Айлу кто-то (не иначе, как Иван) намекнул на предстоящую поездку в Эль-Сентро, и теперь он немым укором совести бродил вслед за Тирой, всем своим видом намекая на то, что неплохо бы пригласить в гости и его. Тира долго крепилась, не раскрывая Айлу того факта, что он приглашён уже давным-давно, но, в конце концов, сжалилась и передала приглашение официально. Вот уж кто был на седьмом небе от счастья!
Н`Кай использовал внезапно свалившийся на него отпуск на полную катушку, мотаясь по всему миру и изучая достопримечательности. Ему очень хотелось вернуться в Сан-Франциско и поговорить с Сорелом, но он не решался. Если уж именно он стал причиной какого-то душевного кризиса у федерала, рассудил про себя Н`Кай, вовсе ни к чему раньше времени возвращаться назад и бередить старые раны. До земного Рождества оставалось ещё две недели, и он полагал, что за это время ситуация сгладится сама собой, и встреча с друзьями в Эль-Сентро пройдёт относительно гладко. Однако он и предположить не мог, что ему предстоит встретиться с ними значительно раньше, а причиной этой встречи, как и в прошлый раз, станет очередная причуда Высшего Командования...
* * *
"...Тард, где тебя носит, чёрт остроухий, у нас тут катастрофа вселенского масштаба, а ты!.. Чтоб через два часа был в Сан-Франциско, иначе я за себя не отвечаю!!! Точнее, я не отвечаю за то, что станет с тобой, когда ты узнаешь, что пропустил. Учти, шанс, подобный этому, выпадает только раз в жизни! Как, ты всё ещё здесь?! Живо на лайнер и в Академию! Кстати, пропуск Сорел тебе уже выписал, спросишь на вахте. До встречи, братишка!"
Чё-о-о-орт... Н`Кай поймал себя на том, что уже третий раз подряд просматривает видеосообщение, записанное Леей два дня назад (и догнавшее его только в Новом Берлине, где он остановился накануне вечером), и улыбается при этом, как последний идиот. Всю жизнь мечтал обзавестись такой вот сестрёнкой. Всю свою долгую жизнь... А если серьёзно — он долгих пять лет шёл к этому дню. Не всегда прямым путём, конечно, ну да это обычное для него дело. А ведь она действительно считает меня частью своей жизни, с удовлетворением отметил он, покидая гостиницу и направляясь к ближайшему аэропорту. Хотелось бы верить, что не только в силу обстоятельств.
* * *
— ...Друзья мои, — как ни в чём не бывало продолжил Джонсон речь, оборванную звонком какого-то вышестоящего офицера три дня назад. — Как вы все уже знаете, наше драгоценное начальство постигла очередная гениальная мысль — в промежутке между последним экзаменом и Рождеством, как раз перед тем, как вы разъедетесь по домам, провести фестиваль юношеского творчества с участием представителей всех рас, что обучаются в Академии.
— Всех — это как? — оторопело поинтересовался Иван, с глубоким, если не сказать, патологическим, интересом рассматривая курсанта Ристао из третьей группы, печально знаменитого тем, что он (она? оно? — пол курсанта до сих пор выяснялся) в принципе не мог пользоваться человеческой речью в виду отсутствия органов звуковоспроизведения.
Высокий мелодичный свист, которым Ристао имел обыкновение высказывать своё мнение по поводу (а чаще — без оного) всего на свете происходящего, универсальный переводчик доводить до слуха всех остальных почему-то категорически отказывался, в результате чего курсант повсюду таскался с мини-декой, на которой набивал всё, что приходило на данный момент ему в голову, причём абсолютно безо всякого ущерба в скорости воспроизведения.
— Негуманоидные расы будут принимать участие в фестивале исключительно по своему желанию, это же относится к представителям тех гуманоидных рас, число которых составляет менее трёх на набор этого года.
— Этого года? — невольно воскликнул Ка`Тори. — Но это же значит...
— ...именно то, о чём вы все тут подумали, — злорадно продолжил его мысль генерал. — Все остальные курсанты будут проходить практику на орбитальных станциях Солнечной Системы, куда отправятся немедленно после экзаменов. Вы — единственные, кто проведёт эти две недели в стенах Звёздной Академии, ибо на данный момент отпускать вас куда-либо дальше тренажёрного зала чревато большими разрушениями и капитальным ремонтом. Что, С`Чн Ла, морду воротишь? Можно подумать, это я тебя заставлял на пороховом складе сигарету раскуривать! Т`Гай Кир, это и тебя касается, хватит зубы скалить! Что вы так побледнели, майор, к вам у меня никаких претензий нет... пока что. С чего я взял, что курсант Т`Гай Кир курит? Действительно, с чего я это взял?! Вы когда в последний раз проверяли тумбочки у ваших воспитанников, ничего интересного не нашли? Что? Вторжение в личную жизнь кого? Господи, с кем я связался... Однако мы отклонились от темы. Как я уже сказал, приказы сверху не обсуждаются, они выполняются, пусть даже ценой убитого личного времени и чувства собственного достоинства. Ну же, выше головы! Было бы из-за чего переживать! Такое уже случалось прежде. Мы с полковником, например, лично в своё время через это прошли — две недели страданий, пять минут позора, и свободен как ветер! Уверен, вы порадуете меня какой-нибудь оригинальной и нестандартной программой, которая не оставит равнодушной никого из наших гостей. Генеральная репетиция — через десять дней. Всем спасибо, все свободны.
* * *
— Интересно, по какому принципу они формировали группы?! — уже в сотый за последние три дня раз потребовала ответа у Вселенной Лея.
— Очевидно, по принципу написания фамилий, — в сотый раз ответила за Вселенную Эван. — Как ещё иначе объяснить тот факт, что нас с тобой приписали к вулканской группе?!
— Вулканская культура — самая нудная в Федерации! — простонала Лея. — Что они хотят, чтобы мы им изобразили — сценку из жизни жрецов в храме Гола?!
— Ага, станем в кружок, натянем капюшоны на головы и будем дружно пялиться друг на друга минут эдак сорок, — мрачно произнёс Сэлв. — По крайней мере, есть надежда, что всех присутствующих за это время свалит здоровый крепкий сон, и мы сумеем незаметно покинуть сцену без ущерба для своей репутации. А потом будем всех уверять, что самое интересное они, сволочи такие, самым вульгарным образом проспали...
— Ну, что-то же другие группы до нас ставили, — пожала плечами Т`Ария. — Надо только узнать, что, и поставить что-то примерно похожее.
— Великолепная мысль, — буркнул Совок. — Проблема только в том, что за все предыдущие годы обучения самым большим количеством поступивших сюда одномоментно вулканцев было трое, и от участия в мероприятиях подобного рода они всегда отказывались, ссылаясь на малочисленность этнической группы. И только в этом году — засчёт вот этих вот троих! — обвиняющий перст Совока указал на скромно потупившихся Эван, Сэлва и Лею, — которых, при всём желании, и вулканцами-то не назовёшь, нас вдруг оказывается пятеро, и отказ уже в принципе неприемлем!
— Ты можешь разоряться хоть до ночи, — мрачно произнёс Сэлв, — но нас всё равно слишком мало для того, чтобы поставить что-нибудь относительно масштабное.
— Эту проблему я уже решила, — отрезала Лея. — Нам же разрешено приглашать друзей и родственников?
— Не запрещено, это факт...
— Так вот — я пригласила Н`Кая.
— Что-о-о-о?!?
— Ой, только не благодарите меня все сразу, я так смущена...
— Лея, ты в своём уме?! Он же ромуланец! — воскликнул Сэлв.
— Ой, да ла-а-адно! Кто об этом знает?
— Ну, допустим, мяу, — мрачно произнесла Эван спустя минуту молчания, в течение которой все дружно сверлили взглядами Лею, скромно ковыряющую носком ботинка выбоину в паркете. — А что ставить-то будем?
— Да, в общем, есть одна идея, — жизнерадостно отозвалась Лея, продолжая пинать ботинком уже порядком расшатавшуюся паркетину.
— И какая же?
— Вулканская церемония похорон!
— @#&, Лея! Ты в своём уме?!
— Слов нет, Сэлв, ты хороший ученик, и всё такое прочее, — поморщилась Лея, — но не при дамах же!
— Извини, Т`Ария.
— Ничего, ничего, — с глубоким интересом произнесла та. — Продолжайте, ребята. Я вся внимание.
— Кто бы и сомневался, — хмыкнула Лея. — Видите ли, в чём дело... Большинство обывателей ошибочно полагает, что вся жизнь вулканца состоит, в основном, из всяческих церемоний, смысла которых обычный человек понять не в состоянии. Следовательно, мы можем взять любую байду поэффектнее и толкнуть её за чистую монету, а наше начальство будет сидеть, ничего не понимать и очень нами гордиться.
— Ага, а если среди гостей попадутся настоящие вулканцы? — резонно возразил Совок.
— Брось, это же всё равно будут военные, а они в этой самой церемонии похорон разбираются так же хорошо, как мы с вами — в особенностях соборования, — пожала плечами Лея.
— Но, чёрт побери, Лея, почему именно похороны?! — взвыла Эван.
— Видишь ли, на свадьбе я уже была, — пояснила сестра. — Тоска смертная. Церемония принятия в клан ещё скучнее. Церемонию родов мы, по вполне понятной причине, демонстрировать не будем... я надеюсь. Что же до всего остального, то у вулканцев действительно нет ни песен ни танцев, а уж в театрах репертуар такой, что даже аборигены засыпают на двадцатой минуте постановки, что уж говорить обо всех прочих. А про похороны я в одной книжке читала. Там хоть свечи поджигать можно...
— Что ж, это, конечно, всё объясняет, — соответствующим моменту гробовым голосом произнёс Совок. — Осталось решить последний вопрос. У каждой группы должен быть ответственный директор, отвечающий за материальную часть и связь с внешним миром, и собственно художественный руководитель проекта, так что давайте сразу обговорим этот момент, прежде чем начинать репетировать.
— Что тут думать, — пожал плечами Сэлв. — Директором пусть будет Сорел — ему всё равно без разницы, чем мы тут заняты, пока проект не выходит за отведённые ему финансовые рамки — а он не выйдет за таковые, смею вас уверить — пять мешков из-под картошки и десяток свечей при всём желании не проделают дыры в годовом бюджете Академии. Что же до личности художественного руководителя... по-моему, тут и так всё ясно.
— Вы этого не сделаете! — воскликнула Лея.
— Сделаем, сделаем, — заверил её приятель. — Поскольку только ты способна одновременно писать сценарий, готовиться к экзамену, составлять смету расходов и уверять своего мужа, что задуманный нами проект столь же бел и пушист, как история из жизни Сурака.
— Кстати, — произнесла Эван после минуты молчания потрясённого собственной тупостью общества. — А почему бы нам действительно не поставить что-нибудь из его жизни? Ведь абсолютно же беспроигрышный вариант!..
— Знаешь, — выразила всеобщую мысль после ещё одной минуты молчания Т`Ария, — странное дело, но после Леиных аргументов это почему-то кажется совершенно нелогичным.
* * *
Несмотря на все принятые меры, народа всё же отчаянно не хватало, тем более что в процессе репетиций выяснилась совершенно неожиданная вещь — от природы не страдающий никакими комплексами Сэлв испытывает просто панический ужас перед сценой! Никакие уговоры и аргументы не помогали — самый крутой парень из всей старой шикхарской команды наотрез отказывался зубрить сценарий, участвовать в репетициях и вообще выходить на сцену. Тем не менее, как один из самых ярких и самых достойных представителей вулканской породы не принять участия в готовящейся постановке он просто не мог, в результате чего порядком раздражённая Лея отвела ему в ней главную роль — непосредственно трупа. Испуганный Сэлв поспешил согласиться с предложением новоиспечённого худрука, пока та не придумала ещё чего-нибудь поизвращённее. Например, ритуал эксгумации трупа. Ещё и Сорела позовёт, чтоб закопал предварительно, с неё станется...
В отчаянной попытке довести число участников грядущей похоронной процессии хотя бы до восьми, Лея пригласила в своё шоу Айла и Тиру, которым вроде бы нечем было заняться, поскольку они являлись единственными представителями своих миров в Академии. Однако её постигло разочарование — Тира радостно сообщила, что её номер, в общем-то, готов, и особых репетиций не требует, а участников для него требуется всего четверо — она сама, гитара и пара файров. У Айла собственных планов на предстоящее шоу не было, однако и без того было ясно, что он предпочитает оказать любую посильную помощь скорее культуре Перна, нежели культуре Вулкана. Безнадёжность ситуации была настолько очевидна, что Лея уже смирилась с мыслью, что придётся идти на поклон к Сорелу, и уже заранее представляла, сколько всего нового ей предстоит узнать о себе, своих коллегах по несчастью, а также обо всём земном руководстве до кучи, прежде чем дорогой и единственный, поломавшись для порядка часа три или четыре, согласится (чтобы думать об обратном варианте, надо хуже знать Сорела) принять участие в этом преступном заговоре против вулканской национальной культуры. Спасение, как это всегда и бывает во всех непритязательных мелодрамах вроде этой, пришло неожиданно. На исходе второго вечера к ним в комнату заявился неразговорчивый и смурной Иван. После предварительного и обязательного в таких случаях этапа распросов и уговоров поделиться горем с коллективом, Серёгин раздражённо заявил, что работать с земной группой он не может и не хочет, а потому вынужден просить у вулканцев политического убежища... или чего там ещё в таких случаях принято просить. В процессе переговоров и обсуждения гарантий, на которых сие убежище будет предоставлено, выяснилось, что земная группа составляет почти семьдесят человек, и замахнулись они, ни много ни мало... нет, не на Уильяма нашего Шекспира... и не на Куликовскую битву, хотя идея мне и нравится... и не на встречу на Эльбе; Лея, ты дашь мне хоть слово вставить или нет?!
Земная группа решила поставить древнее и безумно красивое шоу "Риверданс".
— ...Еж твою медь! — с чувством произнесла Эван, дослушав печальный Ванин сказ до конца (при этом Лея едва не свалилась со стула, а Т`Ария начала судорожно разыскивать бумагу и карандаш). — Как они это себе представляют?!
— Запросто, — пожал плечами Серёгин. — Во-первых, они покажут всего несколько фрагментов, во-вторых, танцевать будут только те, кто раньше этим серьёзно занимался, а таких ребят, как выяснилось, ой как немало... Остальные будут заниматься вопросами технического обеспечения — освещение, костюмы и всё такое прочее. Почти сорок человек технической команды — не слабо, а? И, кстати, знаешь, кто у них худрук?
— Кто? — спросила Эван, в основном, потому, что Иван явно ждал этого вопроса.
— Майк!!!
— Ну и что?
— Ну и что?! — возопил Иван. — Промежду прочим — если кто не в курсе — Шеппард с седьмого класса у себя на родине школьным театром руководил, и занимал там далеко не последние места. Вы что, забыли, что его в Академию отец заставил поступить?! Он же собирался учиться на режиссёра!
— Ну всё, — Лея села на кровать и вцепилась руками в волосы. — Мы пропали. Кто я такая, чтобы тягаться с самим Майклом Джеймсом Шеппардом?!
