Иные миры. Часть 2. Лабиринт.

— Хорошо, благодарю вас, Фахдад, это крайне любезно с вашей стороны.

— Ах, да, — сказал посол, положив руку на ручку двери, — сегодня я устраиваю небольшой прием, и мне будет очень приятно, если вы согласитесь его посетить, разумеется, ваши спутники тоже приглашены.

Я замялась, не в силах придумать вежливый отказ.

— Уверяю вас, — добавил Фахдад, — что это будет абсолютно удобно, и я лично распоряжусь, чтобы вам предоставили все необходимое.

Мне ничего не оставалось, как сдаться.

— Благодарю вас Фахдад, это большая честь для меня.

— Очень хорошо. Прием начнется в девять, будьте готовы к этому времени.

С этими словами посол открыл дверь, за которой меня уже ждал Саттам, чтобы проводить в отведенную нам комнату.

Апартаменты, в которых мне было предложено разместиться, поразили меня своими размерами. Здесь была гардеробная, отдельная ванная комната, письменный стол, и огромная двуспальная кровать с балдахином. Похоже, джиннам не приходила в голову мысль, что нимфа и сатир могут находиться в чисто платонических отношениях. Впрочем, меня это уже мало заботило, пусть хоть думают, что у нас тут будет оргия на троих, мне все равно.

Саттам принес две коробки, объяснив, что в них наряды для приема, который посол будет рад преподнести нам в дар, но к сожалению для Сократа они не нашли ничего подходящего, поэтому посол преподносит ему превосходный отрез ткани, созданной по особой технологии. Отрез был не очень большой: полтора метра в ширину и в длину не более трех, но умещался в спичечном коробке и вообще ничего не весил. Сократ остался очень доволен, и просил передать послу благодарность за столь любезный жест.

В моей коробке оказалась голубая туника, белый сарафан с серебристыми узорами и пара мягких остроносых туфель без задников с загнутыми носами, по виду напоминающие восточные бабуши. У Загрея был темно-зеленый кафтан, белая туника и белые шаровары в комплекте с такой же остроносой обувью.

Не успели мы толком рассмотреть одежду, как незнакомый джинн, по габаритам чуть уступающий Саттаму, постучал в дверь, держа в руках поднос с тремя стаканами холодного мятного чая и тремя порции виноградного суфле.

— Может вы хотели бы перекусить. Я могу предложить вам закуски. — Обратился он ко мне.

— Спасибо, не стоит беспокойства, — сказала я, пока джинн расставлял чай на столе.

— В таком случае я вас оставлю, а через час придет Саттам, чтобы сопроводить вас.

И джинн вежливо удалился, закрыв за собой дверь.

Сократ был очень рад, что ему одному досталась целая порция суфле, и пока я не спеша потягивала зеленый чай, успел умять почти половину.

— Не лопнешь? — Спросила я, ехидно улыбаясь.

— Ох, как смешно. — Сократ, скрестив ножки, сел на столе, — В вашем мире мне требуется не только гораздо больше энергии, но и гораздо больше калорий, так что отстань и не мешай ужинать.

— Ну, не буду. — Я взяла тунику и сарафан и удалилась в гардеробную, чтобы переодеться.

В девять часов, как и было обещано, пришел Саттам и повел нас по коридорам, пока мы не вышли к лестнице ведущей во внутренний двор. Внизу среди белых столиков с закусками и цветочных клумб расхаживали гости: в основном джинны и джиннессы, но были и люди. Все были одеты в кафтаны или сарафаны самых разнообразных расцветок, но всегда присутствовало что-то белое, будь то тюрбан или пояс, или отделка сарафана. Все джинны, кроме нескольких слуг, были в тюрбанах, это значило, что на время приема они признаются по статусу равными хозяину дома. Сам посол был в черном кафтане с серебристыми пуговицами поверх белой туники, на нем не было тюрбана, и белый камень на лбу слабо мерцал в лучах садовых фонарей.

Я остановилась у подножия лестницы, не решаясь нырнуть в толпу гостей, до сих пор мне еще не приходилось бывать на подобных мероприятиях, но пока я раздумывала, ко мне, широко улыбаясь, подошел посол.

— Приветствую вас, уважаемые гости, — Сказал он, кивая Загрею и Сократу, после чего повернулся ко мне, — Вы прекрасно выглядите, Кристель. Белый цвет вам очень идет. Я вижу, что мой глазомер не подвел меня, и я вполне угадал с размерами.

— Благодарю вас, Фахдад. Этот наряд просто великолепен. Я и мои друзья очень признательны вам за столь ценные подарки.

— Рад, что вам понравилось. Я взял на себя смелость рассказать о вас моему другу, и он горел желанием с вами познакомится, а вот и он. Таярхад, познакомься, это Кристель, та самая нимфа, обладающая самыми мощными способностями энергета за последние три тысячи лет.

— Очень приятно, — сказал высокий и довольно стройный джинн в серебристом кафтане, и я вежливо поклонилась, зная, что подавать руку у джиннов не принято, — меня зовут Таярхад, и я искренне рад познакомиться с нимфой, способной зарядить камень, который полностью выработал свой ресурс.

Сократ, примостившийся на моем плече, потрясенно ахнул, и его крылья затрепетали, гоняя воздух по моей обнаженной шее.

— Что? — Я непонимающе посмотрела на Фахдада.

— Да, — признался Фахдад, кланяясь в знак извинения, — простите, что не предупредил вас сразу, но сделай я это, вы не стали бы даже пытаться.

— Так я зарядила полностью отработанный камень? Но это же невозможно!

— Вы сами доказали обратное, но не волнуйтесь, мы сохраним это в секрете. В нынешнее время ваши способности — большая ценность.

— А почему?

Таярхад сверкнул белоснежными зубами.

— О, люди, — промолвил он, — столь же беспечны сколь и бесчувственны.

— Я не человек — невозмутимо ответила я, дергая плечом, чтобы Сократ поменьше махал крыльями, а то мне было щекотно.

— Простите,— Таярхад чуть наклонил голову, — я никого не хотел обидеть, но вы гораздо, если можно так выразиться, "человечнее", чем можете представить. Человеческая жизнь коротка и полна эфемерных ценностей, но мы не в коей мере не вправе это осуждать. Особенно в свете того, что среди людей все еще появляются единицы, поддерживающие Равновесие. Сейчас в наших мирах происходят странные вещи: словно некто сознательно пытается качнуть Равновесие столь сильно, что может ввергнуть нас в хаос начала времен. Раса джиннов всеми силами пытается этому противостоять, но это нелегко.

Я задумалась: пока я решаю свои, пусть важные, но все же проблемы более-менее личного характера, вокруг творятся беды мирового масштаба. До сих пор я не задавалась ни и одной глобальной проблемой. Да, в сущности, что я могла сделать с таянием арктических льдов, вырубанием лесов в Австралии или вымиранием мишек панда? Только посочувствовать. А что я могу сделать для удержания Равновесия в статусе кво? Видимо, тоже ничего. Тогда почему все то, о чем сказал Таярхад, так взволновало меня?

Фахдад прервал мои размышления, подозвав к нам джинна с подносом, уставленным бокалами с темной, почти черной жидкостью.

— Не желаете ли вина? — Спросил он.

— Желаем, желаем, — оживился Сократ, дергая меня за ухо, — вино у джиннов это что-то!

Я благодарно улыбнулась, взяв с подноса один бокал, и Загрей тоже последовал моему примеру. Вино было темным и густым, словно сливки. Первый же глоток позволил мне понять восторг Сократа: оно пробежалось по горлу, но возникло ощущение, что оно потекло прямо по моим венам, наполняя все вокруг другими красками. Ночь стала теплее, голоса вокруг — мелодичнее, а запах цветов — насыщенней, и в нем словно появились пряные нотки.

— Потрясающее вино, — искренне сказала я, поднимая бокал таким образом, чтобы Сократ тоже мог сделать глоток.

В этот момент к Фахдаду подошел Саттам и, отозвав в сторону, передал небольшой белый конверт. Фахдад мельком глянул на него и бережно спрятал в нагрудном кармане, а после снова подошел к нам.

— Кристель, а как вы относитесь к живописи?

— Положительно, — сказала я первое, что пришло в голову, и, подумав, добавила, — особенно меня завораживают работы импрессионистов, но это не более чем субъективное впечатление.

— Я недавно приобрел одну работу молодого, но подающего надежды художника, и мне очень интересно услышать ваше мнение. Пусть ваши друзья пока оценят многообразие предложенных закусок, думаю, что тем временем Таярхад не даст им заскучать.

— С удовольствием, — вежливо согласилась я, и Сократ лениво вспорхнул с моего плеча, недовольный, что его не пригласили.

Вежливо раскланиваясь, посол провел меня вдоль анфилады из белых арок в просторный зал, где неспешно расхаживали немногочисленные гости, а по стенам были развешаны разнообразные полотна в изящных рамах.

Остановившись возле одного из них, Фахдад повернулся ко мне и тихо сказал:

— Мне крайне неловко обращаться к вам с подобной просьбой, но, говоря по правде, я не могу попросить никого другого, а вы внушаете мне доверие, которое крайне редко возникает при столь непродолжительном знакомстве. Дело в том, что мне доставили одну вещь, которую этикет обязывает меня передать по назначению как можно скорее, но именно сейчас мое отсутствие вызовет ненужные пересуды, а я должен сохранить все в строжайшем секрете. Я прошу вас вот это, — и он вложил мне в руки белый конверт, — отнести вот по этой лестнице на третий этаж, вторая дверь налево. Я могу на вас положиться?

— Конечно, Фахдад, не беспокойтесь.

Я взяла конверт и пошла в указанном направлении. На втором этаже возле второй двери я остановилась и прислушалась. Меня насторожило легкое гудение, словно к двери был подключен электрический ток. Я сорвала листок со стоящего рядом растения в горшке и осторожно бросила его на ручку двери. Жизнь приучила меня быть всегда начеку, но с листком ничего не произошло.

— Что за хрень? — Пробормотала я, но тут дверь резко открылась, и на пороге возник джинн, по размерам лишь чуть уступающий Саттаму, с прямыми черными волосами до пояса, собранными в высокий хвост, и длинной челкой. Вполне традиционная прическа для джинна, но кроме челки — как правило, джинны оставляют лоб открытым, кроме случаев оговоренных законом. Не успела я удивиться, как он схватил меня за руку и втащил в комнату.

Я просто потеряла дар речи от неожиданности, ведь джинны старательно избегают телесного контакта с представителями других рас.

Тем временем джинн сложил руки на груди и бесцеремонно спросил на своем языке:

— Кто ты такая и что здесь делаешь?

Я тут же расслабилась: наглость и бесцеремонность дает мне возможность быть наглой и бесцеремонной в ответ, поэтому я протянула ему белый конверт и развернулась, чтобы уйти.

— Стой здесь! — Рявкнул джинн, и скрылся в соседней комнате.

"Ну, щас же", — подумала я и пошла за ним следом.

Джинн сидел в кресле у напольного светильника и читал письмо. Рядом было несколько книжных полок, а в центре комнаты стояла большая кровать с балдахином. Похоже, дизайнер, обставлявший посольство, неровно дышал к балдахинам и большим кроватям. Осмотрев обстановку, я принялась разглядывать джинна. В таинственном полумраке комнаты он казался хищной тенью, затаившейся в углу. Его лицо, словно высеченное их черного камня, с высокими скулами, тонким прямым носом, чуть раскосыми сапфировыми глазами и упрямым подбородком смягчали только мягко изогнутые брови, в остальном это была чистая ярость, заключенная в живом существе.

Вдруг джинн зарычал и, скомкав письмо, поднял на меня глаза.

— Кто разрешал тебе входить? — Спросил он хрипло.

— Грубо, — констатировала я, на языке джиннов, — в таком случае, я ухожу.

— А ну, стой! — крикнул он, но я уже не слушала, решительно шагая к входной двери.

Вдруг мимо меня пролетел длинный изогнутый кинжал и вонзился в дверь в нескольких сантиметрах от ручки. Я удивленно обернулась.

— Я тебе уходить не разрешал. — Спокойно сказал джинн.

Я без усилий плавным движением вытащила кинжал из двери. Рукоять приятным грузом улеглась в моей руке. Несколько махов в воздухе доказали, что кинжал прекрасно отбалансирован и на удивление легок, но что мне с ним делать? Не бросаться же с ножом на одного из гостей посла! Я подбросила кинжал вверх, и он, ударившись рукоятью о потолок, вонзился в деревянный пол у ног джинна.

Мгновенно джинн оказался рядом со мной и повалил меня на пол, навалившись сверху.

— Как ты посмела! — Зарычал он.

Мои руки лежали на его плечах, и я чувствовала характерное легкое жжение в кончиках пальцев: Жало вот-вот готово было взять ситуацию в свои руки, но что-то удерживало меня. Я не сразу сообразила, почему я все еще сдерживаюсь, но тут я вдруг заметила, что из-под челки поблескивает камень алый как кровь. Значит, этот джинн принадлежит к верховному султанату! Вот, блин!

Глава 10

Хлопнула входная дверь и рядом с нами возникла широкоплечая фигура Саттама.

— Прошу вас, мой господин, не делайте глупостей.

— Она бросила мне вызов!

— Она наша гостья, мой господин.

— Гостья? — Джинн прищурился, внимательно разглядывая меня, пока я глубоко дышала, чтобы успокоиться и не дать Жалу выйти из-под контроля. — А какого шайтана гостья делает в моих покоях?

— Это моя вина, мой господин. Из-за наплыва гостей приходится вдвое внимательнее следить за безопасностью, а господин Фахдад был вынужден встречать новоприбывших.

— Значит гостья. — Сказал джинн, выпрямляясь и слаживая руки на груди. Похоже, слезать с меня он не собирался, вынуждая довольно унизительно валяться на полу. — Но для человека она прекрасно говорит на нашем языке. Я даже подумал, что Фахдад начал нанимать на работу людей.

— Хоть я и не человек, но спасибо за комплимент. — Сказала я, тоже слаживая руки на груди и стараясь улечься поудобнее. Из любой позы нужно уметь извлечь выгоду.

Саттам закашлялся, словно пытаясь сдержать смех, и я недобро на него посмотрела.

— Не человек? — Джинн склонился надо мной, сжимая коленями мои бедра. — А кто же?

— Кристель Ордея Настани, полунимфа, приятно познакомиться, — вежливо отозвалась я, приподнимаясь на локтях и интеллигентно намекая, что пора бы ему с меня слезть.

Джинн прикрыл глаза, словно прислушиваясь.

— Хм, — изрек он, наконец, и одним движением поднялся на ноги. Я тоже быстренько вскочила, не дожидаясь пока кто-нибудь из них соизволит мне помочь.

— Я, пожалуй, пойду, — сказала я, отряхнув сарафан и мило улыбнувшись.

— Ах, да,— джинн посмотрел на меня и нахмурил брови, — но ведь я еще не представился.

— Господин! — Возмутился Саттам.— Султан велел...

— Я знаю, что он велел. Она ведь сама догадается, если уже не догадалась. Да и Фахдад счел ее вполне достойной доверия, а он редко ошибается.

— Тогда позвольте мне, — Саттам обернулся ко мне и торжественно произнес, — Халед ун Сууд Архайдант вир Рашеддит Муазиз аш Тарик бин Джабаль первый и единственный сын Великого Хранителя Покоя и Благоденствия, благородного султана Имада Старханада Сууда ун Архайданта вир Рашеддита Муазиза аш Тарика бин Джабаля дан Анмари.

Ого! Я чуть не подралась с принцем джиннов. Плохое начало, для желающей попасть в Имад Старханад. Впрочем, и он сам тоже хорош: запустил в меня кинжалом, потом еще на пол повалил. Это ж ни в какие ворота!