Мир

— О, ребята! — обрадовался встрече высокомыслящий. — Тоже гуляете? Здесь так весело! Я ещё никогда так здорово не проводил ночь!

— Кто это тебя? — спросил Май.

— Представляете, пришёл я в гости к этой девушке... Ну, той, что положила мне в карман записку. Встретила она меня, всё хорошо: поцелуи, объятья, слились мы с ней в порыве нежнейшей страсти. Три раза, между прочим, сливались! Всё было чудесно!

— А морду-то кто набил? — бессердечно напомнил Май.

Оливин развёл руками.

— Так она же и набила. Думала, что если я богатый марг, то должен осыпать её подарками! Где же взять подарки? У меня и на еду своих денег нет.

— И ты хотел разжиться у неё мелочишкой на ужин? Неудивительно, что тебя побили. Странно, что вообще живой ушёл.

— Удовольствие получали вместе! — проворчал Оливин. — За что меня бить?

— Действительно...

— Май, одолжи денег, не будь вредным, а я никому не скажу, что ты похитил странное существо и таскаешь его по разным мирам.

— Шантаж — это угроза разглашения компрометирующих сведений, всё равно действительных или ложных с вполне определённой целью получения пропитания.

— Не дашь?

Май широким взмахом руки указал на строение оставленное совсем недавно.

— Вон там подают еду, имеющую вкус. Специально для извращенцев из других миров. Эса уже приступила к ужину. Пойди, попроси у неё. Возможно, сытая она добрее.

— Отлично! — оживился Страж.

Когда он скрылся за дверью ресторана, Май вздохнул.

— Самое время отдохнуть, но и посмотреть интересно.

— Что-нибудь будет? — спросил Селен.

— Обязательно! Вон, скамейки на взгорке. Оттуда должен быть хороший обзор.

Потеряшка и его покровитель поднялись на холм у реки. Здесь под навесом, увитым гигантскими лианами, кто-то потрудился расставить садовые скамьи и кресла. Из дальнего угла беседки, где крупные глянцевитые листья образовали что-то вроде занавеса, доносились тихие, но весьма характерные стоны. Селен покраснел, радуясь, что полумрак скрадывает подобные пустяки. Май не обратил на фривольности местной жизни никакого внимания. Демон преспокойно уселся лицом к реке и ресторану, предоставив парочке в углу полную возможность заканчивать начатое. Там вряд ли обратили внимание на появление свидетелей. Сладостные стоны плавно перешли во всхлипывание: один из партнёров приближался к вожделенному мгновенью. Селен чувствовал, что краска со щёк перетекла уже на лоб, подбородок, шею. Непрошеный огонь принялся гулять в организме, добрался до потаённых мест. Вместе с ним пробудилось чувство вины: Селен только что расстался со своей избранницей и полагал стыдным вожделеть кого-то другого, а уж тем более вспыхивать как сухая щепка от пламени чьей-то посторонней страсти. Отвлечься бы, но вокруг всё было так неинтересно, что хоть в реку бросайся: в холодную тёмную воду. Не топиться, конечно — остыть.

Хорошо Маю: отключил на время свой пол — словно переоделся. Для путешествий удобно, для срочной работы. Потом вернёт гендерный статус, и каждое новое любовное приключение обретёт свежесть и яркость красок. Привилегия бессмертных. Это простые люди боятся состариться, потерять мужскую силу и привлекательность — высокомыслящие давно избавились от глупых страхов. Даже этот Страж Оливин совершенно спокойно относится к синякам и ранам: он знает, что зарастёт на нём всё моментально — следа не останется. Знаменитая жизненная сила маргов легко отразит все попытки её одолеть.

Процесс за спиной завершился победным криком, и в то же мгновение широко распахнулась дверь избы-ресторана, хрястнув досками в бревенчатую стену. Оливин выскочил наружу и, отбежав, остановился на утоптанной площадке. Следом повалили девицы. От усердия они застряли в проёме, и у беглеца появилась лишняя минута. Вместо того чтобы использовать её с толком и взять ноги в руки, Страж принялся жестикулировать и доказывать что-то оппонентам. В толпу девиц врезалась амазонка и легко проложила себе путь. Тон перепалки скандально вырос. Сообразив, наконец, что не вовремя затеял дискуссию, Оливин развернулся и побежал к холму.

За спиной Селена и Мая раздвинулся полог листьев, из тёмного угла выбрались трое парней и, на ходу поправляя одежду, двинулись к выходу. Заметив румяного, как заря Селена, один из ребят игриво подскочил к потеряшке и чмокнул его в розовую щёку. Должно быть, любовные игры в беседке лишь разожгли его пыл.

Май не стал затевать скандал. Он пришёл сюда развлечься и твёрдо намеревался получить желаемое. Он подхватил Селена за шиворот и пояс штанов и одним движением забросил на крышу. Запрыгнуть туда же самому было для него делом ещё более простым. Придерживая Селена, чтобы не свалился от растерянности, Май устроился поудобнее — и вовремя.

Оливин бежал проворно, а девицы отстали, запутавшись друг в друге. Понимая, что жертва вот-вот уйдёт от возмездия, Эса сдёрнула с ближайшей лозы тяжеленную виноградную кисть и запустила в беглеца. Гроздь янтарных ягод, каждая размером с детский кулачок, радостно просияла в лучах фонарей и ударила Стража в подколенки. Он запнулся и шлёпнулся задом в ягоды. Брызнул сок. Девицы радостно взревели. Окрылённая успехом Эса сорвала ещё одну кисть. От удара в голову пытавшийся встать Оливин опрокинулся на спину. Ребята из беседки, увидев, что девицы бьют парня решительно стали на сторону своего. Вокруг беседки тоже рос виноград, другого сорта — синий. Тот из любовников, что лез с поцелуями к Селену, метким броском опрокинул амазонку в пыль. Когда девушка проворно вскочила на ноги, вид у неё был как у карнавального мертвеца: с волос и лица фиолетовыми полосами стекал сок. Она заорала что-то невнятное и махнула рукой. Армия девственниц перешла в решительное наступление.

— Только бы переводчик уцелел! — пробормотал Май, наслаждаясь зрелищем разгулявшегося внизу побоища.

Селен не ответил. Потеряшка отчаянно пытался сообразить: считать ли ему себя извращенцем потому, что он возбудился от возни гомосексуалистов и послужит ли ему оправданием неведение пола беседочных героев.

Виноградное сражение приобретало всё больший размах. На улицах местных городов по ночам бродило множество людей. Почти все они вместо того, чтобы развернуться и уйти, приняли участие в развлечении. Маю сверху видно было, как спешат на помощь сражающимся всё новые полки. Причину раздора давно забыли: пошла война всех против всех. Занятый собственными рефлексиями Селен не сразу понял, что люди ведут её не со зла. Жители города усердно искали развлечений, а тут им выпало нечто новое. Они быстро вошли во вкус. Оказалось, что очень весело метать ягоды в цель или размахивать виноградной кистью как плетью. Люди радостно обливали друг друга разноцветным соком. Самыми довольными выглядели те, кто уже вымазался с ног до головы.

Когда подошёл к концу виноград, в дело пошли нежные как сметана груши. Попадая в цель, они растекались липкой лепёшкой. К чести фруктовых ратников никто из них не воспользовался более крепкими плодами.

Когда люди устали, исчерпав почти весь боезапас, небо уже уверенно повернулось к утру. Май спрыгнул на пропитавшиеся соком доски и поймал сползавшего следом Селена. Площадка у реки опустела. Эсу и Оливина наблюдатели давным-давно потеряли из виду и теперь не знали, где находятся их спутники. Селен слишком утомился, чтобы беспокоится о других, а Маю судьба их была безразлична. К гостинице пробирались осторожно: под ногами расплывалась грязь от смешанного с пылью сока.

Глава 9

Селен заснул, едва добравшись до постели и уронив голову на подушку. Май спать не собирался. Во-первых, он не очень-то и нуждался во сне, во-вторых, догадывался, что отдохнуть ему вряд ли дадут.

Предчувствия сбылись через полчаса, а то и менее. Первой явилась Эса. Амазонка вымылась и сменила одежду, но сизые разводы на лице ещё сохранились.

— А ещё говорят, что все их фрукты-овощи экологически безупречны! — сказал Май, разглядывая физиономию боевой подруги. — Хороший краситель! Крепко держится.

Эса усмехнулась в ответ. Самодовольством от неё разило почти так же сильно как абрикосовым шампунем.

— Ты смотрел местные новости? — спросила девица.

— Нет. Зачем они мне?

Амазонка прошла вглубь комнаты и расположилась в кресле. На ней было надето платье с длинной юбкой, но носить его она только училась, поэтому путалась в складках и запиналась о подол.

Май терпеливо дожидался продолжения истории, в том, что оно последует, он был уверен.

— Местным очень понравилась затеянная мной фруктовая война! Они давно так хорошо не развлекались. Теперь решили устраивать представление регулярно, а меня избрали королевой праздника.

— Поздравляю! — быстро сказал Май. — Ты останешься здесь?

— Зачем? Я буду приезжать на каждую виноградную битву, чтобы торжественно её открывать. Мне дали бесплатную визу в реальность.

— Я бы предпочёл, чтобы они забрали тебя насовсем и прямо сейчас! — откровенно заявил Май.

Амазонка опять усмехнулась.

— А цветные разводы на лице и теле отныне будут считаться признаком доблести и красоты! Они решили к следующему празднику вывести и размножить специальный виноград, с ещё более выраженными окрашивающими свойствами.

Май вздохнул.

— Почему их называют чокнутыми — я теперь понимаю. Но почему экологами? Вместо того, что сохранять нормальную природу, они довели её до абсурда. Мой переводчик, я вижу, в порядке. Спасибо хоть на этом.

— Что может сделаться марговой технике?

— Ценю твою веру в наш потенциал. А где малыш Олли?

— Должно быть, опять в постели какой-нибудь местной девицы. Дай ему волю, он бы оттуда не вылезал.

— Это так естественно! — заметил Май.

Эса поглядела на него дольше и серьёзнее, чем обычно.

— А сам ты почему сменил облик, если это здорово?

— Ну, я ведь работаю: довожу до ума конструкцию машины. Много ли я сделаю, если буду постоянно отвлекаться на любовные приключения?

— Ладно, признайся: были и другие причины! Тяжёлый разрыв?

— Может быть! — ответил Май.

— А разве на душе станет легче, если тело перестанет тебя терзать?

Май добродушно улыбнулся:

— Боевой образ заметно влияет на сущность, так что поверь мне: да!

Желала ли Эса продолжить этот разговор, осталось неизвестным: в номер Мая вломился Страж Основ Порядка.

Оливин тоже успел помыться и переодеться. На лице его не осталось следов ночного побоища: повреждения зажили, следы ягодного сока стёрлись.

— А и ты здесь! — сказал высокомыслящий, увидев амазонку.

— Вы оба появляетесь у меня слишком часто! — вставил Май. — Начинаю думать, что я напрасно снял вам комнаты и заплатил за это деньги.

Никто не обратил внимания на его сердитые слова. Оливин осуждающе ткнул пальцем в сторону Эсы:

— Ты натравила на меня эту свору девиц!

— Если бы они не были убеждёнными девственницами, думаю, ты не стал бы возражать!

— Но они такие и есть! А те ребята, что пришли мне на выручку, так усердно старались отчистить меня от виноградного сока, что мне пришлось спасаться бегством уже от них!

— Ты пользуешься небывалым успехом, марг! Если честно признаешься, что провёл остаток ночи в невинных думах о скорбях сущего, я принесу извинения.

Оливин фыркнул что-то неодобрительное, но злость его пошла на убыль. Он мирно уселся в другое кресло.

— Ну, я там познакомился с одной очень милой девушкой...

— И в её постели забыл о фруктовых невзгодах! — сделала вывод Эса.

— Она тоже требовала подарки? — с любопытством спросил Май.

— Я не сказал ей, что родом из другой реальности.

— Доблестный Страж солгал! — прокомментировал демон.

— Она не спрашивала. Зачем было портить красоту момента мало относящимися к делу подробностями?

Невинные голубые глаза сияли довольством, Май решил махнуть на всё рукой и вернуться к работе:

— Может быть, вы оба уберётесь из моей комнаты?

Оливин и Эса пропустили его слова мимо ушей.

— А зачем ты женишься? — спросила амазонка. — Ты изменяешь возлюбленной направо и налево. Я сомневаюсь, что после свадьбы тебя вдруг шарахнет по башке исступлённая верность.

Оливин склонил голову к одному плечу, потом к другому, как будто рассматривал этот вопрос с разных сторон.

— Зачем я женюсь? — повторил он вопрос, словно лишь теперь удосужился им задаться. — Наши семьи издавна дружат, мы с моей невестой выросли вместе. Родители всегда полагали, что наш союз получился бы очень недурным. Она красивая, умная. Зато характер...

Оливин смолк, скорбно покачав головой.

— Ты её не любишь! — осуждающе произнесла Эса.

— Почему же — люблю. Мы друг к другу привыкли.

Май сказал, не поднимая головы от работы:

— Обычный соседский брак. Почти все через это проходят.

— И ты? — спросил Эса.

Май кивнул. Небожитель посмотрел на демона почти с нежностью. Такие непохожие, они жили по одним правилам. Стражу Порядка подобный подход импонировал. Он удобнее устроился в кресле.

— А ты сама? — ринулся он в атаку на амазонку. — Вы вообще никого не любите! У вас даже браков нет!

— Мы любим наших дочерей! — ответила Эса. — Это наша семья.

Май понял, что спокойно работать ему не дадут: болтовня о чужих обычаях самая вязкая и бесконечная. Он поднялся и вышел. В комнате Селена было тихо, но потеряшка уже проснулся: кулаки его самозабвенно тёрли глаза, когда Май переступил порог.

— Как ты? — коротко спросил Май.

— Хорошо! — сразу ответил Селен.

Его преданный взгляд немного озадачил демона.

— Отлично! Вставай, одевайся и пошли!

— Куда? — спросил потеряшка.

Он сразу послушно включился в озвученный Маем алгоритм.

— Подальше от этой невыносимой парочки! — ворчливо ответил демон.

Пока Селен натягивал простенькие местные одежды, Май отошёл к окну. Вьюнки и здесь назойливо липли к стёклам: их опухшие розовые мордочки загораживали заметную часть панорамы, но демон разглядел большую часть улицы.

— Ох! Тебя ведь опять нужно кормить! — спохватился он, заметив вывеску ресторана под сенью гигантских слив.

— Я не очень голоден, и если нужно идти по делу...

Май повернулся к подопечному.

— В открытой сети нет никаких данных о твоём народе, но здесь есть библиотеки. Туда требуется допуск, и у меня он ещё действует: я уже работал в здешних архивах, весьма, надо сказать, недурных. Хочу, чтобы ты пошёл со мной. Быть может, хранящиеся там материалы пробудят твою память.

Селен жадно ухватился за призрак надежды, даже аппетит его отступил под наплывом волнения. Приятели без промедления вышли из отеля.

На улицах опять было оживлённо, и Селен усомнился в том, что здесь вообще работают. Впрочем, Май говорил, что большая часть производственных процессов автоматизирована. Под покровом плодородной земли кипела напряжённая механическая жизнь. Здесь ценили услуги машин, но стыдливо прятали их от взоров.

Зато в здании библиотеки встретила прохладная тишина, слабо пахнущая лимоном. Май предъявил автомату всё тот же браслет и посетителей сразу пропустили внутрь. Демон усадил потеряшку перед одним из экранов и долго набирал запрос.