Нф-100: Звездная карусель

— Подумаешь, — сквозь слезы прошептала Лена. — Нашелся купец. Костя, проследи, чтобы он не наделал здесь глупостей. И пошли со мной кого-нибудь с оружием. Я тоже хочу кое-что продать.

— Что? — спросил Костя.

— Неважно. Получится — узнаешь. А здесь не хочу — опять Пухлый начнет права качать, и последние наши шансы упустит.

— Я с ней не пойду, — заявил Паша. — Нужно Кашалота охранять.

Стрелок проявил обычную вредность. Но, с другой стороны, Боря вел себя так опрометчиво, что мог даже ввязаться в драку, и действительно нуждался в поддержке.

Костя отстегнул с пояса капитанский лазерный пистолет и вручил его Андрею.

— Сумеешь выстрелить и попасть? — спросил он.

— Еще как, — усмехнулся Андрей. — Я только с виду не очень крепкий. А стреляю хорошо. В школьном тире сорок очков из пяти выстрелов выбивал.

Лена тем временем шепнула что-то на ухо Друму. Лицо пыга вытянулось, он быстро шепнул что-то Ворбу и Хумсу. Те остались торговаться с Борей, а Друм, Лена и Андрей вышли из комнаты.

Полиэтиленовый пакет с портретом неизвестной земной фотомодели ушел за двадцать гран золота. Его Ворб взял для местных коллекционеров, собирающих портреты самых разных существ из разных уголков Галактики. За пакет, первоначально оцененный серебром, Боря торговался с ожесточением, но перед блестящей желтой монеткой вновь не устоял. Еще бы — шесть граммов золота за пакет, который в киоске напротив школы стоил три рубля! Оставлять пакет себе, когда за него предлагали столько золота, по мнению Ложечкина, было глупо.

Торговля блеснами, воблерами и прочими приманками пошла напряженно и интересно. Боря считал, что в этой операции он проявил себя более чем достойно. Сначала он отказался продать все блесны оптом, хотя ему предложили за них пятьдесят гранов урана — столько же, сколько и за катушку.

Ложечкин наконец-то понял, что, если он не продаст какой-то товар Друму и его партнерам, он сможет продать его другим пыгам, причем даже за большие деньги. И теперь играл в торги, угадывая, какую максимальную цену даст Ворб или Хумс. Когда они театрально вручали ему вещи, он спокойно брал их и прятал в рюкзак. А пыги иногда просили вновь выставить их на торг. Это не возбранялось. И тогда уже даже начальная цена резко возрастала.

Три латунных блесны пыги купили за десять, восемь и семь гран урана. Зачем им понадобилась такая дрянь, Ложечкин не понимал, но видел, что за блеснами его торговые партнеры тянутся, как одержимые. Не иначе, и их они намеревались продать каким-то коллекционерам.

Деревянный воблер, гордость Бори, ушел за двадцать два грана урана. А три пластмассовых — за десять, оптом.

Ложечкин удовлетворенно отмечал, что золото, которое он заработал, может оборвать карманы всем членам команды "Стрелы". Но заплатить за ремонт звездолета им все равно не хватало. Причем не хватало порядком.

Швейцарский ножик, вопреки ожиданиям Бориса, пыгов не заинтересовал. Они равнодушно повертели его в руках, выложили на свою часть стола двадцать гранов серебра, а когда Боря с негодованием предложение отверг, вручили ему нож, и больше о нем не вспоминали.

Неожиданный бизнес сделал Паша. В кармане его брюк завалялось четыре фишки с покемонами. Ребята уже давно перестали в них играть, и откуда у него фишки, Паша сам не помнил. Пыги предложили гран урана за фишку. Бойко подумал и попросил за каждую три, то есть всего — двенадцать. Пыги заплатили, не торгуясь.

Часы Кости пыги оценили в один гран урана. Понятно, что столько золота за обычные командирские часы в другое время Матвееву бы и не снилось. Но сейчас ему показалось этого очень мало.

Костя снял крышку, продемонстрировал пыгам шестеренки и маятники, механизм завода.

Ворб и Хумс равнодушно смотрели на сложную механику.

— Все равно они показывают ваше время. Двадцать четыре часа в сутки, — заметил Ворб, ознакомившись с какой-то специальной литературой. — А у нас сутки длятся двадцать восемь часов. Так что часами твоими пользоваться здесь не получится. Настройка стоит очень дорого.

— Но ведь шестеренки крутятся! — воскликнул Костя. — Сами по себе, под действием пружины! Это еще лучше, чем катушка от спиннинга. Успокаивает!

— Нет, не успокаивает, — покачал головой Ворб. — Катушка — совсем другое дело...

Ребята так и не поняли, чем катушка лучше часов. У пыгов была своеобразная система ценностей. Или они просто притворялись — кто их разберет? Один гран урана их не спасет. А продать часы можно в любой момент.

Косте стало тоскливо. Боря торгуется, предвкушает получение многих килограммов золота. Андрей и Лена скрылись неизвестно куда. Может быть, их косточки уже обгладывают пыговские хищники. А что мешает пыгам отобрать у них все, что есть, включая звездолет? Недаром ведь Стрел говорил, что Пыгия — пиратская планета...

Между тем, после продажи рыболовных приманок и покемоновских фишек, торг сам собой сошел на нет. Крючки пыгов не заинтересовали, остатки бутербродов — тоже. Тогда Боря съел бутерброды, предложив по кусочку Паше и Косте. Те вежливо отказались. Ложечкину нужнее, а месиво из хлебных крошек и ветчины с вкраплениями красных икринок мальчиков не прельстило.

Посчитали деньги. Оказалось приблизительно сто двадцать гран урана. В пересчете на золото — двенадцать килограммов. А в пересчете на радий — и одного грана не наберется. А им ведь нужно два с половиной грана — или с кораблем можно распрощаться!

— Что дальше делать будем? — спросил Борис.

— Не знаю, — пожал плечами Паша. — Может, одежду им продадим?

— А сами будем голыми ходить? — возмутился Борис. — Что мы, обезьяны? Или дикари?

— Здесь тепло, — заметил Паша.

— Но голых я на улице не видел, — продолжал ныть Боря, будто бы ему всерьез предложили расстаться с одеждой.

— Ты и на улице не был. Только в космопорте и на летном поле, — уточнил Костя.

Впрочем, ребята понимали, что нужно придумать что-то более интересное, чем распродажа рубашек и брюк.

— Давайте мы возьмем все оставшиеся приманки для рыбы. За тридцать гран урана, — предложил мальчикам Ворб.

У Бори в коробочке осталось три пластмассовых воббера, один поппер, четыре блесны и десять резиновых виброхвостов, которые почему-то пыгов не слишком заинтересовали.

— Что нам ваши тридцать гран? — спросил Ложечкин. — Вот если бы двести...

То, что он сам только что равнодушно отказывается от трех килограммов золота, Борю даже не удивило.

И тут в комнату вернулись Друм, Андрей и Лена. В ушах Лены покачивались светящиеся серьги, а на пальце было изящное золотое кольцо с таким же камнем. Ухмылявшийся Андрей, помимо дистанционного модуля компьютера, держал в руках какую-то черную коробку и зеленый пластиковый пакет.

— Как дела? — весело спросила Лена.

— Ты все-таки купила серьги? — возмущенно закричал Борис. — Нам не хватает одного грана радия и ста восьмидесяти гранов урана! Как мы вернемся домой?

— Я и вам подарки купила, не только себе серьги, — невозмутимо заявила Лена.

С этими словами она взяла у Андрея пакет и вручила Паше обычные очки в черной оправе.

— Специально для стрелка, — пояснила она. — Позволяют видеть в темноте, сквозь туман, и в случае надобности работают, как десятикратный бинокль!

— Спасибо, — застеснялся Паша.

— А это — тебе, Боря.

Лена протянула Ложечкину тяжелый золотой браслет с платиновыми вставками. Боря браслет молча взял, но благодарить девочку не стал — он не находил слов от возмущения. Какие покупки? Какие подарки? Деньги нужны были для ремонта корабля!

— И тебе, Костя.

Ковалева развернула сверток, в котором, на первый взгляд, была обыкновенная футболка с длинным рукавом защитного цвета.

— Согревает в мороз до минус тридцати градусов, охлаждает в жару, пуленепробиваемая, способна отразить несколько лазерных попаданий, — заявила Лена.

— Спасибо, — смущенно поблагодарил Костя. — Но ведь все эти вещи, наверное, дорого стоят? Откуда у тебя деньги?

— Сколько вам не хватает? Гран радия, сто восемьдесят гранов урана? Держите, для ровного счета.

Лена выложила перед Борей две ярко-красные монетки. На каждой был выбит номинал, которую оснащенные видеодатчиками коробочки-переводчики переводили как "один гран радия". Такая же надпись витала в воздухе над монетами. Сделана она была с помощью голографической техники, и выполняла в пыговских деньгах функцию водяных знаков.

— Откуда? — выдавил из себя Боря.

— Торговать надо уметь. И слушать, когда тебе дельные вещи подсказывают, — небрежно бросила Лена.

Темные локоны девочки лежали в беспорядке, но печали на лице как не бывало. Сейчас, уверенная в себе и добывшая для команды все, что нужно, да еще и в дорогих украшениях, она выглядела настоящей принцессой.

Ребята сильно устали. Вероломные кошки, знакомство со Стрелом, полет в подпространстве, торги с пыгами... И, главное, превышающая земную сила тяжести, которая сильно изматывала. Сколько времени прошло? Костя взглянул на часы и узнал, что на Земле десять вечера. Еще в девять утра они и ведать не ведали ни о грамзах, ни о пыгах, ни о далеких звездных путешествиях. И поели всего один раз — правда, очень питательно.

— Надо двигать отсюда, пока монеты не отобрали, — предложил Боря. — Шутка ли — шестьдесят килограммов золота! Да таких денег и у моего отца не будет, если он все продаст...

Паша скривился, когда Боря упомянул своего крутого папу, как эталон богатства, но смолчал. Он тоже сильно устал. А Костя поддержал Ложечкина:

— Нам надо где-то остановиться. А еще лучше — вернуться на корабль. Андрей, сделай запрос — готова "Стрела" принять нас, или нет?

Друм широко улыбнулся:

— Вы прямо настоящие аскеты*, молодые люди! Зачем ютиться в корабле, когда к вашим услугам — лучшие бары лучшего космодрома Пыгии, прекрасные гостиницы с великолепным сервисом, отличными ресторанами, великолепные зрелища и аттракционы?

— Спасибо, мы как-нибудь сами по себе, — вежливо поблагодарил Друма Андрей. — Может быть, завтра? Сегодня хочется в родной кораблик, верно доставлявший нас в самые далекие уголки Галактики. Тем более, он нас заждался. К тому же, нам нужно проверить, как прошел ремонт.

Заявления Ершова были шиты белыми нитками, но что мог возразить Друм? Если ребята хотят вернуться в свой корабль — это их право. Не задерживать же гостей силой?

— А я бы сходил в бар, — мечтательно протянул Паша. — Хотя бы музыку послушать. И зрелища... Что тут показывают?

— Всё показывают! Оставайтесь! Отдых — за мой счет, — широко развел руки Друм. — А вашу прелестную и, как выяснилось, разумную и предприимчивую подругу, я, помнится, приглашал на ужин! Не передумали, многоуважаемая Елена?

— Мы вернемся на корабль. Все вместе, — жестко ответил Костя. — Вы дадите нам аэрокар?

— Спросите в службе доставки, — сморщился Друм. — Я не ведаю транспортом.

Он демонстративно отвернулся от ребят. Тем не оставалось ничего другого, как выйти из комнаты, где проходили торги, в большой зал.

На Пыгии в том месте, где располагался космодром, вечер еще не наступил, но фиолетовое солнце уже клонилось к горизонту. Публики в большом зале прибавилось. Кого тут только не было! Бродили по залу, толпились возле столов и экранов во всю стену, сидели за столиками и лежали на лавках самые разные личности. Пухлые полупрозрачные существа, напоминающие воздушные шары на тонких ножках. Мохнатые, с белой шерстью, точно только что вышедшие из сказки коротышки с розовыми ушками, торчащими над мохнатыми головками. Уже знакомые ребятам волосатые верзилы — их шерсть, в отличие от меха приятных малюток, была черной. Существа, напоминающие гусениц, с множеством лапок и хвостом, голова которых подозрительно напоминала человеческую. Но ребятам было некогда оглядываться по сторонам. Следуя указаниям Стрела, которые он передавал через дистанционный модуль, они добрались до так называемой службы доставки.

Одинокий худой пыг со скорбным выражением лица сидел за столиком, на котором мигали разноцветные огоньки. По утверждению Стрела, это был диспетчер.

— Нам нужен аэрокар, чтобы добраться до своего звездолета, — заявил Костя.

— Всем нужен аэрокар, — тоскливо заметил Пыг. — Видите, какая очередь?

Ребята оглянулись по сторонам, но очереди не заметили.

— Другие пассажиры ожидают не здесь, а на других этажах, — пояснил диспетчер аэрокаров. — Придется подождать часок, если подтвердите заказ. С вас — два грана золота.

Борис выложил на столик несколько серебряных монеток.

— Благодарю, удачливые рейнджеры, — кивнул пыг. — Располагайтесь, где вам угодно. Можете подкрепиться в ближайшем баре. Я пошлю сообщение на ваш электронный модуль, когда кар будет свободен. После получения сообщения вы должны погрузиться за четыре с половиной минуты. Не успеете — потеряете очередь, придется ждать еще.

— Мы побудем здесь, — упрямо заявил Костя. — Верно, ребята?

— Верно, — кивнул Андрей. — Нельзя расслабляться. Тем более, у нас столько денег с собой.

— Держи всех на прицеле, — посоветовал Паше Борис. — Видишь, как они на нас поглядывают? Не иначе, хотят поживиться за наш счет. Как бы не так!

— Может, отдать винтовку тебе? — спросил Бойко. — Ты что-то сильно раскомандовался. Деньги-то добыла Лена! Может, тебя во врачи перевести, а ее — в казначеи?

Боря не нашелся, что ответить, Лена скромно промолчала. Костя, чтобы замять ситуацию, сказал:

— Вон там, перед поворотом, как я вижу, магазин одежды. Давайте купим по паре рубашек, или футболок, если найдутся подходящие. Лететь далеко, сменную одежду нужно иметь... Не будем же мы все время ходить в одних и тех же грязных рубашках.

— Верно! — воскликнула Лена, обрадовавшись случаю приодеться. — я бы купила себе платье. И шорты.

— А я никогда не покупал себе одежду, — смутился Боря. — Я даже размеров своих не знаю...

— Продавец поможет, — успокоила его Ковалева. — Да и примерить всегда можно.

Ребята дружной компанией ввалились в магазин. Встречал их пожилой пыг и существо, похожее на сороконожку, одетое в какое-то подобие жилета. По пыговски "сороконожка" говорила очень бойко, а спустя некоторое время стало разговаривать и по-русски — правда, с акцентом.

Паша купил себе красную и желтую рубашки и футболку с изображением то ли гориллы, то ли какой-то местной знаменитости. Костя приобрел синюю и салатную футболки и брюки, покроем напоминающие джинсы. Ткань, из которой они были сделаны, растягивались и не мялась, а на ощупь была словно бы шелковой, только толще и крепче. Андрей ограничился белой рубашкой и черной футболкой, а Борис купил сразу четыре футболки — все с яркими рисунками. Лена примеряла одежду дольше всех и вышла из магазины с двумя объемистыми пакетами и обувной коробкой.

Стоила вся одежда очень дешево — платили серебром. Довольны остались все, кроме Бори.

— Что это за фирмы? — недовольно ворчал он. — Дешевка... Только что ходить в чем-то надо — вот и приходится покупать. Я и названий таких не знаю. То ли дело — "Гуччи" или "Босс"... А это — непонятно что. Наверное, китайские подделки!