Беспризорный князь

— Бац! — сказал незнакомец. — Посмотрим!

Он сделал круг пальцем, место взрыва приблизилось. Иван увидел полыхавший пламенем искореженный остов машины. Даже на расстоянии ощущался его жар. Людей внутри автомобиля рассмотреть не получилось. Только один, выброшенный взрывом, лежал на песке. У него отсутствовала голова, а длинную — до пят белую рубаху покрывали красные пятна. Набухая, они увеличивались на глазах.

— Повезло его родным! — сказал незнакомец. — Будет, что хоронить. Другие обуглятся так, что не опознают. Приходилось видеть?

Иван не ответил. "Это что? — недоумевал он. — Кино?"

— Это ваш мир! — возразил незнакомец. — Прошлое, настоящее и будущее. Занятно, да?

— Но... — Иван с трудом приводил в порядок мысли. — Как это возможно? Прошлое минуло, будущее не наступило.

— Рамки времени существуют только для смертных, — пожал плечами незнакомец. — Впрочем, им тоже случается... Гляди!

Незнакомец щелкнул пальцами, Иван увидел тесную, неприбранную комнату. На полу ее валялись скомканные носки, какие-то бумаги, на древнем, потертом кресле — футболка и джинсы. Хозяин вещей, лысоватый мужчина с бабьим лицом, сидел в трусах перед экраном компьютера и сосредоточенно молотил пальцами по клавиатуре.

— Пишет! — пояснил незнакомец, как будто это и без того не было ясно, и, протянув руку, коснулся раздетого пальцем.

Комната мгновенно исчезла. Перед Иваном возникло ржаное поле, исполосованное следами траков. Поле пересекала извилистая траншея. Изображение приблизилось. Иван увидел окоп, на дне его в неловких позах застыли тела людей. Убитые были одеты в защитную форму. Иван осмотрелся. На бруствере окопа стоял пулемет с закругленным щитком и прямоугольным окошком посреди, из приемника торчала лента с патронами. Конец ее прятался в жестяной коробке, стоявшей рядом.

В окопе возник уже знакомый Ивану мужчина в трусах. Он растерянно озирался, тер руками глаза, затем выглянул за бруствер. Взор Ивана последовал за ним. Цепь людей, одетых в серые мундиры, шагала к траншее. Они были уже рядом. Лица у солдат были потными и злыми.

"Немцы! — догадался Иван. — А те, в окопе, — наши!"

Мужчина в трусах, это тоже понял. Завизжав, он выскочил из окопа и побежал прочь. Один из немцев вскинул винтовку, хлопнул выстрел. Из груди убегавшего ударил красный фонтан; мужчина сунулся лицом в землю и замер.

— Ну, вот, и повоевал! — заключил незнакомец в мантии. — Ненамного хватило.

— Зачем так? — возмутился Иван.

— На интернет-форумах он утверждал, что лучше знает, как воевать. Поносил тех, кто не соглашался с ним, оскорблял авторов книг, посмевших, по его мнению, писать не так. Я дал ему возможность доказать правоту. Пулемет заряжен, в нише окопа — гранаты. Прекрасный шанс! Он струсил. Я не удивлен. Для войны на форумах смелость не нужна.

Незнакомец махнул рукой. Картинка исчезла, перед ними снова дымилось и шевелилось обширное пространство. Некоторое время оба молчали.

— Это ты перенес меня в прошлое? — спросил Иван.

Незнакомец зябко повел плечами.

— Это Он.

Незнакомец вымолвил это нехотя и так, что стало ясно: этот "Он" ему неприятен.

— Зачем?

— Этого никто не знает.

— Даже ты?

Вопрос незнакомцу не понравился. Он спрятал руки в складках мантии и застыл, глядя перед собой.

— Но с тем, из форума, ты смог? — не отстал Иван. — И даже убил!

— Он сам виноват. Если отказался от защиты, чего жаловаться?

— Какой защиты?

Незнакомец не ответил. Иван ждал.

— Хочешь, покажу, что тебя ждало? — спросил незнакомец.

Не ожидая согласия, он выбросил руку. Перед Иваном возникла казарма с двумя рядами двухэтажных железных коек. В углу, прижавшись к стене, стоял юноша, одетый в темную робу. В правой руке он сжимал заточку. С трех сторон юношу обступали люди, одетые в такие робы, в их руках поблескивали ножи. Юноша смотрел на врагов затравленно и зло. Лицо его показалось Ивану знакомым. "Да это же я!" — догадался он.

Внезапно юноша метнулся вперед и ударил заточкой ближнего к нему противника. Тот дернулся и завопил. Остальные набросились на прыткого, лезвия ножей замелькали и окрасились красным. Картинка задрожала и исчезла.

— Убит после перевода в другую колонию за отказ подчиниться пахану, — прокомментировал незнакомец. — Он не защитил тебя. Он и ранее не защищал. Почему умерла твоя мать? Почему убили опекуна? А разве в новом мире тебя ждало счастье? Сколько раз ты чудом избегал смерти? Своим бездействием он обрек тебя на страдания. Если ты и добился чего, то не его помощью. Даже в новый мир ты перенесся сам, Он только позволил это. Ты смел и умен, и заслуживаешь большего. Смотри!

Иван увидел палату с расписными стенами, посреди ее стоял трон, на котором восседал старик в богатых одеждах. На голове его красовалась корона, усыпанная разноцветными камнями, корону венчал крест. Перед троном склонились люди. Царь смотрел на них, морщась. Лицо его было в морщинах, а борода — седой, но Иван узнал его.

— Нравится? — спросил незнакомец.

Иван не ответил.

— Такое может случиться. Нужно слегка поправить события, — продолжил незнакомец. — Вот!

Перед Иваном возник лес. По узкой дороге, бегущей меж могучих стволов, скакал всадник в красном плаще. Изображение приблизилось, и князь рассмотрел всадника. Это был отрок с насупленным и потным лицом. Он сидел, глядя перед собой.

— Княжич Юрий, — пояснил незнакомец. — Сын удельного князя. Со временем объединит Владимиро-Суздальскую землю, войдет в силу, станет главным твоим врагом. И, что самое опасное — удачливым. На престол взойти тебе он не даст. Но есть маленькая лазейка. Жизнь отрока висит на волоске...

Изображение сместилось. Иван увидел трех воинов. Те прятались за кустами боярышника, сжимая луки. Четвертый, в низине, сторожил восьмерку коней: главных и заводных.

— Тати, — пояснил незнакомец в мантии, — посланы убить княжича. У отца Юрия много врагов. Княжич повернет обратно, не доскакав — вспомнит, что забыл рогатину. Соединится с остальной охотой, ловчие выедут вперед. Тати увидят их и не решатся выстрелить. Но можно сделать по-иному...

Иван снова видел лесную дорогу. Княжич скакал по ней, не думая поворачивать. Тати за кустами натянули луки. Стрелы прошили листву и ударили княжича в грудь. Он взмахнул руками и сполз с седла. Один из татей выломился на дорогу, и схватил коня за узду. Тот замер, нервно перебирая ногами. Тать обошел жеребца, склонился над повисшим в стременах всадником и потащил из-за голенища нож...

Картинка исчезла.

— Согласен?

— Что взамен? — спросил Иван. — Ты же не просто так?

Незнакомец хмыкнул и встал. Из-под края мантии выполз человек. Оказывается, все это время тип в мантии сидел на его спине. Человек, служивший седалищем, оказался немолод и тучен. Его одежды были расшиты золотом и украшены драгоценными камнями. Лысая голова в обрамлении остатков волос блестела от пота.

— Уф! — сказал человек, вставая. — Я исполнил договор?

— Еще нет! — ответил незнакомец в мантии. — Это зависит от него! — указал на Ивана. — Если заменит тебя...

— Что тут думать?

Человек в золотых одеждах наклонился, пошарил под мантией незнакомца и вытащил золотой обруч с зубцами. Поправив согнувшийся зубец, он водрузил корону на голову и строго глянул на Ивана:

— Император смирился, а ты медлишь? Кто таков? Я...

— Что тебе пообещали? — перебил Иван. — Земли, золото, девок? За что подставил спину под задницу?

— Как смеешь?! — забрызгал слюной император. — Да я тебя!..

— Шел бы ты! — сказал Иван и разъяснил, куда.

Лицо императора пошло бурым. Он засуетился, шаря взглядом по сторонам.

— Склонись! — велел ему незнакомец в мантии.

Император послушно встал на четвереньки. Взмахом руки незнакомец сбил с него корону и примостился на широкой спине. В этот раз он не стал скрывать ее под мантией.

— Гордый, да? — спросил Ивана почему-то с кавказским акцентом. — Ну, и гордись! Вот он! — незнакомец ткнул в императорскую лысину. — Получит, что обещано. Ты же кровью умоешься!

— В жопу иди! — посоветовал Иван...

Незнакомец вскочил. Капюшон сдвинулся, открыв лицо. Оно оказалось узким, с длинным, острым подбородком и хищным, крючковатым носом. Из-под черных, мохнатых бровей яростно смотрели желтые глаза. В руке у незнакомца возник посох, он замахнулся. Иван увидел летящий ему в лоб набалдашник. Он даже успел его разглядеть. Набалдашник являл собой фигурку черного пуделя, сидевшего на задних лапах. Морда пуделя выражала неприкрытую радость. "Счас я тебе, хам!" — будто говорила она.

Иван попробовал уклониться, но тело не подчинилось. Он напрягся изо всех сил, но не смог шевельнуться. Пудель довольно ощерил пасть, Иван закричал — и проснулся...

Открыв глаза, он некоторое время лежал, таращась в звездное небо, затем вздохнул и повернулся на правый бок. Рядом храпел Малыга, чуть в стороне посапывали Олята с Зыхом. "Приснится же такое! — подумал Иван, смежая веки. — Причем здесь император? Ему сейчас не до нас — с ромеями воюет". Эта мысль была последней...

* * *

Одинокий всадник летел по улицам города. Заметив красный плащ, развевавшийся за его спиной, прохожие шарахались в стороны. "Князь вернулся! — соображали, провожая всадника взглядом. — Почему один?"

Иван не собирался это объяснять. Он спешил. Влетев в ворота княжьего двора, Иван спрыгнул на землю и побежал к крыльцу женской половины. На коня даже не оглянулся — присмотрят. Взбежав по ступенькам, он ворвался в сени. Сенные девки, ахнув, брызнули по сторонам. Иван даже не глянул в их сторону. Швырнув корзно на лавку, сменил бег на шаг и двинулся к дверям ложницы. Та внезапно отворились, и в сени скользнула девка. Высокая, пригожая, с длинной косой, переброшенной на грудь. В косу была вплетена красная лента. Заметив князя, девка вздрогнула и поклонилась.

— Ты кто? — спросил Иван, досадуя на задержку.

— Не признал?

Девка выпрямилась, дерзко глянув ему в лицо. Медового цвета глаза, звонкий голос...

— Млава?

— Вспомнил... — улыбнулась ведьмарка.

— Пригожая-то какая! — удивился Иван. — В прошлый раз не разглядел.

— Не мудрено, — вздохнула Млава. — Лик был разбит.

"Да! — согласился Иван. — Рожа была еще та".

— Зачем ты здесь? — спросил удивленно.

— Женку и сына твоего смотрела.

— Что с ними? — встревожился князь.

— Все ладно, — успокоила Млава. — Дите здоровое, женка поправляется. Только ты ее пока не трожь! — обеспокоилась ведьмарка. — Рано! Пусть нутро заживет.

— Ладно! — согласился Иван, чувствуя одновременно облегчение и досаду. — Сама-то как?

— Здорова! — поклонилась Млава.

— Дом купила?

— В посаде, на отшибе.

— Отчего на отшибе?

— Так я ж поганая! — усмехнулась Млава. — В городе нельзя. Мне лучше в отдалении. Бабам, которые ко мне ходят, нравится.

"Ну, да! — подумал Иван. — Плод тайный вытравить..."

— Не боишься одна? Вдруг тати?

— Не тронут! — хмыкнула Млава. — Могу и к смерти заговорить!

"И вправду может! — поверил Иван. — Ляхов-то вон как! Пусть не насмерть, но лишить мужиков удовольствия... Как только не убили?"

Ивану смертельно хотелось видеть жену, но Млава стояла, преграждая дорогу. Прогнать было неловко.

— Хозяйство завела? — спросил Иван, гадая, как побыстрее спровадить ведьмарку. — Корову там, кур?

— Недосуг! — ответила Млава. — Люди идут и идут. Проведали, что сына твоего принимала. Не бедствую.

— Осталось мужа выбрать! — заключил Иван. — Женихи, небось, за воротами стоят!

Млава отчего-то нахмурилась и обожгла князя сердитым взглядом.

"Что это с ней? — удивился Иван. — Любая девка о женихах мечтает..."

— Пойду! — поклонилась Млава.

— Господь навстречу! — пожелал князь. — Как-нибудь загляну.

— Буду ждать! — прошелестело в спину, но Иван этого не уже слышал.

Толкнув дверь, он влетел в ложницу и замер. Его появления не заметили. Оляна стояла у ложа, простоволосая, в одной рубахе, и возилась с младенцем. Тот лежал поверх покрывала и сучил задранными кверху ножками.

— Ты это зачем?! — ворковала Оляна, показывая сыну смятую пеленку. — Только что перепеленала! Пошто напрудил? Погодить не мог? Нехристь!

Ребенок что-то неразборчиво лепетал.

— Ага! — не согласилась Оляна. — Так я и поверила! Выставил вот! — Она коснулась хоботка, свисавшего между ног младенца. — Нашел чем хвалиться! Ты у батьки не видел!

Иван почувствовал, что краснеет.

— Расскажу ему, как вернется! — продолжала Оляна. — Он тебе... — Оляна задумалась. — Он тебя отшлепает! — добавила вдохновенно. — Вот так! — Она легонько коснулась ладошкой попки ребенка.

Смотреть на эту сцену было невыразимо приятно. Иван поколебался, но не утерпел.

— Давай не будем его бить! — предложил тихо. — Он еще маленький.

— Ой! — Оляна выронила пеленку. — Некрас! Приехал!

Спустя мгновение она висела на шее мужа, обняв его руками и ногами. Только громкое чмоканье нарушало установившуюся в ложнице тишину.

— Не чаяла так скоро! — сказала Оляна, глядя на мужа счастливыми глазами. — Так сполохом!

— Соскучился! — Иван осторожно опустил жену на пол. — На смоке летел.

— Гляди!

Оляна метнулась к ложу и вернулась с младенцем. Сунула его мужу и встала рядом.

— Видишь, как вырос! Уже улыбается!

Иван молча разглядывал сына. На его взгляд ребенок остался таким же. Разве что кожа посветлела, да взгляд стал более осмысленным. Спорить с женой однако не хотелось. Внезапно личико младенца покраснело и напряглось. Снизу что-то треснуло.

— Паршивец!

Оляна выхватила младенца из рук мужа и отнесла на ложе. Подхватив уроненную пеленку, быстро вытерла ей попку ребенка и вернулась к мужу. Встав перед ним на колени, стала тереть пеленкой подол рубахи.

— Он...

Иван, склонившись, растерянно смотрел на желтое пятно на рубахе.

— Ой, не могу!

Оляна швырнула испачканную пеленку в угол и засмеялась.

— Никакого вежества! — поддержал Иван. — И в кого такой?

Все еще смеясь, он расстегнул пояс, бросил на лавку, после чего потащил через голову рубаху. Швырнув ее на пол, двинулся к сундуку — взять свежую.

— Некрас!

Иван оглянулся. Оляна, не отрываясь, глядела на его спину. "Вот ведь! — укорил себя князь. — Совсем забыл. Там же синяки!"

— С коня упал, — забормотал он смущенно. — Ушибся малость.

— Не лги! Стрелами били! Вот, вот и вот!

Подбежав, Оляны тыкала в синяки пальцем.

— Так не пробили же! — вздохнул Иван. — На мне накладной доспех был.

— А если б ниже? Или в шею? Как бы мы без тебя?

Оляна заплакала. Иван, обняв жену, гладил ее по голове. "А ведь права! — думал тоскливо. — Случись что, им не выжить. Да и другим... Какой-никакой, но князь. А нет меня, так и земля ничья. Приходи, кто хочет, бери! Родню Ивана и друзей его при этом — в расход, чтоб под ногами не путались. И почему я такой дурак! Сколько людей жизни свои с моей связали! Зачем лез под стрелы? Нельзя было щит за спину бросить!"