Нечистый прилив

Вершина как вершина, лысая и голая. В наушнике успокаивающе бубнит голос Крейзи, отслеживающей городскую активность. В свете фонарика маячки, выставленные Ментором, находятся моментально. Разворачиваю линолеумную подстилку с узором, снимаю маячки для последующей очистки. Устанавливаю вспомогательные предметы. Голова работает как часы, эти действия я трижды по десять раз повторял дома, медленно и плавно, вдумываясь в каждое движение, с перерывом между сериями в три и шесть часов. Не знаю как кому, но хочется жить скучной серенькой жизнью даже больше, чем ярко сгореть спичкой. Чтобы цель была яркой — а путь к ней серенький. Как я тебя понимаю, Эмиль Боев. Намного лучше, чем всяких супершпионов. Вот только сейчас у меня как и у тебя, сказочного персонажа, момент укусить тигра за язык.

Рюкзачок за плечи, выровнять дыхание. Заново перезвонить Крейзи. Включаю таймер.

Омм-мани падмэээ хооом...

Мысли как вода в хрустальных озёрных струях. Разум как луна, пронизывает всё не останавливаясь ни на чём... Лишь тот достоин победы, кто выбирая жизнь готов к смерти...

Странная текстовка, просочившаяся когда то в тайники души с голосом тренера разгоняет последние лишние мысли. Пора строить небесный шатёр. И ввысь уходит сапфирный столб, подпирая сферу небес...

Где-то на краю сознания безмятежные голоса друзей комментируют происходящее на Планшете Подобия. Не только они повлияли на меня через эту странную связь, но и они приняли что-то моё.

Омм-мани падмэээ хооом...

Плевать на канон. Может быть, в устах настоящего буддиста это бы звучало иначе, но какая разница, если так работает для меня. Разбегаются в стороны синие спицы с поддерживающими колоннами. Я это всё, всё это я, город это я...

Я знаю, что с самого первого звука активирован Сапфирный Планшет. Что в городе с ума посходили потоки сил, отзываясь на работу стремительно садящих свои батарейки техномагических поделок Ментора и, возможно, машинам скорой помощи прибавилось работы. Что где-то сжался в струну призрак сварливого магистра, балансируя над стоящим уже на трёх ногах навершием и бодро подпитываясь из пары вновь полученных.

Омм-мани падмэээ хооом...

Би-и-и-ип! Чирикает таймер. Пора.

Аккуратно протягиваю руку, сбивая набок стоявший передо мной подсвечник и проваливаюсь в заговорённый Магистром портал. Грустный клоун исчезает в дымовой завесе. Дальнейшего я увидеть уже не могу, но воображение легко воспроизводит картину происходящего.

Мигом позже открываются мелкие порталы, пересекающие два добытых навершия с небольшой доработкой и гремит взрыв. Если правильно подойти к водке, то получится штука понадёжней нитроглицерина. Спешно сваренный на кухне корунд совсем не замена качественным рубинам, но к чему многое требовать от насыпки для поражающих элементов? Главное, что теперь связанные всё той же симпатической связью практически неуничтожимые частицы распылились по обоим мирам, как и части наверший, создавая надежный якорь. Да ещё и с большой долей надёжности превращая портальную печать баронства в кучу мусора с въевшимися рубиновыми частицами, которую проще выкинуть, чем восстановить. Лучше бы выкинули, расширяя место, куда попадёт связующая пыль.

Эти же мелкие порталы неузнаваемо исковеркают след основного, а взбудораженная прерванным ритуалом сила надолго сделают местность непривлекательной для вторженцев. Что даст возможность Ментору и Крейзи получше разобраться в премудростях Магистра, совсем не пожелавшего вернуться в родные пенаты в текущем виде. Непобедимая пара мозга и рук когда-нибудь достучится и до ног, затихарившихся в чужом краю.

В теории всё красиво, главное по дороге не сдохнуть. И, главное, мозг трёт какое-то упущение. Что-то настолько элементарное, что упустить его как два пальца об...

Тля... Хвостом вас по голове. Должник магистра это хорошо. Но как я этому мужику позвоню?

Чего я уже не увидел, так это две тени, выросшие из ниоткуда практически моментально после последнего взрыва.

— Сбежал, сучонок. Опять сбежал.

Глухая маска не позволяла распознать личность говорившего, но, судя по голосу, ему было бы проще принять зубную боль.

— С каким бы удовольствием я прибил этого недоучку ещё раз.

— Ну не воскрешать же, — хохотнул один из спутников, выковыривая из наплечника крупный острый осколок. Да и кто мог подумать, что многоуважаемый крошка-Седжес спрячется среди лабораторных гомункулов. Нам нужно было скорее поблагодарить беднягу, что дал нам ниточку. Не будь он таким трусоватым и отправь обычного нюхача, а не неучтенную куклу — так бы еще сто лет не узнали, что жив, мерзавчик.

— Тут ты прав, — нехотя признал первый. Но не воскрешать же. Всё равно бы потом прибили. За дурость.

И фигуры тихонечко растаяли в ночи.

Тот же лес, тот же воздух и та же вода... Только чёрт его знает, что делать. Теплившаяся было надежда, что стараниями доброго кудесника меня выбросит прямо к порогу пока неизвестного доброжелателя умерла часа через три блужданий по дикой чаще. Ну как дикой — явно не посадка. И не смешанный лес. Чисто лиственный с отвратительно густым подлеском. Старый лес, в общем. Хорошо ещё баттл двухлитровый захватил и пару батончиков. Вообще в таком разе неплохо бы подошла смесь мёда с орехами... До сих пор помню дрожь ненависти в голосе товарища, рассказывавшего как они ловили в горном лесу гражданина с таким припасом. Они еле ноги таскали, а тот присядет на пенёчек, подкушает из баночки и снова бодрее стрекозла скачет. Так вот сначала они его ловили добросовестно, но чисто по долгу службы, зато когда поймали — долго били уже по велению сердца. Дичает человек на границе. Да, ещё карета с ванной и телевизором бы не помешала. И чтобы всё в стразах от Сваровски. Кто так строит, кто так строит.. Люди, где вы, я вас найду. О, лю... И молнией подскочивший мужик обрушивает на меня топор.

У каждого леса есть свои особенности. Там, где местный охотник — абориген скользнёт лёгкой неслышной тенью, чужак переполошит всю местную живность. Но империя это империя и двойка дозорных бокового охранения наслаждалась благами военной науки, неспешно двигаясь рядом с не подозревающими о чужаках жителями леса.

— Это нам сейчас повезло, — нудно поучал напарника Курчавый, крепко сбитый мужик средних лет. Собственно, кличку он получил еще в молодости. Сейчас ему бы больше подошло Плешивый или там Лысый, но у него на этот счет было свое твердое мнение, частенько замещавшее охочим до уточнения деталей выбитые зубы.

— Вот мы всю дорогу, почитай, прохлаждаемся. Видишь, камень на фибуле нежно-зеленый? Это значит лес как лес. Нижняя планка неразумной опасности, разве что в болото ежели попадем. А был бы цвет как у темного изумруда — вот там бы намаялись. Гадюка на гадюке сидит и пауком или ещё чем ядовитым погоняет. И не через кустики, понимаешь, шмыгнул и ладно — а лианы всю дорогу руби, пока руки отваливаться не начнут.

Напарник, природный альбинос носивший издевательскую кличку Смуглый, привычно хранил на лице маску почтительного внимания и шел чуть сзади и в стороне, чутко вслушиваясь в лесные звуки и набираясь новых впечатлений.

На человека в чудной одежонке наткнулись внезапно, амулеты обнаружения не сработали. А вот чужак разведчиков заметил сразу. И потому Курчавый не раздумывая метнулся вперёд, устранять слишком глазастого парня, хотя обычно посторонних разинь обходили или отпускали. Не по доброте, просто так меньше следов. А вот такой глазастый да невидный был явно лишним. Мог и колдунишкой оказаться, а в споре накоротке чаще выживает тот, кто меньше щёлкает клювом.

— Глуши! — повелительно рыкнул сзади обычно молчаливый альбинос.

И Курчавый еле успел довернуть кисть ударив плашмя, вместо того чтобы разрубить череп. Хотя удар обухом тоже пережил бы не каждый. Впрочем, чужак и так упал как подкошенный. А сам Курчавый всем телом развернулся к напарнику.

— Энто ты кому указывать вздумал, парниша?

— Дык это же деньги. Живые деньги. Ярлычок на нём висит вознаградительный. Почтовый ярлычок.

Сознание возвращалось медленно, плавно и неторопливо, как будто бы выныриваешь из глубокого тёмного омута... В мечтах. Хотелось бы сказать так... Очень хотелось бы. Это лучше пляски святого Витта, поджидавшей меня после встречи с топором. Всё тело дергало, стреляло и передергивало, как будто бригада докторов била молотками по нервным узлам. Голова раскалывалась напополам, а глаза открываться отказывались напрочь. Правда, боль была так себе, вроде и болезненно неимоверно, а вроде бы и по отдельности, в сторонке стоит.

Рядом в это время препирались два голоса — сиплый и повыше тоном, хотя тоже без налёта интиллигентности.

— Глянь, как корёжит. Может и загнуться.

— Зато если не загнётся на своих двоих побежит. Или ты его на себе нести собрался?

— Своё нести не чужое тащить, за такие деньги и расстараться можно.

— Не боись, эта штука штурмовиков на ноги ставит. Сам видел. Руки-ноги перебиты, кишки локтями придерживает в брюхе, чтобы не вывалились, а сам зубами за ногу грызануть норовит.

— А чё ж Хмурого не поставила, раз пользительность такая?

— Да кому он нужен был, тот Хмурый. Дрянь — дрянью, прямо скажу. Он меня перед этим выходом обжулил. А вещица вот она, пригодилась.

— Так ты её что, у него спёр?

— Ты, паря, говори говори, да не заговаривайся... Не спёр, а вернул своё. По справедливости. Да и как ты её сопрёшь? Она ж кровавая, в шкуре у них сидит. Пока хозяин в порядке лечить не будет. Вот Хмурый и того, неловко повернулся, когда лечиться отползал. Пришлось прихватить, чтобы пользительность зазря не пропадала.

— Вещицу прихватил, а ручку отхватил что ль?

— Думай, что говоришь, Смуглый. Он же тебя тоже со своими дружками задирал. Кто тебя отбил, а? Али забыл ужо? — с угрозой надавил сиплый.

— Да ладно, ладно, — сбавил тон второй голос. Я так, для ясности. Я ж не все полезности знаю, вот и интересуюсь.

— С вежеством интересуйся. С пониманием. Рыло чай, твоё, не казённое.

— Подъём, парниша. Корчи прошли, значит, пора пробежаться.

А это уже мне. И легкий намёк в бок, чтобы не спутал, к кому обратились. Похоже, сапогом. Ну что тут можно сказать. Изматывающий бег, сосущая боль под лопаткой, периодические спазмы мышц и аккуратные, но сильные направляющие пинки действительно могут помочь забыть о головной боли. Я уже жаловался, что в последнее время бег занял слишком большое место в моей жизни? Но, как ни странно, через какое-то время мы с болью действительно притерпелись друг другу. Нас друг от друга не тошнило. А я то думал, что как минимум получил сотрясение мозга, если не контузию. Как никак, топором прилетело.

И без того отвратительное настроение лейтенанта Карно, командира отряда наёмных приставов, стало совсем паскудным, когда ему доложили об удаче его подчинённых. Жизнь завидного кавалера, когда у тебя за спиной только куцее жалование офицера влетает в серьёзную монету. Блеск и лоск обходились дорого, истирались быстро, а запустить волосатую лапу в отрядную кассу, по примеру некоторых коллег, было опасно. Почему то такие офицеры имели незадачливую привычку гибнуть на самых простых заданиях, оставляя шикарные салоны осиротевшими. Вот и сейчас его жилистую шею кроме жесткого воротничка натирал долг в несчастные двадцать золотых. Всего два месячных оклада, подумаешь. И из-за такой мелочи отказывать ему в гостеприимстве в салоне мадам Мерены. Непростительно!

Ещё горше становилось при виде ухмыляющейся морды Курчавого, одного отрядных бузотёров. Нет, открыто всё происходило чинно — мирно, но лейтенант не продержался бы столько лет на военной службе, не умея чувствовать подспудные течения среди подчинённых. Бесит, что его оклад почти за два года, упадёт в руки каким-то обормотам. Почти упал. Остро хотелось сделать какую нибудь гадость. И при этом остаться в рамках не только устава, но и неписаных понятий. Другими словами, отобрать себе было нельзя. Если такие недоразумения накапливались, очень просто было свернуть себе шею. Даже инспектируя норы каких нибудь землероек. Зато сделать Кудрявому гадость, поделившись лежащей на душе тяжестью, может и получиться. Настроение начало повышаться.

Всё, что ему надо было сделать — это заставить жертву подписать стандартный контракт. А так как паренёк явно был физически дохловат для линейной службы, а в остальном представлял из себя полное ничтожество — ему была прямая дорога в "пузыри", как называли солдат, приданных звеньям магической поддержки. А там судьба неподготовленного новичка была совершенно ясной и очень короткой. А на подготовку этой овцы, судя по выполняемому заданию, времени у магиков уж точно бы не хватило. Он ещё раз взглянул на стоящую перед ним парочку, потом на забившегося в угол пленника, вздохнул и, подавшись вперёд всем телом, включил свою лучшую роль "отца-командира".

— Вы понимаете, что этот паренёк находится не в нашей юрисдикции?

В общем, как-то так, шаг за прыгом да через пень-колоду, мало-помалу оно и докатилось. Сидящий напротив меня гражданин и был тем самым должником магистра Седжеса, вытащившим меня из очень неприятной ситуации. Кому как, а лично мне ситуация, в которой меня вытащили из лазарета после крайне неприятной процедуры распятия в магической фигуре, казалась именно такой.

— Итак, ты хотел бы устроиться в какое либо учебное заведение, где мог бы получше овладеть магией, верно? — поднял на меня тяжелый взгляд наконец то вынырнувший из своих раздумий дядя.

— Не знаю уж, в какой глубинке Он тебя откопал и зачем ты ему сдался, да и не хочу этого знать. Но позволь мне сначала ещё раз описать тебе, в каком положении ты сейчас находишься.

Вступление было откровенно неудачным, если бы он меня хотел ободрить. А дядя явно к этому не стремился. Да он даже представиться не соизволил, хотя шансов для этого у него была масса.

— Так как ты не гражданин империи, твой статус в империи сейчас ниже чем у собаки. За убийство собаки наложат хотя бы штраф. И получить даже ненаследное неполное гражданство, минуя официальные процедуры, тебе не светит. С этим понятно?

Ну чё ж тут непонятно. Предельно доходчиво.

— Дальше. Обучение в любых имперских заведениях только для граждан и только платное. Бесплатно могут обучить только в подразделениях типа того, откуда я тебя вытащил. И выкуп твоего контракта обошёлся мне явно дороже, чем долг твоему поручителю. Какого хрена ты вообще подписывал контракт? Перестав быть посылкой, ты потерял защиту имперской почты. Так что проплачивать ещё и обучение я тебе точно не стану. Как и сколько-нибудь долго принимать участие в твоей судьбе. Это была разовая помощь.

Да-да, я уже заметил, что почтенного магистра дядя старается даже не упоминать. Явно, что благодарностью в их отношениях и не пахнет. Ну, собственно, именно поэтому мы, подозревая, что за магистром тянется длинный хвост, намеренно исключили из рассмотрения возможных друзей или союзников. На месте возможных недоброжелателей таких мы бы взяли на заметку в первую очередь. Как раз на случай если появится возможность отследить обратный след возможного контакта. Заодно понял, как технично развел добряк командир своих подчинённых.