| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
А то, что бой состоится, сразу было ясно. На фоне уже догорающих костров с обугленными трупами, гензыры с громкими и пьяными выкриками заканчивали привязывать к толстенному столбу два бесчувственных тела. Похоже, тела принадлежали женщинам, хотя по окровавленным и изорванным одеждам было трудно утверждать подобное с уверенностью. Причём варвары старались закрепить свои жертвы так, что бы те видели будущий костёр, привязывая их лбы к столбу с помощью лент материи. Помимо этого, захватчики ещё и возжелали привести приговорённых в чувство и весьма щедро поливали водой из колодезных вёдер.
Обсуждать свои действия во время схватки в сработанном коллективе смысла не было. Несколько командных жестов Семёна и все трое моментально рассредоточились в подлеске. Отец и сын отправились по дуге в стороны и вскоре тепловые пятна, за которыми наблюдала Виктория, повалились из-за деревьев в густую траву. Затем рухнуло с дерева ещё одно тело варвара. Сама же девушка, пользуясь всё той же травой, как ящерица сноровисто поползла в сторону хутора.
Общими усилиями Семёну и Виктору удалось заметить и чётвёртого дозорного. Правда и тот их успел рассмотреть и даже попытался подать сигнал тревоги своим товарищам, выскочив из леса на резвом коне, но болт пронзивший горло сшиб гензыра на земь как лёгкую коробку из картона. Нога его запуталась в стремени и конь тут же спокойно замер на месте. Так что со стороны хутора увлечённые подготовкой к казни варвары и так и не заметили эпатажа своего даром погибшего соратника. К тому же им сильно мешали отблески окружающих костров.
Зато нападающим пятнадцать врагов были видны как на ладони и они пошли в атаку. Конечно, оставался большой риск того, что в тылу остался ещё один дозорный, а то и двое, но время для атаки истекало, по всей видимости, жертв так и не удалось привести в чувство водой, поэтому ханские воины решили их расшевелить пламенем. А перед тем, видимо для большего издевательства над приговорёнными женщинами, их обильно посыпали пеплом и сажей. Затем два бородатых гензыра подошли к соседним кострищам и стали зажигать от них приготовленные факелы.
А первые стрелы и болты уже стали находить свои жертвы. Два варвара упали, словно срубленные деревья. Без шума и вскрика. Но вот одна из жертв следующей пары, хоть и получила смертельную рану от посланной стрелы, но успела издать громкий крик боли, да ещё и забиться в судорожной агонии. Вполне естественно, что даже пьяные и упивающиеся кровью варвары сразу же проявили свою истинную воинскую выучку: бросились врассыпную, приседая, а то и передвигаясь ползком по земле. Используя при этом любое укрытие и пытаясь высмотреть атакующего противника. Но всё равно новые жертвы последовали с неумолимостью рока: один рухнул на спину, раскинувши руки с пробитой болтом грудью, а второй получил стрелу в бок, да так при этом и свалился прямо в догорающий костёр. Визг опалённого и обожжённого варвара разнёсся в ночи на много километров.
Но вот оставшиеся девять гензыров успели организоваться и подобрать с земли свои внушительные овальные щиты. Да и основное направление атаки они рассмотрели отлично. А кто-то даже сумел рассмотреть, что в их сторону двигается всего два противника. Один натягивает корбой струну арбалета, а второй посылает в их сторону стрелу за стрелой, которые теперь весьма красиво, но совершенно неэффективно вонзались в щиты.
— Да их всего двое! — выкрикнул самый глазастый из варваров. — Вперёд, на них!
Видимо он был старший по званию или по опыту, потому как восемь его товарищей тут же выстроились клином и весьма уверенно поспешили навстречу с врагами. Да ещё при этом весьма грозно подбадривая себя гортанными криками. Возможно, что собственный шум им и помешал услышать слабый вскрик за спиной: остроглазый ветеран повалился на землю с торчащим из лысого затылка ножом. Подкравшаяся сзади варваров Виктория тоже не теряла времени даром. Она и вторым ножом замахнулась, но вот сразу же пустить его в намеченный затылок не смогла. Совершенно неожиданно со стороны небольшого табуна, в котором стояли все стреноженные кони гензыров, на девушку бросились с кривыми мечами два новых персонажа. По всей видимости, они были из местных, но не только присматривали за лошадьми, но скорей всего преступно сотрудничали с поработившими их народ агрессорами. Да так сотрудничали, что готовы были защищать своих новых хозяев собственными шкурами.
За что и пострадали.
Первым рухнул от перенаправленного в него кинжала, самый ближний нападающий. Получил он ранение возможно и не смертельное, но с полоской стали в животе сильно на поле брани не поусердствуешь: так он и просел стонущим телом на колени.
Второй же со всей живостью и нахрапистостью стал рубать своим мечом, словно мельница под ураганным ветром. Да ещё и наглости ему придало то, что он рассмотрел своего противника:
— Ах, ты стерва! Ну, сейчас ты у меня...!
Тем временем в самой гуще остальной схватки оказались все остальные участники побоища. Виктор успел-таки зарядить арбалет и очередным болтом выбил восьмого бойца из атакующего клина. Повторно взвести струну он явно не успевал, поэтому Семён решил в самой что ни на есть боевой обстановке проверить действительно ли так эффектинна помощь от Сапфирового Сияния. Хотя и сам вполне трезво рассчитывал на свои качества непревзойдённого фехтовальщика. Да и сын стоил как минимум троих противников.
Поэтому Семён резко отбросил в сторону так подведший его сегодня лук вместе с колчаном, дал команду Виктору прикрыть его сзади, выхватил оба свои меча и с лихим завыванием ополоумевшего самурая, бросился в атаку.
Хоть враги такого хода не ожидали, но весьма грамотно стали расходиться в стороны, пытаясь взять идущую на смерть жертву в тиски.
Но когда между сходящимися противниками осталось пять метров, демонические силы этого мира опять показали свою непревзойдённую мощь, циничное презрение к жизни и кошмарную силу наказания для провинившихся людей. Хотя семеро объятых ледяным Сиянием гензыра ни в коей мере себя не считали виноватыми. Скорей всего они даже не осознали, отчего и как они погибли, лишь хором, совершенно синхронно, издали душераздирающие крики боли и ужаса. Причём это прозвучало так громко и страшно, что атакующий Викторию предатель на какой-то миг отвлёкся глазами на невиданное зрелище и тут же был проткнут в горло мелькнувшей при отблесках костров рапирой.
Семь столбов Сапфирового Сияния ещё только стали ввинчиваться в землю, а все три члена семейной команды уже на всей скорости прочёсывали и внимательно просматривали окружающее пространство. И так двух предателей проворонили, которые дрыхли возле лошадей, и теперь только не хватало коварного выстрела с опушки леса, или ускакавшего за помощью дозорного. Ведь по всей логике где-то вдалеке мог находиться не меньший, если не больший отряд мерзких и мстительных гензыров. А если они ещё воспользуются неожиданностью нападения и своей численностью, то тут уже и Сапфирное Сияние не поможет.
Хотя о славной победе Виктория успела высказаться:
— Ну ты папаня теперь почище огнемётчика можешь сражаться! Как их грамотно и ловко оприходовал!
И тут же умчалась из центра кострищ, тщательно наблюдать за окружающим луг лесом. А мужчины поспешили снять со столба приговорённых к жуткой казни хуторян.
Каково же было их удивление, когда они действительно убедились, что спасли от сожжения именно женщин. Волосы их были опалены, лица закопчёны и грязны, тела в синяках и мелких порезах, а одежды представляли собой настоящие изорванные лохмотья. И всё это было перемазано потёками воды по чёрной золе, которую кто-то из варваров сыпанул на пленниц напоследок перед поджиганием. По всем размышлениям женщин до того ещё долго и сильно избивали или пытали. Но именно на остатки одежды и указал Семён Виктору:
— Смотри, вот здесь остатки какой-то очень роскошной вышивки....
— Ага, точно! А вот здесь что-то вроде герба или родового знака....
— Чуть ли не бисером вышито....
— И ещё: на них же остатки нижнего белья! Да ещё с очень изящной и мягкой тесьмой.
Семён немного смутился, глядя на открытые части женского тела, но не за себя, а за сына. Но того, похоже, такие мелочи совершенно не стыдили. Наоборот молодой парень в данном случае проявил большую рациональность и практичность:
— Надо нагреть воды и помыть их от грязи. А то и ран не видно....
И сам же быстро проделал необходимые действия. Благо целые вёдра оказались поблизости, и колодец не прекратил своего функционирования от наплевательского обращения теперь уже покойных гензыров. Три ведра были набраны доверху и поставлены на тлеющие угли затухающих костров. Семён тем временем принёс со стороны табуна две вполне приличные подстилки и так и не приходящие в сознание женщины были бережно уложены на более подобающее ложе, чем грязная и пропитанная кровью земля. Помимо этого на трофейных лошадях было навьючено ещё и другого прочего походного барахла, и часть из него использовали со всей сноровкой бывалых путешественников.
Во время этих перемещений Семён наткнулся на подраненного дочерью предателя. Тот со стонами пытался уползти в спасительную темноту, хотя при первом же осмотре раны можно было утверждать, что он не жилец: кровь обильным потоком струилась из живота в районе печени. Загребной только и смог, что ещё слабым своим умением притупить боль умирающего. Но лишь только заметил на лице врага первое расслабление, сразу же приступил к быстрому допросу:
— Кто вы такие и почему напали на мирный хутор?
Пособник гензыров видимо слишком уж верил в непобедимость своих хозяев, потому что ответило с неожиданной наглостью и ненавистью:
— Как вы посмели на нас напасть?! Вас всех вырежут! Всех до единого сожгут на кострах!
— Вряд ли у твоих вонючих хозяев такое получится, — возразил Семён, — Нас вон было всего трое, но весь ваш отряд, кроме тебя — покойники.
С явным недоверием раненый приподнялся на локте, но смог насчитать лишь одного человека, который возился со спасёнными женщинами.
— Всё равно вас выследят остальные отряды!
— Да пусть выслеживают себе на погибель. Но хочу сказать: хан и его приближённые мертвы. Король вновь правит в Кариандене. Так что гензырам теперь самим бы уйти от преследований.
Глаза умирающего расширились от ужаса и страха. Видимо он поверил в невероятную новость сразу:
— А что будет со мной?
— Не знаю, пока я тебя спрашиваю только об одном: что здесь произошло?
— Наш отряд уже две недели разыскивал этих женщин, — дрожащими от напряжения губами заговорил прихвостень гензыров. — Они где-то там наместнику провинции устроили что-то мерзкое и страшное. Но подробностей я не знаю.... Сегодня мы обыскали этот хутор и нашли беглянок.... Кто они и откуда — знает наш командир.... Спросите у ....
Больше не раздалось ни одного слова: кровопотеря была невероятно велика и сердце остановилось. Так и не чувствуя боли, человек умер с удивлённым выражением на расслабленном лице.
Сплюнув от расстройства в сторону, Загребной подался помогать младшему сыну.
К тому моменту, когда вода нагрелась, вернулась Виктория и непререкаемым тоном отправила брата приглядывать за окрестностями. Видимо она посчитала, что отец в помощники при омовении женских тел подходит гораздо больше. А сама выбрала из тех небольших запасов, что у них имелись всё мыло, кровоостанавливающие и целебные мази и с завидной сноровкой принялась оказывать пострадавшим женщинам первую помощь.
Вот только Семён при этом совершенно растерялся. По крайней мере — внутренне, духовно. Ведь долгие годы сексуального воздержания довели его до того, что он старался вообще между собой и мало-мальски симпатичными женщинами сразу же воздвигать непреодолимый барьер отчуждения и не перешагивать дистанцию в пять метров. А тут под его руками, неожиданно оказалось сразу два тела, и не просто тела, а вполне молодых, упругих и довольно-таки возбуждающих. Невзирая на все видимые царапины, порезы, ссадины и гематомы от них шла такая будоражащая красота, что у непобедимого и могучего воина затряслись поджилки, а дыхание стало прерывистым и шумным.
Даже дочь обратила внимание на состояние отца, когда тот чуть не выронил сколькое от мыла тело на землю:
— Пап! Ты чего! Совсем твоя ослаб, однако?
Они часто так любили высказываться, вспоминая приколы своего мира, и Семён тут же за улыбкой постарался скрыть своё неожиданное волнение:
— Моя много бегать, мочить белый человек.... Устал, однако....
Но Виктория прекрасно разбиралась в интонациях самого родного для неё человека и сразу замерла, с настороженностью присматриваясь к выражению лица:
— И вправду устал?
Семён, накрывая умытую женщину двумя одеялами, тут же постарался перейти на другую тему:
— Нет, конечно, просто мне здесь очень не нравится. Твой подранок перед смертью о каких-то других отрядах баял. Уходить надо в лес как можно скорее....
— Ещё бы! — поверила дочь и ускорила процедуру натирания второго тела мазями. И уже в следующий момент женщина под её руками застонала, затем широко открыла глаза, приходя в сознание, и испугано вскрикнула:
— Кто вы?!
Виктория тут же прикрыла и эту женщину одеялом со словами:
— Успокойтесь! Мы простые путешественники и случайно оказались возле вашего хутора....
Женщина порывисто приподнялась на локте, пряча гримасу боли, внимательно присмотрелась к своей бесчувственной подруге, убедилась, что та дышит вполне ровно и опять откинулась на спину:
— А где хуторяне?
В разговор сдержанным, полным сочувствия голосом вступил Семён:
— К сожалению, мы не успели, гензыры их казнили....
Из груди женщины вырвался громкий покаянный стон тяжёлых душевных мук:
— Значит, они погибли из-за нас.... Ханские ублюдки! Чтоб вы издохли со своим вожаком!
Склонённый над ней мужчина уверенно проинформировал:
— Так и случилось. Эти псы мертвы. Точно так же, как их вожак — презренный и кровавый хан.
Теперь глаза женщины сузились от явного недоверия:
— Хан умер? С чего бы это?
На что Семён попытался улыбнуться:
— Собаке — собачья смерть. Но не кажется ли вам, уважаемая госпожа, что и мы хотим вам задать несколько вопросов....
— Каких именно?
— Кто вы и что здесь произошло?
— Но мы вас не знаем....
— ...И согласны ли вы срочно спрятаться в лесу?
— Почему?
Загребной показательно осмотрелся по сторонам:
— Уж очень нам здесь не нравится. Того и гляди очередной отряд гензыров появится....
Не успел он ещё договорить последнего слова, как женщины тут же согласно захлопала слипшимися ресницами и затараторила:
— Конечно, согласны! Я даже идти смогу..., может быть....
Уже оборачиваясь, и устремляясь к лошадям, Семён выкрикнул:
— Насчёт "идти", можете не заморачиваться — транспорта у нас теперь хватает!
Женщина проводила его взглядом и обеспокоенно поинтересовалась у Виктории:
— Что такое "не заморачиваться"?
Девушка коротко хихикнула:
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
