— Что с ним? — поинтересовался я у Агаи, но тот только недоуменно огляделся.
— С кем? Н-не знаю.
Я в досаде махнул рукой, продолжая просто следить взглядом за упырем и пытаясь угадать причину его злости. Андру уже справился с эмоциями и бесстрастно смотрел вдаль, думая о чем-то своем.
— Князь, — встал я рядом с кровососом, — о чем печалитесь?
Этернус посмотрел на меня и неохотно сказал:
— Кое-что вспомнил из прошлой жизни.
Вот как... "из прошлой жизни". Из той, когда рядом с наследником короны была любовница или жена. А может, даже обе.
— Получилось то, за чем ходили? — поинтересовался я.
Вампир кивнул:
— Да. Агаи придумал весьма оригинальное заклинание. Жалко, оно не подходит для постоянного использования, нам бы пригодилось.
— Почему? Плохо сохраняет?
— Нет. Сохраняет как раз хорошо, но очень маленький объем вещества. Не больше ... — вампир чуть раздвинул большой и указательный пальцы, — ...крупной фасолины.
— Этого достаточно для опыта?
— Вполне, — кивнул упырь и неожиданно выдохнул: — Сегодня я лишний раз убедился, насколько точна поговорка "надежда живет и у самых могил".
Я пожал плечами. По мне, так смерть далеко не худшее, что может произойти с человеком, и Таните еще повезло. В отличие от самого князя. Хотя он так, по-видимому, не считал.
* * *
Агаи возился с заклинанием почти до заката. Периодически вокруг мага то кружила снежная метель, то расплывался мерцающий туман, то вовсе — сверкала радуга.
Я устроился неподалеку от сирин на безопасном расстоянии, но так, чтобы все было видно. Поглазеть на бесплатное представление постепенно подтянулись остальные (кроме дозорных и служанки, которая готовила обед). Лаланн вальяжно развалился на одеяле, Морра привычно устроилась у меня на коленях, а Эрхена скромно присела рядом, но так, чтобы касаться локтем. Андру встал за спиной.
Наше пристальное внимание впечатления не произвело: парня с головой захватила работа. Даже мне, человеку неискушенному ни в науке, ни в колдовстве, было ясно — Агаи уже все продумал, и теперь ищет подходящий материал.
Правитель нежити, явно соображавший в происходящем лучше меня, пробормотал:
— Серебро надо попробовать, или золото.
Маг, словно услышав совет, полез в карман, выудил оттуда монетку и подбросил ее. Серебро зависло прямо перед лицом мага. Он проделал сложные пассы, и через мгновение вместо монеты замерцало тонкое пылевое облако.
— А золото было бы лучше, — снова не удержался от замечания упырь и, нетерпеливо вздохнув, решительно двинулся в сторону Агаи.
Морра тоже попробовала рвануть следом, но Рис ее перехватил:
— Куда?! Только тебя там для полного счастья не хватало.
Девочка скривилась, но спорить не стала, лишь недовольно надула губы.
В скором времени мы с удовольствием лицезрели, как маг и ученая нежить машут друг на друга руками, увлеченно отстаивая свои идеи. Точнее, махал Агаи, вампир обходился вежливыми и уверенными репликами, которые разбивали доводы сирин в пух и прах. Наконец волшебник сдался, махнул рукой и полез за кошельком. В итоге вышло то же, что с серебром: облако стало ярче, но и только.
Агаи подставил руку, собирая в ладонь драгоценную пыль, и устало сел на землю, вампир примостился рядом — алхимик и маг устроили передышку. Похоже, зрелищная часть откладывалась до лучшей поры.
Ну что же... своевременно: как раз поспел обед.
Агаи к костру не явился, пришлось Рису нести ему плошку с похлебкой. К этому времени наши "алхимики" снова до чего-то додумались: перед ними стоял котелок с водой, в воздухе пахло, как после грозы, и мне померещилось, что в ложбинке пару раз мелькнули молнии.
Сирин, наскоро проглотив еду, вернулся к прерванному занятию, а меня потянуло в сон. День выдался теплым, солнышко припекало, и я пошел у лени на поводу — лег вздремнуть. Разбудил меня довольный вскрик Агаи: маг наконец-то справился с задачей.
* * *
— Рис, стой спокойно! Замри! — нервничал Агаи, глядя на то, как обтягивает Лаланна широкая лента из тончайшего слоя воды. Она тянулась из котелка, заполненного прозрачной жидкостью красного цвета.
Я наклонился, пытаясь определить его содержимое. Ничем особенным не пахло. Вода как вода. Только красная.
Рис тоже нервничал, если судить по мрачному взгляду. Я друга понимал — заклинание новое, неиспробованное, то, что лошадь после него уцелела, еще ни о чем не говорило.
Между тем лента разрослась в стену и искривилась, заключив Лаланна в сферу. Он тотчас исчез. Почти: если присмотреться, было видно едва заметное мерцание, слабое марево, какое случается в жаркие дни. Это вблизи.
Я отошел в сторону — прекрасно... издалека не заметно и его — затем приблизился к куполу вплотную и протянул руку.
Но тут же услышал испуганное:
— Нет!!
— А что такое? Опасно?
Внешне заклинание чем-то напоминало обычный защитный круг.
Сирин покачал головой:
— Неопасно. Просто на эту воду ушел целый золотой, поэтому желательно не тратить ее без толку.
Агаи встал лицом к сфере:
— Рис, повернись.
Ничего не изменилось, и маг довольно вздохнул:
— Отлично! Это заклинание тоже привязано к силовым линиям земли, так что годится только, чтобы прятать бивуак.
Плохо. То есть хорошо, что хоть такое есть.
— А закрепить на одежде не получится? — раздался голос невидимого Риса.
— И заодно звуки приглушить, — внес свою лепту вампир.
Его предложение определенно было самым дельным: кони не люди, тишину соблюдать не заставишь.
— Это легче легкого! А вот над одеждой придется подумать, — Агаи потер глаза. — Только не сегодня. Устал я что-то.
Маг вытянул руку и резко сжал пальцы: водяная стена послушно пошла полосами, превращаясь в ленту, и втянулась обратно в котелок. Правда, теперь ее было немного меньше.
Мда, одним золотым явно не обойтись. Но это грошовая плата за безопасность.
Ночью мы поняли, что радость по поводу магической "находки" оказалась преждевременна: купол внезапно осел тонким слоем тумана. Глазастый упырь, стоявший на карауле, заявил, что над лагерем пролетела ночная бабочка. Агаи тут же восстановил заклинание, и я проверил его на прочность: кинул мелкий камушек. История повторилась: ворожба моментально разрушилась.
Сирин взболтал опустевшую флягу с раствором и огорченно пожаловался:
— Не получается... понятия не имею, что делать. Ну, невозможно выловить каждую букашку!
Мда, незадача. Вот когда пожалеешь, что еще не зима.
— А если отпугнуть? — поинтересовался я без особой надежды.
Агаи сжал пальцами виски, мотнул головой:
— Нет, не выйдет. Я не знаю заклинания, действующего с одинаковым успехом на комара и лису! И вообще в последнее время у меня все идет наперекосяк!
Возразить было нечего — маг сказал правду — и незачем: без меня нашелся тот, кто утешил. Андру деликатно тронул сирин за рукав:
— Не расстраивайтесь, Агаи. Ложитесь спать, завтра что-нибудь придумаем. Уверен, есть способ сделать купол более устойчивым. Кстати, не подскажете, что должен собой представлять в конечном итоге результат ваших трудов? Как вы хотите изменить заклинание?
Агаи пожал плечами:
— Я вижу только два пути... Первый — сделать купол более прочным, добавив воды. Но это тупик. Я сумею "нарастить" водяной слой настолько, чтобы животные ему были нипочем, но он не удержится в воздухе без постоянной подпитки, а вот на это моих сил уже не хватит. Разве что превратить воду в лед...
Андру возразил:
— Не пойдет. Тогда изменятся свойства и исчезнет невидимость.
— Я тоже так думаю. Второй способ... Не уверен, но можно поэкспериментировать с упругостью. Хотя не знаю, что мне это даст, — сирин огорченно махнул рукой: — Не могу сегодня больше думать. Сил нет, и в голове гудит. Надо поспать.
И покосился в мою сторону, ожидая, что скажу.
Я, подумав немного, огласил решение:
— Хорошо, задержимся еще на одну ночь. Без купола в степь соваться нельзя.
Андру улыбнулся магу:
— Спите спокойно, а я буду думать за вас. В голове вертится одна идея, надо всего лишь ухватить ее за хвост.
Маг снова посмотрел на меня, ожидая приказа. Пришлось кивнуть, выражая солидарность с упырем. Только после этого аптекарь отправился почивать.
Вампир глубоко вздохнул и проводил сирин задумчивым взглядом:
— Знаете, этот мальчик очень напоминает меня в далеком прошлом.
— Это чем же? Глупостью?
Упырь слегка улыбнулся:
— Желанием стать героем.
Я в ответ только хмыкнул:
— Значит, точно глупостью. Скажите, по опыту прожитых лет, она хоть лечится?
Князь рассмеялся:
— Не у всех.
Прищурил глаза и уставился мне за спину: на Эрхену. Она в нерешительности переминалась с ноги на ногу, словно хотела что-то сказать, но храбрости не хватало. Перехватив мой взгляд, девушка робко улыбнулась,
— Позже приду, не жди, — махнул я рукой и снова повернулся к вампиру.
Тот уже рассматривал ближайший куст. Я тоже присмотрелся.
Холода еще не пришли, и растения неохотно расставались с листьями: куст щеголял россыпью золотых "монет", притягивая внимание. Но вампира привлекло другое: между веток поблескивали в свете лун тонкие нити паутины. В середине изящного кружева сидел крупный паук, раскрашенный желто-черными полосами, словно тенями.
— Знаете, Дюс, иногда мне кажется, что люди ведут свой род от пауков. Так же плетут сети и поджидают подходящую добычу, а еще — пожирают друг друга.
На меня накатило чувство брезгливости. Пауки, даже маленькие, после памятных событий в лесу, не вызывали симпатии, поэтому я хмыкнул:
— Нелестное сравнение для нас.
Тем временем, вампир срезал ногтем былинку, подошел к кусту и осторожно ткнул ею хозяина паутины. То, на секунду замерев, подобрал под себя лапы, а потом торопливо рванул вверх и забился в трещину на коре.
Вампир иронично поднял брови:
— Совсем как люди.
— А вы, упыри, разве другие? — раздался за спиной напряженный голос. К нам подошел Рис.
Правитель вампиров повернулся, холодно взглянул на него и ответил:
— Истина ваша, Лаланн. Мы тоже произошли не от богов.
В глазах Андру на мгновение мелькнула насмешка, но когда он снова заговорил, тон оставался по-прежнему безукоризненно вежливым:
— Зато среди вас еще встречаются люди, похожие на кусачих ос. Но они долго не живут — их давят.
Рис в ответ на завуалированную угрозу растянул губы и хищном оскале, а я внутренне подобрался, готовясь вмешаться: ссора явно грозила перерасти в драку.
Вампир задрал породистый нос, готовясь выдать очередную фразу, полную скрытого яда, но вместо этого замер и резко повернулся к кусту. Правитель нежити буквально вперился взглядом в паутину, словно интереснее ее во всем белом свете ничего не существовало. Высокородный упырь долго разглядывал ловчую сеть, наконец победно улыбнулся, поклонился и небрежно бросив:
— Спокойной ночи, господа, — удрал.
Рис настороженно вытянул шею:
— Что это значит?
Признаться, я тоже хотел бы это знать, поэтому подошел ближе к невесомым тенетам.
Ничего интересного не обнаружил, а потому, не скрывая досаду, сказал:
— Да Мо его знает!
И отчитал друга.
— Рис, не объяснишь, почему ты постоянно задираешь упыря? Что за... ребячество?
Милитес угрюмо промолчал, а я не удержался и задал вопрос, который давно меня интересовал:
— Не жалеешь, что позвал нас к себе?
Лаланн ответил вопросом:
— Я что, выгляжу настолько несчастным? Нет, конечно. Тогда придется жалеть, что не дождался укуса вампира в Наорге. И потом... откуда я знаю, что уготовил мне Ирия?
Милитес поддел носком сапога кучку опавшей листвы, она расползлась в стороны, выставив на всеобщее обозрение большой крепкий гриб с коричневой лакированной шляпкой.
Лаланн рассмеялся:
— Вот видишь! Пока удача на моей стороне.
Он наклонился за грибом, аккуратно вывернул его и вручил мне:
— Держи! Отдай Эрхене, пусть кинет в завтра в похлебку.
Разделить радость друга не получилось, потому я осторожно спросил:
— А он съедобный?
Милитес только пожал плечами:
— Выглядит съедобным. Похожие продают в Сырте. Правда, они немного другого цвета. Отдай своей девочке, она разберется.
Я кивнул и заложил руки за спину, решив позже забросить гриб подальше, чтобы даже лошади не нашли. "Похожий" еще не значит "неядовитый".
Перевод разговора на грибы натолкнул меня на мысль, что Лаланн попросту увиливает от беседы на неприятную тему, но он оказался не из тех, кто позволяет себе подобные вещи.
— Ты, наверное, хочешь спросить, почему я до сих пор с вами?
Рис предугадал мой вопрос. Я и вправду часто себя об этом спрашивал. Понятно, что от Юндвари до Киленаки земли для Лаланна нет, но вот южнее? Почему не раскланялся с нами? Ведь вампиры ему, что нож в сердце.
Не дождавшись ответа, Рис снова заговорил.
— Я думал о том, чтобы уйти на юг через Астию. Возможно, когда-нибудь так и сделаю. Сплавлюсь по реке к самому океану. Но пока мне с вампирами по пути. Они, конечно, отвратительные твари, достойные кола или костра, но только сирин мне больше задолжали. Да и должок у меня перед тобой и Агаи.
— Кого ты потерял, Рис?
— Всех и все.
— И все-таки кидаешься не на сирин, а на вампиров, — усмехнулся я. — А ведь это Агаи всю кашу заварил!
Рис поджал губы:
— Если бы это было правдой, ты давно бы его убил. Разве не так?
Так, все так, если думать про судьбу мира; а если лично про мою...
Я вздохнул — кроме слов "сам кретин" ничего подходящего на язык не просилось.
— И все-таки веди себя спокойнее: сейчас не время для поединков. Нам дорог каждый... солдат, особенно каждый человек. Слишком мало вас среди нелюдей осталось.
Лаланн нахмурился:
— Ты человек, Дюс, можешь не сомневаться. Главное — что в душе, а тело — это ерунда. Подумаешь, дамы не любят. Да и нужны они, если рядом...
Тут Рис покосился в сторону девчонки, которая сидела, поджав ноги, и вовсе не собиралась спать, а только нервно крутила тонкие кольца браслетов.
— Она очень хорошая девочка, — серьезно сказал Рис. — Жалко, незнатного рода, иначе увел бы.
Услышав эти слова, я сначала зло подумал: "Демона рогатого тебе, а не Эрхену!", но тут же опомнился и тихо выругался:
— Старый лис! Две любовницы тебе не многовато?
Лаланн рассмеялся:
— Молод ты еще, Дюсанг Лирой. Поверь, женщин много не бывает!
Я вспомнил Глорию, змеиное гнездо при дворе Фирита и поморщился:
— Еще как бывает!
Рис крепко сжал губы, глядя на выражение моего лица, чтобы не рассмеяться; все-таки не выдержал, захохотал.
А отсмеявшись, сказал:
— Если правильно подойти, так и десяти окажется мало. Уж поверь моему опыту.
На это хвастливое замечания я только хмыкнул:
— А ты представь среди них Глорию.
— Это и есть главная ошибка, Дюс. Если решил завести интрижку со стервой, оставь на время всех остальных. Женская злоба, что та же чума — распространяется среди любовниц мгновенно. И если с одной умной злюкой тебя ждет занимательное сражение, то с целой сворой уже не справиться.
