Авианосец дальнего прикрытия

Количество только отчетной документации получается невообразимым, не говоря уже о простых обычных хлопотах! Оно надо командиру транспортника связываться с таким геморроем? Случись что у него просто не будет достаточных технических сил и средств, чтобы справиться с проблемой. Кого в этом случае назначат крайним?

Да на это ни один командир транспорта не пойдёт! А Ваграныч набрал группу пилотов перегонщиков, чего отродясь не бывало, причем, точно знаю, не кого попало, а что-то там про себя соображая. Но техников в команду не набирал. Чуял старый волчина, как оно обернётся, и угадал.

— Расконсервации не было, — откликнулся Санчес. — Вернее, консервации подверглось всего несколько узлов. Истребители прибыли своим ходом и были размещены в ангаре практически готовыми к использованию. То есть их даже не упаковывали. А остальное — да, так и было. Только я удивления твоего не понял. Для пользы дела произведённые действия как раз и есть, то, что нужно. Так в чем тут странность?

База удивлённо посмотрел на собеседника но, как ответить ему, не нашёлся.

— Давай, как-нибудь в другой раз на этом остановимся, а то я что-то растерялся тут с непривычки. Кстати, как зовут кока?

— Кок.

* * *

"Итак, Тамарка увлеклась своим новым служебным положением. У замкомэска, — куча писанины. Ей теперь не до Микки. Застенчивая Леночка тоже отвлеклась — нашла новый объект для стрельбы глазами — другого офицера, что недавно к ним прибыл" — удовлетворённо потирала руки Зиночка. И печалилась — командир оставался всё таким же доброжелательным, но так, чтобы специально, никак ею не интересовался. Слепой — что ли? Или стеснительный?

Так, или иначе, сложившуюся ситуацию следовало немедленно коренным образом менять. Нанести решительный неотразимый удар... и надев весьма лёгкий халатик, держащийся исключительно на пояске, девушка постучалась в дверь каюты начальника.

— Заходи, Зиночка, смотри, какой красавец-истребитель у нас получается! — приветствовал её предмет воздыханий.

Капризно надула губки — можно подумать, что она сюда в таком виде пришла, чтобы картинки рассматривать. Она же, можно сказать, дрожит от страсти. Или от страха. А этому питекантропу всё по барабану — двигает себе разные штучки на экране, вертя их то так, то сяк.

— Замёрзла, что ли? Ну-ка, иди сюда! — он притянул её на край кресла и сначала усадил, а потом и повалил, вытянув вдоль, — тут не очень удобно, но это ненадолго, не успеешь закостенеть. Вот одеяло. Накрывайся и прижимайся. Я тёплый.

Зиночка притиснулась — действительно, тёплый. И одеяло лёгкое и мягкое. Только лежать действительно неудобно. Протянула руку назад, нащупала рычажок регулятора, и ложе плавно распрямилось, вытянув свои плиты в одну плоскость. Пихнула противного мужика в бок, чтобы подвинулся. Вот, теперь попа не свисает с краю. А он, как ни в чём ни бывало, поворачивает на экране модель в сборе... что?

— Микки, нафига ты захреначил сюда кабину от малого орбитального погрузчика?

— Из-за маховиковой системы ориентации.

— То есть, что? Поворачивать придётся не за счёт тяги двигателя?

— Нет. И вообще, вектор тяги менять теперь не нужно. Крутнул нос, куда надо, и притапливай.

— А это что за уродливое корыто?

— Противометеорный зонт, называется. Как на погрузчиках. Убрать его никак нельзя, потому что на нём держится вся конструкция. Придётся с собой возить — вроде лобовой брони получается. Ну и жалюзийники теперь не так уязвимы.

— Ой, шестистволки на турелях! — Зиночка впервые всмотрелась в то, чем занимается любимый. А она, всё-таки, пилот. — Это, как я понимаю, на углы до шестидесяти градусов можно стрелять, не доворачивая корпуса машины. И калибр больше. А зачем нужны эти бочонки?

— Для пуль. Знаешь, как эти стволы их расходуют?

— Знаю, когда ведёшь огонь — боезапас уходит будто в прорву. Тонна улетает за считанные минуты, — Зиночка завозилась, стараясь приблизить лицо к экрану, чтобы получше рассмотреть направляющие для ракет, но рука её скользнула по животу командира и она невольно ухватилась... — и чего мы лежим? Кого ждём? Блин, Микки! Ты что, как неродной? А ну, иди сюда.

Глава 8 Скука полётная

Полёт по длинному маршруту — занятие томительное. Вопрос занятости экипажа в условиях отсутствия проблем, требующих решения — огромная головная боль для командира. К счастью, в этом рейсе Санчес обеспечил всем, не занятым на вахте, отличное развлечение — созидание летательного аппарата. В герметичном трюме было всегда людно — соединялись прибывшие на корабль части, многое снималось с истребителей, не принятых флотом и возвращённых обратно. Кое-что не лезло в те места, куда назначил их конструктор. Иное — наоборот, садилось с такими зазорами, что просто безобразие.

Было над чем поломать голову механикам — корабельным духам. Девчата из штурманской бригады ковырялись в навигационном оборудовании. Прилаживались турельные скорострелки, юстировались системы наведения — летяги тоже не сидели в стороне, принимая участие в сборке и регулировки устройств, с которыми были хорошо знакомы.

— Метод народной стройки, — отозвался об этом явлении корабельный штабник База. Он тоже часто приходил на звук голосов туда, где кипела жизнь.

Для полётного опробования получившегося аппарата движки авианосца отключили, чтобы упростить маневрирование не проверенному ни в одном полёте сооружению. Выглядело оно, кстати, непрезентабельно. Параллелепипедом, как люди просвещённые именуют обычный ящик, наименьшие стороны которого — торцы — выполняли функции носа и кормы и несли в качестве украшения колпаки с торчащим наружу пакетом стволов. Ширина корпуса оказалась несколько больше длины, но не потому, что это имело смысл, и из-за того, что стандартная кабина малого погрузчика была такова, почитай, от самого момента, когда эти устройства впервые стали использоваться — никто не смог даже приблизительно припомнить даты, настолько это было давно.

Полное отсутствие реактивных двигателей и, соответственно, аппаратуры управления ими, как и обеспечения этих проглотов рабочим телом, высвободило достаточно места для новой начинки. Оставалось творчески её там разместить, что давалось, подчас, не с первой попытки. Санчес умышленно никого не торопил — времени хватало с избытком. Тем не менее, через две недели после выхода в рейд настало время первого полёта.

Антилопа отключила двигатели и, комэск, забравшись в кабину опытного образца, отделился от внешней подвески. Он довольно долго крутился рядом, совершая маневры по переориентации, направляя продольную ось истребителя то туда, то сюда. А потом попросил "взять" его обратно на борт причальным захватом. Движителей так ни разу и не включил.

А потом менял какие-то соотношения в системе управления.

После второй проверки история повторилась, и только в третьем полёте истребитель впервые дал ход. Чуть погодя эта машина носилась, как электровеник и крутилась, словно волчок.

— Мик, я База! Возвращайся. И по телеметрии и по данным внешнего наблюдения параметры, предсказанные теоретически, достигнуты, — прозвучало в эфире.

— База, я Мик. Сам знаю. Но имею я, в конце концов право, просто насладиться полётом.

— Правда, База, — вступился за комэска командир корабля. Пусть порезвится на радостях. Ну дадим мы потом не ровно "Же", а "Же" с малой капелькой, и вернёмся к расчётному графику движения.

Остальные члены команды выразили с этим согласие. Прямо по громкой. Базарно получилось, но единодушно.

* * *

А полёт уже вступил в стадию торможения. Тем не менее, предстоящие длительные перелёты от звезды к звезде обещали и в ближайшем будущем большие периоды времени без единого просвета — тут не то, что неприятеля встретить никакой надежды нет, даже полюбоваться нечем — никаких особенных звёзд или туманностей, хвостатых комет или планет с кольцами. Три звезды вообще красные — глаза бы на них не смотрели.

Поэтому умельцы приступили к работе над следующим экземпляром. Для него частей ещё хватало, а, благодаря приобретённому опыту, со сборкой управились буквально за неделю. Истребитель получился просто загляденье. Вскоре его опробовали, причём, полетали все, кто имел опыт управления маломерными космическими судами. Как раз "Антилопа" достигла заданного района и висела, чутко прислушиваясь своими антеннами к окружающему пространству. Свободным от вахты заниматься было решительно нечем, а тут — такой аттракцион!

К тому же обстановка вседозволенности и пофигизма, царящая в экипаже, располагала... была пара аварий, из которых сделали выводы, усилив подготовку желающих — методы запрещения Ваграныч не приветствовал. Вот было у мужика убеждение, что нужно обучать, а не пресекать... если дело идёт не о преднамеренном вредительстве.

На лице руководителя полётов читалось откровенное недовольство подобным проявлением вседозволенности. До той поры, пока он сам не сдал зачета и не провёл полчасика в пространстве. Дело в том, что на космофлоте управление спасательными шлюпками, ботами, капсулами — в той или иной степени изучают решительно все. Так что с малыми аппаратами снующими между кораблями стоящей на месте эскадры, без труда управляются многие. Хоть и называют эту мелюзгу "тюлькин флот", но принципы одни и для скоростного истребителя, и для разъездного катера. Ну а отличия? Они есть. Но есть и тренажёр, чтобы изучить их и учесть на практике.

* * *

Обстановка на корабле стала напряженной, когда экипаж выразил намерение продолжить сборку так полюбившихся ястребков. Санчес честно сознался, что корпусов погрузчиков у него только два, так что, из этой затеи ничего не выйдет. И был посрамлён. Как это так, чтобы на грузовом корабле, да не водилось собственных, как их иногда называли, каров!? На защиту корабельного имущества горой встал интендант, бывший грузовой помощник, с которого, кстати, старые обязанности никто так и не снимал.

Дух тогда приходил к комэску, выпросил коньяк, который вместе с Гоги и раздавил. На другой день ровно половина погрузочных средств авианосца перекочевала в герметичный трюм — началась сборка третьего истребителя. Когда его опробовали, пришлось один из экранников предыдущей конструкции переставлять с внешней подвески в ангар — на всём авианосце имелось всего восемь стыковочных гнёзд. А свежеиспечённый летательный аппарат оказался девятым.

Антилопа летела уже ко второй звезде, ничего не обнаружив у первой, когда обстановка снова стала заметно накаляться. Дух явно чем-то шантажировал карго, добиваясь выдачи последнего оставшегося погрузчиком погрузчика на растерзание начинающей скучать команде.

— Детский сад, средняя группа, — высказалась по этому поводу Док, облепляя тело комэска датчиками диагностических приборов. Очередной медосмотр — что поделаешь? — Кстати, ты на чьей стороне?

— Да, сам не знаю, — скривился, как от кислого, Санчес. — Понимаешь, образцы-то — макетные. Слепленные будто из детского конструктора. Балансировка у них спорная, конструкция — не оптимизирована, сборка — кустарная. Многие детали изготовлены на коленке, а уж аппаратных неувязок и программных нестыковок — вагон и маленькая тележка. То есть оно, конечно, летает, и даже, как выяснилось, стрельнуть способно. Да только мне жалко тратить силы, время и материалы на тиражирование недоведенной машины. А погрузчик кораблю, действительно, может понадобиться.

— То-то я удивляюсь, отчего ты так нерешительно себя ведёшь! Хотя, Гоги официально подчинён непосредственно тебе, то есть ты можешь разрешить проблему, приказав ему, или выдать духам то, чего они прося, или запретить. Так что тебя смущает?

— Нав и Бал доводят до ума управляющие программы. То есть создаётся впечатление, что ещё немного, и наше детище превратится в полноценную боевую машину, куда как лучшую, чем всё, чем располагают и наши, и тахи.

Собственно, уже сейчас при её летучести и маневренности военные однозначно ею заинтересуются и откроют тему по проекту. То есть — моя задача уже выполнена. Остаётся дождаться конца рейда и уходить с космофлота обратно на фирму. В общем, не знаю я, как будет правильнее.

— Ты рассматриваешь всего два варианта, — улыбнулась Док. Первый — перевооружить "Антилопу", заменив ранее имевшиеся истребители самоделками. Второй — притормозить работы до тех пор, пока мы не доберёмся до флотских соединений или баз, чтобы протолкнуть решение о государственной поддержке разработки и постановке на производство дальнейшего развития опробованного варианта. А какого-либо третьего сценария ты себе не представляешь?

— Имеешь ввиду — сначала провести полное перевооружение нашей группы, а потом опробовать новинку в бою и, таким образом, добиться признания? — комэск криво ухмыльнулся. — Если на то пошло — уже первая пара экземпляров решила бы обе эти задачи. Мы с Тамарой сходим парой и надерём всё что нужно кому понадобится... если баллистик с навигатором дело своё доведут до успешного завершения. А, если не завершат, то, может, и не надерём, но напугаем до икоты. В конце концов штурмана наши — не профессиональные программисты, так что могут и не совладать.

— Как я поняла, ты не слишком стремишься делать то, выгоду от чего себе чётко не представляешь?

— Можно и так рассудить, — Санчес, освобождённый от датчиков, принялся облачаться в развешенную по стене одежду. — Просто дух созидания, вселившийся в команду искушает и меня. То есть, результат не столь интересен. Но процесс!

* * *

Штурман с помощниками достаточно быстро "научил" новые истребители уверенно ориентироваться в пределах планетных систем, сняв первоначально имевшееся ограничение на полёты исключительно в зоне видимых ориентиров. Эта задача была тривиальной и, просто, потребовала некоторой адаптации ранее имевшихся программ и баз данных. Собственно, к преодолению затруднений подобного рода навигаторы были подготовлены.

А вот с управлением вооружениями сложности возникли немалые — лезть пришлось глубоко и разбираться обстоятельно. После первых успешных стрельб при обычных для боя относительных скоростях, произошла серия устойчивых промахов в случаях, когда шмаляли с хорошего разгона. При этом возрастали погрешности в определении расстояний в связи с тем, что некоторые эффекты, которыми раньше пренебрегали, стали ощутимыми.

Следующей проблемой оказалось то, что с вводом поправок возросла нагрузка на вычислительные устройства, и они стали давать задержку, не успевая провести расчёты к моменту открытия огня.

Дальше — больше. Запаздывание, свойственное спусковым механизмам, тоже пришлось принимать в расчёт. Санчес, работавший в предыдущем проекте компоновщиком, о подобных проблемах даже не догадывался, а тут они предстали пред ним во всей красе.

Довести аппаратуру наведения до ума удалось только когда "Антилопа" покидала систему шестой в своём полётном плане звезды и перелетала к предпоследней, седьмой. Тут и начались полноценные учения, которые эскадрилья проводила уже на четвёрке новых истребителей и паре старых, которые имели задачей держаться поодаль, привлекая к себе внимание — их называли группой отвлечения.