— Сволочь...
— Оставь свое подобие моральных принципов при себе, Аскет. У нас была проблема, я ее устранил. — с ледяным безразличием ответил Атилла.
— "Проблема"? Это, мать твою, была не проблема! Это был Такеда! — разъяренно закричал я, едва ли не брызгая слюной.
— Возьми себя в руки и успокойся! Он ни за что присоединился бы к нам! Тупоголовый глупец, он слепо следовал всем приказам Компании, мы не могли оставить его в живых! Он был помехой! Тебе, мне и остальным из наших! Его стоило убрать, и я это сделал, избавил тебя от лишних проблем! — закричал в ответ Оператор.
— Помехой, а? Извини, Атилла, но я не хочу в один прекрасный день тоже стать помехой и получить пулю в затылок. — быстро вымолвил я, сразу же вскидывая пистолеты.
Атилла не медлил. На миг в его глазах опять блеснула неконтролируемая злоба и жажда убийства — почти материальные, ощутимые и пылающие яростным огнем.
А потом Оператор поднял револьвер. Сделал он это так же быстро, как и я.
Мир превратился в одно смытое пятно. Адреналин реками понесся по венам, давая возможность телу успевать за командами мозга. Пули превратились в трещащие точки мчащиеся по проходу меж стеллажами к Оператору. Пистолеты работали непрерывно, выдавая пулю за пулей — я стрелял не жалея боезапаса в надежде, что одна из моих смертоносных ос таки настигнет противника. У него в барабане только семь пуль. Минимум три он уже истратил, значит осталось еще четыре.
Четыре пули и реакция, вот все, что есть у Атиллы.
Ему никак не выиграть в этом противостоянии — в каждом пистолете у меня пятнадцать пуль. Стреляя, я всегда стараюсь предсказать действия противника и посылаю часть боезапаса "в молоко". Попробуй Оператор уйти в сторону и он опять же схлопочет пулю, да еще и не одну. Я не могу проиграть.
Но что-то пошло не так. Выстрелив три раза, мне пришлось уходить в сторону. Уже отпрыгивая за ближайший стеллаж, я почувствовал, как плечо обожгло болью. В воздухе повис грохот револьвера Атиллы и услышав количество выстрелов я непонимающе нахмурился. Он выстрелил пять раз без перезарядки! Сбил две моих пули, ушел от третьей и успел выстрелить два раза! Что за чертовщина?!
Я прижался к книжному стеллажу спиной и, впервые с начала перестрелки, глубоко вдохнул. В горле першило, царапина на левом плече неприятно ныла. Я встряхнул головой, отмечая, что впервые за очень долгое время не заметил летящих ко мне револьверных пуль. И впервые видел револьвер, стреляющий после того, как в барабане закончились патроны.
— Что у тебя со стволом? — крикнул я и тут же присел поближе к полу.
Револьвер Оператора выстрелил еще два раза. Полку с книгами у меня над головой насквозь прошили две пули и застряли в мраморной стене напротив. Я заворожено уставился на глубокие пулевые отверстия. Совершенно пустые, пулевые отверстия.
— Особый револьвер. Помнишь того старика? Его подарочек.
Не теряя времени, я выглянул из-за стеллажа и несколько раз выстрелил на голос. В ответ, передо мной по малахитовой плите ударила пуля Атиллы. Через секунду мне пришлось убираться — Оператор начал поливать меня свинцом без перерывов. Его пули насквозь пробивали книжные полки, оставляли в полу и стенах уродливые дыры и, что самое неприятное — даже не думали иссякать! Он стрелял и стрелял, заставляя меня раз за разом менять позиции, с трудом избегая серьезных ранений.
Я несколько раз выстрелил в стеллаж, за которым прятался, в надежде достать Атиллу его же методом, но ничего не вышло. Слишком много стеллажей, мои пули быстро теряют первоначальную скорость и даже не долетают до того конца зала.
Не знаю, дело в револьвере или пулях, но мощность у оружия Оператора в стократ выше, чем у моего. Ну и кроме того, свои преимущество в боезапасе я тоже потерял... Кажется, мне конец.
Чертов колдун с его подарками! Только револьвера с бесконечными пулями мне сейчас не хватало! Патронов у меня осталось более чем достаточно, но вот возможности их использовать не было никакой. Вот если бы мне как-то отвлечь Атиллу, я смог бы приблизится и тогда...
Мысль еще не успела окончательно оформится, а я уже выпрямился и что есть силы ударил плечом стеллаж. Огромный, заставленный книгами и выполненный из красного дерева он пошатнулся, но выстоял. У самого лба просвистела пуля, еще одна оцарапала спину заставив меня болезненно поморщится, но несмотря ни на что я ударил еще раз. Стиснув зубы, я всем весом навалился на стеллаж и, наконец, повалил его.
Теперь у меня есть только один шанс.
Не теряя времени, я пригнулся, опасаясь словить одну из пуль Атиллы, и бросился к центральному проходу между стеллажами. Поскальзываясь на крови Такеды, сопровождаемый грохотом падающих, словно фишки домино стеллажей, я несся вперед. Стук моих туфлей о малахитовые плиты пола заглушил грохот ломающегося дерева и падающих книг, воздух наполнился пылью и мне приходилось щурится, чтобы рассмотреть хоть что-то впереди. Делая широченные прыжки, я бежал наперегонки с собственной Смертью, с каждой секундой приближаясь к другому концу зала.
Метрах в пяти передо мной уже показался труп японца и как раз выбегающий из своего укрытия Оператор. Он двигается просто чертовски быстро — мгновение, и на меня уже направлено дуло револьвера, а изувеченное оружием Такеды лицо Атиллы расплывается в довольной улыбке.
Все, что мне остается — продолжать бежать. Нет смысла прятаться и затягивать эту перестрелку, нужно закончить все сейчас. Положится на случай, на свою удачу и пристрелить этого ублюдка.
Атилла выстрелил. Я инстинктивно попробовал уйти в лево, но поскользнулся на крови, едва не потеряв равновесие. Это меня и спасло: пуля, которую я не смог даже заметить, попала в левое плечо, а не в шею. Рука судорожно дернулась, и из ладони выскользнул пистолет. Черт, черт, черт! Стиснув зубы и зарычав от боли, я прыгнул вперед падая на пол. Благодаря набранной во время бега скорости, я грохнулся на колени и заскользил вперед по залитому кровью малахиту.
Летящая мне в голову пуля прошла мимо. Выражение лица Оператора изменилось, со смесью бешенства и страха он попробовал перевести револьвер ниже, но я был быстрее. Я уже вскинул оружие, уже сделал свой ход, вложив в него больше, чем Атилла в свою прозаическую пальбу.
Я рискнул и рискнул не зря.
Пачкая кровью брюки и сбивая колени, я подъехал вплотную к нему. Дуло пистолета, зажатого в правой ладони, подошло аккурат под подбородок Оператора. Он уже открывал рот, чтобы что-то сказать, но я нажал на крючок. Прогремел выстрел, пуля прошила горло и вышла на темечке. Вверх полетели капли крови, осколки черепа и прожаренные шоковой начинкой пуль мозги Атиллы.
— Шах и мат. — процедил я, толкая труп Оператора в грудь рукоятью пистолета.
Тело Атиллы упало рядом с трупом японца.
Я тяжело дышал и с трудом мог здраво мыслить. Плечо сильно кровоточило, биение сердца отбивалось в висках ударами молота. Медленно опустив глаза, я заметил, что рубашка на боку окрашивается алым. Черт, кажется, рана открылась, а повязка отклеилась из-за моей чрезмерной подвижности... Адреналин медленно, но уверенно терял силу, даруя мне возможность испробовать на себе весь спектр болевых ощущений и возвращая к нормальному восприятию времени.
Не поднимаясь с колен, я положил пистолет на пол и расстегнул рубашку. Потом быстро прижал повязку к ране и провел по боковой полоске, закрепляя ее на коже. Так, с одной проблемой разобрались. Мотнув головой, я поднялся на ноги и, зажав ладонью рану в плече, склонился над Атиллой.
На его обезображенном длинным рубцом лице застыло злобное, недоверчивое выражение. Оператор не ожидал от меня такой прыти, о нет. Мой взгляд остановился на зажатом в ладони револьвере. Даже после смерти, Атилла не выпустил его из рук.
Присев на одно колено я принялся разжимать длинные пальцы Оператора, намертво сцепившиеся вокруг рукояти. Проделать это одной рукой было тяжело, но через несколько секунд я справился и с интересом рассматривал свой трофей.
Оружие было старинным, сделанным из неизвестного темного металла и искусно украшенным замысловатой вязью. Никакого серийного номера, названия марки, больше того — я, любитель всего огнестрельного, еще не видел подобных револьверов. Барабан на семь патронов, нестандартный калибр, совсем небольшая мушка, удобный предохранитель с левой стороны чуть выше рукояти, длинное дуло. Окровавленная рукоять превосходно ложилась в ладонь, оружие было легким и как-то даже сверхъестественно удобным. Я держал револьвер в ладони и чувствовал исходящую от него опасность — оружие словно окутывала едва ощутимая хищная аура.
Но насладиться новой игрушкой в полной мере я не успел.
За спиной послышался странный шорох.
Я закатил глаза и медленно поворачиваясь, взвел курок револьвера.
В комнату вошли трое людей в серых дорожных плащах и темных зеркальных масках. Двое мужчин и женщина. Вошли они очень оригинально, прямо сквозь стену белого мрамора слева от двери. В руках у самого рослого был "Шип" — новомодный корейский пулемет, выпускающий целую тучу небольших лезвий при каждом выстреле. Двое других были на первый взгляд безоружны.
Не нужно быть гением, чтобы догадаться, как именно сюда добрались эти господа. Перенеслись, конечно. Не знаю, почему Оператор не мог управлять своим артефактом, но работать Мироход работает — только что из какого-то мира к нам на огонек пожаловали такие же наемники, как и я...
В отличие от Атиллы, новоприбывшие не собирались вести долгие беседы. Бугай медленно поднял "Шип", у его напарника из рукава выскользнул длинный виброклинок, а девушка... А девушке не нужно было оружия, она сама была еще тем оружием — подняв затянутые в перчатки ладони, наемница создала между ними огненный шар размером с мою голову.
— Вот дерьмо. — вяло выдавил я, глядя на несущийся в меня сгусток пламени.
Стрелять смысла не было — вряд ли пули из этого револьвера еще и магию способны остановить. Увернуться от уже разросшегося до размеров матерого быка огненного шара не представлялось возможным, да меня бы это и не спасло — рослый напарник колдуньи уже включил энергоблок на своей пушке.
Я скривился, подумав, что смерть от огня, это же сущий Ад, но вдруг почувствовалчто-то странное. Опустив глаза, я понял, что просто— напросто тону в залитой кровью малахитовой плите, словно в зыбучих песках!
Ха! В голове молнией пронеслась развеселая мысль, что Мироход почему— то включился. Я ухмыльнулся и прижал руки к бокам, чтобы ускорить перемещение. Меньше чем за две секунды я ушел в пол по шею, а за пару мгновений до встречи с огненным шаром и вовсе скрылся в нем с головой.
В последний миг, через марево приближающегося сгустка пламени, я заметил смутную тень, восседающую на поваленных стеллажах...
Глава 3
В голове на удивление пусто, все мысли будто улетучились, оставив меня наедине с собственным "Я". В один миг я лишился всех чувств, лишился самого тела, но при этом, каким— то образом, ощущал, что происходит вокруг.
Время остановилось.
Сознание зависло в бесконечном, пустом на первый взгляд пространстве. Здесь нет стен, нет пола и нет потолка. Мир вокруг просто... Пространство. Одновременно пустое и наполненное до краев чем-то, что сейчас от меня на расстоянии вытянутой руки, но в обычном состоянии — так далеко, что и представить трудно.
Так бывает, чувствуешь себя, оказавшись в совершенно темной комнате, когда вокруг лишь непроглядная тьма и на какой-то миг может показаться, что и тебя нет. Всего лишь мысль, зависшая в бесконечности, бестелесная мысль и ничего больше.
Мне сложно сравнить эти ощущения с чем-то еще, ведь вся проблема в том, что я никогда ничего подобного не чувствовал. И почему бы это? Я ведь перемещался с помощью Мирохода сотни, если не тысячи раз, значит...
Перемещение прошло некорректно.
Внезапно появившаяся из глубин сознания мысль пугала больше, чем трое наемников твердо намеривающихся меня прикончить еще секунду назад. Некорректные перемещения — собственная, профессиональная страшилка всех работников Компании. У каждого оператора есть история о том, что его друг, тоже оператор, знал одного парня, который как-то совершил ошибку в расчетах и переместился в Изначальный Хаос. Пространство между мирами, где лишь одушевленная пустота, Тьма и кипящая энергия. Изоляция между мирами, как называют ее операторы. Жуткое место наполненное существами, боги для которых лишь заигравшиеся в песочнице дети, а люди...
Люди лишь мелкая гнусь, которая время от времени разбивается о ветровое стекло Хаоса. Человеку там не выжить — чудовища, обитающие в Хаосе, раздавят оставшегося без защиты Мирохода неудачника лишь одним своим присутствием и выпьют его душу досуха.
Смерть окончательная и бесповоротная, без тени надежды на перерождение.
Я никогда особо не прислушивался к подобным россказням — вся эта история звучала как заурядная городская легенда, которые в излишке ходят между нашей братией. Кроме того, никто из рассказчиков не мог внятно объяснить, как же выбрался из Хаоса тот самый друг его друга, допустивших ошибку в расчетах...
Хотя, теперь это неважно. Надеюсь, что я ошибся и это просто небольшая неисправность в артефакте. Очень надеюсь.
Я почувствовал на себе чье— то внимание. Ничего конкретного, просто чувство, что нечто пристально смотрит на меня. Под взглядом неизвестного существа один единственный миг тянулся ужасающе долго. Враждебности не было, скорее легкое недоверие. Кажется, со мной общались. Нет, даже не со мной, а с чем-то, что живет во мне, с какой-то бессознательной частью меня.
Вот ведь черт, кажется, моя догадка насчет Хаоса оказалась верной. Я попробовал запаниковать, но эти чувства тут же раздавили, смяли и вымели у меня из головы. Легко и непринужденно, без неприятных ощущений и дискомфорта.
Скрывающееся во тьме "нечто" пришло к некоему решению и...
Поглотило меня.
Кровь в жилах закипела, и окружающий мир начал приобретать простейшие краски. Серый, белый и порядком приевшийся за бесконечное мгновение черный. Перед глазами все плыло, мир размывался и больше напоминал холст с пролитыми на него красками. Мысли в голове текли медленно, мне вдруг показалось, что это лишь сон. Дурной сон, который вот— вот закончится, и я проснусь.
Я закрыл глаза и судорожно сжал в ладони рукоять револьвера.
Мне это надоело, я устал, возможно, истекаю кровью или и вовсе при смерти. И что преподносит мне моя удача? Еще один бессмысленный сон?..
Черт, как бы рад я был сейчас звонку будильника, вернувшему меня к реальности. Как бы рад я был вою милицейской сирены за окном, голодному крику Бельма или еще чему— то, лишь бы вернуться к реальности, к целой куче свалившихся на меня проблем. Реальных, а не призрачных проблем.
К сожалению, ничего такого не произошло.
Вселенная в который раз послала меня куда подальше, предложив усесться поудобнее и посмотреть черно— белое кино.
Открыв глаза, я понял, что вокруг бушует буря из миллиардов мельчайших хлопьев серого пепла. Она поглощает все звуки, укутывая мир в абсолютную тишину. Эта тишина, наполненная обезумевшими хлопьями пепла, словно полотно, на которое тусклыми красками нанесли рисунок. Я частично пришел в себя и, наконец, смог рассмотреть, где нахожусь.
