— Все равно интересно. И даже похоже на правду.
— Похоже, — не стала спорить она. — Может, даже так оно и есть. Так вот, Эрвэс, если выразиться понятиями квардингов, находился на той же "ветке", где сходная природа и ведется эксперименты в разрезе рас. То есть, на людей квардинги были не особо похожи. И дело даже не в наличие двух пар рук или других чертах лица, а в их сути. Например, квардинги были латентными гермафродитами.
— В смысле? Это как? — я ошарашенно уставилась на нее.
— В смысле, что до определенного возраста вообще не испытывают влечения и полностью стерильны. Затем у них начинается гормональная перестройка и в этот момент они приобретают черты гермафродитов. Им не нужен партнер как таковой, но если только в качестве эксперимента, они способны иметь детей без участия другого... Но все меняется, когда они встречают "эс-э-сэ".
— И? Что это за зверь такой?
— Дословно? "Защищающий и сохраняющий". У квардингов были случаи, не часто, но были, когда при встрече двух квардингов начинала формироваться особая связь. Собственнический и защитный инстинкт по отношению друг к другу, плюс сильнейшее физическое влечение. Но так как по сути они гермафродиты, то в этот момент происходила перестройка организма. Один становился доминатом — то есть самцом, закреплялись мужские признаки, увеличивалась физическая сила, реакция, ловкость, способности. Второй — самкой, закреплялись женские признаки, улучшалась регенерация, эмпатическая способность, интуиция, ну и способности тоже. Таким образом, один чувствовал необходимость защищать и оберегать физически, а второй — эмоционально-психологически. Появлялась нормальная, в нашем понимании, семья.
— Невероятно, — пробормотала, — и что, они оставались такими навсегда?
— Нет. Только пока жив партнер. В случае его гибели, происходило возвращение в гермафродитную форму. Сами квардинги были убеждены, что все дело в запахе. Пока двое чувствуют его они, они связаны. Не будет запаха, все вернется в норму.
— Здорово, — с чувством выдохнула. Это действительно было невероятно! Как же интересен мир! И сколько еще я не знаю. — А ты сказала способности? Квардинги были магами?
— Не совсем. Точнее совсем нет, если сравнивать с нами. Но у них были способности к, ну скажем, магии пространства и времени.
— Это как?
— Это возможности перемещаться в пространстве и видеть сквозь время. У всех проявлялись они по своему, но общее направление было таким.
— А пример?
— Хм... пример. Ну например про время. Вот один мог увидеть, что происходило в комнате час назад. Второй увидеть историю какой-то вещи. Третий будущее квардинга, если прикоснется к нему. Или например с пространством. Кто-то мог сам перемещаться на любое расстояние. Кто-то переместить к себе любую вещь, а кто-то сам переместиться только к конкретному квардингу. Понятно? Вариантов много. Естественно, такие способности были не у всех, но где-то у процентов тридцати.
— Класс! — искренне выдохнула. — Значит, поэтому они могли перемещать к себе людей?
— Отчасти. Скорее им было интереснее это направление. Но основа их мощи была символьная магия, в которую они вкладывали собственную энергию, равную затраченным усилиям на перемещение или виденье.
— И как же тогда они не "увидели" к чему приведут их эксперименты?
— Кто знает? — Лойс пожала плечами. — Возможно, на тот момент не было достаточно сильного ясновидящего. Или ему никто не поверил. А может вмешались демиурги или боги... На этот вопрос, боюсь, я не смогу тебе ответить.
— Ладно. Опустим, ошиблись, с кем не бывает. Может, власть в голову ударила и жадность. А что с войной? Правда, что лайканы разгромили квардингов?
— Да. У нас уже давно рождались маги, зрело недовольство. Особенно сильно стало, когда узнали, что квардинги проводили опыты над людьми, в том числе и пытались выводить новый вид, оплодотворяя наших женщин. Появление лайканов просто стало катализатором. Не знаю, в чем там ошиблись квардинги, но лайканов оказалось слишком много. То ли целый город, то ли еще что-то... но теперь на Винтарском континенте есть целое подпространство в центре. Их оказалось слишком много... и... они были очень сильны. Каким-то образом они буквально чувствовали появление квардингов, и тех не спасло ни умение перемещаться, ни предвиденье. Ну а символьной магией лайканы тоже владели превосходно. По-видимому, в этом плане развитие у них шло одинаково.
— И они действительно так выглядят? — я припомнила показанное существо.
— Да... старожилы выглядят именно так.
— Старожилы?
— Первые попавшие, — отмахнулась она. — Их легко отличить по отсутствию волос на голове. Но вот все остальные, рожденные здесь, начали очеловечиваться. Насколько известно, лайканы выпали сюда с другой "ветви", где не только раса другая, но и природа подверглась сильным изменениям. А на Эрвэсе с ними произошла мутация. Это, кстати, и сказалось на их способностях. По рассказам, раньше все было не в такой гипертрофированной форме. Ну и плюс смешанные браки.
— Не поняла? По чьим рассказам? И какие браки? Разве они не уничтожают людей?
— Ха! — Лойс искренне рассмеялась. — Вот уже видно первое влияние магистра. Убить может и семилетний малыш, если захочет. Естественно, у лайканов больше возможностей. Но они не психи, не маньяки и не каннибалы. Они вполне могут подпитываться от человека, да и от друг друга. Но в общей массе, человек даже не заметит той капли, что возьмет у него лайкан.
— Допустим. Но неужели были браки?
— Вик, — она печально посмотрела на меня, — Амирия ведь не зря называется пограничьем. Это действительно были пограничные земли, где могли жить все — люди, лайканы, маги, измененные, гномы, даже немногие дроу, что выжили. Здесь принимали всех. Здесь были академии, школы, центры, больницы, библиотеки, банки... Нейтральная зона. Все изменилось потом.
Да... все изменилось... Неужели один человек смог такое наворотить? Изувечить столько жизней? Хотя о чем это я? Можно вспомнить и родную историю. Там тоже много чего интересного было. Да и сейчас происходит. И меня только два вопроса в таких случаях всегда интересовало — "зачем им столько денег, если и сейчас хватит и внукам и правнукам?" и "неужели они не бояться умирать?".
— И что теперь?
— В смысле?
— Ну какая ситуация в Амирии? Чего мне ждать?
— Ничего хорошего. Увы, это факт. Причем дальше будет хуже.
— Это еще почему?
— Потому что у нынешнего короля шесть дочерей, — усмехнулась она, — и две из них эйсы. И как бы там ни было, в период его правления к женщинам стали относиться помягче, но что будет потом... У короля есть брат и двое племянников, и власть, скорее всего, перейдет к одному из них. Вот тогда вообще будет... — и она махнула рукой. — Так что если сможешь, беги. И лучше подальше отсюда. Поверь, скоро везде будет лучше, чем в Амирии.
— Ясно... — пробормотала. — Скажи, а откуда ты все это знаешь?
— Четвертый дом, где я жила... там жил магистр, которого пригласили в наставники племяннику эйдэйрса. У него самого было две дочери, и он очень хотел сына со способностями, — Лойс говорила все тише и тише, будто уходя в себя, а на лице... нет... в глазах... проступало такое... это просто не передать словами. Боль, горечь, отчаянье, пустота... Это страшно. Да и как она сказал? "Четвертый дом, где я жила" и не муж, а "эйдэйрс". Боже, как же это страшно! Словно кукла, которую передаривают, когда ребенок вырос. Без права на мнение, без права на голос... Никто!
— А почему магистр? — я постаралась перевести тему.
— Ему надоело, — она пожала плечами. — Хотя, на самом деле ему надоело вечно быть в подмастерьях Этхоя.
— Да? А сколько лет Этхою?
— Много. Моему учителю было около двухсот семидесяти, а он помнит Этхоя будучи еще мальчишкой.
— А разве маги не живут всего по триста лет? — я недоуменно посмотрела на женщину.
— Живут, — хмыкнула она. — В том-то и секрет. Этхой что-то умеет... или знает... Он магистр уже более тысячи лет. И как он это делает — секрет. Известно только, что он каждые сто-сто пятьдесят лет пропадает на год или два. Правда сам объясняет это тем, что уходит в паломничество, дабы пообщаться с богами.
— А тебе твой учитель не рассказывал?
— Я... хм... — нервный взгляд , закушенная губа, но Лойс уверенно трясет головой, только вот чего-то я ей не верю. Неужели знает? Тогда почему не говорит? Странно все это. — Ладно, Вика, не расслабляйся. Нам еще много надо успеть...
* * *
Успеть оказалось надо, действительно, много. У меня просто голова раскалывалась от обилия информации. И ведь надо было не просто прослушать или прочитать, но и запомнить. Естественно, основной упор я делала не на лекции магистров, а на ночные уроки, но легче от этого не было. Я не высыпалась, под глазами залегли глубокие тени, которые не добавляли моему и так не самому красивому лицу привлекательности. Я все время зевала, с трудом удерживая глаза открытыми. Вдобавок начались головные боли. В общем — две недели кошмара. Зато я теперь могла по памяти нарисовать карту Эрвэса или рассказать об отмененных за последнею тысячу лет прав эйс.
Я полностью перестала обращать внимание на девчонок, отгородившись от них усталостью и апатией. К счастью, и им тоже надоело доставать меня, так что в этом плане все устаканилось. Шипеть продолжали, но у же скорее по привычке и от скуки, чем по настоящему.
А потом пришло время "передачи". Не знаю, кто как, а я ждала этого дня со страхом и надеждой. И не потому, что это мой единственный шанс выйти замуж, скорее наоборот. Единственный избавиться от навязанного брака.
Поэтому сегодня нам не позволили отправиться спать. Вместо этого, всех нас, и эйс тоже, отправили в купальни. Несколько молчаливых прислужник, чему я кстати очень удивилась, помогли раздеться, смысли пот и грязь прошедшего дня и натерли все тело какой-то глиной, в которой вели отсидеть почти час. После были растирания маслами, омывания отварами трав, натирания пахучими цветами... и только после этого нас всех одели в одинаковые серые рубахи до пола. Вот собственно и все приготовление.
— Следуйте за мной, — появившийся мэтр Ханой оглядел нас и довольно кивнул.
Собственно нам ничего не оставалось как проследовать. Причем как я и ожидала, привели нас в тот же храм, где мы все и появились. Даже звезда на полу была та же самая. Только в отличие от прошлого раза прибавилось народу. Помимо Этхоя, здесь находились все наши "преподаватели", сами эйсы, еще несколько незнакомых мужчин и прислуживавшие в купальне девушки. Интересно, а они-то зачем здесь?
— Добрый вечер, избранные, эйсы, — магистр натянул на лицо искусственную улыбку. — Рад, очень рад, что мы все сегодня здесь. Это знак, что звезда Амирии не угаснет. Эйсы, прошу, вы сделали выбор?
И безмолвный ответ женщин, каждая из которых медленно подходит к выбранной девушке. Я видела, как те, затаив дыхание, ждали их решения. Наверно, мне тоже надо было изобразить какое-нибудь нетерпение, но я просто не могла. Слишком устала. Да и единственная мысль, которая билась в голове, это о том, что сегодня я высплюсь.
Когда ко мне подошла Лантария, я только головой качнула, показывая, что вижу ее. На большее просто не хватило ни сил, ни желания. Эйса такого поведения не одобрила, но высказывать при всех не стала, просто встав рядом. А через две минуты уже все стояли по двое, ожидая дальнейших указаний магистра.
Самое смешное, что когда он увидел наше деление, то, наверно, впервые не смог удержать лицо. Наша пара с Лантарией заставила его буквально поморщиться. Мне даже показалось, что он несколько раз порывался что-то сказать, но в последнюю минуту одергивал себя. С чего бы? Понятно конечно, что Лантария самая сильная, и, похоже, об этом тут все знают, но почему он так недоволен мной? Не все ли равно, как я выгляжу?
Вопросы... вопросы... слишком уж их много, и слишком мало на них ответов. Меж тем к каждой из пар подошел мальчик из сопровождающий и тихо попросил следовать за ним. Нас словно шахматные фигуры расставили на расчерченном поле. Мы, то есть девушки, должны были стоять на концах лучей, а эйсы все сгруппировались в центральном круге, каждая напротив выбранной девушки.
Тусклый свет свечей, чернота и холодный блеск, а особенно светлые рубахи на темном фоне вызывали жуткие ассоциации с жертвоприношением. По телу пробежал холодок, отражая мысли, хоть в зале было довольно тепло, и даже босые ноги не мерзли на каменном полу.
— Эйсы, — голос магистра звучал громко, но глухо, — когда вспыхнет синий огонь, подойдите каждая к выбранной девушке, соедините руки и посмотрите в глаза. Избранные, вы должны поступить также, но только оставаясь на своем месте. Когда я скажу "передайте", эйса должна сказать "дарю", а избранная "принимаю". Все понятно? — ответом ему послужил неясный гул. — Вот и хорошо. Приступим.
Дальше все происходило как будто не со мной. Замерев на указанном месте, я апатично смотрела перед собой, краем уха отмечая, как магистр начал что-то то ли напевать, то ли бубнить. Повернуть голову, чтобы увидеть, что он конкретно делает, я не рискнула. Пришлось довольствоваться тем, что оставалось перед глазами. То есть выражением лица Лантарии, пристально следившей за магом и символами, которые то вспыхивали, то затухали, а то и просто мерцали. Постепенно весь зал озарил тускловатый болотно-зеленый свет, идущий изнутри прорезанного камня. Смотрелось как в дешевом фильме ужасов, когда пускают светящийся газ и мажут фосфором все, что под руку не попадется. Только вот в отличие от просмотра таких фильмов, сейчас смешно не было. Чем дальше, тем становилось страшнее.
В какой-то момент мозг вообще отключился, лишь какой-то малой частью отмечая происходящее. Нарастающий гул мешал услышать, что происходит, а зеленый свет резал глаза. И получалось, что все видишь и слышишь, и в тоже время ты глух и слеп. Страшно. А потом была вспышка. Словно сверхновая — белоснежный свет резанул по глазам, поражая их, вызывая потоки слез. Кожу стало жечь, и я не сразу поняла, что сияние струится по телу. Тонкое, голубоватое полотно покрывало каждый участок кожи, и не только моей. Лантария тоже светилась, словно призрак, медленно подходя ко мне. Мне даже позорно захотелось сбежать или как минимум отпрянуть, но все же подавив трусость, я встретила ее руки, соединив со своими. В тот же миг меня словно молнией прострелило, а потом еще... и еще... и еще... Меня било, и я чувствовала, как меня будто бы касаются еще несколько пар рук. Точнее не так, будто несколько игл вводят под кожу... больно.
— Передайте!
Эхо прокатилось по залу, и я замерла, вглядываясь в глаза Лантарии. Я уже не слышала, что она говорила, даже не видела, как двигаются ее губы, скорее просто ощутила, как в меня что-то толкнулось, словно спрашивая разрешения, и я шепчу, не осознавая (надо ли или нет) "принимаю". А потом резкая, обжигающая боль в руке, и что-то тепло стекает по запястью. И крики... много криков... женские, мужские... Снова вспышка, и меня буквально накрывает волной, не позволяя ни вдохнуть, ни выдохнуть... а по венам начинает струится огонь... нет, кислота... она разъедает мое тело...
