Мастера печатей (общий файл)

Признавать его правоту не хотелось, во всяком случае не после того, как Николас упорно убеждал Эдварда предоставить все полиции. Он потеребил в руках писчее перо с металлическим наконечником и положил его обратно.

— Боюсь, полиция мне не поверила, — неохотно признался Николас. Ожидаемо появившуюся усмешку Эдварда он сопроводил кислой гримасой. — Да, ты не ошибся. Почему, кстати, у тебя такое плохое мнение о полиции?

— Оно не то чтобы плохое, — помощник отвел глаза, давая понять, что не горит желанием обсуждать эту тему. — Я из бедной семьи, мистер Катэн, а к таким, как мы, полицейские часто относятся несправедливо. Потом, в юности я выполнял для них некоторые мелкие поручения — ставил печати на письма, контейнеры с уликами... Тогда я насмотрелся много такого, что не улучшило мое впечатление о полицейских.

— Ясно, — протянул Николас, не зная, что говорить дальше.

Он потер ноющий лоб, не столько от боли, которая сверлила лоб, несмотря на принятую около часа назад микстуру, сколько чтобы скрыть замешательство. К счастью, Эдвард в это время сам смотрел в стену, о чем-то задумавшись.

— Тебя что-то беспокоит? — спросил Николас.

— Да, — он рассеянно кивнул. — Я должен был встретиться сегодня с другом, но он так и не пришел. Джон поймал меня на улице, как раз когда я возвращался домой. Но это не имеет отношения к нашему делу... Вы действительно решили выяснить, что на самом деле произошло в Туманном лесу?

— Да, — твердо ответил Николас. — В полиции мне дали понять, что не будут проверять мои слова. Главная причина, видимо, в том, что слово подозреваемого ничего не стоит, но отказ детектив Левис обосновал тем, что слуги и гувернантка не заметили подмены, а они знают леди Ольстен лучше, чем мы с тобой.

Эдвард покачал головой.

— При этом слуг из Адальбертхолла поспешно увольняют, а гувернантку поменяли на Лилию. Вероятно, потому же, почему Риан избавляется от прислуги — потому что она быстро догадается о подмене.

— Значит, ты думаешь, что леди Ольстен подменил он? Но как мы выведем его на чистую воду?

— Нам рано тягаться с Рианом. Пока он не кажется мне опасным. Мы должны заняться другими вещами.

Он говорил так уверенно, будто уже давно продумал план действий. С одной стороны, это было хорошо — у Николаса в голове царил полный хаос, хотя он ни за что бы в этом не признался. С другой — как можно было помочь Сесилии, не показав истинное лицо лжебаронессы? Возбужденная хмелем фантазия рисовала Николасу разнообразные сумасшедшие предложения, которые мог бы сделать Эдвард: ворваться в Адальбертхолл и обыскать дом, убедить дивейдского мастера иллюзий хитростью снять с девочки заклятие в присутствии полицейских...

— Разве мы не должны прилюдно разоблачить подменыша, чтобы полицейские продолжили искать настоящую леди Ольстен? — недоуменно спросил Николас.

Помощник закатил глаза, вынудив его обиженно поджать губы.

— Вы поразительно наивны, мистер Катэн. Наверное, это потому, что вы никогда не хотели видеть что-то кроме магических печатей...

— Эдвард! — предупреждающе произнес Николас. — Не перегибайте. Вы и без того грубо ведете себя в последние недели, не заставляйте и меня терять к вам хорошее отношение.

Несколько секунд Эдвард с каменным лицом смотрел на него, а затем сгорбился.

— Простите, мистер Катэн. Я расстроен пропажей моего друга. Мои дела в последнее время и так идут не прекрасно, а тут еще это... Простите.

— Ничего страшного, — ответил Николас, тоном, однако, показывая, что до прощения ему далеко. — Просто объясните мне, что именно вы намереваетесь делать и зачем.

Эдвард поднялся с кресла, сделал по кабинету несколько нервных шагов и, наконец, встал возле холодного камина, упершись ладонью в каминную полку.

— Ладно. Даже если выяснится, что девочка в Адальбертхолле — фальшивая леди Ольстен, полицейские не будут напрягаться и искать настоящую. У нее нет родных, за ее судьбу никто не волнуется, и в ратуше наверняка найдутся те, кто попросит полицию не торопиться, чтобы было удобно по-тихому разворовывать имущество баронессы. Подождите, — он поднял руку, останавливая собирающегося гневно возразить Николаса. — Я не говорю, что девочку совсем не будут искать, просто для этого не будут прикладывать усилия. Тем более что похитители давно могли перевезти ее в другую область Тенакса, чтобы не держать поблизости от того места, где ее могут узнать. Я, правда, не думаю, что это так, но я видел в газете интервью одного из офицеров, который высказал эту мысль. Итак, поэтому я считаю, что разоблачать Сесилию — трата времени. Нам нужно осмотреть место преступления и попытаться понять, что там произошло. Если мы найдем хоть какие-то следы мастера печатей, вскрывшего ларь с драгоценностями, то мы почти наверняка найдем и девочку.

— Осмотреть место преступления?! — воскликнул Николас. Даже после изрядного количества виски он понимал, что это чушь. — Нападение случилось полторы недели назад, за эти дни многократно прошел дождь, не говоря уже о том, что на той поляне паслись стада полицейских и газетчиков!

— У вас есть идеи получше? — мрачно поинтересовался Эдвард.

Нет, не было. Да что там, у него не было вообще никаких идей. И тем не менее он попытался напрячь разум.

— Разве нельзя найти мастера печатей другим путем? — спросил Николас. — Это редкое умение, и если человек, обладающий им, регулярно практикуется — а иначе он не мог справиться с формулой Майерса, — то кто-то наверняка слышал об этом.

Эдвард вздохнул.

— Мистер Катэн, вы устали. Во-первых, вы сами говорили, что второго мастера печатей в округе нет. Во-вторых, позвольте напомнить, что нас всего двое. Мы могли бы заняться опросом Дивейда и всех деревень возле него, но на это уйдет целый месяц. К тому же я... — его тон странным образом изменился. — Я поспрашивал у некоторых своих знакомых, нет ли в городе подпольного мага, который создает или вскрывает волшебные печати. Нет, никто о таком не слышал. Так что мы должны хотя бы осмотреть место нападения, а дальше мы с вами решим, что будем делать.

"Интересные у него друзья", — подумал Николас. Похоже, Эдвард не сидел сложа руки все эти полторы недели. Уже и к знакомым успел обратиться, и план разработать, судя по тому, как он четко его излагал.

— Ты, случайно, зол на полицию не потому, что они когда-то не дали тебе заняться частным сыском? — на всякий случай спросил Николас.

Частных детективов в полиции очень сильно не любили. По понятной причине — своим непрофессионализмом они часто запарывали стражам порядка всю работу. А в Эдварде прямо кипела страсть к расследованию убийства Яворов, и то, как неодобрительно он отзывался о полицейских, наводило на определенные размышления.

Но помощник удивленно взглянул на нанимателя через плечо.

— Ничего подобного. Так мы завтра поедем в Туманный лес?

— Завтра? — переспросил Николас. Ведь завтра понедельник, начало рабочей недели...

— Завтра на рассвете, — повторил Эдвард. — В это время отправляется первый дилижанс в Туманный лес. Если вы серьезно хотите найти Сесилию, то приниматься за это нужно как можно раньше. Мы и так уже потеряли слишком много времени.

— Хорошо, — покорно согласился он, не чувствуя в себе сил спорить.

— Тогда до завтра, мистер Катэн. Встретимся на станции дилижансов. Пожалуйста, не опаздывайте.

Попрощавшись, Николас расслабленно откинулся на спинку кресла, думая, что Эдвард сейчас уйдет. Однако он застыл в дверях и, обернувшись, с теплотой произнес:

— Спасибо вам за то, что все-таки согласились помочь. Что бы на это ни повлияло.

Пусть даже это был виски. Машинально кивнув в ответ, Николас невесело подумал, что завтра наверняка пожалеет о своем решении. Но для этого следовало выспаться, иначе он снова не будет способен ни думать, ни тем более жалеть о чем-то. А завтра обещало настать до неприятного быстро.

Глава 12

Сон был крепким, тяжелым, и Николас далеко не сразу понял, что глухие выкрики "Сэр, проснитесь! Сэр, вы слышите?" — это не ночная фантазия, а действительность. Они звучали достаточно долго, но Николас категорически отказывался верить в их существование. Стрелки на белом циферблате, светившемся в блеклых отблесках рассвета, показывали шесть утра; нужно быть садистом, чтобы кого-то будить в это время...

Рассвет. Николас застонал. Черт побери, он ведь обещал поехать с Эдвардом в Туманный лес! Вчера его голова звенела, как церковный колокол, и после разговора в кабинете он направился прямиком в кровать, напрочь забыв предупредить Джона, чтобы его подняли перед рассветом. Сам Николас, конечно, вовремя не проснулся, да и глупо было на это рассчитывать — для него становилось проблемой вставать даже к девяти утра, чтобы к бою курантов быть готовым принимать новую порцию заказов из ратуши. Лет тридцать назад он бы вскочил на ура, но ведь тридцать лет назад — это не сейчас.

— Сэр, проснитесь, пожалуйста! — отчаянно звал из-за двери Джон. — Вас ждет мистер Эркан!

— Иду, — слабо ответил Николас.

Звуки вышли хриплыми, не хуже, чем у Эдварда. Он облизнул сухие губы. Плохой, очень плохой идеей было вчера набраться виски...

С трудом встав и затянув на поясе помятый халат, Николас раскрыл дверь спальни. Джон выглядел не лучше, чем он сам, — растрепанный, в полосатой пижаме. Николас уже и не помнил, когда последний раз видел дворецкого без ливреи. Его манеры, однако, остались безупречными.

— Доброе утро, сэр, — вежливо сказал он. — Внизу мистер Эркан, он утверждает, что вы договаривались куда-то поехать сегодня на рассвете.

На его лице появилось недоверие. Еще бы — он отлично знал, что хозяин любит поспать и, будь он в здравом уме, никогда бы не назначил встречу в такую дикую рань. Но вот досада — в здравом уме он вчера не был.

— Это правда, — уныло подтвердил Николас. — Принеси, что ли, ему чай с пирогом, пока я буду собираться...

Но от чая Эдвард отказался. И совершенно зря, потому что в те полчаса, в которые Николас умывался, одевался и приходил в себя, лучше было перекусить, чем мерить шагами холл и многозначительно покашливать. Он и не пытался скрыть раздражение, и его сложно было за это судить. Николас бы тоже не обрадовался, если бы ему пришлось вставать ни свет, ни заря и мчаться на станцию дилижансов, чтобы обнаружить, что его компаньон в это время сладко спит. Именно поэтому он и не заикнулся о том, чтобы перенести все на завтра, невзирая на отвратительное самочувствие и гул в ушах. Джентльмен всегда выполняет обещания, даже если готов проклясть тот день, когда их давал, а Николас и так подвел Эдварда, проспав встречу.

В итоге из Солихолла выходили два невыспавшихся, голодных и недовольных человека, а мог быть всего один. Впрочем, на невыспавшегося помощник не походил. Неполноценный сон — если он вообще был — на его внешности никак не отразился, а о поспешном выходе из дома свидетельствовал разве что криво повязанный шейный платок. Нехваткой энергии Эдвард тоже не страдал — стоило им спуститься с крыльца, как он пулей понесся искать кэб, чтобы скорее добраться до станции и там взять карету до Туманного леса. Ах, эта молодость... Николас ему завидовал. Даже не пей он вчера этот проклятый виски, от которого каждое движение теперь отдавалось в голове, он не мог, просто не мог успеть за помощником. А тот не только торопился сам, но и подзадоривал кучера, чтобы тот гнал упряжь во весь упор, хотя лошади и так грозили упасть или во что-нибудь врезаться. Во время этой безумной поездки Николаса чуть не стошнило, и, когда кэб наконец высадил их на станции, он еле держался на ногах. Ему стоило изрядного мужества не отставать от Эдварда, когда тот, расталкивая немногочисленных посетителей станции, помчался к конторщику, знавшему расписание всех дилижансов. И только тогда Николас понял, почему помощник настаивал встретиться не позже, чем на рассвете.

— Ближайший дилижанс через Туманный лес через два часа, — произнес сухонький человек в потертом пиджаке, куривший у входа в контору изогнутую трубку.

— В девять?! — воскликнул Николас, сверившись с карманными часами.

Это значило, что день будет полностью загублен. Отправься они прямо сейчас, то еще существовал шанс вернуться около полудня и выполнить часть заказов, но если уехать в девять... Николас прикинул расстояние. Часа два уйдут на дорогу только в одну сторону, и неизвестно, когда их подберет обратный дилижанс. В общем, как бы им не пришлось торчать в Туманном лесу до самого вечера. На это Николас не рассчитывал.

— А нельзя выехать пораньше? — спросил он конторщика. — Мы никак не можем ждать столько времени.

Тот с безразличным видом выпустил изо рта колечко дыма.

— Если бы вы не могли ждать, то пришли бы на предыдущий дилижанс. Мистер, я их не сколачиваю и не рожаю кучеров, которые сразу бы хватали вожжи и умело правили экипажем. Свободных повозок у нас нет.

При этих словах Николас обернулся на станцию — только вблизи от них под деревянными навесами конторы стояло пять экипажей разнообразной вместимости, из которых лошади были впряжены всего в два.

— Но я вижу у вас целых три свободных дилижанса... — неуверенно произнес он.

В его сторону полетело очередное дымное кольцо; глаза конторщика были стеклянными. Похоже, он давным-давно привык отбривать вечно опаздывающих пассажиров.

— Во-первых, мистер, они если они кажутся свободными, это еще не значит, что они не заняты. Во-вторых, ни один из них не поедет в Туманный лес. Скажите спасибо, что мы вообще пускаем туда дилижансы. После громкого преступления на позапрошлой неделе люди предпочитают вплавь переправляться через Белую реку, чем ехать там, где орудуют убийцы.

Однако раз они отправляли экипажи каждые четыре часа, то смельчаков все-таки находилось достаточно. Николас поджал губы, чувствуя, что спорить с равнодушным конторщиком бесполезно. В лучшем случае он посоветует пожаловаться его начальству, но время отправления это не приблизит, а терять рабочий день непонятно на что Николасу не хотелось. В глубине души он даже ощутил облегчение, что можно не трястись в карете наряду с неизвестными попутчиками, которые вряд ли окажутся приятными людьми, а поехать в Солихолл — к печатям, пирогу и покою.

Он обернулся к Эдварду, который поглядывал на конные упряжки так, словно прикидывал, не угнать ли ему одну.

— Нам следует вернуться домой, — объявил Николас, стараясь, чтобы его голос не звучал радостно. — Мне жаль, что так получилось, но лучше съездить в Туманный лес в другой день.

— Но мы уже здесь, — возразил Эдвард. Он посмотрел на небо, придержав цилиндр. — Погода сегодня солнечная. Нам вряд ли так еще с ней повезет. Я уверен, что мы должны подождать.

Склонив голову, Николас продолжительно посмотрел на помощника. Он и не ожидал, что Эдвард сразу согласится, однако не знал, как объяснить ему, что его идея совсем никуда не годится. Хватило уже того, что Николас поднялся рано утром, больной после виски, и потащился на эту проклятую станцию. Ждать в таком состоянии два часа, а потом подпрыгивать в дилижансе на ухабах — это уже слишком. Может быть, Эдвард все поймет по глазам?