Абсолютный слух (Счастливчик Майки)

Месяца три я промучился от отсутствия идей и, как-то лежа на диване подумал: 'Допустим у меня навалом денег, имеется богатый выбор специалистов — профессионалов из разных областей, все сделают и даже премию не попросят, смотрят в рот и ждут команды 'Вы только пальцем покажите и мы все исполним!' И куда же мне ткнуть пальцем? 'В катод', тут же пришел мысленный ответ. Да, я сам знаю, что в катод, делать-то что с катодом? Там, между прочим, три киловольта коммутируются, осциллограф не подключишь, визуально хрен увидишь, на корону разряда вообще смотреть нельзя, фанеркой закрываю! 'Высокоскоростная съемка' — пришел ответ из неведомой дали'. Я вскочил с дивана и нажал кнопку пуска компьютера. 'Интересно, во что мне это выльется' — мрачно подумал я пока загружалась система. 'Высокоскоростная съемка' набрал я в поисковике.

Вылилось мне это в десять тысяч новыми деньгами, почти четверть моего бюджета, у меня было оформлено ИП, был счет в банке, но иногда работая у клиента и при расчете чувствуя, что клиент доволен, я позволял себе кинуть 'любимое' государство. Оно меня кидало неоднократно и разнообразно, ну и я, когда был уверен, что мне за это ничего не будет, тоже прокидывал деньги мимо кассы, складывая в кубышку. Никогда не был жадным до денег, но вот потребность такая была, во мне не было ненависти к правительству, более того, я искренне считал, что от любых глобальных изменений будет только хуже, и напрасно некоторые деятели кричат в телевизоре, что хуже уже некуда, есть куда. Чечне вон, до сих пор платим. В общем, скопилась у меня кубышка, как раз хватит рассчитаться со специалистом.

Специалист прибыл на следующий день после двенадцати часов, был он бородат и имел цыганистую внешность, только светлые карие глаза выбивались из образа, он пожал мне руку и представился:

— Роман

— Александр — представился я.

— Давай сразу к делу, показывай фронт работ.

Я провел его в комнату, включил установку, взял листок бумаги и графически изобразил один период, отметил участок между вспышками и сказал:

— Надо заснять, вот это время между вспышками. Он ткнул пальцем в относительно короткий по оси времени столбик на рисунке и спросил:

— Это вспышка?

— Да.

— Частота какая?

— Регулируется от пятидесяти до пятисот герц.

— Хорошо, — он потер руки — очень хорошо, выставь сотню.

Я включил осциллограф и занялся настройкой установки на оптимальный режим для этой частоты.

— Готово — сказал я.

— Ты можешь подать синхроимпульс с заднего фронта вспышки?

— Могу, только он получится с передним фронтом.

— Хорошо — он полез в сумку и вытащил провод с разъемом, подал мне 'раздетый' экранированный конец — припаивайся.

Паяльник уже нагрелся и я аккуратно припаял сначала экран к 'земляной' части платы управления, а потом и сам провод к нужной точке. Потом освободил место и убрал стул, что бы он не мешался. Роман уже собрал штатив, установил его в нужное место и прикрутил к штативу довольно большую камеру, включил ее и приник к окуляру с резиновым наглазником.

— Нормально, — сказал он — включай свою шарманку.

Я включил установку и он начал что-то настраивать в своей камере.

— Что-то вижу, — сказал Роман — задерни шторы, засветка мешает.

Штор у меня не было, не видел в них необходимости, поэтому я просто прибил шерстяное одеяло гвоздями к деревянной раме окна, затемнив комнату довольно сильно. Роман еще что-то подкрутил и отошел от камеры.

— Смотри, — сказал он — по моему, я заработал свои деньги!

Я осторожно приник к камере, мне повезло со специалистом, я ясно видел, что в зазоре разрядника нет вспышек. А вот вокруг катода, было видно светящуюся область в виде двояковогнутой линзы, этакий воротничок, как у мухомора, светимость уменьшалась с ростом расстояния от катода. Мысли буксовали, я даже примерно не мог представить что это, но твердо знал— это то, что мне не хватало для анализа. Я выпрямился и посмотрел на Романа.

— Почему не видно разрядов? — спросил я.

— Кадр строится за определенное время, это можно отрегулировать, потом камера ничего не 'видит', ждет следующего синхроимпульса. Это то, что ты хотел?

— Без сомнения, — сказал я — это то, что мне нужно было узнать.

Роман сам заглянул в видоискатель.

— Шесть минут уже намотало, — сказал он — хватит тебе шестиминутного ролика?

— Хватит. Ролик можно перекинуть на комп?

— Компорт есть ?

— Есть.

— Тогда перекину.

Наверное, Роман имел при себе переходники на все случаи жизни, он повозился с моим системным блоком, подключил камеру к компьютеру и оставил о себе добрую память на диске 'D'. Потом он собрал вещи, получил деньги, и я проводил его до двери, помахав мне на прощание рукой, он скрылся в лифте уйдя из моей жизни навсегда, тогда я еще не знал, как много он для меня сделал, пусть и не бесплатно.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ.

Нину Александровну разбудил звонок, кто-то звонил в дверь дома, звонок от ворот был другим. Она накинула халат и пошла к двери, посмотрела на настенные часы в холле. 'Восьми еще нет, — подумала она — рановато для гостей и почему звонок не от ворот?' Она открыла дверь и увидела Федора, водителя который работал у нее. Платила она ему немного, но и занят он был на пол дня — отвезти Машу в частную школу и привезти обратно, ну и редкие поездки по магазинам в центральную часть Нью-Йорка или в Бруклин, как в тот день катастрофы. 'Значит Федор остался жив? Но тогда почему Маша осталась одна?' Настроение Нины Александровны стремительно менялось, от недоумения к подозрению, а от подозрения к ярости.

— Федор, почему Маша осталась одна — спросила Нина Александровна очень ровным голосом.

— Возникла паника — сказал Федор — я просто не смог к ней пробиться!

Нина Александровна уже все поняла, она хорошо помнила рассказ Маши о ее ожидании на совершенно пустом мосту с брошенными машинами, ее ярость сменилась глубоким презрением к этому мужчине, который и мужчиной называться теперь не имеет права. Нина Александровна никогда не придавала значения титулам и, тем не менее, помнила, что ее отец когда-то был князем, а ее дед оставался князем до самой смерти, которую он встретил на Первой Мировой. 'Видимо, действительно, кровь не водица, иначе откуда это убеждение, что эта тварь дрожащая не достойна ее гнева?'

— Федор — голос ее был равнодушным — зачем ты пришел?

— Я прочитал в газете, что с Машей все нормально, поверьте, я очень рад, что она осталась жива.

— А ты знаешь почему она осталась жива?

— Читал, конечно, какой то парень ее спас...

— Парень?! — Она все таки не справилась с собой и закричала — Мальчишка! Мальчик шестнадцатилетний, рискуя жизнью, ее спас! Где ты был в это время?! Она, все таки, сумела подавить свой гнев и это позволило ей увидеть ситуацию под другим углом.

— Ты преступник, Федор — не скрывая презрения сказала она — моя девочка ждала тебя не менее пятнадцати минут, тебе не требовалось быть героем, ты был обязан сообщить полиции, что в машине остался ребенок.

— Но я не дошел до полиции! Когда началась паника, меня сбили с ног и я пострадал! Да, потом я бежал вместе со всеми, но люди начали понимать, что опасности больше нет, и я опомнился и остановился, потом пошел назад. Я просто не успел! Я видел, как упала машина... Полиции говорить было уже поздно, я считал, что ваша дочь погибла...

— За пятнадцать минут можно пробежать две мили не особо напрягаясь — презрительно бросила Нина Александровна — не очень-то ты спешил. У мальчика было меньше трех минут времени, я специально поинтересовалась мнением экспертов, Маша для него, тогда, была чужим человеком и, тем не менее, он не думал ни минуты, иначе он бы тоже опоздал. Я не буду привлекать тебя к суду, Федор, детей твоих жалко. Уходи! Я больше не хочу тебя видеть!

Она видела, как поникший Федор пошел вокруг дома — 'Патрик его пустил — догадалась Нина Александровна — надо будет сказать ему, что Федор больше у нас не работает'.

Она вернулась в дом и ей сразу захотелось увидеть свою дочь. Войдя в комнату Маши она почувствовала, как сердце пропустило удар, постель Маши была не разобрана, самой девочки не было. Сразу стало не хватать воздуха, может опять с Майклом кокетничает? Но почему кровать не разобрана? Она постояла на месте дыша полной грудью. Нина Александровна никогда не заставляла свою дочь убирать за собой постель, причина была проста — ей нравилось самой это делать, ощущать запах волос Маши, трудно описать все чувства, которые она при этом испытывала. Это началось, когда ее дочь была совсем маленькая, это продолжалось до сих пор, Маша к этому привыкла и никогда не убирала постель за собой, хотя по дому и на кухне помогала охотно. С тех пор, как мужа не стало, они вообще очень сблизились. Вот поэтому Нина Александровна и стояла сейчас в растерянности, глубоко дыша и пережидая приступ паники. Наконец она справилась с собой и пошла в комнату Майкла, вошла и испытала невероятное облегчение, дети спокойно спали обняв друг-друга. Маша обнимала Майкла за грудь, поверх ее руки были обильно рассыпаны ее волосы, она пристроила свое плечико под мышкой у Майкла, а ее голова лежала на его плече. Он обнимал ее за спину, одеяло сползло с них почти до пояса и эта сцена была потрясающе красива! Нина Александровна не выдержала и прослезилась. 'Растет моя девочка, — подумала она о Маше с нежностью. — Не успеешь опомнится, выскочит замуж и покинет родной дом. Но какая пролаза! Я в ее годы такой не была. Даже лифчик не одела! Как лихо она окрутила Майкла! Трех дней не прошло и вот, она уже в его постели!' Нина Александровна даже испытала гордость, что у Маши получается все, что она хочет. Она прекрасно помнила первую встречу с Майклом на причале, суета Маши вокруг него ей показалось смешной, Майкл был обескуражен ее напором. Заявление Маши, что он теперь ее парень, вообще его смутило, он тогда вышел из положения шутливо сдаваясь на милость девочки. Тогда Нина Александровна была просто уверена, что у Маши ничего не получится, парень явно не собирался развивать с ней отношения и вот пожалуйста: красивая сцена, счастливый конец. Нина Александровна подошла поближе, слегка пригнулась что бы посмотреть на лицо дочери, и тут Майкл открыл глаза.

Я открыл глаза и увидел Нину Александровну, на секунду взгляд ее стал растерянным, потом в ее глазах появилась ирония.

— Я Машку потеряла, а она тут — сказала она тихим голосом.

Я молчал, прикидывая, что тут можно ответить. Спалились по полной.

— Как она? — спросила Нина Александровна и взгляд ее стал тревожным.

Не понимая причины ее беспокойства, я посмотрел на Машу — лицо ее было спокойным и безмятежным.

— Она спит — сказал я очевидную вещь.

— Майкл, не будь таким занудой, — сказала мама Маши — ты же знаешь, что меня интересует!

— Что вас интересует? Вы уж скажите прямо, а то я, сегодня, какой-то тупой с утра, никак не пойму ваших намеков.

Машина мама пригнулась пониже и спросила тихим голосом:

— Как она перенесла близость с тобой?

— А, вы про это, — сказал я с облегчением — так не было никакой близости, Маше просто захотелось побыть рядом, хотела проверить, насколько нам приятно будет вместе, вполне невинное желание.

— Майки, — сказала Маша и радостно мне улыбнулась — ты мне приснился.

— Надеюсь, это был не кошмар? — поинтересовался я.

— Это было... Забыла, — расстроилась Маша — вот только что помнила, а теперь не помню, но наверняка это было что-то хорошее! Не зря же у меня настроение такое праздничное!

— Боюсь, я тебе испорчу праздник, твоя мама нас застукала — сказал я услышав смешок Нины Александровны.

Маша обернулась и сказала удивленным голосом:

— Мама? Что ты здесь делаешь?

— Представь себе, я только что хотела спросить у тебя то же самое, что ты здесь делаешь?

— Ну, я то, к своему парню пришла, — в голосе Маши звучала просто непоколебимая уверенность в своей правоте — а ты к кому?

'Ну надо же, — восхитился я — Машке удалось смутить свою маму! Впервые такое вижу!'

— А я к тебе пришла, в твоей-то постели тебя теперь и не застать!

— Мама, что с тобой случилось? — растерянно сказала Маша — Вот уж не думала, что ты будешь вмешиваться в мою личную жизнь...

— Прости, Маша, я действительно не должна была врываться к вам. Я просто запаниковала, кровать не разобрана, тебя нет, вот и кинулась тебя искать. А тут еще, водитель твой, Федор, заявился с самого утра, настроение испортил, скотина!

— Значит, Федор жив! — Обрадовалась Маша — Значит, я смогу ездить в гости к Майки!

Майки! Я ведь не смогу без тебя долго...

— Лучше бы он умер — сказал я.

— Но почему? Ты же его совсем не знаешь! — возмутилась Маша.

— И знать не хочу, и тебе лучше с ним не иметь никаких дел. Это недостойный человек! — Сказал я и заметил удивленный взгляд Нины Александровны.

— Почему ты так говоришь о нем? Он много лет работал в нашей семье. — возмутилась Маша.

— Да по нему тюрьма плачет! — Я тоже перешел на повышенный тон — Он должен был или погибнуть вместе с тобой, или спасти тебя! А он ничего не сделал, и до сих пор живой, значит в тюрьме ему самое место! А если бы ты утонула, я бы его вообще убил! Он ведь бросил тебя на мосту!

— Мама, хоть ты ему скажи, за что Федора в тюрьму?

— У Майкла спроси — сказала мама с интересом глядя на меня.

— Майки, — возмущенно сказала Маша — объяснись! Ты не был на мосту и не видел, какой ужас там творился, по крайней мере ты этого не помнишь!

— Маша, — мягко сказал я — Федору не надо было ничего делать, он был обязан оставаться в машине и приглядывать за тобой. Именно в этом заключалась его работа! Машина защитила бы вас от паникующей толпы и, когда эти бараны, ломая друг-другу рога умчались бы вдаль, ему нужно было просто открыть дверь, взять тебя за руку и пройти двадцать метров в сторону острова. И все! И все!!! Рано или поздно полицейские вас бы обнаружили.

— А почему бы сразу на остров не пойти? — подала голос Нина Александровна.

— Ну, где-то там, на острове, еще бесновалось переломанное стадо, нужно было подождать, когда этих баранов разведут по стойлам и лучше было подождать в спокойном месте, а на мосту было спокойно.

— Ты, говоришь о пострадавших так неуважительно, почему, Майкл? — спросила мама Маши настороженно глядя мне в глаза.

— Я имею право на это, — твердо сказал я — в этой катастрофе я пострадал сильнее, чем многие другие (не хотелось бы мне пережить подъем из глубины еще раз) и остался человеком. Я не могу уважать людей потерявших человеческий облик и топчущих друг-друга. Я ненавижу мерзавцев из-за которых гибнут замечательные девушки!!!

— Майки, — встревожилась Маша — я не погибла, ты меня спас! Успокойся пожалуйста!

— Маша, — в мою грудь опять вернулось то противное чувство, которое я испытал однажды на корабле, и я не смог сдержать свою боль — а если бы я погиб? Что бы с тобой стало? А эта тварь продолжала бы жить, как ни в чем не бывало?!

— Нет! — Закричала Маша жадно заглядывая мне в глаза — Нет! Ты не мог погибнуть! Бог не допустил бы этого!