Лорд Барк оказался коротко стриженным и гладко выбритым, коренастым, крепким и сильным темноглазым мужчиной средних лет, с волевым лицом. Лорд без заплетенных косичек — не знатный, не родовитый. Видимо, выслуженное дворянство или, как объяснял Монах, дворянство по браку с дворянкой. Под стеганной черной воинской рубашкой он носил гибкую плетеную кольчугу, а за голенищами сапог — метательные ножи.
— Почему-то нет собак,— сказал лорд Барк, усевшись на свернутый плащ и потирая глаза от яркого освещения. — Я выждал целый час, дважды видел патрули боевого охранения, они спокойны. Почему-то нет собак... — озадаченно повторил он. — Я колеблюсь...
— Этот парень,— старый лорд кивнул в сторону Кадета,— утверждает, а Кьюррик подтверждает, что он далеко отогнал собак, когда перепрыгнул пограничную веревку. И парень говорит, что собаки до утра не вернутся.
Лорд Барк с недоверием и очень внимательно посмотрел на Кадета.
— Скорее всего — не вернутся,— сказал Кадет. — Сейчас они все еще бегут к месту вчерашней ночевки. Но я не могу точно сказать, когда они повернут назад. Может быть — сейчас, может быть — утром, мой лорд.
— Ты умеешь отгонять собак-людоедов? — с недоверием спросил лорд Барк. — Ты их совсем не боишься?
— Отгонять — только если я один на один с ними. Тогда они меня послушаются. Но не сразу. А бояться — я их не боюсь, мой лорд.
— Ценное качество, — быстро произнес лорд Барк, вопросительно посмотрев на старого лорда. Тот покивал. Они еще раз, что-то замыслив, переглянулись. — Отгонять их далеко — этому трудно научиться?
— Учить этому можно только самых маленьких детей.— Врать-то легко, а вот выкручиваться... — И еще, для того, чтобы у меня это получилось, мои лорды, я должен быть голоден, очень голоден. Два-три дня совсем не есть... И очень мало пить. И только соленую воду...
— Да-а? — в унисон удивились лорды. — А почему?
— Голодный и потный пахнет охотником,— пояснил Кадет. — Опасностью.
— Еще как пахнет! — засмеялся старый лорд, а лорд Барк усмехнулся. — Это верно! Ты мне нравишься, парень... э-э-э...Кад-дет.— Лорды опять переглянулись.— Пожалуй, тебе надо бы знать, что у нас в Стерре к странным, не похожим на обыкновенных простолюдинов, людям со странными именами, относятся с опаской...
— Это справедливо, мой лорд, — отозвался Кадет.
— У нас хорошие работящие люди,— продолжил старый лорд.— Мирные и послушные. Они опасаются чужаков. Чужаки часто приносят с собой ненужные волнения.
— Так мне и рассказывали о королевстве Стерра, ваша светлость. А я бы с радостью осел в королевстве Стерра, — сказал Кадет, — с вашего позволения, мои лорды... — добавил он, стараясь быть вежливым. Лорды покивали, оценивающе посматривая на него. Кадет очень хотел понять, что задумали лорды...
— Кадет... Кад-дет — это будет звучать неплохо! Каддет... — произнес старый лорд. — А что значит это имя?
— Ученик воина, ваша светлость. Однако, я — горный мастер... Я могу найти полезные металлы, горючий камень, нефть... Могу строить... из камня, дерева, льда...
— Не все так просто, парень... — усмехнулся старый лорд. — Видишь ли, у нас, слава Судьбе, строгий Король. Он не любит людей, без толку болтающихся по землям его Королевства, не работающих и не платящих налоги. Бродяги! Такие люди легко становятся бандитами, терзающими добропорядочных людей. И, хотя их жизнь в нашем королевстве коротка, они, бывает, доставляют хлопоты. У нас нет рабства, ни в какой форме, парень, но простолюдины подчиняются лордам тех земель, на которых живут, своим поручителям. Чтобы задержаться в королевстве Стерра, тебе нужен поручитель... — Он хитренько посмотрел на Кадета.
— Это правильно и справедливо, мой лорд, — с уважением произнес Кадет. Лорды выжидающе молчали. Старый лорд слегка нахмурился и задумался, а лорд Барк переменил позу. — Мой лорд, — кашлянув, произнес Кадет, — могу я просить вас стать моим поручителем? — Он уже начал догадываться, к чему клонит старик.
— Я тебя совсем не знаю... — негромко протянул старый лорд, поглаживая свой меч. — Ты не похож на шпиона, ты не похож на запуганного раба, ты вообще ни на кого не похож...
— Или похож. На бродягу, — произнес лорд Барк.
— Я постараюсь отслужить вашу милость... — поклонился Кадет.
— А вот это легко проверить,— произнес лорд Барк, подыгрывая старому лорду. — Послушай, Лэннда! Я посмотрел на этот караван рабов... Ты прав! Пусть наш Король разгневается на нас, но терпеть эту наглость чугов — то, что они повадились водить рабов не по своей, а по нейтральной территории, — больше нельзя. — В его голосе появились железные нотки. — Я на твоей стороне, Лэннда. Надо показать им наши зубы. Если сегодня ночью мы все-таки ударим по охране каравана, пусть этот парень, не один, конечно, будет охранять нас от собак. Пусть покажет пример твоим ребятам. Я заметил, они волнуются: все-таки первый раз биться с людоедами... Ну, а справится — решай, дать ли ему свое поручительство или нет.
— У тебя всегда замечательные предложения, лорд Барк! — оживился старый лорд. — Пожалуй, парень, нам стоит подумать над этим предложением?
— Благодарю вас, мой лорд, я согласен,— быстро и громко произнес Кадет. — Конечно, — проговорил он неуверенно, — я бы поучаствовал в бою, но если надо охранять... Или рубить собак...
— А ты умеешь биться, ученик воина? Разве ты не горный мастер? — c усмешкой спросил старик, лорд Лэннда. — Только что ты говорил, что ты горный мастер...
— Но я учился бою, у нас в племени всех учат этому. Кто не умеет себя защитить, может стать рабом.
— Здесь, на границе, не "может стать", а "станет", — заметил лорд Барк.
— Какое оружие ты хочешь получить? Интересно, что предпочитают воины с Холодных Земель?— произнес граф Лэннда, лукаво посмотрев на Кадета.
— В этом бою я хотел бы иметь в руке длинный меч и два-три метательных ножа за поясом,— сказал Кадет. — С вашего позволения...— тихо прибавил он. — Дома меня учили владеть этим оружием. И иногда мне приходилось пользоваться им.
— И где же? — спросил лорд Барк.
— На Срединных и Зеленых Землях, мой лорд. Не презирайте меня, мой лорд,— произнес Кадет как можно более учтиво,— но я, правда, — не воин, я — горный мастер.— Лорд кивал головой в такт вкрадчивому тону Кадета, но в глазах у него прыгали смешинки.
Лорд Барк усмехнулся, а лорд Лэннда внезапно громко и весело расхохотался и стал хлопать себя руками по коленям. От внезапности этого приступа хохота страж за спиной Кадета дернулся, и острие копья слегка толкнуло его в левую лопатку. Кадет повел плечами и нарочито поморщился.
— Таллен, не волнуйся,— отсмеявшись и откашлявшись, со смешком в голосе сказал телохранителю старик. — А то ты ненароком убьешь нашего гостя. И выйди у него из-за спины, я верю ему, а бой покажет, ошибся я или нет. Слушай, Каддет! Ты и еще десяток мечников будете охранять нас от собак, если они вернутся, чтобы они не помешали нам. Кьюррик, дашь ему помыться, нашу форменную рубашку и штаны...э-э-э...придется тебе, старина, отдать ему что-нибудь свое — вон он какой большой... И меч и ножи, и помоги ему в бою, если понадобится. Или убей его, если он окажется изменником.
— С радостью повинуюсь, мой лорд! — Кадет низко поклонился старику. А тот усмехнулся.
— Добудь себе сегодня в бою ботинки и постарайся выжить, я хочу расспросить тебя о Холодных Землях. Кьюррик!..
— Прости, Лэннда, я хочу кое-что узнать у этого человека...Каддета,— торопливо сказал лорд Барк. Старик кивнул. — Знаешь ли ты, Каддет, в какой части ночного лагеря располагаются шатры воинской стражи? — спросил лорд Барк деланно равнодушным тоном.
— Я могу нарисовать, правда, только центральную часть мужского лагеря,— предложил Кадет. — Я умею.
— Замечательно! — воскликнул лорд Лэннда, изучив рисунок.— Ты хорошо рисуешь ...э-э-э, Каддет! Барк! Если тебе ударить вот отсюда... А я с моими ребятами возьму их на копья вот здесь...
— А это, наверное, начальник воинской стражи,— на другом листе грубой бумаги Кадет крупно нарисовал лицо старшего воина боевого охранения, каким он его увидел в свете факелов. — Он — холодный человек.
— Незнакомая рожа,— промолвил лорд Лэннда, поджимая губы. — Познакомимся...
— "Холодный человек"...— эхом отозвался лорд Барк, не отрывая взгляда от лица Кадета. — Странное выражение... Спокойный? Хладнокровный? Ты понимаешь меня?
— Рассудительный. Расчетливый. — Кадет вспомнил эти слова из толкового словаря Книги Монаха, и тревога за Монаха махнула над его головой крылом. — Беспощадный.
Лорд Барк кивнул, как бы принимая к сведению его слова.
— Ты хорошо образован... слишком хорошо для бродяги, Каддет. Ладно, все это после боя, Каддет. Я покажу это штурмовому отряду,— сказал он, забирая рисунки. — Пожалуй, я усилю мой отряд, Лэннда. "Холодный человек"...Жар справится с холодом. Хорошо, если все сойдется...— добавил он, остро взглянув на Кадета. В ответ Кадет поклонился.
— Поднимай отряд, лорд Барк! — лорд Лэннда неожиданно легко поднялся на ноги. — Таллен! Кинжальщики пойдут за нами! Пленных — не брать!
Маленькая тихая скромная женщина-чуг с большим округлым животом беременной по Имени Нада — испытанный, доверенный проводник и курьер Императора, еще только услышав шум битвы, начавшейся в мужском лагере рабов, разбудила двух переодетых женщинами торговцев с Зеленых Земель, и быстро увела их из женского лагеря с нейтральной земли на Императорскую дорогу чугов — здесь, она подумала, можно будет безопасно переждать ночь. В заплечном мешке у нее были экономные припасы еды и воды на три дня. В кожаном мешке, который изображал живот беременной, она несла два тяжелых глиняных сосуда с горючим порошком, которые принадлежали торговцам с Зеленых Земель, но она не доверила им доставку сосудов в Империю. "Хочешь сделать хорошо — сделай сама",— бродило, но никак не складывалось в слова выстраданное убеждение в ее голове.
У нее был приказ самого Императора — доставить груз и этих людей во дворец целыми и невредимыми. Потакать им, быть вежливой и почтительной. Ублажать их, если понадобится.
Бык умело и вдохновенно отбивался от шестерых мечников длинным раздвоенным мечом и щитом, чередуя простые короткие засечные удары с длинными горизонтальными от плеча, и рядом с ним уже лежал один убитый мечник, а другой, с пораненной ногой, быстро теряя кровь, отползал в сторону. За спинами мечников метался арбалетчик, но в суете боя быстро перемещающиеся мечники не позволяли ему точно прицелиться. Кадет протиснулся между мечниками, и Бык увидел его.
— Вот ты где... Так ты — шпион Стерры, Урод? Как я об этом не подумал! Я тебя убью сейчас! Так что ты поторопился надеть на себя их воинскую форму... — закричал он, перекрывая шум и ближнего и дальнего боя и вопли мечущихся из стороны в сторону рабов. — Все равно я убью тебя позорно, как раба! Сейчас я успокою этих мальчиков... — он сделал ложный выпад, шагнул вперед и точным длинным косым ударом добил раненого. И тут же, быстро присев в обратном полуобороте, таким же длинным, но неожиданным поземным ударом подрубил ноги сразу и мечнику и арбалетчику, стоявшими перед Кадетом, отбил запоздавшие удары двух других мечей щитом, и снова занял оборонительную позицию. Потом сделал быстрое движение, и проломил голову отползающего мечника щитом. — Смелей, малыши!.. Узнайте настоящий бой чуга!.. — Мечники попятились.— Урод, сейчас мы поговорим...
Кадет бросил меч, подхватил за плечи арбалетчика и оттащил его в сторону, следя за Быком. Раненый не выпускал из рук арбалет, но запрокинул голову и тихо стонал, закрыв глаза. Сейчас он стонал от ужаса мысли о непоправимости случившегося, и догадывался, что настоящая боль придет к нему уже вскоре, через несколько минут, а спасительное беспамятство — только потом. Поэтому он и зажмурился, торопя то ли смерть, то ли темный колодец беспамятства. Кадет пережал рукой перерубленные сосуды на его голени, и фонтан крови иссяк, и начал сдергивать витую тугую тетиву с арбалета, намертво зажатого в руках раненого, чтобы перетянуть голень, но одной рукой делать это было неудобно. По правилам ему надо было бы наступить коленом на перерубленные сосуды, чтобы освободить обе свои руки, но он боялся раздавить рану арбалетчика своей массой. А рядом вновь неслышно, как и в бою против собак-людоедов, возник Кьюррик, бросил внимательный взгляд на Кадета, крякнул, поглядев на арбалетчика, и стал шарить у него в кармане штанов, выудил оттуда моток веревок и тряпицу. Очень умело, привычно, не боясь ни крови, ни стонов, он ощупал голень раненого, наложил жгут и повязку на рану:
— Потерпи, Галлас, ты не умрешь. И нога останется при тебе. Только теперь будешь немного хромать. — Кьюррик похлопал арбалетчика по щекам. Тот открыл глаза с расширенными зрачками. — Хромая нога твоей стрельбе не помешает. Я оставлю тебя в отряде. — Покосился на Кадета: — Отнеси его в ущелье.
У них за спинами вскрикнул и с шумом упал еще один мечник. Кьюррик оглянулся, нахмурился и потянул из рук Галласа арбалет.
— Разрешите мне, мастер,— пробормотал Кадет, потянувшись к своему мечу, валяющемуся на камнях.
— Нет! Неси его в ущелье, — свирепо процедил Кьюррик. — Повинуйся мне!
— Но ведь я не ваш раб, мастер? — выпрямился Кадет во весь свой рост и Кьюррик оказался ему по плечо. Они померились взглядами, и Кьюррик усмехнувшись, кивнул. Но взял из рук Галласа арбалет и заложил в направляющий желоб короткий болт.
Кадет поднял свой меч из под ног мечников, уже близко сместившихся к ним, и встал в их круг.
— Малыши, вам пришла подмога! — засмеялся ничуть не запыхавшийся Бык, поигрывая мечом. Простые восьмерки и накидухи в исполнении раздвоенным мечом могут впечатлить неподготовленного человека. — Ну, теперь у нас пойдет веселье!.. — Он быстро сделал легкий засечный выпад в сторону Кадета и очень ловко перевел его в длинный прямой, метя в лицо. Чтобы Кадет поторопился отбить этот удар. А на самом деле Бык хотел вонзить меч косо, в живот Кадету. И затем слегка, нежно, потянуть на себя, взрезая.
На четвертом курсе кадеты всех отделений — и пилоты и навигаторы и инженеры и десантники обязательно инициируются по программе "Древнее оружие и приемы его применения", так, на всякий случай — мало ли куда их забросит служивая судьба, а ленивым или важничающим кадетам уже полсотни лет рассказывали то ли миф, то ли реальную историю о том, как на какой-то учебной дикой планетке группу практикантов местное племя покрошило бронзовыми мечами. А покрошило потому, что защищаться оружием Цивилизованного Пространства кадетикам запрещал третий постулат Концепций Цивилизованного Пространства. Так что все приемы обращения с мечами-копьями — стрелами— булавами-секирами у кадетов сидели в памяти и рефлексах. Но был тогда у Кадета приятель с Шестой Звезды, по прозвищу Трехрукий, фанат и чемпионского уровня знаток фехтования, толстый как домашний боров, но быстрый, как лазерный импульс, и в обмен на Кадетову школу медвежьей борьбы и драки, он преподал ему школу игры с этими острыми железками. Семь месяцев ежедневного часового спарринга, пять порезов на жесткой шкуре Кадета.
