Часть 3. Малиновый Мост.

      Оставив гарнизон блокпоста выяснять, откуда вместо испарившихся грузовиков на стоянке возник песец, команда школы Ига-рю направилась в объезд Железного Кряжа. Примерно к девяти часам вечера, когда из-за низко нависших туч с обложным дождем освещение и настроение сделались у всех, как в сонную полночь, Синие Драконы оказались достаточно близко, чтобы различить на серых облаках грязно-розовое зарево уличного освещения Кога-рю.

      Карты и планы поселения ниндзя не были секретными; правда, не были они и особенно точными. Ниндзя великолепно владели техникой полуправды, когда на карте что-то показано достоверно, и будто бы уже привыкаешь ей верить — но важные места как раз искажены либо не показаны вовсе. В такой хитромудрой манере ниндзя делали все карты Кога-рю и прилегающих земель.

      Однако Синие Драконы отстаивали экологическое равновесие не только на бумаге. Им приходилось устанавливать сетевые камеры для слежения за пугливыми животными, ловить и преследовать браконьеров, так что в ночном лесу Драконы ориентировались достаточно хорошо. Скоро пять разведывательных групп, по восемь человек в каждой, расползлись на все стороны, выискивая самые подходящие места для наблюдения за цитаделью Кога.

      Одна такая группа подкралась довольно близко к замку и теперь осторожно пробиралась по склону, откуда раскрывался вид на внутренний двор обширной крепости. Ниндзя Кога-рю наверняка имели на склоне следящие устройства или даже постоянные дозоры — выгоду позиции они понимали прекрасно. От технических устройств разведчики Драконов собирались прикрыться дождем: как его шорохом по листве, так и стеной капель, за которой теплоискатели были бесполезны. Лазерные же барьеры пересекались струями так часто, и выдавали стролько ложных срабатываний, что их приходилось отключать. От людей спрятаться было намного сложнее. Синие Драконы не особенно и пытались, хотя передвигались осторожно. Дождливая ночь для всяких тайных дел хороша, в густом лесу можно на два шага разминуться, и друг друга не заметить. Разве что прямо на секрет напорешься, но от этого простой защиты нет. Выбирай дорогу, где враг засаду не додумается поставить, да надейся, что первым успеешь спусковой крючок нажать.

      Разведчики шли восьмеркой, пока не отыскали удобную точку для наблюдения за крепостью. Тут двое встали на стражу, а шестеро принялись быстро закапываться в мягкий намывной откос. Первым делом прокопали яму, достаточную, чтобы два человека могли лежать в ней друг за другом, и переползать, меняясь местами. Потом вырыли такой же поперечный ров, пересекающийся с первым в самой середине — так, чтобы образовался крест. Посреди креста откопали глубокий колодец — для проникающей в убежище воды и человеческих отходов.

      Наконец, на мокрую противную землю убежища бросили тонкий слой теплоизолятора. Крестообразную ухоронку перекрыли аккуратно срезанными у самой земли ветками и принесенной в рюкзаках полиэтиленовой пленкой. Поверх пленки расправили все тот же изолятор: защита от теплоискателей.

      А потом четверка забралась в наблюдательную точку и расположилась там, согласно отработанной схеме: наблюдатель и радист поместились каждый в свой отнорок, возле проделанных обзорных отверстий, и немедля принялись настраивать приборы ночного видения. Наблюдатель должен был осматривать крепость, радист — передавать добытую информацию, и в то же время следить, не подбирается ли кто к посту со спины. Двое их сменщиков устроились отдыхать в перекладине креста. Выхода из убежища предусмотрено не было, потому что наблюдатели не собирались проводить в нем чересчур много времени.

      Четверо разведчиков, оставшихся снаружи, засыпали секрет землей и тщательно замели следы. Потом двое вынули из карманов на поясе пластиковые штампики и бережно пропечатали прямо над закопанными товарищами цепочку оленьих следов, уходивших на каменистый склон. Олень очень осторожный зверь. Его следы поверх ухоронки при удаче могли обмануть даже ниндзя Кога-рю.

      Затем сильно уставшая четверка медленно двинулась в дальнейший путь. На взгляд постороннего наблюдателя, если только он не заметил сам процесс выкапывания поста, все выглядело просто: шла разведгруппа — и пошла себе дальше. Сколько человек в ней было, а сколько потом стало, сквозь дождливую тьму не особенно разберешь даже с хорошим ночным биноклем.

      Все пять групп успешно построили пять наблюдательных постов; скоро на компьютер Сингена Исороку посыпались первые крохи информации. Дождь мешал не только противнику, и поэтому сведения от наблюдателей поступали весьма скудные. Лезть на спутник погоды Синген побоялся: радиоперехват открытых линий связи у ниндзя наверняка поставлен неплохо, а по секретным каналам общедоступный спутник, конечно же, не передает. Оставалось терпеливо ждать прояснения и выслушивать закончивших обход разведчиков.

      Последняя четверка вернулась на место сбора около часу ночи.

* * *

*

      Около часу ночи сервер экспериментального конвейера, наконец, уступил настойчивости Теня и Легата. Закончилась долгая выматывающая процедура ввода паролей и перекрестных проверок; завершилась и настройка конвейера. Конечно, главные конвейеры Мории в такой тщательной подготовке не нуждались, и были готовы к работе без утомительного прописывания каждой технологической операции. Но, поскольку людей с завода самураи выгнали, а производство остановили, запуск любого из сорока основных потоков служил бы сигналом для Куриту. Кроме того, каждый узел контроля главных технологических линий наверняка просматривался камерами слежения.

      Камеры мешали в дороге больше всего. Мастера, Теня и Легата спасло только то, что пещеры Мории были по-настоящему громадны, и воткнуть прибор на каждом углу самураям не хватило ресурсов. Мастер, хорошо знающий собственный завод, умело выбирал путь по глухим закоулкам, подальше от точек, в которых можно что-либо отключить или, напротив, запустить, и которые, в силу этого, представляли бы собой ценность для наблюдателей. Тень и Легат, искушенные во всех технических новинках, внимательно осматривали дорогу перед собой, прикидывая, где бы они расположили камеру. Иногда им случалось угадать, и мощный бинокль со светоумножителем или просунутая под дверь микрокамера показывали блеск объектива в подозрительной точке. Тогда зал просто обходили стороной. Звездочки от детского фейерверка давали прекрасное освещение, ровное и мощное — вот только группа становилась очень уж заметной после их применения. А потому Мастер с Легатом рассыпали эти звездочки за собой на всех поперечных проходах: если кто-нибудь вздумает проследить за разведчиками и ненароком раздавит микровспышку, будет группе известие, а преследователю внезапное ослепление. Ни одна из светоловушек пока что не сработала; но и дело, за которым отправились шпион, хакер и гном, не дошло еще и до половины.

      Тень, Легат и Мастер добрались до района экпериментального производства, где выпускались пробные партии кристаллов. Камеры стояли и здесь, но обходить их было так несложно, что лазутчики, наконец, сообразили: приборов слежения, может быть, и хватило бы — а вот обученных разведчиков самураям явно недостало. Асы наблюдения и шпионажа поработали на заводских проходных, в контрольных комнатах главных конвейеров, на самых важных энергетических станциях. Во всех прочих уголках необъятной Мории камеры ставили просто солдаты, прошедшие двух-трех недельные полевые курсы разведки, и выбирающие место для аппарата на основании своего, довольно небогатого, опыта тайной войны.

      Что ж, такой поворот событий троих лазутчиков лишь порадовал. Они быстро отыскали исправную технологическую линию, годившуюся для задуманного. После небольшого спора группа выбрала рабочим помещением серверную станцию из двух смежных комнат. В первой из них располагались приборы управления линией. Во второй комнате, куда можно было попасть только через первую, обнаружились четыре двухъярусных кровати, биотуалет и умывальник. Там же весьма кстати пришлась и кладовка со встроенным кухонным комбайном. Правда, на полках уцелел только чай, большой ящик острого сыра в вакуумной упаковке и полторы буханки распечатанного, а потому заплесневевшего напрочь, хлеба.

      Заделав за собой ненужные двери и раскидав у входов на ярус побольше светоловушек, Тень и Легат немедленно вцепились в клавиатуру. Мастер смог отдохнуть, чем и воспользовался, устроившись поверх бурого лохматого одеяла на одной из найденных кроватей. Пока гном сопел в две дырочки, хакер и шпион усердно колотили по клавишам или бормотали в микрофон, начиняя кремниевые мозги конвейера командами, параметрами и условиями.

       К часу ночи все подготовительные процедуры завершились. Электронная матрица для новой партии кристаллов была готова к применению. Легат позаботился о полном отключении отладочной информации, а потому технологическая линия работала в глухой темноте, не извещая об удачах и проблемах ни отсутствующий персонал, ни все те же, приевшиеся до зуда, камеры Дома Куриту — что, конечно же, было самым важным. Сам ход процесса хакер и шпион прекрасно могли наблюдать через мониторы, не нуждаясь в разноцветных огоньках на машинах линии.

      Запустив созревать первую партию пластин, Тень и Легат должны были несколько часов ожидать результата. Будь времени побольше, можно было бы лечь спать, надеясь на то, что в случае проблем электроника их разбудит. Но, во-первых, Куриту вполне могли пустить по заводу патруль, о котором лазутчики пока ничего не знали, и требовался живой часовой на этот случай. Вовторых, если стартовая партия пластин не удастся, выращивать новую будет абсолютно некогда. Поэтому следовало сидеть у пульта и стараться разрешать возникающие проблемы немедленно по ходу технологического процесса.

      Поэтому Тень с Легатом извлекли из кладовки уцелевшую коробку чая, разыскали и ополоснули темные металлические стаканы, и приготовили густой черный напиток. Чтобы не скучать, шпион и главный хакер коротали ночь за беседой о всяких отвлеченных предметах.

      Говорил Легат:

      — ... Мы очень разные, понимаешь?

      Тень сонно и понимающе кивнул в ответ; хакер продолжал:

      — Люди ищут чужие цивилизации... Экспедиция к Канопусу, например. Полеты к другим Галактикам. Неймется... А у нас на одной только Арде уже столько разных мировосприятий, что мне просто жутко делается. Смотри, у нас ведь есть дети, правда?

      Тень вздрогнул и отозвался слегка смущенно:

      — М-может быть... То есть, что это я? Наверняка!

      Легат махнул рукой:

      — Я не лично о нас с тобой! В Раздоле ведь есть дети, не все же холостяки вроде нас.

      — Конечно! — кивнул Тень.

      — Вот... Они растут среди взрослых, которые занимаются компьтерами и кристаллами, кремнием, нейросетями, программами и так далее. Знаешь, как детишки ругаются?

      Тень заинтересовался:

      — И как же?

      — "Не кощунствуй, глупый скрипт Скрипт — набор команд, предназначенных для исполнения компьютером.!" — с чувством произнес Легат. И добавил:

      — А однажды мне мячом в окно засадили... Разбить не разбили, там полиакрил вместо стекла. Так знаешь что сказали? Не "Извините, дяденька", а: "Подумаешь, кэш-промах Кэш-промах — ситуация компьютерного мира, аналогичная той, когда Вы ищете деньги в кармане, а они давно уже у жены (мужа).! Делов-то — два байта Байт — единица информации. Два байта — один символ какого-нибудь алфавита. переслать..."

      — А ты что? — вяло поинтересовался Тень.

      — А что я? — вздохнул Легат. — Плюнул и сказал в ответ: "Даунлоад, пока не покилленый", в смысле: сматывайся, пока задница не драная. Но я не об этом. В Фангорне и в команде Роланда тоже растут дети. Они живут в совершенно другой среде, понимаешь? Как бы тебе объяснить получше? Ну вот наши перед незнакомым предметом ищут, с какой стороны у него кнопка, клавиатура, разъем для кабеля или что-нибудь в этом роде. А лесные жители ищут ноги, пасть, хвост, их интересует, что ест, когда спит, кусается ли — и так далее... Дети из поселения Синих Драконов — те вообще прежде всего интересуются местом предмета в общей системе, а вовсе не тем, каков предмет сам по себе. Ну, понимаешь? — отчаявшись найти слова, опустил плечи Легат.

      Тень подумал и ответил:

      — Кажется да... Поймут ли дети биологов детей программистов... Знаешь, в обитаемой Галактике решение этой проблемы давно найдено. Называется: "Единая программа образования". Люди на разных планетах живут очень по-разному; проблема общей платформы, общих ценностей, чтобы достигать всетаки взаимопонимания, давно исследована. У нас Тейчи тоже старался ввести именно такое обучение. Мы на самом деле очень разные. Хотя, на первый взгляд, тут нет ни вычурных богов, ни сильно отличающихся культур. Ни настоящих индейцев, ни настоящих викингов... Впрочем, если судить по историческим сведениям, оно и к лучшему. Впечатления же у меня странные. Десять лет Арды — это мост между мирами. Те планеты, с которых мы сюда бежали...

      — Не все бежали, — возразил Легат. — Многие шли именно что-нибудь сделать, подтягиваясь к цели из будущего, а не удирая от прошлого. Но извини, я перебил тебя, продолжай.

      — Ну так вот, там остался свой мир. Здесь — совершенно другой. А после войны будет что-то вообще третье. Система сопротивляется, понимаешь? Система пытается сохранить равновесие. Уже очень давно ничего не меняется в Галактике. Пространство, в основном, разведано и поделено. Ресурсы в большинстве случаев также. Есть гигантские неисследованные области, это верно. Но стоит там чегонибудь найти, пожить иначе, чем все живут — и тут же появляются гости. В количестве двадцати полков. Таких колоний, как Арда, наверняка было много, просто мы не знаем. Специально не интересовались, а слухи не доходили. Я имею в виду не именно Игру, а вообще колонию с другим устройством жизни, с другим взглядом на мир, чем обычная цивилизация.

      — У обычной цивилизации гигантский запас прочности, — не согласился Легат. — Она, может, особенных высот не превосходит, но зато надежность такая, до которой нам еще расти и расти. А что система нас давит, так это общее свойство всех систем.