Ова 2

Жаль лишь, я не чувствую ни предвкушения, ни даже любопытства. А ведь он сильный противник, но мне абсолютно плевать. На него, на Водопадников, на мою почти разыгранную комбинацию. Все это стало таким мелочным в сравнении со знанием — я могу вернуться. Есть способ вернуть мне нормальный вид. Вот и отлично. Хорошая новость. Впервые за столько времени действительно хорошая новость. И теперь ничто не омрачает моего хорошего настроения, и омрачить не сможет.

Шагая по мертвому пеплу мертвой долины к надгробному памятнику давно вымершему народу, я улыбался. Человек под маской демона, или демон под маской человека. Всего понемногу. Во мне было всего понемногу. Оттолкнувшись, я прыгнул, поднимая за собой облако пепла, чтобы преодолеть сразу треть разделявшего меня и Хана расстояния. Приземлился на все ту же покрытую пеплом землю. Здесь нет ветров, здесь не идут дожди. Нечему и некому разогнать этот пепел. Это место застыло. Замерло. Но очень скоро мы его немного оживим. Еще один прыжок, чтобы приземлиться под самыми стенами города. Большого, и некогда красивого города. Сейчас это просто скелет. Почему все брошенные города похожи на скелеты?

Я поднимался по широким террасам, когда-то засаженным полосами зеленых деревьев, от которых не осталось даже следа. Здесь вообще не было ничего. Ни тел, ни мусора, никаких следов, что здесь вообще когда-то кто-то жил, или когда-то что-то росло. Пламя уничтожило все. Пламя сожрало все следы. Как же мне это знакомо.

Хан ждал меня на дне воронки, оставленной Бомбой Биджу. Он сидел на поваленной статуе лошади с четырьмя небольшими рожками и какой-то совсем не лошадиной мордой.

— Прежде, чем мы попытаемся друг друга убить. Вы должны были встретиться с Катарой на входе. Что с ней?

В голосе не было ни нажим, ни даже намека на какое-либо давление. Он просто спрашивал.

— Я отпустил ее.

Он опустил голову вперед, и потому считал, что шляпа прикрывает его лицо от меня. Но я все равно видел, знал, что он улыбнулся.

— Хорошо. Она хорошая девочка, пусть поживет еще.

— Я тоже так подумал.

Начинаю медленно обходить его, не приближаясь. Слежу за каждым движением. Один из самых старых джинчурики, самый старый из ныне живущих. Он поднимает голову и сосредотачивает на мне взгляд.

— А я думал, что это ловушку расставил на меня Рассвет. Но ты не похож на них. Одиночка. И костюмчик не тот.

Киваю.

— Да, я не с ними.

— Тогда зачем тебе я?

Чуть пожимаю плечами.

— Да просто приманка.

Хан рассмеялся:

— Давно я не был приманкой. Мне казалось, я похоронил всех, кто мог позволить себе такую глупость. И что? Хочешь приманить Акацки? Набиваешься в их ряды?

— Нет. Для этого мне приманка не нужна. Меня туда и так приглашали.

— Отказался?

— Как видишь.

Хан кивнул, поднялся.

— Может, еще скажешь, что сражать нам не обязательно?

— Не скажу, — останавливаюсь, медленно переходя в режим сеннина. — Меня как раз устроит, если сюда еще нагрянут Акацки и тебя добьют. Отличный удар под дых Ивагакуре.

Хан хмурится, и, судя по ощущениям, пробуждает силу хвостатого. Разговор закончен. Дальше слова излишни.

Из доспеха Хана вырывается раскаленный пар, а я отскакиваю в сторону, одновременно отстреливаясь по нему десятком сюрикенов. Второй рукой выхватываю снаряд и забрасываю в оружие, пар заполняет площадку, сводя мою видимость к минимуму, сюрикены пролетают мимо цели, ударяясь в камень, но я выпускаю новые, по широкой дуге. Из пара доносится звук удара сюрикена о броню Хана, и я выстреливаю снарядом за звук.

Грохает взрыв, и из пелены пара выскакивает Хан в слегка обожженной броне. Вскидываю руку, встречая его лучом сенчакры. Атака отбрасывает его, закидывая на другую сторону воронки, и оттуда, буквально через секунду, вылетает небольшая Бомба Биджу. Шагаю вперед, прямо сквозь пар, пропуская бомбу над головой. Взрыв раздается за спиной, а я уже запрыгиваю туда, куда недавно отлетел Хан. Просторная зала встречает меня потоком пара в лицо. Ощущаю движение за спиной, и металлической рукой блокирую прямой удар ногой, отчего металл жалобно стонет. Возвращаю ему удар ногой, но ступня пролетает сквозь облако пара. Так, я знаю, с кого эта Катара списала свою технику.

Ощущая новую атаку, выхватываю взрывную печать, и ставлю на ногу Хана, блокируя его атаку. Не отвлекаясь на контратаку закладываю следующий снаряд, прислушиваясь. Под завесой пара раздается глухой взрыв, и, ориентируясь на него, я выпускаю снаряд. И сам же шагом двигаюсь на звук. Сблизившись с дезориентированным Ханом, наношу прямой удар коленом в грудь, такой сильный, какой сейчас могу сделать. Джинчурики вылетает из своего облака пара, пробивая стену, и я прыгаю за ним.

Мы вылетаем на какую-то террасу, но я не успеваю атаковать снова. Хан выбрасывает несколько кунаев с печатями, детонируя их. Я едва успеваю затормозить, чтобы не оказаться в эпицентре взрыва. Джинчурики, только вернув себе опору, концентрирует следующую Бомбу Биджу, снова маленькую, но и под такую я попадать не хочу. Выпускаю сюрикены, надеясь сбить его концентрацию, а заодно подхватываю крупный, килограмм в триста, кусок стены, выбитый нашими прыжками, и швыряю в джинчурики. Хан игнорирует сюрикены, отскакивающие от его брони, а кусок камня разбивает алым хвостом из чакры. Трансформация в биджу началась.

Он выстреливает Бомбой Биджу, и одновременно я выпускаю луч сенчакры. Мне удается уклониться от бомбы, пропустив ее мимо себя, но и Хан успевает уйти в сторону, и луч прорезает стены за его спиной. Он подпрыгивает и, выпуская ядовитую чакру хвостатого, ударяет обеими руками по камню террасы, провоцируя небольшой землетрясение. Десяток этажей на сотню метров от него начинают разваливаться, и я теряю опору под ногами, не успевая уйти из зоны поражения. А Хан выпускает пар, облако которого целенаправленно нагоняет меня.

Рука Хана хватает меня за ногу и резко тянут куда-то. Ориентация в пространстве на миг исчезает, и мной ударяют о нечто твердое, пол или стену, пробивают камень, но не отпускают. Сразу же следует новый удар. Судя по ощущениям — меня швырнули, и я врезался в стену. Встряхиваю головой, возвращая ощущение низа и верха, но все равно не успеваю блокировать удар ногой в голову. Окружающим мир резко улетают куда-то с приличным ускорением. Нет, это улетаю я. Пара мгновений полета, и я врезаюсь в покрытую пеплом землю, поднимая его в воздух.

И, стоило собрать себя в кучу, я увидел Хана, демонстрирующего мне два напитанный чакрой хвоста и готовившего очередную бомбу. Большую бомбу. Разгоняю свою чакру до предела, какой могу удержать, сосредотачиваюсь, делая то, что когда-то сделал Оракул через меня.

— Высвобождение света: Хоровод звезд!

Спрессовавшаяся в моих ладонях чакра мгновенно разгоняет весь пепел, пыль и мусор на десятки метров от себя. Я чувствую, будто из моего тела уходит вся жизнь, вся энергия. Чувствую, что мне едва хватает сил на эту технику. Мое тело с трудом успевает перегнать такой объем. Чувствую, как распадается техника, удерживающая меня мое тело в мире живых. Как дрожат пальцы. Но я успеваю.

Вся долина на несколько долгих мгновений заполняется ровным мягким светом. Мгновений, пока я держу вырывающуюся мощь в своих руках. И я отпускаю ее. Свет становится нестерпимо ярким, моя собственная атака полностью ослепляет меня, подавляя все ощущения, кроме одного. Я чувствую, как ударная волна вжимает мое тело в сухую землю.

А затем все исчезает, и я устало падаю на одно колено. Я опустошен. Уровень духовной энергии упал не так сильно, как мог бы, а вот сенчакры почти нет. И я начинаю жадно вытягивать ее из окружающего пространства. Я слеп. Окружающее пространство корежит от столкновения двух мощнейших техник, и я едва ли могу что-то понять в творящемся хаосе. Мысленно убеждаю себя не применять эту технику, не в моем текущем состоянии.

Земля вздрагивает, будто рядом приземлилось нечто тяжелое. Или действительно приземлилось. Воздух прогревается, и я ощущаю чужое давление Ки. Не человеческое. Человек, каким монстром он бы ни был, не выдает такое Ки. Хвостатый демон. Из поднятых нами облаков пыли и пепла показывается морда Кокуо. Он приоткрывает пасть, из которой вырываются облака зеленоватого раскаленного пара.

Но, раньше, чем я успеваю сделать что-либо, откуда-то из-за моей спины, сверху, прилетает струя пламени, мощного, горячего, режущего, и врезается в голову Гоби. Демон зло рычит, прыгая в сторону, от чего снова вздрагивает земля. А я оборачиваюсь, уже понимая, кого увижу. По склону ко мне бодро спускается синоби в черном плаще с алыми облаками.

— Ебать! Ну вы тут, суки, и устроили пиздетский замес! — скалится Хидан, высматривая меня через облака пыли.

Поднимаю руку вверх.

— Прежде, чем ты нападешь на меня и огребешь полную пачку пиздюлей, скажу. Он ваш. Забирайте эту хвостатую хуйню, она мне не нужна.

Хидан останавливается, скалясь.

— А если я тебя на хуй пошлю и заебашу во славу Дзясина-сама?

Где-то в стороне раздался грохот, демон отстрелялся по напарнику Хидана.

— Да мне похуй, просто возьму твою косу и воткну тебе в задницу, другой конец воткну в землю, и оставлю так, ворон пугать.

Пока рассветник представлял себе это зрелище, я сосредоточился и шагом ушел в сторону, быстро двигаясь в направлении Сигурэ и остальных. Кажется, они уже успели найти Ичиго и его группу. Отлично. Все просто великолепно. Капкан захлопнулся. Мне плевать, кто из них выиграет, меня устроят оба варианта. Победит Хан — минус два рассветника. Сдохнет — и скоро Акацки сами будут не рады тому, что сделали. Я больше не совершаю ошибок. Здесь я победитель, при любом раскладе. Остался последний штрих, как вишенка на торте.

Я отступал, наслаждаясь шумом битвы.

Глава 2/13.

Я слишком поздно почуял неладное.

Слишком поздно обратил внимание на то, что обе группы, и Водопадники и Ичиго с остальными, держаться вместе, но не разговаривают. Просто бредут в одном направлении, будто не контролируют себя. Не контролируют. Иллюзия, сложное гендзютсу, на всех. Но я заметил это слишком поздно.

Я заметил, что что-то не так, уже оказавшись в десятке метров от них. Приземлился на покрытую пеплом землю, выпрямился, обращая внимание на то, что никто не обернулся. А я расслабился. Или просто еще не восстановился после применения слишком сложной техники, и потерял чувствительность. Не люблю себя оправдывать, но все же склоняюсь ко второму. Глядя на то, как Ичиго резко разворачивается, замахиваясь клинком, я уже понимал, что что-то не так.

— Иссен!

Волна режущей чакры врезается в грудь, разрывая в клочья дорожный плащ. Но находящуюся под ним броню даже не царапает. После встречи с Мечником Тумана я заказал Синдзи аналог своего костюма, но из лучших материалов и более жесткий. Иссен облизал доспех, но не сдвинул меня с места. Выпуская клинки быстро сближаюсь, блокируя второй замах клинком, чтобы второй рукой нанести несколько ударов в торс и голову. Со спины уже начинает двигаться Синурэ, похоже, Учиха, а я не сомневаюсь, что это его работа, не может контролировать сразу всех. Пинком отправляя Ичиго в полет до ближайшего оврага, надеясь, что он ничего не сломает.

Резко разворачиваюсь, совмещая разворот со взмахом клинков, срубая головы выпущенным Сигурэ змеям. Сближаюсь, нанося один удар в грудь, а затем еще один по голове, чтобы вырубить ненадолго. И, прежде, чем меня атакует кто-то еще, выхватываю снаряд и заряжаю его, направляя на Фу.

— Стой, или она покойница!

Все смотрят на меня, и, если бы я мог видеть, то смотрел бы в отражающийся в их глазах шаринган. Фу немного наклоняет голову на бок:

— Ты этого не сделаешь.

— Первое правило взятия заложников — заложник должен представлять ценность. Мне плевать на них всех, и на джинчурики в первую очередь, — так же наклоняю голову на бок. — А вам нет.

Почему он не попытался увести их из долины? Не может? Поймать остальных в иллюзию и вывести только Фу? Значит, почему-то не может.

И в этот момент из под земли вылетает... Будто призрак, который не касается самой земли... Рассветник в маске со спиральным рисунком и единственным отверстием для правого глаза. Сосредотачиваюсь, и понимаю, что это не Итачи, но это определенно Учиха. Все неочевидные признаки на месте, и могу даже возраст примерно прикинуть, он определенно старше Итачи. Где-то сзади, далеко за спиной, гремят взрывы и раздается раскат грома от применения какой-то техники Райтона, но я продолжаю удерживать Фу на прицеле. А теперь вопрос на миллион... Как он удерживался под землей?

— Так нечестно! — возмутился Учиха, вскинув руками. — Знаешь, как сложно было быстро наложить технику на всех сразу!? Я так старался! А ты взял и все испортил! Сначала вы должны были подраться друг с другом, тебя бы измотали, а потом...

— Кончай балаган, — сказал я, добавляя давление Ки.

Если повезет и давление будет достаточным, техника спадет. Клин клином.

— Подожди-подожди-подожди! Тут с тобой поговорить хотели!

И выкинул из-под плаща несколько металлических матово-черный стержней. Стержни засветились, и вокруг них сформировалась иллюзия уже знакомого мне засранца.

— Уингу, — обладатель потустороннего голоса уставился на меня. — Как же неприятно видеть тебя снова... живым.

— Вонючий кусок дерьма. Еще бы сто лет тебя не видел.

Он морщится, а я слежу за уходящим куда-то в сторону Учихой.

— Образец великолепного красноречия, четкая передача мыслей и эмоций. Но отдаю должное, с прошлой нашей встречи ты сильно изменился. Смерть тебе к лицу. Мрачная брутальность. Хороший образ. Сам придумал? Или, дай угадаю... Я заглянул в глаза смерти, чуть не ослеп.

— Тц! С языка снял, — киваю я.

Он ухмыляется, заглядывая мне за спину, туда, где его шестерки сражаются с хвостатым.

— И все же я, честно признаться, не догоняю, чего ты добиваешься, отдавая нам пятихвостого.

Зачем этот разговор? Не просто же так. Хотя биджу его знает.

— Эй, Учиха недоделанный. Я за тобой слежу. А что по моим планам, дареному коню в зубы не смотрят. Забирай и съебывайте отсюда, пока я добрый.

Пирсингованный качает головой:

— Однако почему-то у меня стойкое чувство, что ты все это устроил специально, чтобы нам пакость сделать.

— Охуенная проницательность.

Он несколько секунд сверлит меня взглядом, затем оборачивается на Фу.

— Но я не могу понять, в чем суть. Стравить нас с Камнем? Как-то сложно представляю. Тогда в чем?

— Очень хороший вопрос, я как раз хотел поведать тебе суть моего коварного плана, — отвечаю я, поднимая вторую руку и показывая ему средний палец.

Проекция несколько секунд мерцает, но затем снова становится четкой.

— Это бесполезно, Уингу. Или, лучше называться тебя — Кьюджин? Обычно я не запоминаю имен... Человеческая жизнь так мимолетна, так хрупка. И так ничтожно мала в масштабе целого мира. Но не твоя. Здесь, в этой стране, шла маленькая война, завязанная нами. Но ты вмешался и легким движением нарушил баланс сил. Я не хочу тебя убивать. Но я это сделаю, если ты продолжишь мне мешать. Если ты снова вмешаешься в мою работу, я приду, и убью тебя и всех, кто будет рядом с тобой.