Невеста для дофина

— Так-так... И что мы тут делаем? Заговор?

Вздрогнула и, испуганно дернувшись, оглянулась. Сердце колотилось как бешеное, казалось, что даже не хватает воздуха.

В проходе, выделяясь на фоне темноты коридора, стоял месье де Грамон собственной персоной! Почему не наш завхоз, вздорный старикашка? Почему не директор? Да почему не любой преподаватель школы, который наверняка понял бы причину? Почему этот страшный человек?

— Кто вы? С какой целью ведете наблюдение? Отвечайте!

Под конец менталист рявкнул так, что у меня зубы от страха застучали. Неужели меня сейчас арестуют, как Марию-Элену? Отправят в темницу, где я не увижу света до конца своих дней. А будут ли меня пытать? Или отрубят голову сразу?! Слезы брызнули, словно из дырявого меха с водой.

— Я-я-я-я-я... я ж-ж-же прос-с-с-то с-с-м-мотрела, — пролепетала, обхватывая себя руками в попытке остановить бьющую меня дрожь.

Слезы покатились по щекам. Он так напугал меня! И себя жалко: хотела всего лишь понравиться дофину и посмотреть на приезд важных гостей. А что в итоге? Абаста?

— Мадемуазель Эвон? — Менталист вскинул брови и удивленно осмотрел меня с ног до головы.

Он что, не узнал меня? Как это возможно? Неужели беляночкой я так разительно отличаюсь от себя настоящей?

— Выбирайте, виконтесса. — Мужчина протянул мне руку. — Если вы не расскажете мне, что здесь происходит, я буду вынужден под стражей проводить вас в помещение для дознания.

Аккуратно вложила свои дрожащие пальчики в широкую ладонь мага и, уже простившись с белым светом, решительно сделала шаг вперед. "Старик" верно сказал. Я виконтесса! Я обязана быть храброй до конца. Даже если очень страшно, как сейчас.

— Я... я всего лишь хотела посмотреть на приезд дофина, месье де Грамон.

Заинтересованно вскинул брови. Не ожидал, что я знаю его имя? Так я и не узнавала, хватило прислушаться к разговорам пажей.

— Все претендентки и большая часть академии в обеденной зале, отчего вы здесь? Мадемуазель Эвон, мое терпение небезгранично! И что за ужас у вас на лице?

— Это белила, — призналась упавшим голосом.

— Не слышу!

— Белила! — повторила чуть громче.

— Как мертвяк прямо, — едва слышно пробормотал мужчина. — Зачем? — Менталист поднял бровь, удивленно меня разглядывая.

— Ах, как тут не понять! — Казалось, моему возмущению не было предела, даже катившиеся градом слезы высохли. — Амели сказала, что все фаворитки дофина — блондинки со светлой кожей! А я? Вот я и замазала всю черноту. Я теперь беляночка! А мадемуазель Лаура, наша классная дама, запрещает краситься. Что мне оставалось делать? Если я приду так к самому началу церемонии, никто не посмеет погнать меня умываться!

Мужчина задумчиво на меня смотрел, будто не веря в рассказ. Может, потому что я постоянно сбивалась? Мысли прыгали в голове, словно убегая от сознания. Вот! Даже мысли бояться "старика".

— Предположим. А что вы забыли тут, у бойниц?

— Так посмотреть на приезд дофина очень хочется! — призналась, похлопывая себя по щекам, проверяя, не потекли ли белила от слез.

— Что это вы делаете, мадемуазель?

Удивленно посмотрела на "Цепного пса", не прекращая постукивать пальчиками под глазами. Неужели он действительно не понимает?

— Проверяю, не потекли ли белила.

— Вы всерьез верите, что я позволю вам оставить этот ужас на лице? Жуткую белую маску? Мне дорога жизнь племянника, а от вида такой "утопленницы", как вы сейчас, ему станет дурно. Как будто русалка из пруда вылезла и зовет к себе, бррр.

У меня даже открылся рот. Что это значит? Месье де Грамон не скрывал впечатлений от моего внешнего вида. Утопленница? Я? Разве похожа?

Но ведь Аврора и Армель, да и я сама посчитали, что результат идеален! Что не так? Расстроено посмотрела на менталиста. Да что понимает этот мужчина? Сам, небось, только преступников да шлюх ловит в столице, ну или тех, кто замышляет плохое против короны. Где ему увидеть подобную красоту?

Вот умоюсь я, и что? Стану снова обычной. Значит, от моего "нормального" вида дофину дурно не станет! Конечно, он просто не обратит на меня ни грамма внимания. Даже не знаю, что хуже.

— Но я же могу опоздать! — попыталась я воззвать к совести де Грамона.

— Это ваши личные проблемы, мадмуазель, не мои.

В отчаянии замолчала. Как я смогу умыться, не замочив узких рукавов? А если даже удастся, то волосы обязательно выбьются из-под сетки, а как убирать тяжелые пряди без зеркала, подруг и расчески?

— Туалетные комнаты, насколько помню, рядом?

Кивнула. Мне просто не оставляют выбора. Как мерзко и подло со стороны взрослого мужчины!

— Вы меня ненавидите? — обреченно спросила, закусывая губу. Умоляюще заглянула в глаза де Грамона, встав на цыпочки. Из-за неудобства позы случайно коснулась пальчиками мундира.

— Не делайте так больше, — хмуро попросил менталист и отстранился.

— Как? — склонила голову набок, ничего не понимая. Мне не позволено спрашивать? Или что? Даже слуги имеют право знать, за что их наказывают, а я дворянка! Виконтесса!

— Похоже, я ошибся в вас и вы прожженная кокетка, мадемуазель.

— Я?! Кокетка? — удивленно посмотрела на хмурого мужчину.

Да любой, кто знал меня, никогда бы не сказал подобного! Это надо же придумать. Вот Атенаис или Жаклин — кокетки. Умеют кружить головы мужчинам. Может, он назвал меня так из-за белил? Тогда вдвойне печально, если придется смыть их! Я растеряю все свое очарование.

— У вас кончается время, мадемуазель Эвон.

— Прошу вас, месье!

— Время!

Вздохнула. Даже молитвенно сложенные руки не помогли! "Старик" просто не хотел слушать моих просьб. Понурив голову, прошла вслед за менталистом в сторону ванных комнат. Дядя дофина бросил искорку магии, чем подогрел остывшую воду в одном из тазов, и вышел.

Тоскливо посмотрела в свое отражение. Прощай, красавица Эвон!

Белила смывались плохо. Приходилось долго тереть кожу, отчего щеки уже горели. Пока оттирала лоб, успела порядком намочить волосы. Со злостью сорвала сетки для волос, и тяжелые косы упали на плечи. Ни нитки жемчуга, ни лент! Что мне делать? Да и волоски надо лбом начали завиваться от влаги. Красавица! Поздравляю, Эвон, этот "старик" уничтожил твои последние шансы на победу в отборе.

Взгляд упал на тяжелые гардины в комнате. Минута — и я уже сдирала с них шнуры с кисточками, которыми подвязывали ткань. Потом верну. Сразу после представления дофину.

В результате в коридор я выходила с двумя косами, завязанными шнурами, без покрывала на голове (какая уже разница, все равно мой вид далек от приличий), с идеально чистым лицом. Хорошо, хоть гардины были темно-синие — не иначе из ткани на ученические платья, а потому мои импровизированные украшения смотрелись хотя бы в тон. Стянуть косы не получилось, потому казалось, что движение — и они расползутся, оставив меня простоволосую. Позор, бог всемогущий, какой позор!

Вскинула подбородок и посмотрела на менталиста, который, довольно хмыкнув, подставил мне локоть.

Чем ближе мы приближались к обеденной зале, тем быстрее таяла моя злость. И что я теперь буду делать? Чернявая (в шапочках-сеточках из-под камней хотя бы не сразу разберешь, какой это цвет волос), почти простоволосая, смуглая, маленькая... можно долго продолжать список недостатков.

Перед самым входом в обеденную залу мы остановились, оставалось буквально десяток шагов. Почему мы стоим? Менталист задумчиво на меня смотрел, будто раздумывал: а не поспешил ли он, освободив меня от пыток. Хотя по мне так уж лучше пытки, чем такой позор!

Обреченно опустила голову. На плаху! Только смерть способна смыть такое убогое появление перед очами дофина.

— А, Луи! Рад видеть тебя.

— Доброе утро, месье Арно, я тоже рад встрече с вами.

Заинтересованно вскинула голову. Один из дюжины. Высокий, выше меня на пять ладоней, наверное, рыжеватый блондин со спокойным взглядом голубых глаз. Одет он был в простой мундир черного цвета, за его спиной к нам медленно подходили еще люди. Я слабо пискнула: дофин уже совсем рядом, а я еще даже не зашла в залу!

Месье де Грамон несколько удивленно посмотрел на меня. Стоит тут, разговаривает с каким-то слугой, пусть и из свиты дофина, а мне еще пара минут — и не жить!

— Луи, проводи девушку в обеденную залу. Она немного перенервничала, опоздала.

— Мадемуазель? — Луи вопрошающе вскинул брови, но предложил мне руку.

С благодарностью подхватила юношу под локоток, в нетерпении оглядываясь на приближающихся людей. Скорее! Скорее уже! Ведь дофин!

— Мадемуазель Эвон, — представилась шепотом. — Пожалуйста, пойдемте быстрее, а то ведь нас нагонят!

— Нагонят? — на лице Луи большими буквами читалось непонимание ситуации. — Кто?

— Свита! Дофин! — слабо пискнула я. — О! Вы не понимаете, месье! Это вопрос жизни и смерти.

Менталист сбоку хмыкнул, словно я сказала что-то смешное, и выразительно посмотрел за спину слуги: все ближе была свита дофина, которую я видела с балкона. Я занервничала и почти пританцовывала на месте от нетерпения зайти побыстрее в залу. Сама бы уже давно кинулась вперед и мышкой проскользнула в общую шеренгу девушек, но... неизвестно, что хуже: оставить за спиной менталиста и слугу, но успеть ко встрече дофина либо пропустить встречу, навсегда потеряв шанс на сказочное первое знакомство. Я и так без покрывала мало похожа на дворянку, а еще прощай, встреча глазами и полет фантазии... Не везет мне в этой жизни!

— Если жизни и смерти, то пойдемте. — Решительно кивнул Луи и, кивнув месье Грамону, двинулся в сторону дверей.

Я едва не вприпрыжку сорвалась с места, стараясь подстроится под шаг юноши. Впрочем "старик" оказался все равно быстрее нас у дверей и вместо того, чтобы открыть аккуратно дверь, распахнул их настежь.

Я перешагнула порог обеденной залы с широкой улыбкой. Успела! Я успела! Теперь тихонько пристроюсь во второй очереди и буду ждать, пока объявят дофина.

Жадно рассматривала девочек: я же никого, кроме Армель и Авроры, не видела с утра. Какие все красивые! Будет тяжело конкурировать с ними, особенно сейчас, когда пришлось умыться. А мне так хотелось, чтобы наши с принцем взгляды встретились первыми. Тогда бы у меня был шанс! Амели права: у меня очень красивые глаза.

Радостно рванула вперед, но знакомый "старика" придержал мой порыв. Нахмурилась. Чего ждать-то? Сейчас придет дофин со свитой, и будет поздно. Потому мне надо встать в строй, пока процессия отстала. Возможно, мне даже удаться отдышаться. Пару минут! Или ударов сердца? Сделала шаг и...

— Его Высочество Луи-Батист де Гостьес и виконтесса де Сагон!

Я споткнулась. Если бы не рука... дофина, то я бы упала. Юноша жестко придержал мою ладонь и обеспокоенно склонился ко мне с высоты своего роста.

— С вами все в порядке, мадемуазель Эвон?

— Я погибла! — слабо пискнула, сожалея, что не смогла, как положено благовоспитанной барышне, упасть в оборок. Только беспамятство могло уберечь меня от взглядов. На меня смотрели все: от преподавателей до студентов, конкурсантки и девочки, не подававшие заявки. Даже нелюдимые мальчишки с некромантского тянули шеи, разглядывая меня под руку с дофином.

Я подгоняла принца! Говорила ему такие ужасные вещи!

Облизнула внезапно пересохшие губы. Мне конец. Это плаха.

— Что? Мадемуазель. — Казалось, дофин склонился еще ниже ко мне, словно намереваясь поцеловать.

— Я погибла, — послушно повторила.

Но вместо сочувствия юноша лишь улыбнулся мне.

— Позвольте, я провожу вас. Куда?

— К претенденткам, — упавшим голосом прошептала.

Все время наших перешептываний в обеденном зале стояла гнетущая тишина. Клянусь — все всё слышали!

— Вы одна из конкурсанток? Занятно!

Дофин обвел меня по большому кругу к остальным девушкам и, поцеловав ручку, отошел к "старику". Я стояла ни жива ни мертва. Ну как я могла так опозориться?! И где, где был мой спасительный обморок?

Глава 7.

Проследила взглядом за удаляющимся дофином и вздохнула. Как теперь быть? Только сейчас пришло осознание, что "старик" меня подставил. Да, приди я перед представлением принца, с белилами на лице, на меня, естественно, обратили бы внимание, но потом... Когда двери открылись, взгляды всех переместились бы на гостей и про меня забыли. А теперь? Кожей чувствовала взгляды всей академии. В спину неслись шепотки. Почему именно я попалась? Закрыла глаза, восстанавливая душевное спокойствие. Я же виконтесса! Я справлюсь.

И почему Его Высочество ну совсем не похож на свои портреты? Хотя, конечно, я могла догадаться: месье де Грамон назвал имя собеседника — Луи. Но кто же знал, что менталист будет так фамильярно обращаться к будущему королю, пусть даже и племяннику?

Открыла глаза и застыла. Высокий блондин, которого "старик" представил дофином, стоял все так же в центре и лучезарно улыбался. Рядом с ним, немного за спиной юноши, полукругом выстроилось пять фаворитов и вторым рядом слуги. От волнения я даже не могла хорошенько рассмотреть мужчин: картинка происходящего словно вздумала кружиться вокруг меня в пляске. Потребовалась вся моя выдержка, чтобы сфокусировать взгляд.

Дофин улыбался.

Смотрел на меня и улыбался, чего нельзя сказать об остальных его спутниках. В панике оглянулась и осознала весь ужас: строй претенденток присел в глубоком реверансе, одна я осталась стоять, так как невовремя закрыла глаза, силясь отгородится от мыслей о недавнем позоре. Получила, Эвон? Ситуация еще хуже!

Медленно повторила движение остальных девочек, мечтая, чтобы это не смотрелось слишком дерзко со стороны. Я низко опустила голову, надеясь хотя бы этим жестом показать смирение. Я не хотела бунтовать! Разве может дофину понравиться непочтение? А я очень... ну очень хочу оставить у принца только приятные воспоминания от сегодняшней встречи.

Украдкой старалась рассмотреть принца и его друзей. Дофин совсем не походил на свои портреты! И оказался гораздо более неказистой внешности, чем я представляла, но все равно очень приятный и представительный. Хотя шевелюра принца слегка отдавала в рыжину, привычных веснушек для такого цвета волос на его лице не было: кожа чистая, словно у ребенка, тонкие усики над губой, красиво очерченный рот.

Фавориты принца также как на подбор: высокие, не ниже дофина; все юноши погодки, если слухи не врут, и весьма похожи между собой, будто близкие родственники; как один светловолосые, голубоглазые. С отменной выправкой, что вкупе с военными мундирами заставляло представлять их офицерами королевской гвардии. Неудивительно, что я даже не заподозрила в простом на вид солдате наследника трона!

Юноши за спиной дофина разглядывали нашу разношерстную толпу с каким-то пренебрежением, кривя губы в презрительной усмешке. Нежели это из-за немодных фасонов платьев? Тайком оглядела ближайших ко мне девочек. Все чудо как хороши! Жаннет с белилами тоже почти беляночка, совсем как Атенаис! У Луизы подведены глаза так, что кажутся огромнымим. А Аврора!.. У нее такое прекрасное голубое покрывало для головы с вышитыми бабочками по краям! Как мы могли не нравиться?