Школа мертвецов

Через пару дней я просто ушел, сбежал. Чтобы сделать то, что считаю правильным. Твари не должны бродить по земле, не понесся наказания за содеянное. Это называют местью. Дядя Ахмад мне рассказывал про обычаи мусульман-горцев. И я собираюсь поступить примерно в том же духе.

Даже не могу точно описать, что творилось у меня в голове в это время. Целые дни исчезли из памяти, словно их никогда и не было. Я помню, как сидел часами на кладбище, напротив маминой могилы. Обеспечивал себе алиби. Все-таки как не посмотри, я под подозрением буду в первую очередь. Помню даже, как убивал их. Но не помню, сколько времени это заняло. Для меня все слилось в несколько мгновений.

Первого убил в магазине. Он там работал продавцом. Небольшой магазин на окраине. Видеонаблюдения нет, жилые дома немного в стороне, рядом ходят поезда. Чтобы не вызывать лишнего шума, я использовал "глушитель для бедных" — картофель. Трудно найти картошку в Японии, тут это редкий и дорогой продукт, но в магазине он был. Я просто зашел, взял картошку, подошел к кассе и вытащил пистолет. Картошка прижимается к стволу, и стреляете. Я использовал USP. Картошку разносит в клочья, а пуля теряет скорость. Звук выстрела выходит приглушенным. Достаточно, чтобы его не услышали в соседних домах. А поскольку я стоял к нему вплотную, между нами и метра не было, пуля ударила его в грудь. Даже можно было не особо прицеливаться. Он почти не мучился. Может это и правильно. Мама не мучилась, смерть наступила мгновенно.

Я подобрал гильзу, забрал из кассы деньги и повесил на двери табличку "Перерыв на 15 минут". Район я покинул просто и быстро — сел на поезд. В этом месте он замедляется, и я спокойно за него уцепился. Деньги потом сжег, они мне не интересны.

Второго я встретил после школы, в которую он ходил, словно ничего не случилось. Я не помню, как следил за ним, но помню, как стрелял. Его школа располагалась примерно так же, как и наша, то есть на холме. Он ночью спускался по дороге и получил пулю между лопаток. Этот помер сразу, еще не коснувшись земли. Никто этого не видел.

Следующей была девчонка. С этой оказалось сложнее. Она не то, чтобы жила под охраной, но оказалась той еще стервой. Вокруг нее постоянно крутились парни, притом из разряда неудачников. Все оказалось просто — она брала с них деньги за оказание секс-услуг. Хотя тут все было по минимуму. Она руками, ногами и ртом доводила парней первого года старшей школы до кондиции. Мне их даже немного жаль. Как она их разводила на большие деньги. Интересно, она с теми тремя тоже спала? Я все-таки поймал момент, когда она оказалась одна. И всадил ей пулю в голову. В этот раз я использовал "беретту". Как она умоляла меня не убивать ее! На коленях передо мной ползала. Лишь бы спасти свою никчемную жизнь.

Странно. Я убил уже троих. Но я ничего не почувствовал. Не удовлетворения, не радости, не разочарования. Я словно тараканов давил. А когда стрелял, то было чувство, словно стреляю по мишени.

Последнего оказалось завалить сложнее всего. Он у них главарь и именно он был тогда за рулем. Папочка-богач приставил к нему охранника. Но тот не ходил за ним повсюду. В одном ночном клубе я его подловил. Он пошел в туалет, а я как раз только влез в окно, в этом самом туалете. Парень оказался пьян в дрободан, так что я спокойно достал пистолет и еще один вариант "глушителя для бедных" — пластиковая бутылка. Такого "глушителя" хватит на пару выстрелов. А большего и не надо. Я снова использовал "беретту", на него легче навесить "глушитель". Два выстрела. Именно столько я сделал. Одна пуля пробила ему левое легкое, вторая перебила позвоночник. Он мучился. Но он это заслужил.

Отец нашел меня на кладбище. К тому моменту я постарался замести следы. Сжег одежду, в которой убивал — у меня было два комплекта одежды, в одной я убивал, в другой сидел на кладбище. Пистолеты я разобрал и утопил в канализации в разных частях города.

И дал себя найти.

Отец меня с трудом узнал. Увез домой, отмыл, откормил и постарался вывести из глубокой меланхолии. Частично это ему удалось. Расследование по делу четырех убийств началось, но его быстро свернули. Начало выплывать самое разное дерьмо в процессе расследования про убитых. Вот его и спустили на тормозах.

Психологи меня несколько раз проверяли, но не нашли существенных отклонений. "В пределах нормы".

12.

— Вот так я и стал живым трупом с пустым сердцем. Знаю, пафосно прозвучало, но иначе будет не тот эффект. Хе!

Моя история потрясла Саеко.

Она тут говорила, что падший человек и все в таком духе, а оказывается, что есть натуральный монстр рядом. Что она сделала? Избила до полусмерти насильника. А тут я убил четырех человек. Если она монстр, то я дьявол.

— Только Рей не рассказывай, пожалуйста.

— Хорошо. Но ... как ты живешь с этим?

— Никак. Живу и все. Эти два года были серыми для меня. Ни чувств, ни эмоций. Но и кончать жизнь самоубийством меня не тянет.

— Ясно, — она придвинулась ближе ко мне, — Тогда, пожалуйста, прими ответственность за меня. За мою судьбу.

И поцеловала. А губы у нее вкусные. Стопе!

— Саеко! Ты что творишь? Я как бы с Рей...

— И что?

Она издевается?

— Я нашла того, кого не будет пугать моя тьма.

И снова вцепилась в меня поцелуем. С другой стороны, какого черта? Ей надо успокоиться, сбросить напряжение. А другого варианта я не вижу.

Отвечаю на поцелуй и начинаю осторожно гладить стройное тело девушки. Она садится на попку и задирает майку, обнажая свои грудки. Потом распускает волосы, которые водопадом ниспадают по ее спине.

Я продолжаю ее целовать и укладываю девушку на спину. Она стесняется. Наклонившись над ней, ласкаю соски, которые уже затвердели. Она пытается не стонать, но получается у нее не очень. Я ласкаю ее грудки, провожу языком по шейке, глажу и лижу животик. А теперь проверим кое-что. Моя рука проникает под юбку и прикасается к ее промежности. Нда, трусики мокрые насквозь.

Быстро раздеваюсь и раздеваю девушку, только чулки и пояс оставил. Снова нависаю над ней, но теперь уже помогаю рукой своему члену найти ее норку. Вожу головкой по влажной киске, потом чуть надавливаю и убираю руку. Резко подав торсом вперед, вхожу в нее с влажным хлюпом. Саеко широко раскрыла глаза и зажала себе рот обеими руками. Подождав немного, начинаю двигаться. Как она меня сжимает! Скоро я почувствовал, что больше не могу. Я хотел выйти, но она взяла своими обворожительными ножками в захват мою поясницу, и прижалась своим горячим телом ко мне, словно хотела, чтобы я проник в нее как можно глубже.

Оргазм у нас случился одновременно. Выхожу. Я так и думал — она еще не знала мужчин.

Я не чувствую себя утомленным, а вид лежащей передо мной девушки только сильнее возбуждает. Теперь я хочу кое-что попробовать. Я укладываю ее на бок и вхожу. Но вскоре меняю позу. Теперь я сижу, а она сама насаживается на мой кол. Саеко прижимается к моей груди своими грудями, обеими руками обнимает за шею и целует. В этот момент ее попка приподнимается и опускается, а киска с жадностью заглатывает мой член. Она простонала мне в зубы, когда я выпустил в нее струю спермы.

Лежим и тяжело дышим. Что-то мы задали бешеный темп.

Немного отдышавшись, девушка поворачивает голову ко мне.

— Позаботься обо мне.

И счастливо улыбается.

Осторожно снимаю засов и выглядываю наружу. Вроде никого.

Выхожу, держа "Сайгу" наперевес. Саеко сжимает свой боккен. Мы почти добрались. И я не собираюсь погибать. Рей уже рядом и я должен дойти и довести Саеко. Хм! Рей мне голову оторвет.

— Если сможем перебраться на другую сторону, то догоним остальных минут за 20.

Краем глаза замечаю движение. Десятка полтора зомби выходят из прихрамового парка. Парочка одеты как мико. Остановить меня хотите? Не выйдет!

Не дамся я вам, твари.

Дробовик бумкнул, затвор выкинул красный цилиндр гильзы. Заряд картечи разнес череп бывшей светловолосой мико. Следующим упал парень в куртке, одетой на толстовку, он упал, разбрызгивая содержимое черепушки. Следом черноволосая мико рассталась с головой. Магазин быстро ушел, но ни один патрон не был потрачен впустую. Перезаряжаю и снова стреляю. Мертвая девушка без юбки и с сильно порванным правым боком подошла близко. Во все стороны летят осколки костей и сгустки крови и мозгов. Весь второй магазин тоже ушел, но и мертвяков не осталось.

Вставляю в дробовик последний магазин.

— Готова?

— Да.

— Тогда пошли.

Пробежать по улице оказалось не сложно, но бежать пришлось с оглядкой, чтобы не влететь в объятия зомби. По пути упокоил девчонку в школьной форме. Даже одежда на ней не сильно пострадавшая, только небольшой укус на ладони. Саеко за это же время положил двух мужчин в костюмах. Смешно, но один был в белом, другой в черном.

— Хирано, прием.

— Влад!!

— Тихо! Мы идем с юго-запада. Предупреди.

— Принял!

— Клоун.

Вскоре нас встретили люди семьи Такаги, которые и взяли этот район под свой контроль.

13.

Целый день дрых. Прямо с того момента, как нас впустили. Я сразу честно признался Рей о том, что случилось. Рей приготовилась возмутиться, но Саеко увела ее в сторонку и они там о чем-то шептались. В итоге, у меня теперь две девушки. И обе спали рядом со мной, когда я проснулся. Хотя я засыпал один.

Красиво они смотрятся, когда спят. Так, не время сейчас. Что нужно сделать в первую очередь? Почистить оружие и разжиться боеприпасами. У отца Саи они точно есть. Ведь он глава ультранационалистической партии. Он с начала всего этого безобразия взял окрестности своего особняка под контроль и сейчас занимается спасением выживших и запасает все ресурсы, какие только можно.

Электричество и вода пока есть. Но только за счет работы дамбы, расположенной к северу от Окунако. Но для работы ГЭС и дамбы нужны специалисты. Это десятки если не сотни человек. Охраны там практически нет, так что в самом начале туда отправили солдат, но вряд ли те еще живы. А если и живы, то вполне могли разбежаться. Помимо дамбы и ГЭС надо защищать еще и линии электропередач. И в случае обрыва, туда надо направлять ремонтников, которых надо защищать. А еще у всех этих работников есть семьи. Кто знает, сколько их еще осталось в живых? Вот такие пироги с котятами.

Я заметил, что здесь обшивали автобусы металлическими листами. Такаги-старший понимает, что к чему и собирается эвакуироваться.

Пухлика я нашел в гараже. Тут же нашлась и Сая. И говорят они как раз про тоже, что и я только что думал. Хирано чистит оружие, которое мы взяли в доме полицейской. Мое не тронул. Молодец. В противном случае я бы ему по рукам надавал.

— Привет.

— Проснулся, наконец? — сварливо осведомилась Такаги.

— Привет! — пухлик наоборот, жизнерадостен.

Начинаю чистить винтовку. Сая продолжает просвещать пухлика "ху из ху". С винтовкой закончил, теперь пистолет. Это тоже много времени не заняло. Остался дробовик.

— А ты что думаешь? — спросила она у меня.

— Вариантов немного. Твой отец это тоже понимает. Мы можем поехать с ними. Мы можем сказать им спасибо и пойти своей дорогой. Но в этом случае нас могут вполне законно скрутить и увезти силой.

— Думаешь?

— Допускаю.

— Эй! — в гараж зашел мужик в комбинезоне. Механик?

— А? — переспросил Хирано.

— Эта штука настоящая?

— Ну да.

— Это детям не игрушка.

— Это все, Мацудо-сан? — Сая одним взглядом вбила мужика в гумос по ноздри.

— Сая-сама... Я закончил проверку машин, на которых вы приехали.

— В каком они состоянии?

— В полном порядке.

— Хорошо.

Мужик поклонился и ушел.

— У нас будут пытаться забрать оружие.

— Да. Потому, что мы дети, — согласилась Сая.

— Это вы по японскому законодательству дети. В России совершеннолетним считаются начиная с 18 лет.

— Ясно. Кстати, надо будет потом поговорить.

— Хорошо, у меня в комнате соберемся.

Скоро соберутся.

Я смотрю в окно в бинокль. А дела там все хуже. Такое чувство, словно там уже другой мир. Район оцеплен. Где-то проволока натянута, но все улицы перекрыты бетонными блоками, с накрученной колючей проволокой. Но толку мало.

Собрались.

— Что такое? — спросила Рей.

— Надо решить, как мы поступим дальше, — сказала Такаги.

— В смысле? — не поняла Рей. Морикава в этот момент ест банан, а Алиса играет с Зиком. Зик — щенок, которого мы тогда подобрали. Остальные нас внимательно слушают.

— Надо уходить отсюда. И ... я хочу уйти вместе с вами.

Что-то такое я и ожидал. У нее с семьей отношения всю жизнь были натянутыми. Но чтобы так...

— Что у нас с боеприпасами? — чего это Сая раскомандовалась?

— Пока хватает, но если придется ввязываться в крупную драку, то все это выйдет очень быстро.

Я промолчал, что у меня патронов больше, чем у остальных. Хотя о чем это я? Двести патронов в магазинах к винтовке и еще двести в пачках, пять полных магазинов к дробовику и меньше восьмидесяти к пистолету. Жаль, что нет гранат.

— Но почему ты хочешь уйти с нами? Ведь ты нашла своих родителей, — Рей. Святая невинность.

— Да. Мои родители. Люди, наплевавшие на свою дочь. Они даже не пытались выяснить, что со мной! Они занимались своими делами, пока я чуть не погибла!! Им наплевать на меня!!!

Я одной рукой сгреб блузку на груди Саи в комок и вздернул в воздух. Пожалуй, я впервые увидел такой шок у нее на лице. С ней ТАК никогда не разговаривали.

— Уймись! ТЫ самая несчастная? Хочешь, чтобы мы тебя пожалели? А как же мы?! Ты подумала о нас?! Мы не знаем, что с нашими родными!! Ты хотя бы знаешь, что твои родные живы!!!

Меня прорвало. Такаги дрожит, вися в моей руке. Все вокруг тоже в шоке мальца. Да и я сам удивлен. Я никогда раньше не вел себя так. По крайней мере, два последних года.

И ведь не вру. Я смог созвониться с отцом. Но у них дела творятся страшные — кто-то потопил лайнер, на котором вывозили людей. Противокорабельной ракетой. Вот что там у них творится?! В итоге спасательная команда задерживается.

Ставлю ее на пол, медленно остывая.

— Прости.

Кажется, все удивлены моей вспышкой и напуганы. Чего это я?

— Н-ничего. И ты меня прости. Все простите.

— Забудем. И что теперь?

— У нас есть куда большая проблема.

— Какая?

— Мой отец.

За окном заревели моторы.

14.

За окном разворачивается зрелище. Отец Саи взошел на помост, к которому погрузчик доставил клетку с зомби. Судя по одежде, он был одним из его подчиненных.

Я не особо вслушиваюсь в речь этого человека. Нельзя сказать, что наши семьи дружили, но отец и Соитиро Такаги частенько встречались официально и не официально. О чем они разговаривали? О многом. О политике и об отвлеченных темах. Так что он нас знает хорошо.

Проблема в том, чтобы он нас отпустил. Никто не сможет его обвинить, если он решит вывезти детей в безопасное место. И наплевать, что у них родители в городе, пусть это только к Рей и относится.

Меня больше беспокоит другое. Я просмотрел выпуски новостей, сразу как закончил с чисткой оружия. И то, что я увидел и услышал, мне не понравилось. Можно сделать вывод, что правительства не переживут творящийся кошмар. Уцелеют те, у кого есть оружие и умения его применять. То есть, полиция, армия и часть оргпреступности. А всякие чиновники сами защищать себя не умеют, для этого необходимы солдаты и полицейские. А те сейчас разбегаются, только часть из них будет продолжать выполнять свой долг. Точнее те, у кого нет родных или им наплевать.