Zapreshennaya Lubov

— За каким... опять приперлись? — злобно косился на Яну мальчик. — Накачали вот ее?

— Да я говорила ей, что не хочу пить, а она все наливала... — Чтобы скрыть свою лукавость от глаз Жени, она принялась подтыкать Лене одеяло.

На Яне был красный топик и короткая юбчонка. Она оделась подобным образом с таким расчетом, чтобы возбудить в Жене желание, и в который раз напрасно ждала увлеченных взоров с его стороны.

— Ладно, я спать пошел, — сказал он, ведь наутро ему предстало начать работу. — Ты же проваливай домой! Твои предки, верно, волнуются за тебя...

Он на ходу закрыл дверь своей комнаты и, раздевшись догола, бухнулся на диван. Сердце Яны учащенно забилось. Она давно мечтала о таком случае, и не раз просила дозволения у Лены совратить ее самого младшего братика, но та постоянно отказывала, вначале ссылаясь на его малый возраст — когда Яна воспылала к нему страстью впервые, ему было лишь неполных десять лет. Потом отвечала на частые просьбы Яны, что ей следует подцепить себе какого-нибудь "толстого кошелька", чтобы выбиться в люди, а не думать об ее несносном братце. И не дозволяла даже немного потискать миленького Женечку. И сейчас, наконец, это свершится! Она кошачьей поступью скользнула в его комнату и лихорадочными движениями скинула с себя всю одежду, включая нижнее белье.

— Привет! — промурлыкала она, нырнув к нему под одеяло.

— Ты откуда? — вздрогнул он от внезапного прикосновения обнаженного девичьего тела. — Разве не было сказано, убираться домой?

— Я звякнула домой и сказала, что переночую у вас, — вынуждена была вновь солгать Яна в избежания дальнейших расспросов. — А потом, я уже большая девочка!

— Ладно, — предусмотрительно отодвинулся от не прошеной гостьи Женя, вжавшись в стену.

Сейчас он корил свою привычку спать нагишом.

— Но совсем необязательно спать в моей постели! — возмутился Женя, оттолкнув девушку.

— Ах, мы решили поиграть в недотрогу? — проявила настойчивость Яна, дотрагиваясь руками до интимных мест мальчика, который уже в утеху ей порядком возбудился. — Ну-ну, не упрямься, маленький! Иди ко мне!

Она поймала его руку и приложила ладошкой к своей юной груди.

— Подари же мне ночь любви и страсти, какие даришь этим старым коровам! — призывно сказала Яна, потянувшись к его пленительным устам.

Через минуту они страстно сосались, одаривая друг друга ласками. Находясь в розовом тумане сладострастия, Женя нежно теребил сосок девушки пальцами, отчего та чувственно постанывала, прижимаясь своим плоским животом к его пенису. Он в ту секунду не думал, что изменяет Валентине с Яной, к которой он даже не испытывал никаких чувств, ему просто нужна была разрядка.

— Моя "киска" хочет твой язычок, детка! — Она уложила его на спину, затем оседлала его голову, не отвлекаясь от пениса с яичками, только теперь открыв для себя преимущество такой позы сексуального партнера.

Не заставив просить дважды, Женя пустил в ход язычок. Запах у девушки возбудил его до предела, и он ласкал половые губы с особым старанием, проникая в щелочку, доводя тем самым Яну до экстаза. Она была уже довольно опытной во всем том, что касается секса, и знала, когда следует переходить к совокуплению. С ловкостью молодой пантеры она грациозно развернулась в прежнее положение, и сама ввела пульсирующее копье в свое лоно. Новая волна ощущений поглотила Женю, заставила ритмично двигать бедрами взад-вперед: то приподнимая, то опуская свою попку.

— Какой ты умелый! — Яна в сладострастном томлении целовала его лицо, однако сам он на поцелуи не отвечал, лишь старался увернуться, когда девушка целилась прильнуть к губам. — Знаю, проституты обычно не целуют своих клиенток в губы, но ты мог бы сделать для меня исключение. Тем паче, что я не твоя клиентка, а твоя девушка. Точнее, собираюсь ей стать... ты куда, детка?

Грязное слово "проституты" возымело действие на Женю, как ушат холодной воды на тлеющие угли. Все желания бесследно испарились, будто их и не было.

— Отвали! — сердито оттолкнул Женя от себя Яну, и сел на диван.

— А в чем дело, детка? — Ехидно рассмеявшись, девушка ничком упала на подножие дивана, едва не ударясь головой об стену. — Нас воротит от этого слова?

— Вон отсюда! — Ненависть проснулась в нем и, повинуясь этому порыву, он с излишней грубостью выставил Яну за дверь, попутно бросив вслед ее белье.

— Прости, я не нарочно, — пыталась довольно неуклюже оправдаться Яна, когда Женя со стуком захлопнул перед ее носом дверь.

Но она не собиралась так просто сдаваться, она не была удовлетворена и желала, чтобы Женя завершил начатое дело.

— Пусти, малыш! — стучала она ладонью в стекло двери.

Но Женя не внимал ее мольбам, он вновь плюхнулся на диван, укрывшись одеялом с головой, и тихо заплакал.

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

*

В связи с беременностью мамы забот у Антона прибавилось, и он считал своим долгом забегать к ней и помогать справляться с домашними делами. Ему нравилось ощущать себя полезным, это давало ему право считать себя взрослым. Анастасия также старалась не обременять сестру делами компании, на что та выражала возмущение:

— Не надо относиться ко мне так, словно я больна. Я всего лишь жду ребенка. И, между прочим, только три месяца, а на этом сроке женщина еще вполне трудоспособная.

На самом деле ей было невыразимо приятно чувствовать на себе заботу любимой сестры и сына. Но она помнила, что они имеют право на личную жизнь, и не хотела быть помехой.

— И все же мне неловко... — в один из вечеров сказала она сестре.

— Отчего же? — радушно улыбнулась Анастасия.

-Вы с Антоном тратите на меня все свое свободное время.

— Положим, не все время, — сочла нужным уточнить Анастасия, — а только дневное. А потом, Антон все равно свободен, пока я в офисе. К тому же забегаю на пару часиков в спортзал. Нужно же поддерживать форму.

— Но ты и без того отлично выглядишь!

— Представь себе, то же мне говорит и Антон, — осведомила Настя. — Только вот у зеркала на сей счет иное мнение.

— Судя по тому, как ты поздно возвращаешься из офиса, там скопилось уйма дел, — предположила Валентина, сделав прозрачный намек на то, что она могла бы выйти на работу.

— Ты права, — вздохнула Анастасия устало. — Товарные склады, которые мы с тобой арендуем, на деле оказались далеко не в лучшем состоянии, и мне пришлось нанять ремонтников...

— Постой, я же сама ездила на каждый с проверкой, — выразила изумление Валентина, — и склады в отменном состоянии. — И в какую сумму обошелся ремонт?

— Да не бери в голову, — небрежно махнула рукой Анастасия. — Лучше скажи, где будем отмечать День рождения нашего ребенка? Он хочет здесь, все его друзья из вашего дома...

— Безусловно! — Казалось, ее порадовало такое решение сына, она заметно приободрилась. — Стол организуем в зало, там просторней. Он говорил, сколько хочет приглашать человек?

— Пока нет, но полагаю, что где-то человек десять-двенадцать, не больше. Да еще рано суетиться, до восьмого июля еще три недели.

— Кстати, он думает приглашать его? — с невыразимой теплотой и надеждой спросила Валентина, и сестра сразу поняла, о ком идет речь.

— Я не интересовалась. А ты разве хочешь его видеть?

— Не неси чепухи! — очаровательное лицо Валентины залила краска смущения и, чтобы сестра не заметила охватившего ее волнения, она отвернулась к окну. — Лишь уточнила из праздного любопытства. У меня все прошло к нему. Кажется, я исцелилась от болезни с названием: "Женя".

— Исцелилась, говоришь, а сама носишь его кольцо, — кивнула на руку сестры Анастасия, и та невольно спрятала руку за подмышку.

— Оно лишь память о том, что когда-то я была счастлива.

В это самое время Антон закрылся с телефонной трубкой в своей прежней комнате. Он набрал домашний номер Жени, однако трубку взяла его сестра и сообщила, что брат в данный момент отсутствует. Уже несколько дней он никак не может застать друга дома, чтобы пригласить на свой День рождения. Он искренне полагал, что стоит им встретиться, как они кинутся в объятия друг друга и начнут все сначала.

— Куда ты пропал, друг? — огорчился Антон, и бросил трубку на постель.

Он понятия не имел где искать Женю. Его страшила сама мысль о том, что Женя вновь взялся за старое ремесло, или его принудили. Размышления его прервала Анастасия. Она сказала, что пора ехать домой. Обычно их путь лежал через проспект Гагарина, но в тот знойный день там случились дорожные работы, и был выставлен "кирпич".

— Черт, придется ехать через Жданова, — недовольно смотрела Анастасия на перекопанную проезжую часть, и сделала поворот направо. — Это не та ли парковка, где вы занимались предпринимательской деятельностью? — указала она на поставленные в ровные ряды машины.

— Та самая, — последовал не лишенный гордости ответ Антона. Он скользнул глазами вдоль рядов машин и вдруг к радости обнаружил долговязую фигуру Жени. — Вот ты где, черт бы тебя подрал! Тормозни-ка, милая.

Лишь Анастасия заехала на территорию стоянки, Антон нетерпеливо выскочил из машины и кинулся к Жене, который в этот момент мыл стекло одной светлой иномарке.

— Привет, верзила! — дружески хлопнул по плечу друга Антон. — Вижу, решил вспомнить старые времена.

— А что нам, верзилам, еще остается? Не все же нижней частью тела упражняться. — Расположение духа друга Антону показалось скверным, однако Женя все же был рад его видеть.

— Ну, как ты? — осмелился спросить Антон, хотя видел подавленность друга.

— Отлично! — вынул из кармана джинсовой куртки моющее средство для стекол Женя. — За день обслуживаю до двадцати тачек, так что кайфово провожу лето.

— Знаешь, у меня через неделю именины, буду рад тебя видеть.

— Боюсь, не смогу придти, — сказал небрежно Женя, хотя обрадовался возможности увидеть Валентину.

— Что так?

— Да дел невпроворот, — взялся за заднее стекло Женя.

— Ты весь день здесь?

— Да, с первых петухов до последнего троллейбуса, — по его губам пробежала горькая усмешка.

— Ты не звонишь мне уже несколько дней...

— Да мне как-то неловко докучать вам звонками, — глянул Женя в сторону Анастасии.

— Брось ты! Мы же друзья.

— Как она там? — участливо справился Женя.

— Да нашла себе человека и сейчас поглощена им, — совершенно серьезно ответил Антон. Его так и подмывало сказать другу, что тот должен в скором времени стать отцом, но настороженный вид Анастасии не позволял ему этого сделать. — Хотя никто из нас еще его не видел, по всему, человек он славный.

— Рад за нее! — с видом, словно ему удалили гланды без анестезии, выдавил из себя Женя. — И, конечно же, он старше ее. Да? Небось, после меня она разуверилась в молодых парнях, и выбрала себе пятидесятилетнего старичка.

— Нет, младше, — вскользь бросил Антон и, побежав к машине Анастасии, добавил: — лет на тридцать семь.

Последние слова стучали молоточком невропатолога Жене по макушке и по сердцу, когда он печальными глазами провожал машину Анастасия. Лет на тридцать семь младше... стойте! Но ей всего тридцать семь!

— Почему меня не покидает чувство, будто мне только что намекнули на что-то важное? — спросил он у молодого импозантного господина, вручившему ему деньги за работу.

— Что тебе сказали, приятель? — Человек сел за руль своей иномарки и, казалось, остался доволен чистотой стекол.

— Кажется, мне пытались намекнуть, что я скоро стану папой. — Стоило Жене произнести эти слова на воздух, как они приобрели для него совершенно отчетливый смысл.

— В таком случае поздравляю! — дружественно похлопал человек Женю, и уехал.

Мальчик с радости подпрыгнул, и остаток дня мыл машины пританцовывая. Люди поражались такой перемене в мальчике, который без ведомых причин выписывал узоры ногами, излучая бодрость. Лишь после трудового дня он позволил себе отметить эту радостную весть баночкой отличного пива.

* * *

* * *

* * *

* * *

День восьмое июля выдался жарким, и все жители Новосибирска, не отбывшие в отпуска, струйками тянулись к местным пляжам. С самого утра Валя с Настей суетились на кухне за приготовлением праздничного ужина, распределив обязанности обычным образом: старшая занимается салатами и горячим, младшая же ответственна за десерт.

— Из тебя бы вышел отменный кондитер! — Валентина с восторгом наблюдала за тем, как сестра украшает торт.

— Возможно. Но я никогда всерьез не думала об этом. — Анастасия выводила кремом тринадцатую розочку на торте. — Едва ли у меня хватило бы терпения стоять целыми днями в фартуке и поварском колпаке.

Анастасия давно выпытала у Антона, что тогда на стоянке он все же намекнул Жене о маленьком секрете Валентины, и теперь страшно боялась, как бы сестра не прознала про болтливость сына. Когда ребята были усажены за праздничный стол, раздался звонок в дверь.

— Я открою, — зная, что Валентина занята салатами, вызвалась Анастасия.

На пороге стоял Михаил с пакетом в руках. Это был мужчина лет пятидесяти в отличном кашемировом пиджаке, и весь облик его говорил о том, что он весьма преуспевающий.

— Привет! — сняв шляпу, буркнул он. — Антон дома?

— Дома, — холодно ответила Анастасия. — Только боюсь, он, вряд ли, захочет тебя видеть.

— Но ты все ж скажи ему, что к нему отец пришел, — настаивал Михаил, сжимая в руках сверток. Судя по круглой форме, в нем завернут футбольный мяч.

Анастасия осведомила Антона, что его пришел поздравить отец, на что малыш категорично заявил, что не желает его видеть.

— Милый, я считаю, тебе надо с ним увидеться. — Анастасия поправила воротничок на его белой рубашке и зачесала челочку вправо. — Мало ли какие у них с мамой отношения...

— Ладно, убедила, — сдался Антон и, оглядевшись по сторонам, прильнул к манящим губам Анастасии и забрался к ней под короткую джинсовую юбочку...

— Малыш, перестань! — велела себе убрать его нежную руку из-под своей юбки Анастасия, и не таять в его ласках. От него исходил терпкий запах дорогого парфюма, подарка Анастасии, и теперь он воспламенял в ней желание. — Вдруг кто-нибудь из твоих друзей увидит, чем мы с тобой тут занимаемся.

— Что с того? В конце концов, сегодня мой день и я имею полное право делать, что хочу. — Он выглядел взволнованным с самого утра и совсем не в ожидании каких-нибудь сногсшибательных подарков. Просто любимая женщина обещала, что этой ночью он станет мужчиной в физиологическом смысле этого слова, поскольку во всех остальных смыслах он уже давно не ребенок.

— Я прекрасно помню, что сегодня должна буду лишить тебя невинности. — Сексуально шлепнув его по попке, отправила к отцу, который по-прежнему ждал на лестничной площадке.

— Привет, — достаточно сдержано поздоровался с отцом Антон.

— Здравствуй, Тошка! — сделал шаг к сыну Михаил, протянув ему сверток. — Прими мои поздравления с тринадцатым днем рождения...

— Пять из которых тебя с нами не было, — не смог сдержать обиды Антон, демонстративно спрятав руки в карманах брюк.