивая разрешения, они деловито подтащили пластиковые стулья от соседних столиков и подсели к нам. Было заметно, что первоначально они все хотели занять места на противоположном конце, рядом с Эльвирой, но столик в кафе — отнюдь не Круглый Стол короля Артура. Волей-неволей двум вампирам пришлось примоститься бок о бок со мной.

Несколько секунд все молчали, пристально разглядывая меня. Не сомневаюсь, что основному изучению подверглась моя многострадальная аура, и что все присутствующие успели заметить "тавро".

— Ну, привет, дозорный, — нарушил наконец молчание один из прибывших, высокий черноволосый парень, с виду — мой ровесник.

Я помнил его досье. Драгомир, природный вампир. Женат на человеческой женщине, трёхлетний ребенок-человек — инициировать дочку он не стал, хотя и имел разрешение Ночного Дозора. Серьёзных нарушений нет, выданы три охотничьих лицензии, две использованы. По силе — один из ведущих вампиров города, уступал только самому Лукичу, стало быть сейчас — сильнейший. После смерти главаря практически наверняка возглавит группировку.

— Привет, Драгомир, — ответил я.

Вампиры переглянулись.

— Ну что ж, если так, давай знакомиться, — сказал Драгомир. Похоже, в собравшейся компании он был главным. — Меня ты знаешь, Эллу, раз уж с ней пришёл — тоже. Это Павел, Ким, Елена, Гюльнара... Ты заставил Эллу вызвать нас сюда. Что тебе нужно?

— Вы можете говорить от имени всех вампиров города? — с ходу начал я.

Вампиры переглянулись ещё раз.

— Ты неправильно представляешь себе наши взаимоотношения, — спокойно ответил Драгомир. — Мы отвечаем каждый за себя. От нашего имени мог говорить, пожалуй, только Лукич, но он мёртв.

— Ты уже знаешь? Тем лучше. Для тех, кто не в курсе, поясняю: ваш Лукич участвовал в нападении на офис Ночного Дозора. Погиб дозорный. Мы защищались.

— От Толика ты тоже защищался? — презрительно бросила Гюльнара. — Он ведь даже не знал ничего ни о вас, ни о вашем Договоре. Ты убил его, дозорный. Упокоил, как вы выражаетесь.

Толик? Ах да, тот "чеченец"... Странно. Они, оказывается, знали про своего собрата, но не сочли нужным просветить его относительно правил поведения при встрече с Ночным Дозором?

Упыри. Единственно верное название для этих... с позволения сказать, существ. Уроды.

— Вчера именно ваш Лукич убил моего друга. Так что в смысле долгов друг другу мы квиты.

— Согласен, — кивнул мой собеседник. Другие вампиры пытались что-то проворчать, но стоило Драгомиру обвести их скучающим, но пристальным взглядом, как за столиком воцарилась тишина. — Выяснение, кто перед кем виноват больше, заведёт нас слишком далеко. О чём ты хотел говорить... со всеми вампирами города?

Я повторил то, что некоторое время назад уже сказал Эльвире.

— А с чего это такое дружелюбие, дозорный? — спросил, выслушав меня, Драгомир. — Обычно вы пользуетесь всяким удобным случаем, чтобы уничтожить кого-то из нас. То, за что любого Тёмного, даже оборотня, осуждают всего лишь к строгому наблюдению, для вампира — однозначный смертный приговор.

— Я не собираюсь вам клясться в вечной любви. Мы служим разным силам...

— Но в Сумраке нет различия между отсутствием Света и отсутствием Тьмы? — закончил фразу вампир.

— Ты совершенно прав. Прежде всего, мы — Иные. Война между нами не нужна никому.

— Почему же? Ты не думаешь о том, что мы захотим расквитаться?

— Нет, не думаю. Вы не живые, но всё-таки разумные. И я сильно сомневаюсь, что всем вам настолько опротивело вампирское существование. Возвращаемся к тому, с чего начали: если вы пойдёте против нас, как Лукич, вас развеют по ветру — как и его... Не буду скрывать — я вас ненавижу. Но ваше уничтожение может слишком дорого обойтись Светлым. Вчера от рук вампира погиб мой друг. Я не хочу, чтобы завтра один из вас убил кого-то ещё.

Некоторое время вампиры молчали, потом Драгомир произнёс:

— Что ж, дозорный, я тебя понял. В чём-то ты прав — нам тоже не нужны сейчас лишние проблемы с Ночным Дозором. Если хочешь, мы можем заключить персональное соглашение.

— Я больше не дозорный. Я не имею права ничего вам обещать.

— А нам это и не нужно. Условия таковы: мы все сейчас даём клятву, что не станем вмешиваться в грызню Твердислава с Агоном. Клянёмся Тьмой. Как ты сам понимаешь, такая клятва нерушима. А ты в свою очередь поделишься кое-какой информацией.

Я покачал головой:

— За разглашение служебных тайн у нас развоплощают, без вариантов! Не слишком ли много просишь за нейтралитет шести слабеньких вампиров?

— Не таких уж слабеньких, — Зрачки Драгомира опасно сузились. — Кроме того, не шести. Все вампиры Оскола останутся в стороне от вашей войны, даже если завтра начнётся Армагеддон. Все вампиры... и многие из оборотней.

— А как же ваше правило "каждый сам за себя"?

— Вот это пусть тебя не волнует, — усмехнулся вампир. Ухмылка была неприятной. На секунду мне померещился блеск клыков под верхней губой. — Нет правил без исключений.

— Ладно. Готов к обсуждению условий. Что именно ты хочешь услышать?

Несколько секунд Драгомир пристально смотрел мне в глаза, точно пытаясь прочитать мои мысли. Кто его знает, может, и впрямь пытался — магия вампиров всегда была абсолютно чуждой для нормальных Иных, и не все их способности до сих пор известны.

Ничего не добившись, вампир произнёс:

— Правду. Правду о СГОКе. Что именно нашли в карьере?

Вопрос Драгомира поставил меня в тупик. С одной стороны, мне крайне не хотелось передавать Тёмным, тем более вампирам, служебную информацию. В то же время я прекрасно понимал, что выбора, строго говоря, у меня нет. Если я сейчас откажусь отвечать на вопросы, ни о каких переговорах в будущем не может быть речи.

При этом Драгомир меня, честно говоря, порядком удивил. Он что, не знает того, о чём не первую неделю шумят все Иные города?

— Пятку Антихриста.

— Что?! — непритворно изумился вампир.

— Пятку. Кусок человеческой пяточной кости, покрытый кожей. Конец размозжён, точно отрубили тупым топором.

— И что же это такое?

— Драгомир, да никто толком не знает!

... В эту секунду я ясно увидел её перед собой. Жёлтая кость, коричневая сморщенная кожа. Тонкая золотая прожилка, точно костный мозг, пронизывала толщу древней кости. Неизвестно, сколько веков назад жил тот, кому принадлежала эта пятка, но до сих пор любой Иной мог ощутить тугой клубок наглухо скрученных сил, таящихся в глубине этой вещи, этих древних останков.

Я никогда не видел "пятку". Почему же сейчас я чувствую её так, словно она лежит передо мной на столике кафе?..

— Почему — "пятка Антихриста"?

— Потому что это мощнейший источник Тёмной Силы. Чудовищный артефакт. По-видимому, это — останки мага неимоверной мощи. Ты же знаешь историю Христа? Некоторые считают, что он был величайшим Светлым магом по имени Иешуа, фактически — живым воплощением Света. А тот безымянный маг, похоже, являлся его антиподом — древним воплощением Тьмы. По нашим оценкам, эта вещь находилась в рудной жиле несколько тысячелетий, но за это время сила её нисколько не ослабла.

— И из-за какой-то пятки Инквизиция оцепила карьер и закрыла город?

— Рядом с пяткой вполне могут найтись и другие части тела. Искать, правда, не советую — Инквизиторы нынче не шутят, дёрнешься не в ту сторону — и всё, requiescat in pacem, — Я не смог отказать себе в маленьком удовольствии.

Драгомира передёрнуло. Со времён террора человеческой инквизиции вампиры терпеть не могут латынь и ритуальных фраз католицизма. Слишком много тогда погибло их собратьев — слабеньких, недавно инициированных, не умеющих толком защищаться... Говорят, Ночной Дозор в те годы иногда сам сдавал браконьеров людям и наблюдал за аутодафе.

— Значит, Тёмный артефакт... — процедил вампир. — А где он сейчас?

— В спецхране Инквизиции! — пожал я плечами.

Драгомир покачал головой:

— Не может быть. Иначе почему весь город уже месяц стоит на ушах?

— Драгомир, я уже сказал: в карьере запросто могут найтись и другие фрагменты останков. Не представляю, с какой силой надо было тогда бить по этому магу, чтобы его тело ушло в толщу кварцита, но его наверняка разнесло на части. Вполне могут всплыть рука, нога, кусок черепа...

— Ты сам видел эту пятку?

Я насторожился. Вопрос был задан слишком уж равнодушным тоном. А ведь по достаточно полному описанию любой более-менее сильный Иной способен создать образ вещи и найти её...

— Нет. Меня тогда не было в городе.

Драгомир вздохнул:

— Трудно с тобой... Ладно. Ты исполнил свою часть соглашения, а теперь мы исполним свою, — Он вытянул перед собой руку ладонью вверх. — Призываю Тьму в свидетели моим словам! Именем Тьмы клянёмся, что не причиним вреда ни одному из сотрудников Ночного Дозора города Старый Оскол, если только он не нападёт на нас первым! Именем Тьмы клянёмся, что будем удерживать своих братьев-вампиров от участия в войне городских Дозоров до тех пор, пока на это хватит наших сил!

— Клянёмся! — хором повторили все остальные вампиры.

Я ожидал, что на ладони Драгомира появится маленький шарик мрака, как это иногда бывает при клятвах Тёмных, но ладонь осталась пустой. Лишь на секунду свет вокруг нас померк, точно на солнце набежало небольшое облако.

— Соглашение заключено, — произнёс я, и мы обменялись рукопожатием.

Ладонь Драгомира была холодной, как лягушачья лапа. Голодает, бедняга. Пост у него сейчас, что ли? Точно помню, что неиспользованная охотничья лицензия у него имеется. Впрочем, чем дольше Драгомир хранит эту самую лицензию, тем позже он обратится за новой.

Некоторое время вампиры молча пили пиво. Драгомир допил первым и с хрустом смял пластиковый стаканчик.

— Нам пора, — сообщил он в пространство, ни к кому конкретно не обращаясь.

Дисциплина у него в команде была железной: остальные дружно отставили стаканы, затушили сигареты, кто курил, и поднялись из-за стола. Не прощаясь, они один за другим растворились в воздухе, уходя через Сумрак.

Сам Драгомир на секунду задержался.

— До свидания, дозорный, — сказал он. — Не думаю, что будет приятно встретиться, но уж лучше с тобой, чем с остальной вашей сворой... Элла, ты с нами?

Вампирша покачала головой:

— Не сейчас. Потом вас догоню.

— Ну-ну... Тогда до вечера, — с непонятной усмешкой произнёс Драгомир и канул в Сумрак вслед за остальными.

Некоторое время мы сидели молча. Я медленными глотками допивал свою "Балтику", Эльвира отхлёбывала из жестянки джин-тоник — проявление редкостного героизма, учитывая напряжённое отношение вампиров к спирту.

— Доволен? — внезапно поинтересовалась она.

Я кивнул, слегка покривив душой. Не знаю почему, но я ждал от встречи чего-то большего. К тому же оставалось муторное чувство, что меня ухитрились обойти в игре, которую затеял я сам.

Тем временем Эльвира принялась копаться в сумочке.

— Держи, дозорный!

Мне на колени упала пачка каких-то бумаг.

— Что это? Архивы графа Дракулы?

— Хуже, — не поддержала мою иронию Эльвира. — Смотри сам, а потом скажи, что ты об этом думаешь.

Я добросовестно принялся разглядывать бумаги. Это оказались ксерокопии с какой-то медицинской документации — я не силён в больничном делопроизводстве, поэтому не смог определить, что из себя представляли оригиналы. Насколько я мог понять, речь шла о приёме крови от доноров. Неразборчивые штампы и вписанные нарочито неудобочитаемым почерком названия принадлежали практически всем больницам города, начиная от единственной официальной станции переливания крови и кончая поликлиниками крупных предприятий.

— Вы что, наладили собственную индустрию заготовки? — поинтересовался я. — Вообще-то всё это абсолютно незаконно... Странно. А почему на каждом листе — строго по двенадцать фамилий доноров?

— Решай сам. Я всё-таки не нанималась делать за тебя всю работу, — ответила Эльвира.