Гарри Поттер. Превращаясь в тень.

— Амбридж. — Поморщившись, как-будто увидев таракана на столе, произнес Драко. Снейп откровенно скривился.

— Ведите себя как обычно. Поддерживайте иллюзию вражды Грифиндора и Слизерина, ведь от не сплоченных школьников никто не будет ожидать ничего серьезного, и это приспит их бдительность.

Мои ученики стояли и послушно кивали. У меня создалось такое впечатление, что если бы у Греинджер был блокнот, она бы записала все мои слова дословно.

— Не забрасывайте занятия. Профессор Снейп поможет вам, если будут вопросы, так что обращайтесь к нему. Передайте мои слова остальным, а теперь возвращайтесь в свои спальни.

Сначала за дверь выскользнула Гермиона. Драко задержался, и только когда девушка ушла, спросил.

— Профессор, а с вами все будет в порядке? — В его взгляде я прочитал неподдельную тревогу. Должен признать, я не знал Малфоя с этой стороны.

— Да. Кстати, почему вы не в своей гостиной? — С наигранной строгостью спросил я, что заставило слизеринца улыбнуться перед тем, как скрыться за дверью.

. . . . .

Придя в свою комнату, я разделся и вернулся в кровать, предварительно отослав Шегона к Северусу. После ухода Драко мы еще несколько минут поговорили, прежде чем разойтись. Моя палочка осталась у него, а с собой я взял стандартную палочку, которая завалялась в вещах зельевара. Вернувшись в теплую постель, я почувствовал, как проваливаюсь в объятья Морфея.

. . . . .

Меня снова разбудили, только на этот раз настойчивым стуком в дверь. Набросив мантию, я впустил непрошеных посетителей. Люциус Малфой вальяжной походкой вошел внутрь в сопровождении пары авроров, хотя, по-моему, они больше были похожи на горилл.

— Доброе утро, чем обязан вашему визиту?

— Вот. — Мне двумя пальцами протянули свиток со свежей министерской печатью. Развернув пергамент, я прочел постановление о моем аресте и приговоре. Меня без суда и следствия приговорили к смерти через поцелуй дементора.

— Но на каких основаниях? — Я изобразил максимальное удивление и шок.

Скорее всего, моя игра убедила Малфоя, и в ответ он лишь улыбнулся одними уголками губ.

— Уведите! — Кивнув аврорам, он вышел, а меня грубо взяли под руки и, найдя палочку, сломали ее у меня на глазах.

Меня протащили через весь Хогвартс, но на выходе делегацию, невольным участником которой я стал, остановил преподавательский состав. Хагрид, Фливик, Хутч, Спраут и даже мадам Помфри стояли с палочками на изготовку, готовые в любой момент отбить меня у непрошеных гостей. МакГонаглл, в полном недоумении, вышла вперед. Краем глаза я заметил, как к остальным присоединился Снейп, своим появлением удивив Малфоя.

— Мистер Малфой, что здесь происходит? Отпустите преподавателя! — Грозным голосом начала разговор профессор трансфигурации.

— Профессор МакГонаглл, во-первых, добрый день, а во— вторых, я только исполняю свой долг, как новый министр магии. — Люциус обезоруживающе улыбнулся, хотя его взгляд обещал только неприятности.

— Поздравляю, мистер Малфой! — Минерва с трудом выдавила улыбку. — Но какие у вас претензии к мистеру Уайту?

Министр протянул ей пергамент. По мере прочтения указа, профессор все больше и больше бледнела, а когда дочитала последнюю строчку, то в ее глазах стояли слезы.

— Мистер Малфой, но ведь это абсурд! Разве это гуманно, за то, что преподаватель хотел только передать больше знаний своим ученикам, приговаривать его к поцелую?!! — К концу фразы голос Минервы напоминал ультразвук.

— Не знаю, что там на счет гуманности, но советую вам всем отойти, иначе последствия могут быть самыми непредсказуемыми... — Да, такой улыбке любой садист мог бы позавидовать.

Декан львиного факультета не обратила внимание на угрозу, а наоборот достала палочку, готовясь к поединку. Увидев этот маневр, я только отрицательно закивал головой, мысленно принуждая их опустить палочки. Сначала они были удивлены, но пара доводов и немного магии убедили их, правда, неохотно, но пропустить нас. Уже за пределами замка я услышал вопрос Спраут.

— Но почему? — судя по интонации, она явно плакала.

— Минерва, давайте пройдем в ваш кабинет... — окончание слов Снейпа я так и не услышал. Меня оглушили заклинанием.

. . . . .

Сознание медленно возвращалось ко мне. Когда я очнулся, то обнаружил, что меня окружают грязные стены Азкабана. Посмотрев на номер камеры, я тихо рассмеялся. Именно здесь столько лет просидел Сириус, отчаянно хватаясь за остатки здравого смысла...

Встав с холодного пола, я подошел к двери камеры. Сквозь зарешеченное окошечко я смог разглядеть своего соседа. От потрясения я еле смог устоять на ногах. В дальнем углу соседней камеры сидел бледный и измученный Ремус Люпин.

Осмотревшись по сторонам, я тихо позвал его. Слух оборотня легко уловил мои слова, но только с пятой попытки я смог дозваться его. Подняв на меня красные, опухшие глаза, он внимательно всматривался в мое лицо, и как-будто не узнавал.

— Ремус, это я! За что ты здесь?

— Их здесь нет, они все погибли... Малыш Гарри, Лили, Джеймс, Сириус... Да будь ты проклят, Петигрю! Пусть я и разодрал тебя на части, но этого мало, нет! Гори ты в адском огне до скончания времен... За что... — Ремус снова опустил лицо на руки.

Этими словами он явно не отвечал на мой вопрос, это был бред. Ремус медленно сходил с ума. Судя по всему, дементоры часто посещали его, исполняя свой грязный долг... Стоп! Он сказал, что разодрал Петигрю?!!

Выходит, лучшего друга моего отца и человека, который так помог мне после смерти Сириуса засадили за решетку за то, что он убил предателя?

Я осторожно проскользнул в сознание Ремуса, и отыскал нужные воспоминания.

Оказывается, он искал меня, и абсолютно случайно наткнулся на Петигрю. Было полнолуние, но аконитовое зелье оставляло его в сознании. Когда Ремус бродил по лесу, он случайно встретил группку пожирателей, которые, завидев оборотня, кинулись в рассыпную, но волк выбрал себе жертву. Игнорируя остальных, он преследовал Петигрю до тех пор, пока не загнал того в глухой угол, у подножья скалы. Даже анимагия не спасла предателя. Первый удар мощной когтистой лапы лишил крысу хвоста. От болевого шока Питер не мог больше поддерживать анимагическую форму, и уже через минуту когти волка раздирали плоть человека на мелкие кусочки. Питер вопил и кричал, бился в агонии и просил пощады, но Ремус не был милосердным. Он продолжал безжалостно наносить удар за ударом, причиняя только новую, более и более сильную боль. Люпин наносил удары так, чтобы не убить Петигрю сразу, с намерением причинить больше страданий... Петигрю умер лишь за час до рассвета. С его тела почти полностью была снята кожа, ноги и руки превращены в мелко нарубленный салат... последний удар мощной лапы перебил сонную артерию.

Следующим воспоминанием, которое я нашел, стал суд. Точнее, тот фарс, который устроили. Люпина приговорили к двум неделям заточения и смертной казни через поцелуй... Я не мог этого допустить!.

— Ремус! — Я позвал еще раз.

— Да? — Неужели оборотень ответил мне? Этот факт меня обрадовал. Значит, еще не все потеряно!

— Ремус, сколько ты уже здесь? — Он встал и также подошел к окошку.

— Не знаю, но суд был двадцатого...

— Значит, еще два дня. — Я начал соображать, как же мне поступить.

— Да, два дня... Но я не жалею о том, что сделал.

— Я понимаю. — Моя фраза вызвала удивление у Ремуса.

— Что? — Он был шокирован.

Место того, чтобы ответить, я протянул руку и прошептал заклинание. Черная дымка окутала Люпина и через секунду исчезла. Теперь дементоры не потревожат его. Это заклинание создавало что-то вроде оболочки, которая отбивала все попытки проникнуть во внутренний мир человека.

— Что это...

— Спи. Вечером тебе потребуются силы. — Улыбнувшись, произнес я, видя, как глаза Ремуса закрываются.

Убедившись, что мой друг спит, я позвал Салазара. Слизерин появился незамедлительно.

— Фу, что за дыра... — Осмотревшись, презрительно сморщился основатель.

— И тебе привет! Это, вообще-то Азкабан... — Уточнил я.

Заметив меня, дух кивнул в знак приветствия, и устроился возле меня.

— Гарри, я не понимаю, что тебя держит здесь? — Салазар еще раз обвел взглядом камеру.

Я вкратце рассказал ему, что произошло. Основатель на минуту задумался.

— Хорошо, тогда в этом есть некий смысл.

— Надо помочь одному человеку, вернее оборотню. — Издали начал я.

— О, ты наверное о Ремусе? — Салазар удивил меня своей осведомленностью.

— Да, а откуда ты...

— Слушай, я дух или не дух? — Слизерин возмутился. — Причем он часто приезжал к твоим родителям, а я помню всех посетителей дома...

— Ладно, я понял. — Я бесцеремонно перебил Слизерина, заметив, что напротив моей камеры застыл дементор, и в непонимании смотрит на меня. М-да, он, видите ли, старается, воспоминания хорошие хочет высосать, а ничего не происходит, человек только сильнее кутается в мантию.

— Ночью я перенесу его в дом. Твоим заданием будет ухаживать за ним и никуда не выпускать. — Я вновь серьезно смотрел на Салазара.

— Хорошо. Удачи! — Кивнув, дух исчез.

. . . . .

Когда заснул последний охранник, я перенесся в камеру спящего Ремуса. В заклинании, которое я использовал, был один недостаток: оно питалось силами человека, на которого его накладывали, так что было не удивительно, что Ремус не почувствовал, как я поднял его на руки и перенесся в гостиную и уложил на диван, снимая заклинание.

Укрыв оборотня теплым пледом, я дал кое-какие указания Салазару и вернулся в свою тюрьму. Меня ждала казнь.

. . . . .

Я проснулся от шума, доносящегося из коридора. Пропажа Ремуса стала для всех очень неприятным сюрпризом. Я мысленно улыбнулся и пожелал им приятных безрезультатных поисков.

Когда солнце взошло над горизонтом, первыми неуверенными лучами осветив тюрьму, меня рывком за волосы подняли и, заковав в кандалы, длинным коридором повели к месту казни. Я шел мимо камер с совершенно отрешенным видом, и любой с уверенностью сказал бы, что я выгляжу как человек, который уже давно лишился рассудка. Меня вывели на площадку под открытым небом, которая, скорее всего, располагалась на вершине башни. Ветры бушевали, изредка донося брызги волн, которые с огромной силой разбивались об камни.

Осмотревшись по сторонам, я с удивлением отметил, что на мою казнь пришел весь преподавательский состав. Хагрид рыдал, не скрывая слез, МагГонаглл как могла, успокаивала его. Спраут и Хутч рыдали, присев и обняв Фливика. Увидев мое состояние, их рыдания стали еще громче. Малфой повернулся ко мне спиной, и сделал им замечание. Этого времени хватило, чтобы послать им хитрую улыбку и подмигнуть. Глаза МакГонаглл сами собой округлились и стали немного больше очков...

— Ну на конец — то! — Радостно воскликнул Малфой. — Начнем!

Когда он посмотрел на меня, то снова увидел потерянного человека.

— Постановлением министерства мистер Александр Тобиас Уайт обвиняется в преувеличении служебных полномочий и приговаривается к казни через поцелуй дементора! — Малфой радостно улыбался. — Судя по тому, в каком состоянии находиться обвиняемый, предлагаю приступить сразу к казни, не тратя время на пытки. Преступайте!

Малфой вернулся на свое место, провожаемый злыми взглядами профессоров. Ко мне подошел палач, и рывком цепи сбил с ног. Не церемонясь, подняв меня за волосы, он поставил меня на колени в центре квадратной площадки. По углам были высокие столбы с кольцами, куда он прикрепил цепи. Улыбнувшись улыбкой дипломированного садиста, он прикрепил последнюю цепь и ушел. Создавалось такое впечатление, что меня распяли. Я фактически не мог двигаться...

Прозвучал тонкий, противный звук свистка, и на площадку начали прибывать дементоры. Я был чем-то вроде шведского стола для них. Я чувствовал, как мои волосы покрываются инеем, как из-за холода все труднее и труднее дышать. Иллюзия работала исправно, убеждая зрителей в том, что каждый дементор высасывает из меня светлые воспоминания. Затем потребность в иллюзии пропала. Твари отлетели на приличное расстояние, чтобы через минуту ко мне подлетел один из них. Сняв капюшон, он приближался ко мне. От него несло запахом трупных разложений, и я с трудом боролся с тошнотой. Черная кожа была вся покрыта струпьями и язвами. Переведя взгляд вниз, я увидел, что воронка его рта неумолимо приближается. Вот уже его отвратительное дыхание обожгло мне кожу... Пора! Одним рывком моя душа выскальзывает из тела и переходит в дементора.

Я терял контроль. Холод и боль, и пустота... Все, что я нашел в этом существе... Я боролся за то, чтобы остаться в сознании. Секунды казались вечностью, я чувствовал, что скоро не смогу противостоять душам, что находились в нем. Им нужна была новая кровь, игрушка, которая через несколько дней стала бы таким же безжалостным обитателем этого мирка, который и составлял сущность дементора.

— Инсендио! — Я с трудом расслышал эти слова и звук удаляющихся шагов. Я начал готовиться к еще одному рывку. Я не мог остаться здесь...

Последнее усилие воли и я был свободен. Понимание этого принесло мне облегчение, а потом пришло забвение.

Ну вот, у меня проснулась совесть и в результате получилась эта глава...

Тапками меня не бить и не ругать!

Поздравляю всех с наступающим Новым Годом!

P.S. Я постараюсь выложить проду еще в этом году, но если не получится, то сорри...

И еще одно:

Отзывы!

Отзывы!

Отзывы!

. . .

Глава 14 Прийдя в себя.

Глава 14

Прийдя в себя.

Я приходил в себя. Медленно, но уверенно, ко мне возвращались воспоминания. Я не знал, сколько времени я провел в этой темноте, непроглядной, холодной, но не пугающей, а какой-то родной, оберегающей. Время шло, и я набирался сил. Я должен был вернуться назад...

Усилием воли я вернулся в мир живых...Затем был огонь, а уже через несколько минут я встретился с удивленным взглядом Северуса...

Осмотрев себя, я дико заматерился. Я просил зельевара собрать ВЕСЬ пепел от сожженного тела, а не часть! Место того, чтобы возродиться взрослым, нормальным фениксом, я получился жалким, общипанным птенцом, оперение которого составляли только маховые перья.

Я мысленно связался со Снейпом.

— Челюсть поймай, а то она далеко уйдет. —

Я встал и начал прохаживаться по полочке.

— Я ж тебя, как человека, просил, собрать весь пепел... А ты что сделал? Теперь посмотри на меня! Спасибо!—

Мой голос так и сочился ядом, а Снейп расплылся в глупой улыбке. За считанные доли секунды меня подняли и прижали к груди. Я боялся, что меня, просто — напросто, раздавят.

— Живой! Мерлинова борода, живой!

Я смотрел на Снейпа как на психа.

— Может отпустишь?—

— Ой, извини!

Меня аккуратно опустили на кресло, все еще глядя безумными глазами.

— Северус, ты в порядке?—

С сомнением в голосе спросил я.

— Да, я просто не ожидал... столько времени прошло...

— Кстати, а сколько времени я стоял, ссыпанным в кубок, у тебя на полке?—