Ящик Пандоры

— Я не знаю, что делает вас глупой, но это действительно работает, — в голосе Трауна звучали странные нотки, — Ваши победы пока гораздо скромнее... этого.

— Ваш гений пока так же результативен!

— Я не нанимался разгребать чужой порядок... особенно если он больше похож на беспорядок.

Девушка возмущенно фыркнула на такое пренебрежение чужими жизнями, а Люк лишь печально покачал головой. Их споры его порядком достали.

Жители центральных миров считали, что Ядро является сердцем Галактики. Траун же не хотел пихаться на засиженном правителями троне, когда его гений позволял заключать мирные договора с сотнями миров на окраинах. К тому же тамошние жители были гораздо менее избалованны и более дисциплинированны. А уж Корускант, как бы не превозносили его ценность, по мнению чисса (и Люка, когда того одолевали приступы пессимизма) и вовсе был помойкой чужих жизней и судеб. Он производил тонны дерьма и голошоу, давно превратившись из источника законов и идей, опережающих время, в статусное место для офисов, посольств и деловых встреч. А защищать его из-за толстосумов и сенаторов придется так, будто это Кореллианские верфи.

В итоге за обещание не соваться туда, куда грандадмирал соваться не собирался, ему обломилось немало вкусных договоров, благодаря которым сейчас Империя держалась гораздо лучше демократично пустившей врагов в дом Новой Республики. А еще прибрала к рукам Новый Орден, когда политики, которые были не в состоянии противодействовать захватчикам, обвинили джедаев в развязывании конфликта. Юужань-вонги объявили джедаев своими злейшими врагами и обещали населению галактики прекратить нашествие, если им выдадут всех одаренных. Стоит признать, что сейчас Люк отчетливо видел, чего они боялись. Вернее, они боялись не того и неправильно.

Они боялись недостаточно.

Корабль-мир почти не уступал планете в размерах, но то ли был мягче, то ли кто-то ему помог... Поверхность планеты уходила куда-то внутрь корабля, пробив броню, будто камень скорлупу яйца. В космосе вокруг получившейся конструкции плавали обломки непонятно чего, тела различной степени целостности и разноцветные кристаллы застывших жидкостей, красиво переливающиеся в свете звезды.

— Отец меня такому не учил...

Вышло излишне мечтательно, и Лея взбунтовалась:

— Ты опять? Может, еще скажешь, что в нем все еще есть Свет?!

— В каждом есть Свет, — теперь джедай видел его не только там, где хотел увидеть, но не считал это руководством к действию.

— И как планируешь переводить ЭТО на Светлую Сторону?

— Никак, — Люк пожал плечами, анализируя ощущения в Силе. Опоздали или нет? — То решение было ошибкой.

Как и многие другие после, но об этом при Трауне лучше не заикаться. Скажет, что список неполный, и добавит.

Честно говоря, окунувшись в самостоятельную жизнь, Люк обнаружил, что видит в Вейдере не только отца, но и учителя. По связи в Силе, сначала слабой и нечеткой, до него долетали подсказки и советы, опущенные в учебниках, потому что должны передаваться из уст в уста, из разума в разум. Постепенно навыки джедая доросли до Магистра без всяких скидок и послаблений и Вейдер стал мудрым родителем, с ворчанием наблюдавшим за сыном. Родной кровью, которую любишь просто за то, что она есть. Теперь Люк видел, что поторопился с выводами, старому ситху все еще было, чему поучить побитого взрослой жизнью джедая.

— Успели, — успокоил Люк внешне спокойного чисса и, выдохнув, двинулся к шатлу. С каждым шагом в нем нарастало волнение. Каким стал отец? Разум его был целостным — связь в Силе не давала усомниться в этом, а вот тело... Так же стоило побеспокоиться о последствиях встречи Леи и Вейдера после долгих лет разлуки.

Сестра вышагивала рядом, всем видом демонстрируя, что не пустит брата одного никуда. То, что чисс остался на корабле, она считала трусостью и малодушием. Траун же называл это трезвой оценкой своих возможностей — тут он будет полезнее, чем там, не стоит забывать о дурной привычке любых неприятностей появляться внезапно и со спины. От Леи пользы в обоих местах было примерно одинаково — нисколько, а вот потенциальных неприятностей... даже Сила не давала ответ на этот вопрос, хотя наверняка его знала.

В итоге, вспомнив, как рьяно принцесса защищает свободу и независимость, особенно свою, Люк понадеялся, что озверевший от мирного существования ситх (от связи ничего не скроешь) размялся и на родную кровь кидаться не будет. Раньше джедай думал, что сможет защитить родственников друг от друга, теперь же сильно в этом сомневался. Но сдавать назад было поздно, пролетев над иллюстрацией того, что можно назвать истинной мощью Темной Стороны, они немного поплутали в разрушенных коридорах, буквально намазанных чем-то подозрительно напоминающим останки вонгов, и вышли в какой-то зал. Там Вейдер задумчиво держал в руках голову особенно уродливого пришельца, видимо, раздумывая, быть или не быть. Вернее, отрывать ее от тела или не отрывать.

— Будешь пытать меня, Юн-Яммка? — будущий труп тихо рассмеялся и шевельнул ногами, пытаясь дотянуться до пола, — Юн-Харла сильнее тебя, она поможет мне.

Воплощение бога войны не было мастером пыток, так что можно было надеяться, что, почуяв обман, оно просто убьет пленника.

— Пытать? Я возьму все, что мне нужно, из твоей головы, — когда становишься чем-то большим, чем просто Избранный, в Силе открывается много чего интересного. Главное, чтобы подопытных хватило...

— Отец?

Вейдер резко обернулся на долгожданный голос и начал жадно рассматривать выросшего сына. В Силе тот был более плечистым и не таким отощавшим. Хотелось подойти, обнять, просканировать Силой и еще множество вещей, которые в нынешнем состоянии Темного Лорда могли быть опасны для окружающих. Так и не решившись сдвинуться с места, Вейдер протянул Люку руку с зажатым в ней трофеем.

— Хочешь поговорить с их главным? Я его почти не душил...

— Вижу я, как ты его не душил, — Люк облегченно расслабился и улыбнулся. Он видел самую суть отца и опасался протуберанцев, скользящих внутри нее невидимыми волнами. Это как со звездами, на небе они кажутся холодными и неподвижными точками, но стоит подлететь поближе, как ощутишь жар, способный сжигать корабли и планеты, не заметив.

— Жив, значит, не душил...

— Вижу, успехи на ниве самолечения вас не красят, — Лея решила, что стоит обозначить свое отношение к бывшему узнику.

Вейдер действительно выглядел не очень. Серая кожа с черными прожилками вен, шершавая и прочная даже на вид. Лысую голову, руки и ноги от линии, где проходили срезы, покрывала чешуя. Пальцы оканчивались острыми когтями, за черными губами виднелись острые иглы-зубы. Глаза светились желтым, иногда вспыхивая багровым. Истощенное почти до скелетообразного состояния тело дышало скрытой угрозой, подавляя неясным предчувствием близкой смерти. Темной стороне особенно удавалось создание хищников.

— А ваши неудачи на вас ничуть не отражаются.

Сила говорила ситху то, о чем умалчивал Люк, так что Темному Лорду пришлось признать, что один ребенок — лучше, чем ни одного. Но он над этим еще поработает...

— Я — дипломат, и должна выглядеть соответственно! — пожалуй, хорошей внешностью Лею еще никто не попрекал.

— Пойдемте уже отсюда... — вложил Люк в стон всю тоску от грядущих споров между отцом и дочерью.

— Хорошо.

Вейдер задумчиво взглянул на пойманного вонга и все же решил забрать того с собой. Не каждый раз под рукой будет подходящая планета, на которой можно пойти на таран. Требовалось придумать что-то более эффективное. Он и моффов начал душить не сразу, перепробовав до того немало способов срочной казни...

* * *

— Я надеялся, что ты изменишь своему цвету в одежде, а ты его и во внешность добавил, — Траун просчитывал последствия таких изменений в Главнокомандующем. С одной стороны, ситх остался разносчиком полного и окончательного покоя, с другой, неподготовленным мирным жителям его лучше не показывать. А уж какие фортеля начнут выкидывать политики...

— Перестану носить чёрное, когда придумают цвет темнее, — отмахнулся Вейдер от чужих проблем. Он наслаждался мягким диваном и вкусной едой. Ничто не могло испортить его настроение, а вот улучшить...

— Что там с пленным?

— Поет, как птичка.

Допрашивать вонгов было удивительно просто. Конечно, если предварительно изучить их культуру. Стоило пригрозить заменить все части их осененного милостью истинных богов тела на проклятую механику, как упрямые фанатики раскалывались, всеми силами избегая осквернения. Конечно, это не мешало им много и со вкусом врать, но у пленных не было возможности согласовать показания, так что простейший перекрестный допрос и пара хороших аналитиков легко находили истину в потоке лжи.

— А потом куда денете? — что-то подсказывало Темному Лорду, что Траун предпочел простому и логичному решению что-то более изящное.

— Закатаем в карбонит. Хатты на вонгов немного обижены за завоевание Нал-Хатты и оплачивают такие вещи отнюдь не кредитами.

Вейдер одобрительно кивнул и отметил про себя, что в следующий раз пленных нужно будет набрать побольше.

— И как тебе только разрешили?

— Ну, так не расстрел же, — Траун позволил себе тень улыбки, — Республика пошла на некоторые уступки ради того, чтобы Новая Империя обходилась с пленными более гуманно.

— И обрекли на участь гораздо худшую. Вот уж действительно, хотели, как лучше...

— В этом они подобны некоторым безумцам — повторяют одно и то же действие, ожидая разного результата. Очевидно же, что миром правят не справедливость или милосердие, и даже не чьи-то желания.

— Ну, древние свитки гласят, что когда-то все было иначе, но потом равновесие сил было потеряно. Порядок нарушился, и теперь мы скользим в энтропию.

— Ты забываешь, кто тебе эти свитки показал

— Встань среди пепла погибших Владык и спроси у их теней — что важно? — процитировал Вейдер и оскалился, — Есть вопросы, ответы на которые стоит искать. Только мы не додумываемся их задать.

— Наш разум мал, — чисс кивнул, признавая собственное несовершенство.

— Да уж, — Темный Лорд стряхнул с себя приступ расслабленной меланхолии, — все тайны Галактики в него явно не влезут! Так что как поступим с твоими союзниками? Составим график ночных кошмаров для особо инициативных моффов, сенаторов и одаренных?

— Тогда начать придется с твоей дочери.

— Я вообще думал, ты моих детей прибьешь. Она так плоха?

— Собирался, но потом решил использовать, — признался грандадмирал. Он всегда платил по долгам, а юный Скайуокер очень своевременно перехватил у сестры нити контроля над ногри, — Она хороша, как агитатор и переговорщик. Неподкупна большую часть времени, слабо подвержена влиянию масс и удобна, когда нужен рупор для непопулярной, но полезной идеи.

Конечно, правоту Трауна принцесса признавала не часто и уж точно не сообщала об этом посторонним, но к его подчиненным относилась с гораздо меньшим подозрением. На фоне харизматичного гения их истинные достоинства терялись, хотя тот же адмирал Пеллеон и раньше тактиком и стратегом был не из последних, а теперь еще и у непосредственного начальника нахватался разного.

— Откровенно.

— На спинке твоего кресла сидит исаламири, а ты тягаешь ей ягоды из вазы телекинезом.

— О, — легкая эйфория не давала сосредоточиться, и Вейдер только сейчас заметил, что кроме фонтанирующего счастливым обожанием ногри в каюте находится еще кое-кто, — А они действительно приятные на ощупь...

Особенно если последний раз что-то трогал своими руками больше тридцати лет назад, вонги не в счет.

— Рад, что ты оценил еще один способ моей релаксации, — учитывая склонность ситхов и темных джедаев к агрессии, это действительно было хорошо, — Я планирую вводить тебя в игру сразу, без подготовки и реабилитации.

— Переживу. Мрачно-угрожающее молчание мне всегда давалось особенно хорошо, — а схема 'плохой ситх' и 'хороший экзот' была отработана неоднократно.

— Только за время встречи не засни стоя, как в прошлый раз.

— Не получится — наотдыхался на сто лет вперед.

— Ты недооцениваешь таланты будущих собеседников.

— А я еще покойному Императору говорил, что нужно отменить все эти перерывы. Пусть Совет сидит без возможности поесть, поспать и выйти в туалет, пока не примет решение!

— Будем надеяться, что они захотят свести общение с тобой к минимуму.

— Да уж, встреча великих мастеров социальных взаимодействий... Вся надежда на тебя.

— Ну, под конец карьеры у тебя довольно неплохо выходили переговоры, в твоем стиле, но с определенной эффективностью. Схватываешь почти на лету, когда захочешь, пусть и у самой земли...

— Я сейчас кого-то укушу, — ситх оскалил заостренные зубы, сам не зная, притворное это раздражение или настоящее. А может остаточный эффект после столь глубокого единения с Галактикой. Говорят, что, когда человек говорит с Силой — это медитация, а когда Сила с ним, это сумасшествие. Конечно, бывают исключения, но Вейдер был рад, что перестал путать собственные сдерживаемые много лет эмоции, спроецированные в пространство, с волей Силы. Ментально давить на самого себя, это ж надо умудриться...

— Твой репертуар угроз поменялся.

— Как и арсенал способов лишения жизни своего ближнего и дальнего.

— Не рассказывай мне. Пусть это будет неизвестной в уравнении, способной поменять итог расчетов.

* * *

Люк напряженно вглядывается в лица явившихся на переговоры. Имперцы спокойны и собранны. Раньше они полагались на гений Трауна, способного разрулить ситуацию словами, теперь рядом (признак равенства полномочий) стоял обновленный Вейдер, о чьей настоящей мощи подзабыли, зато напридумывали кучу небылиц, ни одна из которых не отражала реальности.

Республиканцы мялись и настороженно переглядывались, теперь без лояльных одаренных за спиной они чувствовали себя еще более неуютно, чем раньше, когда не за спиной градндадмирала, но на имперской стороне зала появился Скайуокер. Судя по всему, сенаторы, кто молча, а кто и вслух, но не при всех считали отца и сына берсерками. Вот просто наглухо отбитыми монстрами, воюющими потому, что солнце встало, потому что есть меч. Не смотря на то, что вонги не чувствовались в Силе и игнорировали большинство техник, выпускник Ордена в нужном месте и в нужное время значительно повышал эффективность войск. Вот только генералы Республики это место и время вычисляли не всегда, а вот результат планирования чисса мог оценить и простой аналитик.

Как это не прискорбно, одаренных все еще считали подозрительными типами, а увеличивающееся количество павших на Темную сторону лишь укрепляло это мнение.

— Я не могу вспомнить ваши имена и, пожалуйста, не помогайте мне в этом! — наплевавший на протокол Вейдер заставил некоторых вздрогнуть от рычащего, полного агрессивных ноток голоса.

— Да как вы смеете! — Понк Гаврисом сделал шаг вперед, — Ваши силы нарушили договор, шлясь неизвестно где, а мы в это время потеряли Корускант! — дальше из имперцев его никто не слушал, но и не прерывал.