— Ты сдохнуть могла! — разъярилась Виктория, — Скажи спасибо, что тебя спасли!
— Да лучше бы и сдохла! — не успокаивалась Милана, — Зачем мне жить, такой уродине?
Распахнулась дверь, в дом зашла Зоэ, держа в руках прозрачный флакон, наполненный зеленой жидкостью. Она подошла к Милане, осмотрела рубец и капнула на него из флакона, сказав снисходительно:
— Не плачь, беловолосая, через два дня шрам исчезнет. Только смазывай его вот этим.
Девушка перестала плакать, удивленно и опасливо глядя на жрицу.
Виктория сказала:
— Ну, если ты уже здорова, нам пора идти. Алешка, долго еще до Торгового города?
— Я пошлю с вами проводника, он выведет на тропу. Через сутки вы спуститесь к людским селениям, — ответила Зоэ вместо Алешки.
Мальчик вскочил и порывисто обнял жрицу. На его глазах выступили слезы. Он вел себя так, будто его насильно уводят из родного дома.
— Ты можешь остаться здесь, в Священных горах, — мягко сказала Зоэ.
— Мы называем их Гиблыми, — недружелюбно отозвалась Виктория.
— Гиблые они для чужаков. Для нас горы священны. Оставьте мальчика, ведь он сирота? Он может вырасти достойным сыном Солнца.
Макс посмотрел на Алешку, доверчиво прижавшегося к женщине, и сказал:
— Да, в деревне его никто не ждет. А до Торгового города мы уже сможем добраться сами. Оставайся, если хочешь, Алеша.
Виктория неохотно согласилась. Роки подбежал к мальчику, огорченно приговаривая:
— А как же мы? Мы будем скучать! Я буду скучать!
Алешка снова расплакался, гладя мощную спину пса:
— Я хочу у них всему научиться! Мне здесь будет хорошо, я знаю.
— Вы еще обязательно увидитесь, — улыбнулась Зоэ, — А сейчас вам пора идти.
Макс с Викторией быстро собрались, уложили в мешки копченое мясо и лепёшки, принесённые служителями. Милана долго возилась, накладывая макияж и расчёсывая волосы, пока Виктория не прикрикнула на неё. В сопровождении жрицы и Алёшки, не отходившего от неё ни на шаг, маленький отряд подошёл к воротам. Там уже ждал проводник — молодой мускулистый мужчина, которому Милана тут же начала строить глазки, впрочем, без особого успеха.
— Прощайте, чужестранцы. Да хранит вас отец Солнце. Пусть ваш поход увенчается успехом, — сказала Зоэ.
Алешка, плача, по очереди обнял каждого, особенно долго прощался с Роки. Затем Макс посадил расстроенного пса в мешок, и в сопровождении проводника трое путешественников покинули гостеприимное селение.
Спустившись по той же тропе, которая вела в селение, проводник молча повернул направо, к еле заметной козьей тропке. Тропка виляла между скалистых утесов, то поднимаясь, то ныряя вниз. Наконец, через несколько часов пути, она уперлась в пологий склон, покрытый зеленой густой травой. Проводник указал на склон и принялся взбираться вверх.
— Глухонемой он, что ли? Молчит и молчит, — ворчала Милана, оскорбленная тем, что ее заигрывания не произвели на мужчину никакого впечатления.
— Да к тому же и слепой, если не заметил твоей неземной красоты, — иронично поддержала Виктория.
Макс улыбнулся, заметив, как напряглась спина проводника, который постарался сделать свою осанку еще более гордой и независимой. Нет, мужчина не был ни глухим, ни слепым, и конечно, заметил знаки внимания, которые оказывала ему Милана. Просто, видимо, сын Солнца был не вправе общаться с чужестранцами.
Около часа ушло на подъем по склону. Поднявшись наконец, Милана рухнула на траву и простонала, что не встанет, пока не отдохнет. Проводник взглянул на девушку с нескрываемым злорадством и объявил:
— Здесь я вас оставлю. Там, — он указал вниз, — Тропа, которая приведет вас к подножью гор. Оттуда вы попадете в людские селения.
— Ба, голос прорезался! — удивилась Виктория.
Мужчина не стал отвечать на нападки и гордо удалился. Макс посмотрел вниз. Со склона спускалась широкая тропа, с двух сторон поросшая кустами. Спуск был не очень крутым и выглядел вполне безопасно.
— Может, дойдем благополучно, — мечтательно сказал Макс, — тут уже недалеко, а наемников вчера сожгли. Зверей, вроде, не видно.
— Я бы на это не очень рассчитывала, — отозвалась Виктория, — Может, эти горы, конечно, для кого-то и Священные, но это не мешает им быть Гиблыми.
Немного отдохнув и перекусив, путники решили начать спуск. Макс по требованию Роки спустил его на землю. Пес устал сидеть в мешке, а тропа была широкой и неопасной. Он бодро побежал вперед, изучая кусты вокруг тропы, и скрылся за поворотом. Вдруг издали раздался его жалобный визг: пес вопил так, что закладывало уши. Макс с Викторией кинулись на помощь. Милана, чуть отставая, поспешила следом.
Дрожащий, прижавшийся к земле Роки был цел и невредим. Пока. Потому что на тропе стояло нечто. И оно было настроено явно враждебно. Огромное существо рыжего цвета, напоминавшее одновременно гиену и кошку, но размерами больше походящее на носорога, занимало всю тропу. Отступать было некуда, бежать бессмысленно, зверь догнал бы в один прыжок. Правая сторона склона была открытой и хорошо просматривалась, левая упиралась в ущелье. Длинный хвост животного раздраженно стегал бока. "Горный тигр", — понял Макс, вытягивая вперед руку с кольцом. Зверь не обратил на сияние изумруда никакого внимания, и грозно зарычал. Макс попытался разобрать речь тигра, но услышал только что-то вроде: "Есть...Еда...".
— По-моему, он слишком тупой, камень не поможет, — вскидывая арбалет, прошептала Виктория.
Тигр приготовился к прыжку. Похоже, Роки как добыча перестал его интересовать, зверь нацелился на дичь покрупнее. Макс понял, что Виктория не сумеет убить тигра одним выстрелом, а лишь ранит. Тогда животное станет еще опаснее. Неожиданно Роки, прощаясь с жизнью, издал высокий тоскливый вой, эхом отразившийся в горах. Эхо повторило его раз, другой, третий... И вот уже звуки приблизились, сливаясь. Макс посмотрел в ту сторону, откуда исходил вой, и увидел, что к тропе идут волки. Они приближались один за другим, воя на все голоса, и окружили тропу с обеих сторон. Впереди всех стоял крупный молодой волк, видимо, вожак стаи. Макс снова поднял вверх кольцо и выкрикнул:
— Здравствуйте, братья! Привет вам от Седого!
С появлением волков тигр отвлекся от людей. Он озирался по сторонам, злобно рыча и дергая хвостом.
Вожак волчьей стаи мгновенно оценил ситуацию. Он громко выкрикнул:
— За мной, серые братья! — и первым ринулся к тигру.
Вслед за ним на тропу посыпались десятки серых тел. Волки кусали зверя за лапы и отскакивали, затем вновь нападали, пытаясь вытеснить его с тропы к краю ущелья. Несколько самых крупных волков висели на боках тигра, намертво вцепившись в шкуру зубами. Чудовище явно не ожидало, что волки рискнут на него напасть. Тигр озверел от такой наглости, и принялся отбиваться мощными лапами. Под его ударами сразу упало с десяток волков. Но остальные, ловко уворачиваясь, продолжали атаку. Все это время Виктория стояла, не шевелясь, терпеливо целясь в зверя. Вот тигр начал кататься по земле, пытаясь скинуть с себя висящих волков. Те отскочили, затем снова ринулись в драку. Тигр, грозно заревев, вскочил на лапы, отряхивая с себя серые тела, как воду после купания. В этот момент Виктория выстрелила. Болт попал тигру в глаз. Он взвыл от боли, мотая огромной головой и крутясь на месте. Волки, воспользовавшись ранением зверя, заставили его отступить к ущелью. Снова раздался щелчок арбалета. На этот раз попадание не было таким удачным. Болт впился в рыжий бок, видимо, не нанеся серьезного ранения, но причинив сильную боль. Издав дикий вопль, полный муки и ярости, тигр одним прыжком перемахнул ущелье и скрылся на той стороне за валунами. На тропе осталось неподвижно лежать около двух десятков волков.
Макс, чувствуя, что его не держат ноги, присел прямо в пыль. К нему подошел все еще дрожащий Роки, ткнулся головой подмышку. Рядом опустились Виктория с Миланой.
— Ты можешь идти, Зеленый, — сказал вожак стаи, — Путь свободен.
Он тяжело дышал после драки, шерсть на боках стояла дыбом, кое-где вырванная клочьями. Вожак стоял над телами своих собратьев.
— Иди, Зеленый, — повторил он, — А мы проводим своих братьев.
Вожак поднял голову к небу и громко завыл. Это звучало как поминальная песня, как прощание с павшими — столько скорби и извечной волчьей тоски было в этих звуках. К вожаку один за другим подходили волки и присоединяли свои голоса к прощальному гимну. Роки тоже подошел к волкам и вплел свой вой в их рыдания. Бесконечно долго продолжалась эта песня, вобравшая в себя тоску всего волчьего племени, бесконечно долго звучала она в горах. И горы, скорбя вместе с волками, отзывались на нее печальным эхом.
Макс и его спутницы сидели, боясь шелохнуться. Они искренне грустили вместе со всей стаей о павших смельчаках, спасших их ценой своих жизней. Наконец, прощание закончилось. Вожак отошел от тел своих товарищей. Макс нерешительно спросил:
— Может, их надо похоронить?
— Нет, это сделают птицы и мелкие звери, — ответил вожак, — Такова волчья доля.
— Спасибо вам, братья, — от души поблагодарил Макс.
— Не благодари, мы лишь выполнили свой долг.
Вожак первым сошел с тропы, за ним устремились остальные волки.
Через минуту стая исчезла из виду. Лишь серые тела остались в пыли тропы. Милана подошла к одному из них, погладила серую жесткую шерсть, заплакала:
— Милые, маленькие, простите нас! Никогда больше не надену натуральную шубу!
— Пойдем, — Макс положил ей руку на плечо, — Мы им уже не поможем.
— Надо идти, уже стервятники кружатся, — Виктория, защитив рукой глаза от солнца, смотрела в небо, — Скоро еще какие-нибудь падальщики соберутся. Пошли.
Бросив прощальный взгляд на распростертые тела своих защитников, и еще раз мысленно поблагодарив судьбу за спасение, путники продолжили спуск по тропе. Внизу виднелись каменистые предгорья. Гиблые горы были пройдены.
Глава 12.
Макс и его спутницы стояли у городских ворот. Гиблые горы, последний спуск, ночевка в предгорьях, путь от предгорий до Торгового города — все было позади. За воротами шумел большой человеческий муравейник, в котором тысячи людей занимались своими делами, жили, торговали, работали, любили, ненавидели, предавали, и ничего не знали о троих Носителях, пустившихся в опасное путешествие во имя спасения Второй грани.
— Предупреждаю сразу, — сказала Виктория, — Город очень большой, богатый, многонациональный. Хватает всяких людей. Жуликов и грабителей тоже.
— Самое главное, наемники не нападут. Не будут же они нас при всех убивать, — ответил Макс.
— Я бы не была в этом так уверена, в толпе подкрасться легче. Всадят нож в спину, и никто ничего не поймет, — Виктория, как всегда, была подозрительна.
Заплатив у ворот небольшую пошлину, путники вошли в город. Время близилось к вечеру. Макс надеялся, что девушки знают, где находится дом Оранжевого, но оказалось, что ни Виктория, ни Милана понятия об этом не имеют. Более того, с самим Оранжевым они незнакомы. После долгих споров и размышлений решили найти какой-нибудь трактир, и там расспросить о нем завсегдатаев, или хозяина.
Недалеко от городских ворот обнаружился большой и шумный трактир. Макс и девушки решили остановиться здесь, поговорить с посетителями и заодно поужинать. В просторном зале было людно и шумно. За деревянными столами на лавках сидели представители всех слоев городского населения. Здесь были и солидные степенные торговцы в купеческой одежде, и люди, похожие на наемников, и нищие, пропивающие подаяние, собранное за день. В темных углах трактира прятались от любопытных взглядов какие-то подозрительные личности. Пышнотелые служанки разносили посетителям кружки с пивом, графинчики с вином и разную снедь на больших глиняных тарелках. У стены напротив входа стояла стойка, за которой невозмутимый толстый трактирщик меланхолично перетирал посуду. В центре трактира имелся свободный пятачок, видимо, для танцев. Сейчас на нем сидел старичок с какой-то дудкой, наигрывая унылый мотив. Путники нашли свободный стол и сели, заказав подскочившей шустрой девице обильный ужин. Роки залез под стол, и лег там в ожидании еды. Макс поднялся, подошел к стойке, выложил на нее серебряную монету и спросил:
— Не знаете ли вы, где живет господин Оранжевый?
— Странное имечко, — лениво ответил трактирщик, накрыв монету ладонью, — Сроду не слыхал.
— А может, вы подскажете, кто из ваших завсегдатаев лучше всех знает город и его жителей?
Трактирщик выразительно покосился на кошелек, который Макс держал в руке. Тот, верно истолковав взгляд, вытащил еще один серебряный кружок.
— Разве что с Пронырой поговорите. Уж он все про всех знает. Только вот он у нас со странностями: захочет ли с вами толковать?
— У меня есть универсальное средство убеждения, — рассмеялся Макс, подкидывая в руке тяжелый кошелек.
— Да нет, если вы ему не по нраву придетесь, никакие деньги не помогут, — возразил толстяк, — Вон он, в углу сидит. Вы уж сами с ним разбирайтесь.
Макс посмотрел в угол, на который кивнул трактирщик, и увидел худощавого маленького человечка, похожего на крысу. Тот с любопытством оглядывал трактир, особое внимание уделяя Виктории и Милане. С первого взгляда можно было определить, что Проныра — мелкий жулик и очень хитрый тип. Макс вернулся за стол, внимательно наблюдая за Пронырой, поймал его изучающий взгляд и кивнул, приглашая присоединиться к компании. Человечек не отказался от приглашения, и через минуту уже сидел за их столом, сверля масленым взглядом Викторию. Макс заказал большой кувшин темного пива, разлил его в четыре кружки и, подняв свою в приветственном жесте, сказал:
— Ну, за ваш прекрасный город.
Он отхлебнул пенистую ароматную жидкость и пришел в восторг: пусть Вторая грань изобиловала опасными приключениями и враждебными существами, но варить пиво здесь умели! Ничего подобного Макс еще не пробовал. Девушки тоже с удовольствием потягивали из своих кружек. Служанка принесла тарелки с закусками и жареную баранью ногу на большом блюде.
— Угощайтесь, — радушно предложил Макс Проныре.
Тот с удовольствием принялся за ужин и пиво. Насытившись, он спросил:
— Зачем звали-то? Проныру никто просто так не угостит. Видать, узнать чего хотите?
— Мы ищем своего друга, его прозвище Оранжевый. Может, вы знаете, где он живет? Я хорошо заплачу за сведения, — Макс потянулся к поясу, на который повесил кошелек.
— А как он выглядит, ваш друг? — хитро прищурился Проныра.
Макс замялся — он, конечно, не представлял себе, даже приблизительно, внешность Оранжевого.
— То-то! — торжествующе воскликнул Проныра, — Никакой он вам не друг! А если вы, к примеру, душегуб какой? И убить его хотите?
— Я заплачу, — повторил Макс, не зная, что еще сказать.
Человечек принял позу, видимо, изображающую гордый вызов:
— Не надо денег! Проныра — честный человек. Вы ко мне со всем уважением, хотя и видно, что вы господин знатный, а за столом сидеть не побрезговали. Так что, денег я не возьму. А только вот один раз я видел, как черные рабыни пляшут...