Четыре грани 3.1

— Ну и вали отсюда, предатель!

Натянув колючее шерстяное одеяло на голову, парень отвернулся на другой бок и постарался не вспоминать события последнего часа, надеясь, что таким образом спасительный сон придет быстрее.

Однако чуда не случилось. И чем больше он старался не думать о причине, заставившей лояльную по отношению к постоянным обитателям крепости собаку броситься на него, тем тоскливее становилось на душе. Почему преданный пес решил, что Рену угрожает реальная опасность? Или Дик так буквально воспринял приказ истинного хозяина охранять его драгоценную игрушку от любых посягательств?

'Да уж, развлеклись, ничего не скажешь', — потер Меченый саднившую царапину на руке.

Наверное, надо было все-таки намазать ее чудо-бальзамом. Или хотя бы промыть.

Хуже всего было то, что от мыслей об отношениях Рени и Аслана он вернулся к ненужным ему воспоминаниям о проведении ритуала свадьбы по варварским обычаям. Лучше бы он не видел Тессу в этом непривычном наряде степнячки, делавшем девушку еще более недоступной ему. В обычном платье любимая оставалась просто его госпожой, благоволившей к рабу-воину своего мужа. А сейчас Меченый слишком явственно почувствовал огромную пропасть между двумя культурами. Традиции Энейлиса все-таки во многом совпадали с обычаями его потерянной Родины, где так же осуждались прелюбодеяние и супружеская неверность, но многие все равно грешили. А вот про измены замужних степнячек он не слышал ни одного упоминания.

Но почему хозяева Замка решили устроить себе еще одну свадебную ночь? И почему сейчас, а не сразу после того, как их союз был освящен жрецами в Храме Всевидящих? Какое значение этот ритуал имеет теперь? Может быть, они все-таки решили зачать потомство?

Впрочем, какое ему дело! И если уж быть объективным, то женщина, спустя полтора года замужества вполне могла носить под сердцем уже второе дитя законного супруга. Они и так слишком затянули свой медовый месяц, посвящая себя лишь друг другу. Может, от этой беззаботной праздности семейной жизни у Аслана и засвербело в одном месте до такой степени, что решил обзавестись наложниками? Это ему еще повезло, что мог предложить свои воинские умения в обмен на неприкосновенность своей задницы. У Ренальда же не было ничего, кроме смазливой мордашки и очаровательно подкупающей наивности.

Но так ли наивен этот мальчик теперь, почувствовав несомненную выгоду от своего положения любимчика, причем, как ни досадно это осознавать, обоих хозяев. Слишком много милостей он получает от лаэра за возможность использовать парня в своей спальне.

Дерек неожиданно почувствовал, как с трудом контролируемая злость разгорается в районе желудка, затапливая грудь, и встает комом в глотке.

Как же не хватает Барса с его успокаивающим, каким-то умиротворяющим мурчанием под ухом. Будто вредный котяра, как говорится в слышанных им в детстве старых сказках, и впрямь способен отгонять дурные мысли и беречь сны.

Тяжело вздохнув и повернувшись на другой бок, Меченый выпутался из-под одеяла. Дышать стало легче. Только мерное похрапывание кого-то из бойцов, счастливо ускользнувшего в сон так скоро после сигнала отбоя, начало раздражать. Вместо того, чтобы последовать положительному примеру дрыхнувших товарищей, Дерек вернулся к своим невеселым размышлениям.

Может быть, потребность в проведении традиционной для степняков свадьбы вызвана необходимостью Аслана подстраховаться? Позволив Ренальду тренировать тщедушное тело, для того чтобы мальчишка больше подходил под привычные варвару 'стандарты', лаэр наконец-то сообразил, что это 'Солнышко', день ото дня становящееся все привлекательнее с точки зрения девушек, в один прекрасный момент сумеет ослепить и Тессу, постоянно маяча у нее на глазах?

Думать о подобном оказалось непривычно кощунственно и, вместе с нем непонятное злорадство заставило Меченого усмехнуться. Наверное, все-таки зависть и ревность к чужому счастью натолкнула его на такие крамольные мысли. По-настоящему поверить в то, что Рени сможет хоть в чем-то заменить госпоже ее ненаглядного варвара, он не мог. Просто настроение сейчас было поганым. И то, что любимая нечаянно дала понять, что испытывает к нему какие-то чувства, подарившие призрачную надежду на чудо, отнюдь не способствовали обретению душевного равновесия. От Аслана Меченый хотел лишь крепкой мужской дружбы, и невозможность осуществления подобной мечты угнетала. Препон для благоприятного разрешения конфликта интересов было хоть отбавляй. И его собственные чувства к хозяйке Замка-крепости, никоим образом не вписывающиеся в понятия о мужской солидарности, чести и дружбе. И наличие возле лаэра Мелкой смышленой заразы, с которой можно было не только поговорить на серьезные темы (ума и сообразительности юному дарованию, сумевшему добиться разрешения на обучение в Академии не занимать), но и удовлетворить свою похоть по степному обычаю. Разве он сам способен заменить варвару такую игрушку? Это пока еще лаэру доставляет удовольствие схлестнуться с ним в спарринге в полную силу. А что будет, если Рен овладеет и воинским искусством? Верен беспощадно гоняет парня, тренируя его выносливость, так что многие скептики уже заткнулись и с любопытством ждут результата смелого эксперимента лаэра.

— Твою мать, С-с-солнышко, — пошипел расстроенный парень, уткнувшись в подушку, придя в своих размышлениях к такому выводу.

И сейчас ему отчего-то снова стало обидно не столько за себя, сколько за Тессу. Если бы он только мог ей хоть что-то предложить из того, что любимая не имеет сейчас! Но, увы, кроме клятвы, что у него-то она действительно будет единственной, и он никогда не позволит себе осквернить чужим присутствием их постель, соблазнить девушку было абсолютно нечем.

Забывшись, Дерек в сердцах долбанул сжатым кулаком по койке. Еле-еле стянувшиеся края глубокой царапины, полученной в схватке с Диким, разошлись, опалив руку жаркой болью. Снова засочилась кровь, рискуя перепачкать постель.

Меченый выругался, решительно поднялся и поплелся в умывальню, по казенным стандартам аскетично отделенную от уборной лишь перегородкой каменной кладки.

— Тебе, что, уже приспичило? — глумливо ухмыльнулся дежурный, узрев только что улегшегося бойца в одних подштанниках на пороге казарменной спальни.

— Ага, — согласился Меченый, не желая вступать со скучающим на посту бойцом в полемику, и быстро зашагал по направлению к умывальне. Надо ли объяснять, что ему требуется облегчение души, а не тела? И хочется встать под ледяной душ, чтобы смыть лживое наваждение, мешающее отрешиться от давящих раздумий по поводу несправедливого устройства мира, а вовсе не глупую царапину, оставшуюся на память об этом дне, когда он в очередной раз убедился, насколько нереальны его мечты о Тессе...

Соблазн испробовать панацею оказался настолько велик, что парень и впрямь живо стянул исподнее и, встав под лейку, открыл тугой вентиль с ледяной водой. Сначала чуть не заорав от бодрящего ливня, он прислонился пылающим лбом к холодной стене и медленно сполз на колени, непослушными пальцами царапая холодные каменные плитки.

Он ничего не сможет изменить — ни сейчас, ни даже если Аслан даст ему вольную... У него нет ни кола, ни двора, только свои воинские умения наемника, который месяцами не бывает дома и зарабатывает звонкие монеты, рискуя жизнью. Только даже несколько лет удачных походов вряд ли позволят ему обеспечить его неприхотливой к роскоши любимой достойное существование...

— Эй, Меченый, тебе чё, плохо, что ли? — сунулся в умывальню дежурный. — Ты чего тут расселся?

Парень невольно забеспокоился, когда в сонной тишине услышал ровный шум сильного напора воды душевой лейки, машинально отметив, что не слышит привычного плеска отмываемого тела.

Вздрогнувший Дерек, вынырнув из омута внезапно накатившего отчаяния, одним слитным движением поднялся на ноги. Было сильное желание признаться, дескать, да! Плохо, хоть вешайся! Но он мужественно поборол минутную слабость и, криво усмехнувшись, повернул голову, зажимая в руке кусок обмылка.

— Мыло уронил...

— Кхе... — осклабился боец в глумливой улыбке. — Ты поэтому решил помыться после отбоя, что кусок мыла удержать не в состоянии? Да не ссы! На твою задницу только наш господин облизывается, остальным она на хрен не сдалась.

— Да пошел ты! — запустил в него обмылком Дерек.

Заржав, парень ловко увернулся, но ледяные капли все же попали на кожу и он фыркнул:

— Ты бы хоть водичку потеплее сделал! Совсем сдурел, зимой закаляться? Или... — не успел он договорить, невольно окинул тренированное тело и не думавшего прикрыть свою наготу Меченого, задержав взгляд в районе паха раба-воина. — О! Вижу, уже помогло. Давай выметывайся отсюда и топай спать! — скомандовал парень немного смущенно.

— Ща пойду, — лениво отозвался Дерек, и в самом деле делая воду теплее почти до кипятка, потому что почувствовал, как его начало трясти от внутреннего холода, которого он не ощущал еще минуту назад, и все тело покрылось гусиной кожей.

— Ты, это... в город лучше смотайся в увольнительную, чем так мучиться, — сочувственно посоветовал дежурный. — Кстати, где твой дружок до сих пор? Сдается мне, что ты в курсе, стоит ли поднимать тревогу и посылать отряд на поиски нашего Красавчика? — словно невзначай поинтересовался он. — А то нам только еще одной скоропостижной свадьбы не хватает для развлечения.

— Не стоит. Куда он денется с территории крепости? — отмахнулся Меченый, блаженно подставляя широкие плечи под жалящие кипятком струи воды. — Вали уже на свой пост, не волнуйся понапрасну.

— Ага, — сделал вывод боец. — Значит, отделается парой нарядов. Неужто Рута согласилась на свиданку?

— Тебе-то что за дело, догадливый наш? — недовольно отозвался Дерек.

— Да мне-то что, пусть себе милуются! Главное, чтобы в мою смену никаких происшествий не приключилось. Ну и ты не задерживайся, пока наряд не схлопотал, — напутствовал он, отфутболив валяющийся на полу обмылок в сторону Дерека и, посмеиваясь своим мыслям, удалился из умывальни...

Дереку и впрямь повезло. Контрастный душ, будто выстудивший все мысли, помог на некоторое время отодвинуть гнетущую тоску по несбыточному, его размышления об отношениях с Асланом и Тессой, и парень благополучно успел провалиться в серую трясину тягостных сновидений, ощущая себя бродящим в тумане среди болот, совершенно потеряв ориентиры направления. Его страх, заблудившись, потеряться здесь навсегда и бесславно сгинуть, сменялся надеждой, что вот-вот отыщется надежная тропа, которая выведет его из промозглого сумрака на солнечный свет навстречу знакомым людям, которых он хотел бы видеть в своем окружении. Наверное, даже хорошо, что Тесса к нему не пришла во сне этой ночью, потому что ему очень не хотелось, чтобы они вдвоем заблудились в этом вязком тумане, притупляющем все эмоции, поглотившим яркие цвета, звуки и запахи. И хотя в другое время Дерек дорого бы дал за возможность остаться со своей госпожой наедине, в этот раз ему не хотелось замирать от ужаса и кричать от отчаяния, что они не найдут верный путь. А он совершенно не в состоянии контролировать ситуацию, чтобы уберечь девушку от этого не проходящего кошмара. Одному проще — так он отвечает только за себя, и даже если оступится и провалится в трясину без шанса на чудесное спасение, он будет твердо знать — любимая женщина в безопасности...

Проснуться и прекратить это блуждание в поисках ускользающей верной тропы не мешал ни храп спящих по соседству солдат, ни чьи-то вскрики и сонное бормотание, ни скрип коек, ни шорох одежды пришедших с дежурства и собирающихся на смену бойцов.

И только лишь Барс, вернувшись с ночной охоты, придирчиво принюхавшись к запаху хозяина, больше не хранящего на своей коже и одежде духа псины, избавил его от этого. Кот неслышно вспрыгнул на кровать, осторожно прокрался вдоль от изножья к изголовью и, ловко вклинившись под руку спящего на боку парня, удовлетворенно завел 'колыбельную' песню, своим громким урчанием прогоняя мучавшие того тягостные скитания в вязкой плотной пелене одиночества и потерянности.

Зато Ренальду снились яркие совершенно невообразимые сны. Он еще никогда не был в гостях у варваров, кроме того раза, когда Аслан взял его встречать обоз с шоколадом. Да и тогда они встречались в степи, на границе земель, а не в их Становище. Но видимо разговоры, запоминающийся интерьер варварского шатра и события Осенней Ярмарки в день Благодарности Всевидящим, когда варвары гостили в крепости, неожиданно всплыли в подсознании из-за Аслана и Тессы, решивших провести традиционный свадебный ритуал по степным обычаям.

И он в своем сне сейчас "гостил" в Степи...

Правда, шатры юноше казались похожими на тот, что он уже видел, и лица степняков различить было сложно. Даже Руслан, с которым он успел подружиться, представлялся наложнику лаэра в своем сне немного иначе.

Но Ренальду в этой какофонии чужих ритмичных звуков, гомона голосов, смеха и песен, пестроты красок окружающих предметов быта и одежды, слепящего блеска оружия и украшений варваров, собственно, никто посторонний был и не нужен. Потому что Тесса, какая-то вся загадочная и таинственная, приложив палец к губам, предупреждая неуместные расспросы, поманила его за собой в один из шатров. Едва он вошел внутрь, близоруко щурясь, чтобы после ярких костров зрение скорее перенастроилось на сумрачный полумрак и начало различать предметы убранства, девушка ступила следом и опустила плотный широкий лоскут войлока, заменявший дверь. И сразу все внешние звуки стали глухими, нечеткими, лишь служа напоминанием, что совсем рядом все так же продолжает бурлить жизнь. А его восприятие обострилось как-то очень выборочно, ограничившись стенами этого шатра, потому что его любимая здесь...Невозможно красивая в своем наряде степнячки, немного стеснительно отдавшая ему ведущую роль. Только в этот раз Рени почему-то чувствовал себя скованно, невольно замечая за собой попытки подражать Аслану. То ли для того, чтобы ощущать себя увереннее, то ли из-за опасения не оплошать, "заменяя", чтобы не подрывать авторитет надеявшегося на него господина, доверившего честь развлекать его жену, то ли от опьяняющего счастья воспользоваться своим шансом.

И поэтому испытал настоящий шок, когда на пике жаркой страсти обнаружил под собой вовсе не Тессу, которой он дарил свои ласки, а сначала очень похожую на нее девицу, лицо и фигура которой продолжали плыть, изменяя облик любимой, пока не превратились в совершенно незнакомую девушку-степнячку. По крайней мере, на ней оказался почти такой же наряд, как сегодня на хозяйке Замка, разве что вышивка на орнаменте туники немного отличалась. Почему уж шокированное сознание проделало такой фокус, живо облачив обнаженное тело незнакомки в одежду, Ренальду раздумывать было некогда. В конце концов, это ведь происходило во сне. Но сам факт того, что он оказался с другой, показался настолько диким и кощунственным, что юноша проснулся от собственного крика. Было ужасно неловко, жутко стыдно и в то же время нелепо то, что его тело все еще продолжало испытывать возбуждение, кода он догадался об обмане.