Overlady_part.6

— Больше нет ран? Может, головные боли или что-то похожее? — спросила целительница.

Франсуаза Афинаида покачала головой.

— Просто царапины и синяки и обычное истощение от использования слишком большого количества магии, — мрачно ответила она. — Я почти достала эту подлую ведьму.

— Ну, я прослежу за вами, моя леди, — ответила целительница. — Это чудо, что вы не пострадали, но не зря же вы отлично управляетесь с оберегами.

Монтеспан кивнула.

— Верно. Не чудо, а уменье, — ответила она. И добавила, поморщившись:

— Теперь ванна, чтобы вымыть из моих волос всю эту грязь.

Она аккуратно закрыла дверь за собой, удостоверилась, что комната пуста, и стащила с себя грязную одежду. Со вздохом облегчения она погрузилась в парящую воду.

И её глаза залила космическая тьма, в пустоте которой кружились крохотные светящиеся точки.

— Мой господин, — обратилась она в никуда. — Смертные ничего не подозревают. Этот носитель... довольно приемлем. А с учётом её позиции в университете, Ваша воля будет исполнена.

- Очень зловещая работа, Баелоджи, — прошептал голос. — Ты всегда была первой среди моих слуг. Ты последовала за мной с Небес, и в этот раз ты превзошла саму себя. Зло восторжествует.

— Я продолжу поглощать её душу и память, чтобы лучше притвориться ею, — сообщило существо, занявшее тело Монтеспан. — Ваши труды будут использованы для обучения людей.

— Как я и планировал. Однако постарайся не с лишком повредить её душу. Она еще пригодится, когда её перекуют в оружие. Возможно, я отдам его тебе. А возможно, это будет доспех — ведь она была магом земли и экспертом в области оберегов.

— Да, о Несуществующий. Очень щедро с вашей стороны, — улыбнулась тёмный ангел. — Аве Ате!

— Верно, аве мне. Сохраняй контроль над этим телом и университетом. Не позволяй миру смертных чрезмерно влиять на себя, и будешь щедро вознаграждена. — Затем ощущение присутствия исчезло.

Глаза женщины снова перетекли в свое нормальное состояние, вернув себе светло-зелёный цвет, и напевая, она принялась старательно скрести себя щёткой, морщась каждый раз, когда бесполезная плоть смертной заставляла её ощутить боль.

Портал был прямо перед ними. Вдали от огня, дыма и демонических членов Совета Регентов оказалось, что наступил чудесный летний вечер. Луиза соскользнула со спины единорога и зашаталась на внезапно задрожавших коленях. Вся она была покрыта сажей, грязью и... и... и она просто хотела вымыться!

— Гнарл, — сказала она в свою перчатку. — Немедленно открывай портал.

— Это я, — ответила Каттлея. — Секундочку! Это немного... сложно, знаешь ли!

— ...где Гнарл? — спросила Луиза, у которой задергалось веко. Не то, чтобы она не доверяла своей сестре с... ладно, именно это. Она не совсем верила в Катт, в частности, в то, что та не зашвырнёт её в Бездну.

— Мы... не совсем уверены, — сказала Каттлея. — Еще секундочку! Правда!

Стоящая за ней Генриетта, старавшаяся угомонить единорога и не дать ему выпотрошить Луизу, наконец, не выдержала и заехала тому по голове. Тот покачнулся, оглушенный ударом, и перестал шалить.

— Ну, Луиза Франсуаза, думаю, что всё прошло неплохо, — с облегчением в голосе сказала Генриетта.

Луиза открыла рот. Затем закрыла его.

— Как? — спросила она. Ей очень хотелось пить. Во рту было сухо, как в дымоходе, и было почти так же много дыма. — Как произошедшее вообще может считаться неплохим?

— Ты не мертва.

Это была хорошая точка зрения. Луиза решила, что не стоит её разубеждать.

— Генриетта, — хмуро произнесла она. Скрестив руки на груди, она постаралась воспроизвести свой самый грозный взгляд. — Почему ты пользуешься черной магией и нарушаешь покой мертвых?

— Хммм?

— С каких это пор ты стала некромансером? — рявкнула Луиза.

— Мрааа! — неодобрительно добавила Паллас, поддерживая Луизу.

— А! Это!

— Да. Это.

— Я сама научилась, в библиотеке, — объяснила Генриетта, слезая с оглушенного единорога. Она сняла свой черепообразный шлем. Её волосы очаровательно растрепались под ним. — Это было очень просто. Фактически, это просто магия воды, знаешь ли. Ну, те школы, которые я изучила. А я маг треугольника воды.

Луиза выругалась про себя. Она знала, что ей не следовало покупать те книги по некромантии — но они были такими интересными с академической точки зрения! И ей нужно было узнать, как противостоять некромансерам. И — тут её плечи обвисли — о нет, нет, нет, теперь её самая старая подруга стала адептом тёмного искусства.

— Это всё Гнарл виноват, — проворчала она.

— Нет, на самом деле нет, — возразила Генриетта, упрямо выпятив челюсть. — Я сама это всё сделала. Потому что, Луиза Франсуаза, я собираюсь помочь тебе перерезать этих предателей, которые закрыли меня в башне на девять месяцев, а затем мы сможем разорить Альбион за их оскорбление, когда они убили мою настоящую любовь. — Она сделала вдох. — Это самое меньшее, чем я могу помочь тебе, после всего, что ты для меня сделала.

— Ты утащила мадам де Монтеспан под землю с помощью гигантских костяных рук, — стенала Луиза.

— Она собиралась убить тебя, — указала Генриетта.

— Я даже не знала, откуда появилась эта гигантская рука, — бормотала Луиза, чьё закопченное лицо заливали слёзы. Она заметила, что её речь становится неразборчивой, и что её трясет, как лист на ветру, но адреналин понемногу выветривался из неё, и она ничего не могла с этим поделать. — В этом нет никакого смысла!

— Я как бы подняла всё, что было на кладбище, — отметила Генриетта. — Так что я тоже не знаю, откуда появилась та рука. Может, там похоронили мертвого гиганта.

— Что вообще делает мертвый гигант на бримирианском кладбище?

— Может, он увидел мудрость Основателя и принял веру?

Луиза посчитала это очень маловероятным, но не была готова к спору на эту тему. Только не сейчас, когда она не могла сформулировать более важные мысли.

— И что ты такое на себя надела? — проговорила она, глядя на подругу затуманившимся взглядом.

— Это для меня Джессика сделала. Это же классика, — пояснила Генриетта, покрутившись на пятке. — Темно-красное и сталь в тон твоему доспеху! Но с некромансерской изюминкой!

Луиза осела на камень портала, глядя на Генриетту.

— А эти р-руки скелета? Серьезно? Они на твоей... твоей... — Луиза покраснела. — Твоей груди.

Генриетта посмотрела на означенную грудь.

— А что с ними? — переспросила она.

И получила в ответ недоверчивый взгляд.

— Они... они... это руки скелета-мужчины?

— Знаешь, а я не подумала спросить. Но в любом случае, это не важно — потому что они давным-давно мертвы, — объяснила Генриетта. — Не то чтобы их оживили или что-то вроде — Джессика их залакировала, так что они не могут двигаться. Можешь попробовать их пошевелить, если хочешь.

Повелительница покраснела еще гуще.

— Я ... я тебе на слово поверю, — быстро ответила она.

— Собственно, массы Бездны ожидают чего-то такого! Разве это не умно со стороны Джессики? И они действительно отлично поддерживают, — добавила Генриетта. — Правда, должна сказать, что этот "корсет в виде реберной клетки" намного лучше, чем всё, что смогли создать для меня придворные портные. Интересно, смогу ли я носить его, когда всё закончится.

Луиза открыла рот. Закрыла его.

— ... ты серьезно рассматриваешь возможность надеть корсет — причём при дворе — который выглядит как реберная клетка и который... который использует эти руки, чтобы поддерживать твою г-грудь? — выдавила она.

— Ну, не серьезно, — ответила Генриетта. Затем вздохнула. — Но я уверена, что моему дорогому принцу понравилось бы...

На это Луизе нечего было ответить. Она расплакалась, слёзы стекали по её лицу. Она превратилась в развалину. Эмоционально. Стресс от близкой смерти настиг её и... и из-за этого проклятого корсета всё стало еще хуже. Из-за него она чувствовала себя не в своей тарелке. И она полностью одобрила бы, если бы Генриетта сняла его. К сожалению, часть её коварно хотела снять его самостоятельно, желательно за ужином при свечах и после того, как они немного подержатся за руки, ну и ещё хотела бы, чтобы принцесса почаще одевала его в будущем. Проклятые порченые инстинкты де ла Вальер, которые приводили к этим амурным порывам в отношении к симпатичным женщинам-некромансерам.

Она ощутила, как две теплых-но-покрытых-черепами руки обняли её. С благодарностью она поглубже зарылась в объятия Генриетты и позволила себе погреться в тёплых лучах солнца.

— Ну, ну, — прошептала Генриетта. — Ты жива, да? И ты сильно не пострадала.

— ...завтра вся буду в синяках, — пробормотала Луиза. Она повернула голову так, чтобы костяные руки не тыкали ей в глаз.

— И я о них позабочусь, — заверила её Генриетта. — Можешь поплакать. Наверное, это самый худший твой день рождения.

— ...в прошлом году я его пропустила, — пробормотала Луиза. — Бывало хуже.

— Ну, ну, — повторила Генриетта, поднимая Луизу и подставляя ей свое плечо. Та вытерла глаза рукавом. — Всё будет хорошо. И ты вернула фрагмент сердца башни, правда?

Луиза шмыгнула носом.

— Да, — выдавила она.

— Уже что-то.

— Да.

— Пошли. Портал открывается. Пошли домой.

Здесь царил изрядный беспорядок. Праздничные украшения были заметно обожжены, а мебель — разбросана. Луиза чувствовала себя лучше после объятий Генриетты, а водная магия помогла ей очистить лицо. Но в любом случае, у неё не было настроения, чтобы разбираться с чем-то серьезным.

В результате, когда она повстречалась с приветственным комитетом в лице Джессики и Каттлеи, она была изрядно раздражена, потому что ей пришлось задать один необходимый вопрос.

Луиза наградила Джессику равнодушным и очень усталым взглядом.

— Джессика, есть какая-то причина, по которой ты выглядишь как мужчина? — спросила она.

Джессика задёргалась.

— Демонические штуки, — неловко ответила она.

Повелительница обдумала этот вопрос.

— Очень хорошо, — сообщила она. — Продолжай заниматься тем, что ты там делала.

— Эм. А ты не испытываешь желания, эм... — Джессика сглотнула. — Попытаться сорвать с меня одежду или что-то вроде? Обычно именно это и происходит.

Луиза нахмурилась. Нет, никакого желания.

— У меня болит голова, и мне нужно вымыть волосы, — прямо заявила она. — И у меня был самый худший день рождения за всю мою жизнь. Поэтому у меня совершенно нет настроения для таких глупостей.

— Здорово, — порадовалась Джессика, выглядя уже не такой угрюмой. — Не то чтобы я на это надеялась. И... эм, ну, тот стриптизёр. Которого мы наняли, уже ушел домой, а большая часть украшений обгорела и... эм. Ну, мы сохранили немного тортика!

— Мне пришлось отгонять миньонов двуручным мечом! — радостно уточнила Каттлея.

— Ага. Именно поэтому не удалось спасти весь, потому что они всё кровью заляпали, и никому не понравится торт с их кровью, — заметила Джессика.

— Я тебе чаю сделаю! — продолжала щебетать Каттлея. — Ведь всем станет лучше после чашечки чая, правда? И это будет чрезвычайно хорошо, как ни посмотри!

— Я... — начала Луиза.

— Я точно могу выпить чая, — задумчиво проговорила принцесса Генриетта. — Я его довольно сильно полюбила, из-за моего милого принца. Как и всякий альбионец, он его пил в огромных количествах. Я... каждый раз, когда я пью чай, я думаю о нём.

— Хорошо, — вздохнула Луиза. — И мне нужен торт.

— А разве ты не будешь сначала смотреть подарки? — шокировано переспросила Каттлея.

— Завтра. Серьезно. У меня был очень плохой день. Но если вы хотите сделать мне что-то хорошее, то вы можете сходить и убедиться, что моя ванна набрана, причём горячей водой.

А торт и правда хорош, признала Луиза, когда уселась на свой трон с тарелкой, вилкой и чашкой чая, который приготовила Каттлея. У неё не хватило духу сказать Каттлее, что она не хочет чая. Так что она ела торт, пока ей готовили ванну, в которую она собиралась влезть и забыть всё, что произошло сегодня. В любом случае, её организму требовался сахар.

Но ничего она не могла забыть. В плюсах было то, что она добыла очередную часть сердца башни, что означало, что она может поддерживать больше башен. В минусах — Основатель, с чего начать? С того, что сестра в тюрьме? Что мадам де Монтеспан оказалась каким-то демоническим темноангельским существом? Что принцесса Генриетта практикует некромантию и, похоже, пугающе хороша в ней, особенно с учётом того, как недавно она за это взялась?

И как бы ей ни было неприятно признавать это, но сейчас она никак не могла помочь своей сестре. Она измотана и не знает, сколько ей придется восстанавливать свою силу, после использования той магии чистого Зла. Не говоря уже о том, что если Повелительница Севера спасёт Элеонору де ла Вальер, то это скомпрометирует её родителей. Нет, она... она должна верить в свою мать и отца, и что их влияние убережет пока сестру.

Генриетта была... проблемой. Всё пойдет под откос, если наследница престола окажется практикующим некромансером — и что еще хуже, она занимается этим, чтобы помочь Луизе! Луизе совершенно не нужна была такая помощь! Ну, за исключением того, что без её помощи она, наверное, уже была бы мертва, но умирать она не хотела и... аргх... Нету тут выхода. Особенно с учётом того, что, согласно историческим книгам, королевская семья неплохо управлялась с магией Зла. В конце концов, Луис де ла Вальер сам был сыном короля и просто вел себя честно.

И что вдвойне плохо, это её некромансерское одеяние вызывало всякие чувства у Луизы, с которыми она не хотела иметь дела. Она подумала про Императора Ли. И ощутила всю ту же тёплую муть и насчёт него. И Джессика тоже была очень привлекательным мужчиной, и вы только посмотрите, после того как она съела немного сахара и ей стало немного лучше, она снова ощущает этих жарких бабочек, которых вызывала аура инкуба. Почему её сердце так непостоянно? Может, она придумает какой-то способ, чтобы совместить?.. — Нет! Дурацкие злые мысли! Луиза злобно укусила кусочек торта. Она должна попытаться отвернуть Генриетту от выбранного ею пути до того... до того как она начнёт использовать черепа на цепочках вместо ночной сорочки. Некромансеры же делают такое, верно? Хватит уже и того проклятого корсета!

И не нужно больше мыслей про принцессу Генриетту, одетую только в вещи из кости.

Что означало, что наиболее срочной проблемой была мадам де Монтеспан, которая то ли была одержима, то ли вообще была демоном всё это время. Луиза не была уверена. Было соблазнительным подозревать, что она и в самом деле была существом Бездны, но та её часть, которая могла ощущать Зло, была уверена, что та получила намного, намного больше Зла, когда сделала тот фокус с ожерельем. И... эм, после того, как Луиза перед ней читала свой монолог. Так что она могла сделать что-то очень глупое, чтобы не погибнуть.

Может, стоило просто убить её.

Затем за её спиной раздалось какое-то тарахтение, и из-за трона показалась маленькая белая голова.