— Нет, что ты. Я простой аптекарь. Ты тут пока располагайся, а я пойду, вздремну. Только напишу Мине и Жаку, а ты передашь. Мина — такая милая блондинка, а Жак — мелкий паразит, опять застрял где-то.

Однако прошло часа три, а ни Мины, ни Жака, ни кого-либо еще в поле зрения не наблюдалось. Алель растратил почти весь запас маны, проголодался, и вообще ему все это надоело. И что теперь? Зайн на его месте наверняка заснул, но эльф не обладал талантом спать где угодно. Рыскать по чужому дому без разрешения не позволяло воспитание. Вдруг он вспомнил, что на всякий случай оставил ментальную привязку на своих вещах и не долго думая телепортировался. Мгновение резкой боли и попытка пробиться через пустоту. Удачная. Все части тела при нем, а то, что свалился с полутораметровой высоты на острые камни не страшно. На мгновение он запаниковал, но драгоценный флакон был целым и невредимым.

"Идиот, здесь же нельзя телепортироваться". Он огляделся. Дома вокруг были добротными, ухоженными, но без претензии на роскошь. Немногочисленные прохожие косились на него как на психа. Поймать экипаж получилось не сразу: извозчиков отпугивал его помятый вид. Наконец эму повезло, если можно назвать везением очередного извращенца распознавшего в нем а) эльфа, б) очень милого эльфа. Этот хотя бы был не буйный — ограничился парой комплиментов и попыткой напоследок шлепнуть его по заду.

Алель освежился, привел себя в порядок, пообедал. Чем дальше, тем больше ему не хотелось никуда идти. Но чувство долга пересилило и он, воспользовавшись услугой гостиничного извозчика, отбыл.

Аптека была открыта, и его ждали. Аптекарь извинился перед ним. Мина оказалась хорошенькой миниатюрной девушкой лет 15ти. Жака не было видно. Весело щебеча, девушка проводила его на второй этаж в его комнату. Комната была небольшой, тем не менее, в ней было все необходимое. Правда, шкаф, кровать, стол, стулья были от разных комплектов, но это смотрелось даже мило, особенно в сочетании с пестрыми занавесочками. Эльф разобрал свои вещи и прилег, вроде на минутку, но проснулся только утром. Только он оделся, как к нему в дверь постучали. Это был белобрысый мальчуган, на вид лет 12ти.

— Доброе утро.

— Доброе, — по виду мальчика было ясно что "добрым" для него может быть только утро, проведенное в постели.

Жак провел его на кухню, которая к слову тоже была на втором этаже. Там уже ждал немудреный завтрак, состоящий из овсянки, омлета и печеных яблок на десерт, а так же ароматного травяного чая с шиповником. После его ждала та же работа, что и вчера. Единственное, на сей раз, в лаборатории он был не один, так что ему с трудом удавалось сосредоточиться. Эльф с трудом привыкал к новым знакомым (исключением стали только Зайн и компания), но присутствие Роя буквально давило на него. Обедали они прямо в лаборатории, вдвоем. Алель совершенно не чувствовал вкус еды. После он продержался часа полтора, после чего извинился и ушел в свою комнату.

Оказавшись там, он почти сразу лег, чтобы проснуться от переполняющего его страха. Судя по его ощущениям, было около семи вечера. В груди ныло, сердце колотилось как бешенное, но как всегда он не мог вспомнить деталей кошмара. Он решил зажечь светлячка, но у него никак не выходило. Результат очевиден вместо "холодного" магического племени, горячее живое. К счастью пострадала только подушка. Наконец к эльфу вернулась способность мыслить рационально. На столике возле кровати нашлась лампа. Свет был неровным, дрожащим, видимо накопитель разрядился, но парню стало легче. Ненадолго, одного взгляда на собственные руки ему хватило, чтобы потерять только обретенное душевное равновесие. "Началось. Но еще не пришла пора!". Алель достал флакон. Времени почти не осталось, но торопиться тоже нельзя, важно было правильно рассчитать дозу. В его вещах нашлась кружка. По-хорошему следовало разбавить зелье, но и так сойдет.

— Эй, у тебя все в порядке?

Хотелось грязно выругаться или заплакать от отчаяния.

— Да, просто бессонница.

— Я не о том. Что за дым? — Эльф не сразу нашелся, что ответить, — Эй, я вхожу.

Алель едва успел заслонить флакон.

— Я просто спросонья перепутал заклинания. Я оплачу ущерб.

Аптекарь его, казалось, не слушал. Эльф по-прежнему избегал смотреть прямо на него, но печенкой чувствовал — дело дрянь. Мгновение спустя тот резко отодвинул его в сторону.

— Что за...!

Прежде чем Алель успел что-то сказать или сделать, Рой резко смахнул все со стола. Флакон разбился, драгоценная жидкость разлилась.

— За что? — он, не отрываясь, смотрел на осколки, вся его злость сконцентрировалась на одном человеке.

— А извращенец еще почему?

Впервые с момента их встречи Алель посмотрел на аптекаря.

— Аливирель, ты... Нет, не ты. Да, как такое вообще возможно?!

Перед ним, несомненно, был человек. Мужчина. Тем не менее, он был удивительно похож на его сестру, и при этом ни капли не женственный, и ни разу не эльф. Ярко рыжие волосы, синие глаза, образ яркий настолько, что его просто невозможно выбросить из головы. На минуту Алель забыл обо всем, но проблемы не преминули о себе напомнить. Его зрение прояснилось, запахи стали ощущаться резче, слух обострился, а осязание напротив упало почти до нуля.

— Уходи, — сказал он, не особо надеясь, что Рой послушает. Эльф из последних сил сдерживал другого себя.

То, что сделал Рой, было неожиданно. Он осторожно, словно боясь причинить боль, прижал эльфа к себе.

— Отпусти, — этот аптекарь конечно последняя сволочь, но он не хотел причинять ему вред.

— Подумай лучше о том, кто на другом конце. Если не прекратишь, то можешь серьезно его покалечить.

Зайн! Как он мог забыть!

— Я справлюсь, не сопротивляйся, — хватка стала крепче.

"Извращенец!"

— Только если ты того хочешь.

Он раскрылся, и тьма радостно устремилась к нему.

Глава 12 "Темная сторона светлого эльфа"

Рой Эдван умел мастерски дурачить других, и это притом, что он никогда не лгал. Правильно подобранная одежда, прическа, манера речи — и никто уже не вспоминает, что тебе всего 19 лет, и что лишь год назад ты был лишь подмастерьем. Более того, Рой поселился в Аскоре только два года назад. Если называть вещи своими именами, то он попросту сбежал — это было проще. Он разучился лгать, но все равно не сумел сказать правду так, чтобы ее поняли и ей поверили. Он хотел бы проклинать день, когда встретил королеву фей Мэйфера. Но не будь этой встречи его отец, брат и все односельчане были бы мертвы. К тому же это он пришел к ней, готовый заплатить любую цену за силу. С тех пор ничего не изменилось: он сначала действовал, а потом уж думал, что и зачем. Из-за этого его считали грубым, резким, черствым или наоборот деликатным, мягким, отзывчивым. А он лишь подчинялся своему внутреннему чутью, которое казалось, родилось раньше него и знало о жизни куда больше чем он сам. И сейчас оно требовало помочь эльфу.

Темный не пытался оттолкнуть его. Аптекарь сам отстранил его. Он вспоминал все, что известно о случаях раздвоения ауры. Темная сущность отражала инстинкты, подавленные желания. Но в этом случае все сложнее: эльф изменился не только внутренне, но и внешне. Волосы стали черными, глаза приобрели необычный рубиновый цвет, появились клыки. Можно подумать, что перед ним не эльф, а вампир. Рой недостаточно знал Алеля, чтобы предсказать его поведение, но кровожадным он не казался. Он был уверен, что в случае необходимости справится с ним, но он хотел помочь ему, а не угробить. Потому он просто спросил:

— Чего ты хочешь?

— Я хочу? — темный был донельзя удивлен. Похоже, раньше никто его желаниями не интересовался.

— Я хочу, чтобы эльфы меня признали. Но уже почему-то не так сильно.

— Я не о том? Что ты собираешься делать сейчас? У тебя нет желания кого-нибудь покалечить или прибить?

— Есть. Но все кого я хотел бы прибить сейчас далеко.

Рой понял, почему Алель запирал темного. Эта личность привыкла решать все проблемы грубой силой. Но неужели до сих пор не нашлось никого, кто бы попытался примирить их? Его мнение об эльфах упало.

— И что ты собираешься делать сейчас?

Ответ его удивил:

— Буду гулять.

К утру Рой успел проклясть и эльфа и свое чутье. Следовало ожидать, что его "гулять" не означает беззаботно прохаживаться по городу. Само собой он не мог оставить темного одного, не только из-за его сущности. Эльф оставался сильным огненным магом, а огонь, как известно самая разрушительная стихия. Под тихую брань Мины и громкую Жака, он завалился спать. Само собой эльфа он потащил в свою комнату, ведь его нельзя оставлять без присмотра. Хотя Алель уже давно пришел в себя, но мало ли. Тем более что светлая половина в плане разрушений оказалась ничуть не лучше темной.

"Утро" встретило обоих уже в полдень, звонким голосом, после которого уши у обоих заложило, а весь сон улетел, будто его и не было.

— Рой, засранец, ты мне уже и с мужиками изменяешь?

— Дани, солнышко, где ты тут увидела мужика?

— А это вот что?

— Как ты могла так обозвать столь милое создание? Это, между прочим, светлый эльф.

— Что эльф я вижу.

Алель рискнул открыть глаза. Дани была высокой смуглой девушкой, лет 20ти. Одета она была в форму Службы Поиска, ее облегченный вариант — темно-серые брюки и рубашку, фуражку с бляшкой на которой была изображена красная стрела и высокие черные сапоги, которые были так начищены, что сияли, словно второе и третье солнца. Она нагло изучала его, так что ему стало немного не по себе. А ведь ему и без того было маленько нехорошо.

— Ладно, я прощаю тебя. Но лишь при условии, что ты уступишь мне его на пару дней.

— Нет.

— Ну, хотя бы на пару часов.

— Нет, Дани, пошутили и хватит. Если ты не заметила, мы оба в одежде.

— Извращенец, заниматься этим в одежде.

— Дани!

— Уж и пошутить нельзя.

— Дани!

— Молчу-молчу.

При таком раскладе эльф не мог спросить, что он вчера делал. Он не помнил ничего, с момента появления темного. Рой вел себя так словно не произошло ничего особенного и был жив-здоров, что не могло не радовать. Тем временем, они прошли на кухню. Мины не было — так что Рой сам сообразил чего поесть и заварил душистый чаек, от которого ему моментально стало легче. Дани невозмутимо рассказывала, как прошел ее рейд, нимало не смущаясь тому, что ее никто не слушал. Она сняла фуражку. Ее черные кучерявые волосы были коротко стрижены, что создавало забавный эффект — они топорщились во все стороны, словно пружинки из сломанного матраца.

После еды, она чмокнула аптекаря, и убежала, обещав вернуться вечером. Она что приходила поесть? "Наконец-то мы остались одни".

— И кто тут извращенец?

Эльф глубоко покраснел. "Проклятие, он еще хуже Зайна." И тут же вздохнул. Алель чувствовал себя виноватым: пытаясь контролировать то, что контролировать невозможно он поставил под удар друга.

И еще: как этот несносный извращенец умудрился выжить?

— А с чего мне помирать-то?

"А говорил, не маг".

— Я и не врал.

— Тогда каким образом ты читаешь мои мысли? Как ты узнал кто я? И с чего ты взял, что я обладаю магией Огня и... Духа?

— Столько вопросов. Должен ли я на них отвечать?

— Ты уничтожил мое лекарство, — эльф сам удивлялся своему упорству.

— Это не лекарство, это яд.

— Любое лекарство яд, ты как аптекарь должен знать это лучше всех.

— Золото ночи — яд замедленного действия. Оно используется как катализатор во многих эликсирах, лекарственных в том числе. Используется совсем немного вещества, но, понимаешь ли, оно имеет свойство накапливаться в крови. Как ты думаешь, почему "Радужные грезы" запрещены? Привыкания не вызывают, к агрессии не побуждают. С виду просто плохая привычка. Вот только достаточно трех вот таких флаконов в год, чтобы отправиться на тот свет. Это если не учитывать, что тебя могут ранить, и в госпитале тебе дадут, да хотя бы "Серебряный лед".

Алель по идее должен был пасть духом. Но он никак не мог отделаться от ощущения, что все будет хорошо. Нельзя так полагаться на него только потому, что он похож на Аливирель. Рой не обязан помогать ему, и к тому же даже если он уцелел на этот раз, не факт, что он сможет справиться с этой тварью.

— Ты напрасно считаешь его исчадием ада. Он не что-то постороннее, он часть тебя. Он делает только то, чего хочешь ты. И я не знаю, кто этот Аливирель, но я помогу.

Алелю не стало легче. Неужели это единственный выход — вечно зависеть от кого-то? Ему не хотелось, чтобы Рой снова комментировал его мысли, потому он решил его отвлечь:

— Аливирель моя старшая сестра. Ты очень на нее похож. Просто копия.

— Впервые в жизни слышу, что я похож на эльфийку.

— Поверь, ты похож на мою сестру куда больше меня. Она тоже вот так ненавязчиво отчитывала меня, будто речь и не обо мне вовсе. А в конце я ясно понимаю, каким был идиотом, — против воли он допустил в голос грусть и это не прошло незамеченным.

— Ты скучаешь по ней?

— Конечно, дурак, ведь она моя сестра.

— Я понимаю. У меня есть брат. Младший.

Они немного помолчали, думая каждый о своем. Потом на кухню зашла Мина и выгнала их. Они продолжили разговор уже в лаборатории.

— Он сегодня тоже появится?

— Нет. Он появляется раз или два в месяц, в ночи черной луны. Сейчас он ушел, я это чувствую.

— Это хорошо, не думаю, что я выдержал такое две ночи подряд.

— А что было?

— Ты не помнишь? Ты же стал самим собой уже в баре. Каким он был по счету? Пятым? Горазд же ты кутить!

— Вы что по барам шлялись? — эльф с выпученными глазами смотрелся очень эффектно.

— А что такого? Твой темный вполне себе нормальный парень. Грубоват немного, только.

Алель вдохнул и выдохнул. Этот тип еще более ненормальный, чем Зайн и компания.

— Зайн это тот, кто на другой стороне?

— Да. А зачем ты спрашиваешь? Ты же можешь читать мои мысли.

— Не все. Только те, что касаются меня лично. Почему бы тебе не сходить и не проверить как он, если ты так за него волнуешься?

— Невозможно. Его направили на практику во дворец. Меня туда не пустят.

— Если хочешь, я сам схожу. Мне все равно надо отнести туда заказ. А ты пока займись оставшимися накопителями.

— Хорошо, но завтра найди мне другую работу. Надоело, — эльф зевнул.

— Да, ты еще сонный. Поспи пока.

— Не хочу!

Алель все же позволил отвести себя на кушетку. Она оказалась неожиданно удобной. Его окружил знакомый, такой родной запах. "Сестра".

— Спи.

Глава 13 "Кошки-мышки"

Зайн очнулся в ставшей уже такой родной комнате. У него не было ни малейшего понятия, сколько времени прошло, утро сейчас или вечер. Вскоре он понял, что в постели не один. И если правого бока лишь легонько касалась чья-то спина, то в левый немилосердно впивался чей-то острый кулачок. А на грудь давила просто невообразимая тяжесть, которая к тому же припекала просто невыносимо. А если учесть, в таком вот положении он явно провел не один час, выбраться без посторонней помощи для несчастного было задачей практически невыполнимой. К счастью мучиться ему пришлось недолго, в комнату кто-то постучал, и естественно не дождавшись ответа, таки вошел.